скачать книгу бесплатно
– О чем?
Генерал проникновенно посмотрел на собеседника.
– О разделе продукции.
Последующая пауза так затянулась, что Самойлов внутри пикапа забеспокоился, не отказала ли техника.
– Вы хотите снять свою кандидатуру в мою пользу? – спросил, наконец, красный вождь.
– Нет, наоборот. Я предлагаю вам снять свою кандидатуру, – совершенно ровным голосом ответил Лебедь.
– Александр Иванович, мы всё-таки серьезные люди…
– Я не шучу, – голос генерала стал жестче. – Вам не дали победить прошлым летом, и теперь тоже не дадут.
– Ну, это мы еще посмотрим.
– Тут смотреть нечего. Кандидат под красным флагом не будет президентом России. Не для того боролись на баррикадах. Точка.
Председатель ЦК задумчиво улыбнулся.
– Вас Чубайс[19 - Анатолий Чубайс – «отец» приватизации в России, с 15 июля 1996 г. руководитель администрации президента.] ко мне послал?
– Чубайса я уволю одним из первых, – пообещал генерал.
– Я так полагаю, деньги у вас и на этот раз есть, – как бы рассуждая вслух, сказал Зюганов. – Олигархи страхуются?
– Давайте опустим публицистику, ладно? Политики без денег не бывает.
Генерал покатал ручку по столу, от чего Самойлов в наушниках почувствовал себя некомфортно.
– Предположим, я снимаюсь, хотя это фантастика. Что взамен?
– Я сделаю вас премьером и дам сформировать коалиционное правительство. Если захотите, можете назвать его народно-патриотическим. Дума уже ваша, Совет Федерации краснеет после каждых губернаторских выборов. Мало?
Следующая пауза оказалась еще длиннее.
– Вы азартный игрок, – нарушил ее Зюганов.
– Я иду побеждать, – поправил его Лебедь.
– Что же вы скажете своим олигархам? Как они примут эту идею с правительством?
– Они мне не свои. Это, во-первых. Во-вторых, им будет некуда деться. О снятии вами своей кандидатуры вы объявите перед первым туром, а нашу договоренность насчет поста премьера мы оформим письменно и обнародуем после подсчета голосов. Мы ведь оба за великую державу, правда?
– Понимаю, почему такая конспирация, – снова как бы про себя заметил главный коммунист России.
– Согласны?
– Наше правительство не сможет быть ширмой для банкиров, и вы это прекрасно понимаете.
– Банкирам придется ограничить свои аппетиты, – веско ответил генерал. – Иногда нужно отдать часть, чтобы сохранить целое.
– Вы и под этим готовы подписаться?
– Под некими общими принципами да. Конкретные меры готов обсудить третьего февраля.
– Но залоговые аукционы[20 - Серия сделок, проведенных в ноябре-декабре 1995 г., после которых крупнейшие коммерческие банки получили в собственность государственные пакеты акций ряда промышленных компаний («ЮКОС», «Норильский никель», «Сургутнефтегаз», «Мечел», «НЛМК», «Сибнефть» и других).]…
– Без корректировки нам тут не обойтись, – разъяснил свою позицию Лебедь.
– Вы обходите эту тему в своих выступлениях.
– Элемент тактики. Всему свое время.
– Ну что ж, доверительный у нас получается разговор, – констатировал народно-патриотический кандидат.
– То есть, вы готовы продолжать?
Еще через несколько минут лидер коммунистов еле слышно вздохнул и сказал:
– Вы кое-чему научились за эти полгода.
– Пришлось, – не стал вдаваться в подробности генерал.
– У нас в партии коллективное руководство, как это ни странно звучит, – продолжил Зюганов. – Я должен кое с кем посоветоваться.
– А ваша личная позиция?
– Скажем так: мне ваше предложение кажется интересным.
– Имейте в виду, – предупредил бывший командарм, – времени мало.
– Мне нужна неделя.
– Согласен. До следующей субботы?
– Да.
– Геннадий Андреевич, вы сможете убедить своих товарищей. Я уверен, – на лице генерала впервые обозначилось подобие улыбки.
– Мы свяжемся так же, как в этот раз? – уточнил председатель ЦК.
– Лучшее – враг хорошего.
Зюганов молча наклонил голову.
– Если мы договоримся и выиграем первый тур с двойным перевесом, второй станет чистой формальностью. Силовики даже пальцем не шевельнут, – добавил Лебедь, вставая из-за столика.
Кандидаты, не говоря больше ни слова, пожали друг другу руки. Первым отбыл Зюганов. Пока охранник Олег ходил на второй этаж, за хозяином дома, Кошелев забрал из кабинета неиспользованный блокнот и ручку.
– Интересно было? – не утерпел временный напарник, пытаясь что-нибудь понять по лицу Самойлова.
– Так, не особо, – поморщился тот, сняв наушники. – Поехали, пожрем как люди, а то мне без горячего вредно. Есть у вас приличные заведения?
– Организуем! – охотно поддержал эту идею начинающий сыщик.
Когда генерал с малым эскортом вернулся в аэропорт, «Ан-24» уже был готов к обратному полету. Взревели двигатели, под крыльями всё быстрее побежала бетонка, и после пятидесяти минут, проведенных высоко в воздухе, в сумерках внизу нарисовались огни Ростова. Ровно в 18.20 тот же тонированный Mercedes, куда опять пересели все четверо, стоял перед парадным подъездом гостиницы.
– До завтра отбой, – скомандовал кандидат в президенты. – В 9.00 по плану выезд в Новочеркасск.
Игорь Иванович Кошелев без энтузиазма поужинал в ресторане на первом этаже, впервые за месяц с лишним заказав себе рюмку водки, а потом еще одну. Им владели крайне противоречивые чувства. С одной стороны, всё прошло на редкость гладко. Хотя удалось ли его тайным друзьям сделать качественную запись, он по законам жанра, скорее всего, никогда не узнает. С другой стороны, шевелился глубоко внутри какой-то червяк сомнения. В самом деле, когда Виталий уже сведет его с кем-то еще из сподвижников? И вообще, как и когда эта секретная организация начнет активно действовать? Выборы состоятся совсем скоро, а генерал явно не расположен остаться без результата и, кажется, не намерен останавливаться ни перед чем… После второй рюмки Кошелев твердо сказал себе: «Стоп!», расплатился по счету и направился в номер.
Василий Самойлов из детективного агентства «Корсар», в отличие от него, поел с удовольствием. Молодой коллега не обманул, привез в отличное грузинское кафе. Очень жаль, что не было возможности как следует налечь на вино (командировка всё-таки), но пробу с бутылки с высоким горлышком они сняли. В процессе трапезы выяснилось, что Роман (так звали временного напарника) действительно отслужил полтора года оперуполномоченным в одном из райотделов, а потом забросил это неблагодарное занятие. В ЧОПе, куда его сманил одноклассник, платили в разы больше и точно в срок.
Старший товарищ слушал Романа и благодушно поддакивал. Еще до похода в кафе он, выбравшись из пикапа на улицу, позвонил по сотовому телефону в Москву и выдал кодовую фразу. Она означала следующее: «Материал особой важности».
Глава вторая
Мобила
11 января, суббота
«Ту-134» слегка качнуло, и Самойлов рефлекторно напрягся. По его прикидкам, вот-вот должны были объявить снижение и попросить всех пристегнуть ремни. Прозвучал сигнал, напоминавший перезвон колокольчика, и в динамиках внутренней трансляции раздался усталый голос:
– Уважаемые пассажиры, внимание! С вами говорит командир корабля. Из-за неблагоприятных метеоусловий наш самолет совершит посадку в городе Романове-на-Волге. Аэропорт «Домодедово» закрыт метелью.
Пассажиры загудели, задвигались в креслах. Сосед Самойлова, полный мужчина лет пятидесяти, ругнулся себе под нос:
– Прилетели, блин, на ночь глядя.
Уши чуть заложило. «Тушка» пробила облака и целилась носом на разноцветные посадочные огни. Вдоль рядов быстро прошли стюардессы. Одну из них, миловидную брюнетку, Самойлов успел окликнуть.
– Не подскажете, надолго эта история?
Девушка в фирменной пилотке пожала плечами.
– Нам не сообщали.
Сотрудник «Корсара» проверил крепление ремня и переложил портфель из-под ног на колени. Другого багажа у него с собой не было. Тщательно упакованная кассета лежала в боковом кармане пиджака, отдельно от всего остального. Роман из Минеральных Вод проводил московского коллегу до самого выхода на посадку и помахал ему рукой, как старому приятелю. На контроле он прошептал что-то на ухо служащему аэропорта, и ни единого вопроса насчет содержимого портфеля не прозвучало. Впрочем, в случае чего Самойлов был готов представиться радиолюбителем со стажем.
Сели мягко, кто-то в салоне даже захлопал. Специального автобуса для пассажиров рядом не оказалось, он был, видимо, нарасхват в тот вечер. Однако особого неудобства никто не испытал, «Ту» подрулил почти к самому аэровокзалу. Везде, и перед зданием, и внутри него, ощущалась изрядная суматоха. Внеплановые рейсы продолжали прибывать. Табло в зале ожидания не показывало ничего существенного, поэтому Самойлов двинулся к окошку дежурного. Это окошко уже осаждала целая толпа, раздавались возмущенные крики.
– Бардак везде! С девяносто первого года ничего не изменилось! – орал какой-то человек пенсионного возраста.
– Развалили авиацию, – поддакнула женщина средних лет, мертвой хваткой держа перед собой баул.
– Им тоже трудно, – попыталась выступить в роли адвоката другая дама, почище на вид.
– Если трудно, пусть увольняются! – дал ей отпор горластый пенсионер.
Минут через двадцать, когда градус возмущения возрос, дежурный сообщил, что рейс на Москву отправят только утром, не раньше половины восьмого.
– А гостиница?! – завопил один из страдальцев.
– В порту всё занято, – был ответ.
Толпа еще поругалась и поредела. Пассажиры, не попавшие субботним вечером в Домодедово, стали расползаться кто куда. Самойлов отошел подальше от источника шума и вытащил телефон. В столице уже знали, что рейс не прибыл (первый звонок он сделал, едва сойдя с трапа). На повторный вызов ответил заместитель директора агентства.
– Ну, что у тебя?
– До утра глухо.
Зам упомянул чью-то мать.
– Может, машину за тобой прислать?
– Она часов шесть будет ехать в один конец. Выйдет в лучшем случае то же на то же, – отреагировал Самойлов.
– Ладно. Бабки есть, дуй в гостиницу. Как заселишься, позвони, – принял решение руководитель операции.
У Вована Ремизова по прозвищу Перец вечер не задался. Во-первых, его «девятка» с большим трудом завелась при выезде на промысел, и он точно знал, что карбюратор давно требует ремонта, а то и замены. Во-вторых, его сожительница Сонька совершенно внезапно закатила истерику по поводу того, что ударили морозы, а ей, видите ли, холодно в китайском пуховике, взятом на вещевом рынке год назад. В-третьих, когда его тачка после напряженной борьбы всё-таки завелась и пришла в движение, дорогу ей вперед шлагбаумом гаражного кооператива перебежал кот.
Вован в принципе не считал себя суеверным человеком, однако для черных котов делал исключение. Правда, в тусклом свете фонаря было невозможно точно определить масть животного, но это и напрягало особенно сильно. В прошлый раз, когда стряслось такое, его тормознули менты и под предлогом отсутствия аптечки обобрали до нитки.
Учитывая всё вышеизложенное, Перец, пожалуй, сразу повернул бы назад. Но к тому моменту ситуация с финансами сложилась критическая. Наличных денег не осталось не то, что на новый пуховик Соньке, но даже на полноценное питание на неделю вперед. А безналичных у Перца никогда и не водилось.
Московского гуся Вован приметил не сразу. Вначале он попробовал предложить свои услуги барыне в длинной, до пят, шубе, с модным чемоданом на колесиках. Барыня, судя по ее лицу, заколебалась, но что-то ей не понравилось в наружности Перца. Этого короткого замешательства хватило, чтобы сбоку подскочил ухарь в дубленке и увел у него клиентку. Вован аж чуть не кинулся за ним выяснять отношения, но вовремя сдержался. Бормоча себе под нос самые грязные слова, он снова побрел в зал ожидания, и вот тут увидел этого деятеля с мобилой.
Деятель стоял у гигантского, во всю стену, окна, которое выходило на парковку перед аэровокзалом, и трещал по сотовому. Куртка его, с флажком какого-то государства на рукаве, была куплена явно не на толкучке, и портфельчик он держал из натуральной кожи. Такие в Романове красовались только в витрине магазина «БутикЪ» на проспекте Карла Маркса. Отоваривались там одни «новые русские» со своими женами и подругами. Перец даже не переступал порог того магазина, только мимо проезжал.
– Уважаемый, до города поедем? – вызвался Вован, едва москвич перестал болтать.
– Долго ехать? – спросил тот.
– Домчу ровно за двадцать минут прямо в центр, – заученно похвастался Ремизов. – Вам в гостиницу?
– Да.
– Можем в «Утес», классное место. Иностранцы останавливаются.
Гусь, кажется, тоже колебался. «Неужели облом?» – в отчаянии подумал Перец.
– Ладно, уговорил. Веди! – сказал москвич.
Сердце в груди у Вована подпрыгнуло от счастья.
– Пожалуйста, пожалуйста… вот дверка на улицу, – приговаривал он, указывая путь.
