скачать книгу бесплатно
– Довольно!
Вынув изо рта сигару, он посмотрел на столбик пепла, образовавшийся на ее конце, усмехнулся и подвел мужчину к приоткрытой двери.
– Это он?
– Да.
– Посмотрите внимательно, – терпеливо сказал инспектор. – Вы не ошибаетесь?
– Да. Это он. Он!!!
Инспектору показалось, что еще мгновение, и Голдмен заскрипит зубами от ярости. Отвратительный звук! К счастью, худосочный человечек вдруг сник и сгорбился.
– Возьмем под арест? – спросил Сноупс, поигрывая наручниками. Его взгляд впился в Джона Вербитски. Красный спортивный пиджак сидел на том как влитой.
– На каком основании? – вопросом на вопрос ответил МакГроув. – Если кого и надо задержать, так это его, – он показал на Голдмена. – За лжесвидетельство. И да помогут вам доктора, мистер!
Мотивируйте решение инспектора.
История седьмая
Налет
Пришлось стрелять. Том Бруно поднял револьвер и нажал на курок. Он был отменным стрелком. Рокки Галано споткнулся на бегу, выронил пистолет и упал на мокрую решетку водостока. Когда полицейские подошли к нему, он был уже мертв.
– Смердит, – с кривой ухмылкой сказал сержант Сноупс.
– Канализация, – рассудительно проговорил кто-то сзади. – Этому еще рано…
Джек МакГроув не обернулся, чтобы взглянуть на недоумка из группы быстрого реагирования, мнящего себя шибко сообразительным и полагающего, что им со Сноупсом надо разжевывать все от «А» до «Я». Впрочем, поведение сержанта ему тоже не понравилось. К смерти надо относиться с уважением! Даже если она настигла такого негодяя, как Галано.
– Выясни, что с девушкой, – отрывисто бросил инспектор.
Уловив в голосе начальника признаки надвигающейся грозы, Сноупс посерьезнел, по-армейски четко повернулся и направился ко входу в Центральный парк Мидл-сити. Там у кованых узорчатых ворот на скамейке сидела и, очевидно, до сих пор не могла прийти в себя Эржбета Паракова, известная в кругах «жриц любви» и их постоянных клиентов как Красотка Эржи. Доведенная до отчаяния жестокими побоями, она «сдала» полиции своего сутенера, каковым и был Рокки Галано. Он требовал денег. После неудачного ограбления букмекерской конторы ему надо было срочно убраться из города, а пускаться в бега с пустыми карманами у Галано желания не было. Вот он и решил напоследок поживиться за счет своей подопечной. Но переусердствовал.
– С ней все в порядке, – отрапортовал Сноупс, вернувшись. – Только синяк под глазом. Легко отделалась.
МакГроув кивнул, давая понять, что информация сержанта принята к сведению, и продолжил монолог, обращенный к руководителю группы быстрого реагирования Тому Бруно. Инспектор выговаривал ему за нерасторопность, чуть было не закончившуюся для Красотки Эржи трагически. И не только для нее, поскольку на улице, несмотря на поздний час, было предостаточно людей, совершающих вечерний моцион. Подчиненные Бруно явно промедлили, позволив Галано, почуявшему западню, выхватить пистолет, сделать несколько выстрелов и пуститься наутек. По счастью, пули преступника никого не задели, но за перестрелку в центре города Бруно по головке не погладят.
Понимая, что МакГроув прав на все сто процентов, Том Бруно молчал, хотя отличался строптивостью, которую выказывал при всяком удобном случае. Но сегодня он и его ребята оплошали, потому он сжимал челюсти, играл желваками на скулах, но… молчал.
– Ладно, – наконец-то смилостивился инспектор, – в конце концов, свое дело мы сделали. Одним подонком в городе стало меньше. А без погрешностей в нашей работе не бывает. Станет начальство наседать или журналисты, отсылай их ко мне. Отобьемся.
Глава группы медленно выпустил застоявшийся в легких воздух и подумал, что с МакГроувом работать можно: отчитает, как мальчишку, но никогда не открестится, не подставит…
– Я уж как-нибудь сам, – проворчал Бруно.
– Что, гордость не позволяет? – усмехнулся инспектор. – Не мели чепухи! Все-таки вместе кашу заварили, вместе и расхлебывать.
Завывая сигналом и озаряя сполохами сигнального маяка стены домов, на улицу выскочила санитарная машина. Затормозила метрах в четырех. Из автомобиля выбрались санитары.
– Забирать? – поинтересовался один из них. – Или погодить?
МакГроув посмотрел на фотографа, убирающего аппаратуру, на криминалистов и сказал:
– Забирайте.
Санитары подступили к бездыханному телу Галано, а инспектор пошел к своему автомобилю, у которого стоял Сноупс, прижавший к уху трубку радиотелефона.
– Опять ограбление, – сказал сержант, давая отбой.
– Что на этот раз? – устало спросил МакГроув, усаживаясь на свое место справа от водителя.
Сноупс сел за руль, захлопнул дверцу и выехал на проезжую часть.
– Налет на казино. Судя по почерку, это компания Кувалды Мака.
– Кто из шайки сейчас в городе?
– Самого Мака сейчас нет: у него вроде как отпуск – в Лас-Вегасе развлекается. Ребята задержали четырех: Смита, Джонса, Питерсона и Морелло. Те твердят в один голос, что на этот раз ни при чем. Кстати, Смит уверяет, что с Питерсоном и Джонсом теперь вообще не якшается – в прошлый раз их в этом составе замели, а он суеверный.
– Свидетели есть?
– Хозяин казино говорит, что грабителей было двое, их сообщник сидел в машине. По моим данным, лучше всех водит машину Питерсон, а Джонс и Морелло вообще никогда не садятся за руль – нет прав, да и не умеют. Кретины, что с них взять? И еще владелец заведения заявил, что стрелял высокий. Тут тоже неясность: и Смит, и Джонс по шесть футов с лишним.
– Если мне память не изменяет, – задумчиво произнес инспектор, – Питерсон и Морелло крепко полаялись из-за той девицы…
– Еще как! До кулаков. Вместе на дело они точно не пойдут.
– Вот что, Сноупс, отвези-ка меня к окружному прокурору. Надо провести предварительную работу, а то Бруно и так недолюбливают, глядишь, и вовсе «закопают», случай-то подходящий. Жалко парня. Надо выручать.
– А что с этими делать? Ну, с «кувалдами»?
МакГроув рассеянно взглянул на сержанта.
– Что? Невиновного отпустить, а остальных по камерам – и шофера, и стрелявшего, и их подельника. Выполняй!
Сержант Сноупс был совсем не глуп и выполнил приказ инспектора.
А вы разобрались «кто есть кто»?
История восьмая
Служебное расследование
В кабинете было сизо от дыма. В годы, когда вся Америка мужественно боролась с курением, сотрудники полицейского управления Мидл-сити продолжали упорствовать в пагубных привычках, самым возмутительным образом игнорируя очередную кампанию по оздоровлению нации. В гораздо большей степени их волновал рост контрабанды табачной продукции из стран Центральной Америки. Впрочем, и здесь была своя светлая сторона: благодаря перехваченным грузам, они никогда не испытывали недостатка в сигаретах, сигарах и трубочном табаке самых уважаемых фирм.
Но одно дело – перехватить по случаю пару пачек сигарет, и совсем другое – воспользоваться табельным оружием без крайней на то необходимости и убить при этом человека. Первое – не повод для служебного разбирательства: на такую мелочь вполне можно закрыть глаза. Второе – достаточное основание для выяснения причин, побудивших применить огнестрельное оружие; при неблагоприятном исходе за это можно получить не только уведомление об увольнении, но и срок, причем весьма внушительный.
Джек МакГроув закурил сигару. Это была уже вторая за то время, как он находился в кабинете начальника оперативного отдела, где в узком кругу коллег разбирался проступок (пока это квалифицировалось так) младшего инспектора Пола Гира.
– Итак, господа, – хмуро произнес, откидываясь на спинку кресла, Ник Чамми, – мы опросили очевидцев, однако ясности по-прежнему нет. Полагаю, пора послушать, что нам скажет виновник происшедшего.
– Может, сделаем перерыв? – предложил кто-то плохо различимый за дымовой завесой.
– Нет! – отрезал Чамми. – Не будем тянуть.
МакГроув затянулся, кашлянул и спросил:
– Думаешь, мы сможем поставить точку уже сегодня? Сомневаюсь, Никки, ох, сомневаюсь.
Инспектор был единственным из собравшихся, кому дозволялось называть начальника по имени, причем в уменьшительной форме. Они познакомились еще в Полицейской академии, потом работали в одном участке, одно время даже были напарниками, сохранив с той поры самые дружеские отношения. К чести Чамми, выбившегося в руководители, он не задирал нос и не отказывался от старых приятелей в пользу новых, более соответствующих его высокому служебному положению.
Начальник отдела помахал рукой с зажатой в пальцах сигаретой.
– Ты всегда сгущаешь краски, Джек. Ему угрожали, он стрелял. А что убил… Это издержки профессии.
МакГроув приподнял брови и положил на стол фотографии, которые рассматривал. На них был в разных ракурсах и в разном приближении запечатлен Стив Браун. Кожаная куртка, один зуб золотой, другой выбит, серьга в ухе, развороченный пулей висок, спутанные, залитые кровью волосы, приплюснутый нос, остекленевшие глаза навыкате… Зрелище не для слабонервных.
– Позовите Гира, – распорядился Чамми.
Когда младший инспектор появился на пороге, всех поразила неестественная бледность его лица, вроде бы свидетельствовавшая о том, что он тяжело переживает случившееся. Но когда он заговорил, ничуть не смущаясь необычной для себя ролью подследственного, стало ясно, что он нисколько не раскаивается в содеянном. Более того, создавалось впечатление, что, если бы ситуация повторилась, младший инспектор, ни секунды не колеблясь, снова пустит пулю в голову торговца наркотиками.
– Да, я не питал к Стиву Брауну нежных чувств, – говорил Гир спокойным голосом убежденного в своей правоте человека. – Я вообще не испытываю таковых к негодяям, наживающимся на торговле проклятым зельем. И тут мне равно отвратительны все – мужчины, женщины, белые, пуэрториканцы… Я не расист, и то, что Стив Браун был негром, не имеет никакого значения.
– Мы знаем о несчастье, постигшем вашу семью, – сказал Чамми, вкручивая сигарету в дно пепельницы и тут же доставая новую.
Гир побледнел еще больше, хотя, казалось, это было невозможно.
– Мой сын попал в сети этого человека. За два месяца из нормального мальчика он превратился в законченного наркомана. Сейчас он лечится в специальной клинике. Врачи обнадеживают, хотя и говорят, что некоторые участки мозга претерпели необратимые изменения.
Сухо сообщив это, младший инспектор сделал паузу, словно ожидая, что кто-то из собравшихся потребует подробностей. Все молчали и он продолжил:
– Мы знали, кто промышляет у их школы – Стив Браун с подручными из старшеклассников, но подловить с поличным его не удалось, а веских доказательств у нас не было. Короче, Браун вышел сухим из воды.
– Закон плох, но он закон! – веско произнес начальник отдела. – Расскажите, как получилось, что вы стреляли в Брауна и застрелили его.
– Два дня назад я встретил его около бара «Розовый лепесток». Он был в подпитии, сыпал непристойностями и приставал к женщинам. Я хотел его задержать, но он разразился руганью, выхватил нож и пошел на меня. Я достал пистолет, предупредил, что буду стрелять. Браун не остановился. Тогда я выстрелил: сначала в воздух, а потом в него.
– Вы оборонялись… – пробормотал Чамми, точно подсказывал младшему инспектору, какой линии защиты ему надлежит держаться.
– Я оборонялся, – неуверенно повторил Гир.
– Что скажешь, Джек? – спросил чуть позже начальник отдела, когда они остались вдвоем.
МакГроув пожал плечами.
– Он хотел убить и убил. Но лично я не против посмотреть на кое-что сквозь пальцы. Если закон плох, что нам мешает подправить его?
Ник Чамми посмотрел на приятеля с благодарностью. Они вновь были партнерами.
О каких фактах говорит инспектор?
История девятая
Покушение
– А теперь еще раз, но уже спокойно, с толком, с расстановкой.
Джереми Дикинсон, один из самых модных и дорогих адвокатов Мидл-сити, затравленно взглянул на МакГроува.
– Я постараюсь, – прошептал он и стал рассказывать.
История, в общем-то, была короткая. Юриста пытались застрелить. Утром, выходя из офиса, Дикинсон увидел, как тонированные стекла «кадиллака», припаркованного у тротуара, стали опускаться, и над срезом одного из них появилось дуло автомата. Прогремела очередь. Дикинсон остался жив лишь потому, что, упав, оказался закрытым тележкой зеленщика. «Кадиллак» был уже далеко, а адвокат все не решался поднять голову, усыпанную яблоками и свеклой, сметенными с прилавка пулями убийцы…
– Это все? – спросил старший инспектор.
– Все, – выдавил Дикинсон.
Джеку МакГроуву было совершенно ясно: адвокат не договаривает. Уж больно странно тот себя вел: мялся, ерзал, отводил глаза…
– Может быть, припомните еще что-нибудь? Для следствия важна любая мелочь.
– Все произошло так быстро, – виновато пробормотал адвокат. – Я толком и сообразить ничего не успел, как оказался погребенным под овощами и фруктами.
Нет, подумал МакГроув, вряд ли нервозность Дикинсона вызвана тем, что он утаивает какую-то деталь происшедшего. Более вероятно, что у него на языке вертятся две-три фамилии недоброжелателей, которые были бы рады прочитать в газетах извещение о его кончине.
– Кто мог желать вашей смерти? – напрямую спросил инспектор.
– Я… я не знаю. У меня нет врагов.
– Чтобы у известного адвоката не было как минимум завистников? Не верю!
После продолжительного молчания, видимо, взвесив все «за» и «против», Джереми Дикинсон с явной неохотой проговорил:
– Есть один человек. Только… Мне бы не хотелось, чтобы ему стало известно, что это я указал на него.
– Вы забываете о тайне следствия. Итак, кто это?
– Рамон Гонсалес, владелец плантаций сахарного тростника и шестнадцати заводов по его переработке. Вы, наверное, слышали о нем.
– Кто же о нем не слышал? Личность известная. Законченный негодяй. Использует труд мексиканцев: тайно перевозит их через границу, платит гроши, держит в страхе…
– Все это так, – уныло согласился Дикинсон. – Дело в том, инспектор, что Гонсалес попросил меня найти для него пару лазеек в налоговом законодательстве, разумеется, не бесплатно. Я нашел. Но закон не нарушал! Я просто воспользовался его несовершенством, а это ненаказуемо.
– И что Гонсалес?
– Ему понравилось. Но он всегда торопится! Поторопился и на этот раз, потому разработанный мною план не сработал.