скачать книгу бесплатно
А в следующее мгновение резко, оглушительно захохотал. Я растерянно смотрела на его запрокинутую голову и сотрясающуюся от смеха грудную клетку, и чувствовала, как где-то слева начинает мучительно ныть – это пробуждалась застарелая боль. Боль от его нелюбви.
– Я возьму этот заказ, Арс, – повторила холодно. – И ты мне не помешаешь. Да, кстати… а твоя нынешняя невеста тоже с хорошим наследством? Или она не в курсе твоей страсти к богатеньким девочкам?
Его смех тут же прервался, тело выпрямилось. Когда он посмотрел на меня, я ожидала увидеть в его темных глазах испуг или угрозу, но там плескалась лишь горечь – такая же, какую испытывала я сама всего несколько секунд назад.
Освободившись от его пиджака, я с отвращением швырнула дорогую ткань прямо Арсению под ноги и выплюнула:
– Прощай, Богданов. Надеюсь, больше не увидимся.
Его ответ нагнал меня, когда я была уже внизу.
– Я так не думаю… дорогая.
Девятьлет назад
Аврора ничуть бы не удивилась, если бы Арсений больше вообще не пришел. Она настраивала себя на эту мысль с того момента, как он покинул ее комнату в вечер знакомства. Она пыталась оградить себя от разочарования, которое непременно наступит, когда выяснится, что он предпочел даже упустить выгодную сделку, нежели жениться на ней.
От этой мысли стало невыносимо тоскливо. Еще недавно она даже не знала этого человека, а теперь боялась, что он больше не появится в ее жизни.
Подобравшись к стоявшему в углу трюмо, Аврора впервые за последнее время отдернула тяжелые шторы, позволяя дневному свету проникнуть в комнату. Обычно она избегала того, чтобы смотреть на себя такую, какой стала, и категорически не желала, чтобы ее беспомощность видел кто-то еще.
Теперь же отчаянно, испытующе вглядывалась в свое отражение в небольшом зеркальце. Ее кожа, вследствие упорного затворничества, приобрела сероватый оттенок, под глазами залегли круги. Вполне ожидаемый эффект от нынешнего образа жизни.
Но вовсе не недостатки пыталась выискать Аврора в своем лице. Она всматривалась в зеркало, пытаясь понять – могла бы она по-настоящему ему понравиться?..
Нет, она не была уродиной, но и красавицей – тоже. Она была… обычной. Темные, каштанового оттенка волосы до плеч. Карие глаза – совсем не такие как в романах, где у героинь они огромные и в обрамлении пушистых ресниц. Нет, ее глаза были совершенно стандартными. Она самой себе казалась вот такой же – до скукоты стандартной. Слишком невзрачная, чтобы кто-то клюнул на ее внешность. Слишком робкая, чтобы продемонстрировать свой ум. Она сливалась с окружающим миром, желая быть кем-то более заметным, но не решаясь на то, чтобы сделать шаг вперед в этом направлении.
А теперь… теперь она и вовсе никому была не нужна.
Ощущая, как на глаза навернулись жгучие слезы, Аврора с отчаянием отшвырнула от себя зеркало. Он не придет! А если придет – она сама отправит его к черту! Ей не нужна его фальшивая жалость. Ей вообще никто не нужен!
Деликатный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Отец никогда так не стучал. А кроме него, больше особо некому было к ней заглядывать…
Видимо, гость устал ждать ответа, потому что дверь аккуратно приотворилась, образовав тонкую щелку, но никто так и не заглянул внутрь. Лишь голос – мягкий, как бархат, поинтересовался:
– Аврора, можно мне войти?
Сердце провалилось в пятки. Арсений! Недавние намерения прогнать его прочь внезапно растворились, как сахар на дне чашки с горячим чаем, вытесненные радостным волнением от того, что он все же пришел.
– Да, – откликнулась она хриплым от нервного возбуждения голосом и тут же сама себя перебила:
– То есть нет! Я…
– Так да или нет? – насмешливо уточнил он, аккуратно заглядывая в комнату.
Она отчаянно всплеснула руками:
– Я не готова…
Он же пробежался взглядом по спальне и, заметив расшторенные окна, одобрительно кивнул – то ли тому, что увидел, то ли каким-то своим мыслям. После чего протиснулся в комнату и, подойдя ближе, решительно заявил:
– Я пришел пригласить тебя на прогулку.
Она настолько оторопела от этих слов, что даже не обратила внимания, что он одним махом обрушил стену, которую она между ними воздвигла в прошлый раз, требуя общаться на «вы».
– Прогуляться… – рассмеялась горько. – Ты, должно быть, шутишь.
– Ничуть, – откликнулся он невозмутимо. – Пора тебе вылезти из своей скорлупы на свет. В конце концов, скоро мы поженимся и…
– Я не давала своего согласия, – из какого-то яростного упрямства сухо перебила она.
– Не давала, – спокойно согласился Арсений, а в следующий миг склонился к ней так интимно, что она ощутила его дыхание на своей шее, когда он шепнул:
– Но поверь, мое общество все же куда лучше одиночества.
Еще никогда мужчина не был к ней так близко. Аврора сидела, затаив дыхание, ощущая, как по телу разбегаются толпами мурашки, и не знала, что делать дальше. Как реагировать? Мысли стремительно покинули голову, она не могла даже сообразить, что именно он сейчас сказал…
– Ну так что, идем? – бодро спросил Арсений, выпрямляясь и тем самым первым прерывая этот интимный момент.
– Мне нужно собраться… – пробормотала она растерянно.
– Ну, вижу, ты уже одета, – констатировал он. – Сегодня немного прохладно, так что нужно будет накинуть что-то сверху на всякий случай…
Он говорил так, будто проделывал нечто подобное каждый день. Будто для него было не в новинку возиться с беспомощным человеком. И при этом… он, казалось, не обращал никакого внимания на ее неспособность самостоятельно идти.
Она прикусила губу, не зная, как ко всему этому относиться. Испытывая одновременно неловкость и благодарность.
В конце концов Аврора потянулась за расческой, коротко обозначив:
– Мне нужно привести в порядок волосы.
Он перехватил ее руку. Мягко, но настойчиво сжал запястье.
– Позволь мне… – произнес, забирая из ее рук расческу.
А в следующий момент она ощутила его руки на своих волосах. Его пальцы нырнули в темные локоны, освободив их от резинки и по телу пронеслась волна удовольствия от его прикосновения к коже головы.
– Такие мягкие… – пробормотал Арсений, пропуская ее волосы между пальцев.
Авроре же в этот миг казалось, что ничего лучше она в своей жизни не испытывала. И его самые обычные слова воспринимались сейчас как самый приятный комплимент.
Он, тем временем, ловко принялся ее расчесывать. Аврора сжала зубы, чтобы не застонать вслух от удовольствия, которое несли в себе его прикосновения. Она прикрыла глаза, сдаваясь перед этими ощущениями, а когда распахнула их вновь, обнаружила, что Арсений уже придал ее прическе нехитрую форму, зачесав локоны на правую сторону.
– Теперь можем идти? – улыбнулся он.
И ей не осталось ничего иного, кроме как согласно кивнуть.
Было поначалу неловко ощущать его присутствие позади себя. И особый стыд рождало понимание, что это именно он везет ее. Именно он видит ее такой жалкой – именно тот мужчина, которому вдруг так отчаянно захотелось понравиться.
Он проворно спустил ее по пандусу вниз и Аврора позволила себе жадно глотнуть ртом свежий воздух, от которого почти отвыкла. Стоял конец апреля – сырость талых снегов почти ушла, зеленая трава уверенно пробивалась вверх, а солнце все наглее шагало по небосводу, разгоняя на своем пути облака.
Весна… время, когда особенно хотелось жить. Когда хотелось верить, что лучшее еще впереди…
Но не для нее. Или все же?..
Аврора робко оглянулась на Арсения, словно ища в нем ответ на свой невысказанный вслух вопрос. Могло ли у них действительно что-то получиться? Или она навсегда для него останется той, чье единственное достоинство – это большое приданное?
– Что такое? – спросил он, уловив на ее лице сомнение. – Хочешь, остановимся?
Она оглянулась вокруг. Он вез ее по одной из дорожек сада, скрытой от посторонних глаз рядами хвойных деревьев. И только разноцветные головки многочисленных крокусов, росших вдоль дороги, расцвечивали окружающую их зелень.
Взгляд Авроры остановился на белых цветах. Как ей было известно, этот сорт назывался «Жанна д'Арк». Неожиданно для себя она сказала:
– Крокусы были любимыми цветами моей мамы…
– Поэтому ты хочешь букет из крокусов, – кивнул Арсений, мгновенно схватывая то, о чем она даже не упомянула.
– Угу.
– Остановимся тут? – предложил он, склоняясь над ней.
Его близость отчего-то отбивала в ней способность соображать. Поэтому Аврора только и сумела, что сказать:
– Можно…
И оказалась совсем не готова к тому, что произошло дальше. Арсений вдруг подхватил ее на руки и устроил на скамье, а после откатил коляску за пределы видимости. Аврора уставилась на него, едва сдержав всхлип – до того пронзительным было чувство свободы, возникшее благодаря его жесту – пусть обманчивое, пусть краткосрочное, но так приятно было почувствовать себя… как прежде. Словно она сидит в саду и просто наслаждается весенним днем в обществе красивого мужчины.
Такая обыденная, казалось бы, вещь, но такая особенная для нее.
Арсений присел рядом, позволяя еще больше занырнуть в свой идеальный самообман. Со стороны они наверняка выглядели типичной парочкой, решившей уединиться подальше от чужих глаз. На деле же…
Аврора рассеянно расправила складку на своем платье и, несмотря на то, что не хотелось ничем нарушать этот момент, когда можно было представить себя кем-то… совершенно обычным, все же решилась спросить:
– Ты так и не сказал, для чего тебе нужны эти деньги.
Он ответил не сразу. Она даже рискнула поднять на него глаза, чтобы понять, почему он молчит, но лицо Арсения оказалось непроницаемо.
И все же он, почувствовав на себе ее взгляд, ответил:
– Для матери.
– Она… больна?
Он помотал головой.
– Даже если и так, она это вряд ли признает. Привыкла тащить все на себе. Отец… его все равно, что не было. Он то появлялся, то пропадал… и когда мы его видели – чаще всего был пьян. И приходил только для того, чтобы попросить денег, которые спускал на азартные игры.
Он замолчал, потом с кривой улыбкой добавил:
– Ты наверняка думаешь, что это не причина жениться по расчету. Что я мог бы зарабатывать больше… но я хочу дать ей что-то хорошее прямо сейчас. Когда еще жива, когда еще не потеряла окончательно остатки здоровья…
– А как же любовь? – спросила Аврора приглушенно, словно сама стыдясь своего вопроса.
– Любовь – слишком большая роскошь для того, кто вынужден был выживать.
Он произнес это без особых эмоций, как какую-то данность, с которой смирился.
– Не было в моей жизни сумасшедшей любви, Аврора, – признался следом. – И, вероятно, уже и не будет. Так почему бы мне не попытаться тогда обрести в этом браке кого-то близкого? Я ведь никого своим поступком не предаю. Я никому ничего не должен…
Это было не то, что ей хотелось бы от него услышать, но, по крайней мере, он говорил честно. И это тоже подкупало.
– А теперь откровенность за откровенность, – решительно сменил тему Арсений. – О чем ты мечтаешь? Ну, кроме букета из крокусов, конечно, – улыбнулся он следом.
Ее снова захлестнула волна тоски по несбыточному.
Уткнувшись взглядом в свои по-прежнему неподвижные ноги, она сквозь ком в горле призналась:
– Я хотела бы… танцевать. Хотя никогда этого не умела, даже… раньше. Знаешь, говорят, многим, кто не может ходить, снится, что они танцуют…
Арсений вдруг резко поднялся на ноги. Аврора с некоторой растерянностью смотрела, как он склоняется над крокусами и срывает один белый цветок. Дыхание у нее перехватило, когда он, вернувшись, протянул к ней руку и заправил за ухо белоснежный бутон, после чего сказал:
– Тогда разреши пригласить тебя на танец.
– Это не смешно…
Это все, что она успела сказать. Потому что он порывисто поднял ее со скамьи, крепко прижав к себе, и сердце Авроры мгновенно пустилось вскачь – от его близости, от ощущения невесомости, от легкого страха, что он выпустит ее из объятий…
Но он не выпускал. Включив на телефоне какую-то красивую, незнакомую ей прежде мелодию, он повел ее в танце, не позволяя при этом касаться ногами земли.
И этот миг, когда они смотрели друг другу в глаза, а его рука надежно держала ее за талию, не позволяя упасть, но давая вновь ощутить себя свободной, решил все.
У нее просто не осталось шансов на то, чтобы в него не влюбиться.
Настоящее время
– Арсюш, что происходит?
Он и не заметил, в какой момент Настя появилась на веранде. Так и стоял на том месте, где говорил с Авророй и смотрел вдаль… туда, где знакомый силуэт смешался с толпой и исчез из поля его зрения.
Снова.
– Почему ты без пиджака? – засуетилась рядом его невеста, что породило в нем сейчас только раздражение.
Арсений неохотно повернулся к ней, наблюдая, как Настя подбирает с дощатого пола его пиджак, как заботливо его отряхивает, хмуря идеальные брови…
– Простынешь… – пробормотала она, протягивая ему так презрительно сброшенную Авророй деталь гардероба.
Он взял его на автомате, но так и не надел. Появление Насти вызвало в нем дикую досаду от того, что она прервала то состояние задумчивости, в котором он пребывал. Но просто отмахнуться от нее он не мог. Поэтому коротко скомандовал:
