скачать книгу бесплатно
– Без подробного объяснения причин отказа я не принимаю.
Наверно, будь это кто-то другой – и я бы уже ушла, холодно попрощавшись. Но в Олеге Волкове было нечто… какая-то странная сила и магнетизм, что удерживали на месте, буквально парализуя.
А я ведь согласилась на эту встречу из чистой благодарности. И вот теперь почему-то стояла, смотрела на этого мужчину и думала – а как могла бы сложиться моя судьба, будь отцом Матвея такой человек? Добрый, сильный, притягательный….
Но этого, увы, никак не могло быть. И фантазировать на подобную тему было глупо и неуместно.
– Тебе объяснения в письменном виде или примешь устный отчет? – невольно улыбнулась я.
– Достаточно устного.
Он опустил взгляд на мои губы и я почувствовала, что не могу произнести ни слова. Чтобы как-то снять с себя это оцепенение, я запрокинула голову, найдя глазами свое окно. Там горел свет – значит, мама уже привела Матвея домой. И мне давно следовало вернуться к сыну.
Я перевела взгляд на лицо Волкова и проговорила:
– Я не могу выразить, как я тебе благодарна за все, что ты для нас сделал. Мне никогда с тобой не расплатиться, но….
– И не нужно, – прервал меня Олег. – Я рад, что ты привела ко мне… Матвея.
Я посмотрела в его глаза и что-то вдруг заставило меня сказать:
– Не хочешь зайти на чашку чая? Матвей будет очень рад тебя видеть. Ты ему понравился.
В глазах Волкова вспыхнуло что-то странное при этих словах. Я пыталась понять, что могла сказать не так, и не находила объяснения. Поэтому поспешно добавила:
– Если ты торопишься, то….
– Нет, я с радостью, – прервал меня Олег.
Отведя взгляд, я кивнула:
– Отлично. Пойдем.
Войдя в квартиру, мы оказались в полной темноте. Свет горел только на кухне, оттуда же доносились характерные звуки – мама деловито гремела посудой, а Матвей, судя по всему, смотрел свой любимый «Щенячий патруль». Никто даже не услышал, как мы вошли, поэтому, включив в прихожей освещение, я окликнула своих домочадцев:
– Мама! Матвей! Посмотрите, кто со мной пришел.
Сын вылетел навстречу первым. Его глаза радостно загорелись при виде гостя, и я вдруг засомневалась, что поступила верно, пригласив Волкова на чай. Совершенно не хотелось, чтобы Матвей к нему привыкал, потому что это не принесет сыну ничего, кроме разочарования.
– Ой! – выдохнула подоспевшая мама и от потрясения прижала руки к груди. – Это же вы, Олег Волков….
– Я, – кивнул тот и, протянув руку, добавил:
– Рад с вами познакомиться….
– Елена Николаевна, – подсказала мама.
– Елена Николаевна, – улыбнулся Волков.
– Как хорошо, что вы зашли! Я тоже хотела вас поблагодарить за то, что вы так помогли нашему Матвею! Мы ведь почти отчаялись уже… Это так тяжело – смотреть, как мучается ребенок, а ты и сделать ничего не можешь… – Мама смахнула с глаз подступившие слезы и я поспешила вмешаться:
– Все позади, мамуль. Не будем об этом вспоминать.
Мама кивнула и, напоследок пожав руку Волкова, добавила:
– Дай вам бог здоровья! И близким вашим! Чтобы никогда не болели и такого горя не знали…
Мне показалось, что от этих слов по лицу Олега пробежала тень, но она исчезла так быстро, что я не была уверена, видела ли это в действительности.
– Дядя Олег, а вы умеете в шахматы играть? – поинтересовался тем временем Матвей.
– Умею, – кивнул Волков.
– Поиграете со мной?
В глазах сына зажглась надежда. Я хотела было объяснить ему, что дяде Олегу может быть некогда, но тот меня опередил:
– С удовольствием.
– Ура! – оживился Матвей и тут же поморщился:
– Только, чур, не поддаваться! Мама и бабуля мне всегда уступают, но я хочу побеждать честно!
– Не буду, – пообещал ему Волков. – Сразимся с тобой по-мужски.
– Мы точно тебя не задерживаем? – все же уточнила я, и Олег быстро откликнулся:
– Нисколько.
– Ладно. Тогда я заварю обещанный чай, – пробормотала, прежде, чем скрыться на кухне.
Прежде всего – от собственных странных мыслей, что снова замелькали в голове. Несбыточных и невозможных настолько же, насколько было невозможно найти отца моего ребенка.
Я и представить себе не мог, что проводить время с собственным ребенком будет настолько приятно. Играть с ним, отвечать на миллиард его вопросов, просто находиться рядом… Матвей был очень умным и смышленым, и, наверно, как это делает каждый родитель, я не раз подумал, что только у меня мог быть такой малыш.
– А мама иногда страдает, – сказал он, когда мы доиграли в шахматы третью партию.
Я не поддавался, совсем нет. И общий счет составлял два – один в мою пользу, чему Матвей был весьма рад. И когда сын заговорил о Диане, я насторожился. Возможно, дети видели и могли озвучить то, что не готовы были предать огласке взрослые.
– Почему ты так думаешь? – приглушенно спросил я, глядя на сына.
Думать об этом ребенке именно в таком контексте было особенно комфортно. Может, кто-то открестился бы от отцовства, сделал бы все, чтобы его не привлекли к ответу, но только не я.
– Потому что я слышал ее разговоры. Она до сих пор говорит с этой своей…
Матвей нахмурился и даже пощелкал пальцами в воздухе.
– Ее Ириной Борисовной зовут, она аналитик.
– Психоаналитик, – подсказал я.
– Да, точно. Они иногда созваниваются и мама…
Матвей поджал губы, покачал головой. В свои пять он был слишком взрослым и понятливым.
– Что – мама? – напомнил я ему.
– И мне кажется, мама страдает, – повторил он то, о чем уже сказал ранее.
Он делал это по одной простой причине – потому что доверял мне. Доверял, несмотря на то, что мы виделись во второй раз. Должно быть, связь с детьми – совсем невыдуманная штука.
– Я постараюсь сделать так, чтобы она перестала страдать, – заверил я Матвея.
Я и сам не знал, как претворить это в жизнь. Даже напротив – все, что у меня имелось по отношению к Диане – это попытка влезть в ее настоящее с весьма травмирующим прошлым. И мне предстояло понять, как именно это сделать, чтобы не навредить еще больше. Ведь я уже наверняка успел это сделать…
– Олег… Матюша… пойдем пить чай?
Диана появилась на пороге детской так неожиданно, что мы с сыном, каждый погруженные в свои мысли, невольно встрепенулись.
– Мама… конечно, пойдем, – сказал Матвей и, поднявшись, протянул мне руку.
И именно в этот момент я понял, что сделаю все, чтобы мой ребенок и его мама были счастливы и никогда не страдали.
– Волкыч, я нашел.
Таким именем было разрешено меня называть лишь одному человеку. Косте Миронову, с которым мы дружили со школьной скамьи.
– Нашел что?
– Не что, а кого. Ну у тебя и память!
Я так и видел, как Костян качает головой.
– Да ты так размыто говоришь, что хрен знает, что ты там мог отыскать. Мозгоправа?
– Мозгоправшу, – поправил он. – Это будет баба, прости. Но жена говорит, что лучше нее никого не знает.
Усмехнувшись, я подтянул к себе блокнот и взял ручку. И скомандовал:
– Диктуй номер, Мирон.
Идея обратиться к психологу была весьма себе жизнеспособной. Ну, как считал я. Даже если эта самая мозгоправша не поможет с вопросом, с которым я собирался к ней обратиться, вполне можно будет получить какую-нибудь консультацию по моему состоянию.
– Спасибо, – сказал я, когда Костя озвучил мне номер психологини. – Буду должен.
И отключил связь.
В итоге у меня имелись контакты той, которая могла пролить свет на случившееся. И теперь я мог оперировать не только своими догадками, но и мнением профессионала. Осталось понять, когда именно мне стоит применить свои знания на деле.
– Добрый день, Олег. Я Алина, как вы уже знаете.
Мне улыбнулась миловидная полная женщина с ярко-насыщенными рыжими волосами. Указала на стул напротив себя и я с первых слов, произнесенных ею, почувствовал себя комфортно.
Мозгоправов я недолюбливал. Наверно, сказывалось некое предубеждение. Многие были уверены, что если ты обращаешься к психологу, то у тебя давно поехала кукушка. Но среди моего окружения все больше обращались к таким консультациям и, наверно, это было правильным.
– А я Олег, как вы уже знаете, – ответил в тон, обращаясь к Алине.
Она подвинула ближе блокнот, взяла ручку и… просто стала смотреть на меня. И я понял – никто ничего не станет вытаскивать из меня щипцами. Я сам должен рассказать то, что меня волнует.
– У меня есть одна проблема, – начал я, но тут же осекся. Покачал головой, усмехнулся. – Точнее, не одна, но поговорить хочу о весьма конкретной.
– Тогда говорите.
– Ммм… я не знаю, как приступить к сути.
– Есть ли что-то, о чем вы можете рассказать? Какая-то ситуация? Отправная точка? Совсем необязательно оговаривать ту проблему, о которой вы уже заявили. Мы к ней придем, так или иначе.
Я удивленно приподнял брови. Кажется, эта самая Алина была не так плоха…
– Ситуация есть.
Замявшись, я не сразу понял, что именно стоит озвучивать. Снова почувствовал себя подростком, каковым не являлся уже лет двадцать.
– Не так давно я находился в клубе. Отмечали скорую свадьбу моего приятеля. Был мальчишник.
Я посмотрел на Алину, на ее лице была написана безмятежность, что подтолкнуло меня к тому, чтобы рассказывать дальше.
– Там я увидел девушку. Красивую, даже очень… Но принял ее за другую.
– За кого?
– За одну из… скажем так, легкодоступных девушек, которые были на этом вечере.
– И что вы сделали?
– Я ее взял.
Да, именно так. Зачем скрывать от психолога то, что рано или поздно выйдет наружу?
– Взяли грубо?
– Почему вы так решили?
– Я пытаюсь найти ту самую проблему, которую вы мне пока не озвучили.
На лице психологини отразилось что-то – то ли сомнение, то ли нечто весьма на него похожее.
– Нет, просто взял. Но кажется, она восприняла это за грубость.
