скачать книгу бесплатно
– Пойдем на кресло.
Сначала Светлана Ивановна пристально изучала меня на наличие девственной плевы. Как будто подозревала, что я могу имитировать невинность. Потом прощупала живот и все это время смотрела на меня с обличением.
– Половой акт был?
– С кем?
– Я не знаю, с кем. Это по твоей части.
– Не было.
– Даже попытки не было?
– Нет.
– А партнер у тебя есть?
– Нету.
– Даже никто не пытался проникнуть?
– Почему вы об этом спрашиваете?
– Потому что по всем симптомам ты беременна, Самойлова.
Это прозвучало как приговор. В голове забегали мысли о том, что нужно будет искать другую клинику. Если здесь работают настолько некомпетентные люди, зазря я ходила сюда столько лет!
– Я не могу быть беременна, я девственница.
– И что?
– Как это и что? У меня не было мужчины.
– Это ни о чем не говорит. Может ты посещала общественные места?
– Какие? Метро? Сейчас дети передаются воздушно-капельным путем?
Глупо было спрашивать о таком, лежа перед врачом с раздвинутыми ногами, но я справилась.
– Нет. Бассейн, например?
В памяти всплыл корпоратив имени босса и как все резвились в воде. Кто-то туда кончил?
– Это было три недели назад.
– Понятно. Вставай.
Что ей было понятно, я не знала. Светлана Ивановна села за стол и продолжила писать карточку, а я встала с кресла. Оделась, вернулась на свое место.
– Это направление на анализы. Будешь сдавать тест на ХГЧ.
– Что это?
– Гормон. Покажет, беременна ли ты на самом деле.
– Да не могу я быть беременна!
– Ты тут на меня не раздражайся, Самойлова. А то я тебя на учет поставлю безо всяких анализов. Сдавай ХГЧ и будем говорить.
– Но как это вообще возможно?
– Я тридцать два года в этом кабинете. И всякое видела. Поверь, возможно. А если нет, то я уволюсь завтра же.
Я схватила листок с направлением. Не верила, что это происходит со мной и так и продолжала думать о поиске новой клиники.
– Спасибо, я пойду.
Вскочив со стула, я помчалась к выходу из кабинета.
– Самойлова, ты, если что, ребеночка оставляешь? – донесся в спину голос гинеколога.
Ответить на этот вопрос я не смогла. Пулей вылетела в коридор и побежала домой.
Когда результаты анализов пришли и оказалось, что тот самый ХГЧ растет, я разрыдалась. Что со мной случилось? Как я смогла забеременеть в том самом бассейне? Или не в нем?
А может, виной тому полотенце? Кто-то же утащил его у меня. Или я его спутала с чужим?
Ревела я долго. Весь вечер и утро перед работой напролет. Искала другие клиники, но не представляла, как приду туда со своими проблемами. А если они скажут то же самое? Если анализы или узи покажут, что я залетела?
– Кать! Ты сейчас кофе на себя прольешь.
Я посмотрела на Снежкова, зашедшего к нам в отдел, и вдруг снова разрыдалась.
– Петя!
Подскочив к нему, я повисла у Снежкова на шее и, окропив слезами его плечо, завыла в голос. И плевать мне было на то, что на нас уже глазели все сотрудники офиса.
– Что случилось? – растерялся Петя, отстранив меня на расстояние вытянутых рук.
– Ужасное случилось, – засопливилась я снова, но не успела снова упасть в объятия Снежкова, как рядом оказался хмурый босс.
Он посмотрел на то, как Петр придерживает меня за талию и процедил:
– Снежков – работать, Самойлова – ко мне на ковер.
И это прозвучало как новый приговор, уже без права на помилование.
Даня
– Давай, Самойлова, объяснись, если можешь.
Я буравил несчастную взглядом, а та стояла передо мной, потупившись, и будто язык свой лживый проглотила.
– Объяснить что? – наконец подала голос и шмыгнула носом.
Ну уж нет, эти бабские штучки со мной не пройдут! Идиота она, что ли, из меня делала? Сначала ночные поездки по деревенским бабкам, потом заверения, что никаких романов у нее нет, а теперь стоит тут с таким видом, будто это не она обжималась только что со Снежковым на всеобщее обозрение!
Определенно, эта девка оборзела вконец. И терпеть это я больше не собирался.
– А я смотрю, Екатерина, память-то у вас короткая, – слова цедились сквозь сжатые зубы, несмотря на попытку говорить спокойно, не роняя своего боссового достоинства, хотя от зрелища того, как Снежков лапал Самойлову, оно и так способно было упасть во всех смыслах.
– Память у меня прекрасная, – возразила Самойлова. – Рассказать вам снова должностную инструкцию?
– Только не это! – вырвалось помимо воли. Хватит с меня и одних пострадавших штанов! Сделав глубокий вдох, я пояснил, не скрывая сарказма:
– Ну хорошо, Екатерина, раз тебе вздумалось строить из себя святую наивность, я, так и быть, сделаю для тебя, как ценного сотрудника, исключение, и повторю: разве я не говорил тебе совсем недавно о том, что на работе не должно быть никаких брачных игрищ?! – на последних словах я все же не удержался и голос прогремел, наверно, так, что этот разговор уже стал достоянием всего офиса. А если учесть эффект глухого телефона, я мог весьма ясно себе представить, какой вид приобретут эти сплетни, пройдя через десяток ртов.
Похоже, пора начинать пить для успокоения нервов. Причем вовсе даже не валерьянку.
– Я не понимаю, о чем вы, – пробормотала Самойлова, все также пялясь в пол с видом невинной овечки, и тут мое терпение лопнуло окончательно.
– Все, хватит, – отрезал я. – Ты уволена, Самойлова. За нарушение корпоративной этики.
Ее потрясенный вид доставил мне мстительное удовольствие. Подумать только, передо мной строила девицу «в рот ам, а меж ног не дам», а сама терлась о Снежкова прямо на рабочем месте!
– Вы не можете меня уволить, – наконец возразила мне Самойлова и я поймал себя на мысли, что ее наглость уже даже не удивляет.
– Это почему же? – поинтересовался насмешливо, но после ответа мне стало вдруг совсем не до смеха:
– Потому что я беременна.
– Чего, б*ядь?!
Иных слов, кроме исконно русских, у меня попросту не нашлось. Вот тебе и невинная овечка! Может, она со Снежковым и зачала этого ребенка прямо тут, на работе, пока я, как порядочный идиот, портил себе брюки?!
Которые, кстати, снова грозили остаться пострадавшей стороной, только уже в ином месте. Том самом, что сейчас конкретно пригорало от мысли, что мне предпочли прыщавого четырехглазого программистишку!
Я ощущал себя в этот момент обманутым Самойловой не меньше, чем Пушкин – Гончаровой, и плевать, что между нами было только полотенце и мои тридцатикилометровые фантазии, выход из данного положения был всего один, ровно тот же самый, что и у Александра Сергеевича.
Пизд*ц Снежкову во все четыре глаза.
– Снежков, ко мне! – гаркнул я, приоткрыв дверь, и этот герой-осеменитель влетел в кабинет с такой рекордной скоростью, будто только того и ждал. Правильно, раньше сядешь, раньше выйдешь. А вот целым или по частям – за это я уже не ручался.
Прибив программиста взглядом к полу, я мысленно прикидывал во всех красках, что лучше сделать первым – душу из него вытрясти или отбить то место, которым он влез Самойловой туда, куда мне ходу не было?
– Твоя работа? – поинтересовался я, указывая на снова начинавшую всхлипывать Екатерину.
– Какая работа? – не понял Снежков, даром, что технический гений.
– Бл*дь, и этого человека я нанял ведущим разработчиком?! – ругнулся, поражаясь тупости горе-любовника.
– Не ругайтесь матом при ребенке! – подала голос Катя и разрыдалась.
– Каком ребенке?! – воскликнули мы со Снежковым одновременно и тут я понял, что новость о грядущем отцовстве до программиста еще не дошла. Ну, порадуйся, папаша!
– Он все слышит! – взрыднула опять Самойлова, и я понял, что этот цирк-шапито пора сворачивать ко всем херам.
– Снежков – уволен, Самойлова – справку на стол! – повелел я категорично и жестом указал обоим на дверь.
– Это не я! – возопил Снежков, что есть мочи. – И пальцем Катю не трогал!
– А пальцем дети и не делаются! – съязвил я. – Ты что, будешь мне тут рассказывать, что это не твои шаловливые головастики осчастливили Самойлову до глубины души и прочих мест?
– Не мои! – поспешил откреститься Снежков, будто от страшного греха и разве что челом бить не начал.
– А чьи? – это уже любопытствующая голова Марьи Михайловны проникла в кабинет, чтобы поучаствовать в разворачивающейся драме. Ну как же, такая Санта-Барбара и без благодарного зрителя!
Но досматривать эту бурду у меня лично не было никакого желания. Какая разница, кто этот несчастный, если это явно не я?
– Всем работать! – рявкнул и для пущей убедительности трахнул. Увы, всего лишь кулаком по столу. – А ты, Самойлова, неси справку!
Вот и все. Можно было больше не беспокоиться за свои брюки, потому как пользовать беременную от не пойми кого женщину я собирался еще меньше, чем трахать своих сотрудниц. И откуда только, черт забери эту Самойлову, взялось странное разочарование по данному поводу?..
Катя
Я превратилась в раскисший и истекающий соком помидор. Постоянно плакала и не знала как остановить этот процесс. В другой клинике, куда я обратилась, не веря в непорочное зачатие, мне подтвердили диагноз. Я была беременна, у меня в животе жил ребенок, а от кого он завелся я знать не знала.
Босс постоянно изводил Снежкова, а вот меня не трогал, и это тоже было поводом для постоянных рыданий.
– Петь… я так больше не могу, – всхлипнула я, присев напротив Снежкова. Тот вскочил с места и заозирался по сторонам. Шефа, что ли, с ружьем рассчитывал увидеть?
– Что не можешь?
– Ну, сама увольняться хочу. По собственному желанию.
А если это был Петя? Если его дите жило в моем чреве? Или ребенок Бориса Леонтьевича, выпивохи и балагура? Господи, пусть мой ребенок будет не от него!
– Почему? Ты замуж выходишь?
Прекрасный вопрос. Вполне правильный, ведь именно об этом шушукаются все сотрудники нашего офиса. Марья Михайловна оказалась прыткой на то, чтобы донести новости до всех ушей. Лучше бы ее прыть работала в сторону спортивного зала.
– Не выхожу. Я не выхожууууу!
Я снова разревелась, превращаясь в тот самый помидор. Почему ассоциировала себя именно с ним? Не знаю. Но к томатам у меня теперь была особая страсть.
– Он тебя бросил? Одну? С ребенком?
Снежков склонился ко мне и по его взгляду я поняла, что он на что-то успел настроиться. Собрался жениться на мне, что ли?
