В тени Российской истории (часть первая)

скачать книгу бесплатно

В тени Российской истории (часть первая)
Борис Александрович Алмазов

Очерки о Русской истории о династии Романовых, загадочных, малоизвестных и мифических событиях. Об знаменательниых событиях и незаслуженно забытых людях, умноживших славу России. О скрытых смыслах классических произведений русской литературы и др.

Борис Алмазов

В тени Российской истории (часть первая)

Предисловие

Почему книга называется "В тени Российской истории"? Да потому, что о много о чем в ней рассказывается стало известно только в самое последнее время, а главное стало возможно об этом говорить. Кстати, все о чем повествуется в книге – не является истиной в последней инстанции. Приводимые факты1) можно оспорить, (вернее не факты – они, как известно, упрямая вещь.2), а мнения по поводу фактов, которые могут быть спорны), с мнением же автора, безусловно, можно не соглашаться. Правда, автору, то есть мне, хочется, чтобы возражения были обоснованы и подтверждены ссылками на источники. А для этого нужно читать другие книги, узнавать иные различные мнения, к чему, собственно, я и пытаюсь читателей побудить. Речь в книге не только о царях, министрах, генералах и прочих исторических лицах, обладавших государственной властью, но и писателях, и даже о литературных героях, то есть о персонажах вымышленных. Они, говоря высоким слогом, – «властители дум». Например, имена многих политиков, даже совсем недавних дней, к сожалению, а иных – к счастью, уже не помнят, а человека, говорящего по-русски, который бы не знал деткой песенки «В лесу родилась елочка», в природе не существует. Стало быть, эта песенка – властительница дум, а не какой-нибудь благополучно забытый политик или актер, много сил положивший на создание своего, как теперь говорят, "имиджа" – то есть, нашего мнения о нем, которое нынче никому не интересно, честно говоря, вообще. И это еще хорошо. Чаще бывает, что создавался имидж один, кучу денег на него угрохали, а в памяти народной остаётся совсем другой – противоположный по знаку. Мнения, безусловно, меняются, часто под влиянием вновь открывшихся фактов. Вот только до фактов, которые "упрямая вещь", как правило, человек, не имеющий специального оборазования, не добирается… Не то, чтобы они хранились за семью печатями (хотя и это тоже), просто на любой факт громоздиться целая конструкция, которую увенчивает, сформировавшийся на основе факта, миф. Именно этот миф, зачастую, искажающий или полностью затмевающий, факт вот он то и формирует общественное мнение,. Безусловно, такое может совершаться по злому умыслу, преследующему политические цели, но чаще сказанное, так сказать, для "красного словца", для броского заголовка или даже без всякого умысла, мимоходом, становится ярлыком, газетным штампом, вот его то и становится общепринятым мнением. И приходиться долго проламываться, через общепринятые мнения, чтобы добраться до факта, и затем удивиться – насколько факт не соотвествует, возникшему "на его основании", мнению. Вот простой пример: газетный, плакатный общепринятый штамп "залп Авроры". Для того , чтобы понять насколько он не соотвествует историческому факту даже и особых усилий не требуется, достаточно, например, заглянуть в словарь и прочитать точную формулировку, что такое залп. "ЗАЛП, залпа, м. (нем. Salve, от латин. приветствия salve). Одновременный выстрел по команде из нескольких ружей, орудий…" (Толковый словарь Ушакова). Даже современные школьники "проходящие" историю, по определению ещё А.П. Чехова, "неотчётливо" иногда, все таки, запоминают, что сигналом к, так называемому, "штурму Зимнего" послужил один холостой выстрел из шестидюймового (калибр 47 мм) бакового (носового) орудия крйсера Авроры, стоявшего у Благовещенского моста, рядом с д.42 по Английской набережной. 2 ноября 1939 г. здесь установлен памятный знак. Если бы на самом деле, это был не холостой выстрел, а как, ничтоже сумняшися, еще пишут "знатоки" – выстрел по Зимнему дворцу, легко представить, что наделал бы шестидюймовый снаряд в шедевре архитектуры, памятнике истории и сокровищнице искусства, промахнуться в который на расстоянии 1042 м.из корабельного орудия просто невозможно! Если бы это был залп, то есть одновременный выстрел из всех орудий крейсера, он бы снес половину Дворцовой набережной!

– Ах , какая ерунда, ну, мало ли что напишут бумагомараки-газетчики!

Да не ерунда! "Залп "Авроры" вызвал огромный резонанс в тогдашнем "цивилизованном" мире и породил многочисленные протесты тогдашнего "прогрессивного человечества". Долго потом пришлось приводить доказательства того, как все было на самом деле. Однако, как говорться, "неприятный осадок" остался и добавился в копилку, существовавшего с петровских времен убеждения западного обывателя, что Россия – дикая, варварская страна.. и т.п.

Есть общепринятый газетный штамп, увековеченный на памятных знаках "900 дней блокады" – это образ, скажем так , поэтический. Исторический факт: беспримерная блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941 г., была прорвана 18 января 1943 г. и полностью снята 27 января 1944 г. продлившись 872 для. Это исторический факт. Нынче можно уточнять, что полная блокада была прорвана на год и девять дней раньше. ( кстати, в пору моей молодости и менно эта дата отмечалась ленинградцами), но это , так сказать, исторические подробности, которые сути не меняют. Нужно ли отделять общепринытй поэтический образ или газетный штамп от исторического факта? Историкам, безусловно, любителям истории рекомендуется, но честно говоря, на мой взгляд должно, как теперь принято говорить в информационном пространстве существовать и то и другое… А уж там кто что выберет. Кстати, интеллигентный ( в точном переводе с латыни думающий человек) это знать.

Например, второй общепринятый газетный штамп "Кольцо блокады". Спору нет – была страшная, чудовищная по своей бесчеловечности блокада. Однано, как же вписывается в "кольцо" – "Дорога жизни" и бесприцедентный героизм не только моряков, шоферов, зенитчиков, водолазов, регулировщиц, санитаров и ещё тысяч безымянных героев, не давших задушить город голодом? Например, подвиг строителей проложивших железнодорожный путь местами в 3-5 километрах от передовой по болотистому берегу Ладоги и на сваях по льду и по воде (1300 метров свайно-ледовой трассы и железнодорожный деревянный мост) сразу после того как ценою огромных потерь был пробит коридор из блокированного города с Большой Землей и по проложенной трассе в лютые морозы по обстрелами и бомбёжками пошли в Ленинград составы с продовольствием и боеприпасами. Строительствол началось ещё во время боёв 24 января, а 7 февраля первый состав прише в Ленинград. В музее "Дороги Победы" по аналогии с Дорогой Жизни" по льду Ладоги приводится ци приблизительное число погибших от артобстрелов и замерзших на этой дороге только железнодорожников работавших на трассе – 600 человек. А сколько строителей выжили , но потеряли здоровье,…А сколько ленинградцев спасли!

Вероятно существует правда народной памяти и сухой исторический факт. Всему миру известны " сто двадцать пять блокадных грамм с огнём и кровью пополам" – страшный символ лекнинградской блокады. И никогда забыты не будуть! Пусть так и сохраняются вечно в памяти человечества!

Но сухой исторический факт свидетельствует: 125 граммов хлеба (в котором было целлюлозы пищевой, струсков с мешков в которых хранили муку, опилки т.е это , строго говоря был и не хлеб) выдавался только т.н. иждевенцам (тем, кто не работал – старикам и детям), солдаты на передовой получали 400 граммов хлеба с 20 ноября по 24 декабря. Далее за счет подвоза продуктов по Дороге жизни нормы хлеба стали увеличиваться. С 11 февраля рабочие получали от 500 до 700 гр. иждевенцы 300 гр. и далее этот рост продолжался. Безусловно, этого было очень мало! Но если бы легендарные 125 гр. распрастранялись на всех защитников города и продлились дольше, в блокаде не выжил бы никто. Что и являлось целью фашисткого командования. Но планам этим не дано было исполниться. История сухим языком фактов об этом свидетельствует, не опровергая поэтические образы и газетные штампы ставшие народными мифами, но многое уточняет, погскольку в написанных широкими мазками газетных заголовков и лозунгов, не все соотвествует исторической действительности.

Безусловно, и это не может быть оспорено – блокада была! ББыл и беспримерный героиз, и самопожертвование и невероятный трагизм того времени…Но вот броский газетный штамп "Кольцо блокады" единожды возникший и благополучно существуюшего в наши дни, историческому факту соотвествует не вполне. "Кольца" не было! Существовали две страшные дуги, прижимавшие защитников города к Финскому заливу и Ладоге с юга немецкими и испанскими войсками, а с севера – финскими (с союзниками венграми и шведскими добровольцами). Были ещё две малые дуги, прижимавшие защитников Невского пятачка к Неве, а бойцов Ораниенбаумского пятачка, не сломленного до конца блокады, к Финскому заливу и была героическая оборона и победа геров крепости Орешек у истока Невы из Ладоги.

Ни в коей мере факты не умаляют ни героизма защитников, ни горечи потерь. Это наша общая история, в том числе и моей семьи: всю блокаду в городе пережила моя бабушка, под Хииттола на финской границе погиб её сын – мой дядя, на фронте сражались моя мама, ставшая там инвалидом со сломленным позвоночником и отец, который там и остался. Я родился, в прямом, буквальном, смысле – на первом километре "Дороге жизни" в больнице им. Красина, бывшем лазарете Охтинского порохового завода на ул Каммуны 6"А" ! Боль блокады, наверное, не пройдет даже с уходом моего – первого послевоенного поколения. Но, может быть, именно потому, говоря словами поэта, "мне хочется дойти до самой сути", сквозь привычные слоганы, сквозь поэтические образы и газетные штампы до сухого документально подтвержденного факта. Поскольку, как совершенно точно сказал писатель Ежи Лец: "Если выжать сухой факт, то из него может капнуть слеза или кровь"

Не желание "нисповергнуть и развенчать" двигало мною, когда я собирал эту книгу, а, наоборот, стремление очистить от шелухи пустых словес, которые затирают, забалтывают фактстирают как монет частого обращения, и обесценивают подвиг, чтобы показать событие в всей исторической реальности, что не исключает трагизма и величия, а ещё рассказать о том, что не очень заметно в тени истории. Ведь в тени да в тумане всё выглядит не совсем так, как на самом деле, а порой и совсем скрывается за суетой ежедневных событий и за давностью лет. Про это тоже будет сказано. Горячий и по большей части слепой энтузиазм, конечно, производит впечатление и даже вызывает некоторое уважение, но, как мне кажется, сознательная, мотивированная убежденность – важнее. Но главные задачи, какие я ставил перед собой, две: достоверность (по силе моих возможностей) и занимательность. То есть, чтобы книгу эту читать было интересно. Я очень старался, а уж что получилось – судить читателям.

АВТОР.

«Русские никогда не будут счастливы, зная, что где-то твориться несправедливость».

Генерал Шарль да Голль президент Франции

Романовский узел

30 августа (10 сентября) 1721 года [16] между Россией и Швецией был заключён Ништадтский мир, завершивший 21-летнюю войну. Россия получила выход в Балтийское море, присоединила территорию Ингрии, часть Карелии, Эстляндию и Лифляндию. Россия стала великой европейской державой, в ознаменование чего 22 октября (2 ноября) 1721 года Пётр, по прошению сенаторов, принял титул Отца Отечества, Императора Всероссийского, Петра Великого: "… помыслили мы, с прикладу древних, особливо ж римского и греческого народов, дерзновение восприять, в день торжества и объявления заключённого оными Вашего Величества трудами всей России толь славного и благополучного мира, по прочитании трактата оного в церкви, по нашем всеподданнейшем благодарении за исходатайствование оного мира, принесть своё прошение к Вам публично, дабы изволил принять от нас, яко от верных своих подданных, во благодарение, титул Отца Отечествия, Императора Всероссийского, Петра Великого, как обыкновенно от Римского Сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статуах для памяти в вечные роды подписаны". Замечу: поименование "Великий" коим был провозглашен Государь Пётр I Алексеевич, равно как и "Отец Отечества", в первоначальном смысле было частью титулатуры римских императоров, что наводит на размышления о том, что нынче мы понимаем исторически устоявшееся имя Пётр Великий не совсем так, как это понимали его современники.

«Царь – реформатор», почти что «революционер на троне» – насколько эти привычные для нас штампы соответствуют исторической тогдашней действительности? Сквозь триумфальные фанфары, которые ныне, буквально, грохочут при одном упоминании имени этого российского властителя, иногда робко, словно утаенное в мешке шило, высовываются, мягко говоря, «неудобные» факты.

Например, Петр I официально считается основателем Русского флота, его образ запечатлен на памятной медали "300 лет Российскому флоту" Однако, уточним: " (20) 30 октября (https://www.calend.ru/day/10-30/) 1696 года Боярская Дума по настоянию царя Петра I (https://www.calend.ru/persons/3149/) приняла решение о создании регулярного военно-морского флота России: «Морским судам быть». 1690-х годах в России развернулось военное кораблестроение. Вскоре суда начали строить в Воронеже и Петербурге, на Ладоге и в Архангельске. Были созданы Азовский и Балтийский (https://www.calend.ru/holidays/0/0/46/) флоты, позже – Тихоокеанский (https://www.calend.ru/holidays/0/0/47/), Северный (https://www.calend.ru/holidays/0/0/2454/), Черноморский (https://www.calend.ru/holidays/0/0/42/) флоты и Каспийская флотилия". То есть, не только волею самодержца, но государственным установлением боярской думы (иной читатель с удивлением прочтет о ней как о средневековом пережитке) началось военое караблестроение. Совершенно справедливо, что именно этот государственный законодательный акт считается началом флота, поскольку военные корабли европейского образца строили в России за полвека и даже раньше этого решения и это исторический факт, но тогдашнее строительство можно считать частным случаем, а не началом флота.

Попытки строительства военных кораблей предпринимались задолго до Петра I. В 1634 году (https://ru.wikipedia.org/wiki/1634_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) ко двору царя Михаила Фёдоровича (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB_%D0%A4%D1%91%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87) прибыло посольство от голштинского (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D1%82%D0%B5%D0%B9%D0%BD) герцога Фридриха III (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%80%D0%B8%D0%B4%D1%80%D0%B8%D1%85_III_%D0%93%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D1%82%D0%B5%D0%B9%D0%BD-%D0%93%D0%BE%D1%82%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BF%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9) с просьбой о разрешении для его подданных проезжать через территорию России в Персию (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%B8%D1%8F) по торговым делам по Волжскому пути. Предложение было принято и решено построить 10 военных судов по европейскому образцу. Для того в россию приехали голландские караблестроители. Однако, строили судно русские плотники. Первый военный корабль "Фредерик", построенный голландцами специалистами в России, названный в честь герцога Фридриха III, к июню 1636 года (https://ru.wikipedia.org/wiki/1636_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) был спущен на воду. Остальные девять кораблей было решено строить по результатам торговой миссии в Персию. На корабль принята голландско – русская команда в 126 человек. 9 августа 1936 года "Фредерик" вышел в плавание из Нижнего Новгорода вниз по Волге. Но в Каспийском море он попал в жесточайший шторм. Для спасения команды и товара решено посадить его на мель в районе Дербента, где он впоследствии и был растащен местными жителями. Корабль "Фредерик" достаточно сложно считать первым русским кораблем, поскольку хоть он и построен в России, но ходил под Голландским флагом.

По настоящему, бесспорно, русским кораблём стал "Орёл", построенный в царствование Алексея Михайловича, в 1668 году в селе Дединове на р. Ока. Водоизмещение около 250 т., длина – 24,5м., ширина – 6,5м., осадка – 1,5м., вооружение 22 пищали, экипаж 58 человек (капитан, 22 матроса, 35 стрельцов ). Организация службы и действия членов экипажа в бою определялись 34 "статьями артикульными", явившимися прообразом первого морского устава русского флота. Но и этому кораблю не повезло! Летом 1669 года "Орел", яхта, вооруженный струг, и две сопровождавших их шлюпки, направлявшиеся на Каспий для охраны русских купеческих судов, пришли в Астрахань. Здесь их захватило войско Степана Разина. Восставшие, опасаясь, что царь Алексей Михайлович использует в дальнейшем военный корабль против них, весной 1670 года загнали судно в протоку Кутум, где он простоял в течение многих лет и пришел в ветхость.

Стало быть, рождение русского флота, ведется не со дня спуска на воду первого, по европейской модели построенного, военного корабля, а государственного законодательного акта, принятого в интересах страны и народа его населяющего. Время пришло – потому все и состоялось, потому и влияние Петра I на принятие этого решения было благотворно и результативно. Может ли король, царь, султан не расслышить "гул времен" и желание подданных затормозить? Может попытаться! Может отстать в своём понимании совремнности такое бывает в истории. Но тогда рано или поздно происходят дворцовые перевороты, бунты, революции… Хотя с этим тоже всё очень не просто. И легко спутать спровоцированное народное движение, направленное как раз на то чтобы затормозить развитие страны, с "прогрессивной поступью эпохи".

А можно ли ускорить это движение? Опять таки – попытаться то можно, однако, как правило, это ни к чему хорошему не приводит. Результаты такого искусственного ускорения оказываются совсем не теми, на которие расчитывали. Кстати, примеры легко отыскать, в деяниях Петра Великого. Со школьных лет и даже с имперских времен мы повторяем заученную фразу " Петр Великий – создатель флота", и можно даже добавить: двух флотов – Балтийского и Азовского. Но редко кто из любителей истории задаётся вопросом, а какова судьба этих страшными усилиями все державы и огромными жертвами, в том числе и людскими, флотов? Обнаруженные факты, которые, кстати, ни от кого не скрывались, повергают, мало сказать, в изумление, в шок!

"Вековые дубовые и сосновые леса сводились на юге России сотнями тысяч гектаров. Всего был заложен 51 крупный корабль (в том числе 11 с вооружением от 52 до 70 пушек), из которых всего только 17 были спущены на воду и дошли до Азовского моря (крупнейшие из них – 62-пушечные «Дельфин» и «Вингельгак»). Остальные не были достроены и сгнили на верфях. Вышедшие в море, впрочем, постигла не лучшая участь. В 1711 году Пётр проиграл Турции новую войну и отдал все завоёванные в 1696 году азовские берега и порты. Те корабли, которые не успели сгнить, пришлось сжечь или разобрать на дрова."

Примерно так же складывалась судьба и Балтийского флота. Из 46 кораблей, построенных в 1702-1707 гг., в сражениях не принял участия ни один – все они оказались непригодными не только к бою, но и к плаванию. Из 20 крупных кораблей, спущенных на балтийскую воду в 1708-1713 гг., до конца войны дожил только один, причём лишь три корабля выбыли по боевым причинам; 16 штук просто сгнили. Наконец, с 1714 по 1721 год было построено ещё 30 больших судов русского Балтийского флота (крупнейшие из них – 90-пушечные «Лесное», «Гангут» и «Фридрихштадт»). Однако уже после смерти преобразователя в 1725 году в море из них выходили только три корабля; прочие были к плаванию непригодны. А как же славная победа при Гангуте, увенченная не только петровскими триумфами, строительством Пантелеймоновской церкви в Питере, мемориальной доской, но даже памятной первой полоской на матросском воротнике. Была победа! Славная! Громоподобная и совершенно неожиданная, для европейских государств, перед которой вдруг из просторов Дикого поля и темных лесов откуда то из за Польши возникло оиргомное мощное новое государство. Но эта славная первая одержанная Россией на море победабыла одержана русскими моряками на галерах и скампвях, числом до ста вымпелов, что повисли на многопушечных шведских кораблях как собаки на медведе! Не о таком флоте мечтал и какой строил Пётр и какой,при всей невероятной затратности, не оправдал его надежд.

"После смерти Петра в феврале 1725-го из всех огромных 70 – 90-пушечных линкоров, во множестве построенных "царем-шхипером", в море из базы несколько раз выходил только один. Остальные сгнили, простояв у причалов без всякой пользы".

Как пишет историк Вячеслав Красиков, «если бы шведскому королю в конце 17 века удалось внедрить в русское правительство на самый высокий пост шпиона-диверсанта, то и сей злодей вряд ли сумел бы сделать больше».3)

Безудержное восхваление и славословие Петра I, которое не затухает, в зависимости от того как лидер государства оправдывает историческими аналогами собственные великие свершения. Но при ближайшем рассмотрении, это оказывается ссылкой на распрастраненный миф, а не исторические факты.

Однако, история не пишется только двумя красками – черной и белой. И столь же яростным "ниспровергателям культа Петра", которые тоже редко пользуются ссылками на исторические факты, можно именно фактами возразить. Например, "за время царстования Петра, население России сократилось на одну пятую…" Указание именно "на одну пятую" придает утверждению некое весомое подобие статистики. Однако, действительное, обращение к статистическим данным, это утверждение опровергает, население – то не уменшилось, а возросло! По подсчётам историка Ярослава Водарского, численность мужчин и детей мужского пола выросла с 1678 по 1719 год с 5,6 до 7,8 миллионов. Таким образом, общая численность населения России за этот период выросла с 11,2 до 15,6 миллионов. По данным I ревизии (1719 год), население России составляло 15,7 миллионов человек.

Как же такое может быть при тех неисчислимых жертвах, которые понесла Россия врезультате войн, гибели на строительстве и т.п? Ответ простой: жертвы, безусловно, были и весьма значительные, но рождаемость их перекрывала. Кроме того, многие живучие мифы о петровской поре критики не выдерживают. Например, стойкий миф "Петербург стоит на костях" – понимай: смертность среди строителей была неимоверной! Но возникает вопрос: а где, не то что массовые, а самые обыкновенные захоронения той поры? Пока что, на территории центральной части города обнаружены старые финские погребения в районе Казанского собора и три солдатские могилы в Петропавловской крепости.

– Они скрыты построенными зданиями!

– Не думаю. На кладбищах, по обыкновению нового времени, тогда не строили. Да и "гигантскую стройку" новой столицы не следует сравнивать, с современными строй площадками или гиганстскими стройками социализма. В начале 18 века весь город помещался в Петропавловской крепости, в незначительной части Петроградской стороны и Васильевского острова. Не нужно, следуя строкам А.С. Пушкина "на берегу пустынных волн", именно так представлять берега Невы на протяжении 72 километров от Ладоги до Финского залива, По свидетельству историков, здесь располагалось до 1000 поселений различного размера от отдельных изб "убогого чухонца", до больших финских и русских деревень, рыбацких слобод, пристаней, шведских усадеб, двух крепостей и даже небольшого города Ниена, имевшего достаточное по тем временам население, которое, кстати, находясь в пограничном русско шведском состоянии, умело использовало своё выгодное географическое положение и ни в русское, ни в шведское подчинение не стремилось. Чему свидетельство: только в Рыбацком – большом русском селе царь получил поддержку, где по этому поводу даже установлен памятник.

Санкт- Питерсбурх (на голандский манер) 1710 -х годов это всего несколько десятков тысяч населения. В основном, солдат, матросов и строителей. На момент смерти императора в 1725 г. здесь в разросшимся городе проживало 17 тыс. горожан. Поэтому, на некоторое время столица России легко вернулась в Москву, а о Питере, как об одном из неудачных проектов царя – реформатора попробовали забыть. Правда, получилось не надолго. И дело здесь не только в "державной воле Петра", а в том, что молодой, стремительно растущей нации и государству, был необходим выход к морю.

Откуда же взялось это число "одна пятая населения"? При профессиональном рас смотрении, оно имеет основание. Действительно, потери во взрослом мужском населении были значительные. При «царе – просветителе темного и дикого русского народа» число грамотных в державе сильно уменьшилось. «У нас есть достоверные и достаточные статистические данные о грамотности мужского населения Москвы в середине XVII в. Когда составлялись переписные книги, хозяин каждого двора в них расписывался, за неграмотного «прилагал руку» сосед. Оказывается, белое духовенство было почти поголовно грамотным, черное духовенство (монахи прим. Б.А.) – на три четверти. Среди купечества насчитывалось от 75 до 96 грамотных на сто душ мужеского пола. В дворянском сословии картина примерно та же, что и в монашеском. Что касается посадских мужиков, то здесь грамотных было от 23 до 52 процентов. То, что мы знаем о просветительской деятельности Московского печатного двора, поясняет и подтверждает эту картину. Так, во второй половине XVII веке эта единственная на Руси типография издала 300 тысяч букварей и 150 тысяч учительных Псалтырей и Часословов, причем буквари продавались по копейке за штуку. В петровскую эпоху, когда европеизация достигла апогея, грамотность массы русского населения, напротив, понизилась: силы нации были отвлечены на флот, регулярную армию, постройку новой столицы и т. д.» (Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ). Потому, так сказать, "качественно" население изменилось, причем не в лучшую сторону. Что представляется бесспорным «рабство дикое» – жесточайшее крепостное право, с которым России пришлось мучительно расставаться в ХIХ столетии – установлено окончательно именно Петром, И возникает пугающее предположение, что «раба» в душу русских людей поселило не татаро-монгольское иго, а два государя Иоанн IV Васильевич, он же – Грозный, и Петр I Алексеевич, с 1721 г. в титуле поименованый "Великим". Не случайно именно эти два властителя были так признаны и любимы в жесточайшие годы тоталитаризма. В них отыскивались, и совершенно оправданно, аналоги и апологетика творимого в стране. Правда, ни Грозному, ни Петру даже и не снились масштабы жертв, принесенных в угоду бредовым планам в ХХ веке.

"Воспевание Петра I началось с благословения и под руководством Екатерины II. Именно «при Екатерине II родилась «петровская легенда» о мудром царе-преобразователе, прорубившем окно в Европу и открывшем Россию влиянию единственно ценной западной культуры и цивилизации. К сожалению, ставшая официальной в конце XVIII века легендарная версия не опровергнута ни в XIX, ни в XX столетиях. Пропагандистский вымысел русской царицы немецкого происхождения, узурпировавшей трон, подавляющее большинство людей и, по сию пору, принимает за историческую действительность. На самом же деле все обстояло не совсем так, а вернее, совсем не так» – считал Л.Н. Гумилёв.

При Екатерине II (тоже Великой) идеально проведенная многолетняя ПР.– компания, с гениальным "Медным всадником" Фальконе, и прочими атрибутами, потребовалась для внедрения в сознание россиян мысли об "отсталости" России. О необходимости привлечения достижений Запада, и о праве мудрого и великого Правителя проводить реформы, которые глупым подданным, по их темноте и необразованности, непонятны, но, при всей жестокости и кровавости, для них благотворны! Идея абсолютной самодержавной власти, которая, по мнению Екатерины II, воплощалась в Петре I – была целью и задачей посмертной «петровской славы». Петра I славили за то, что он приблизил нас к Европе, облагодетельствовавшей Россию всею «премудростию заморской».

Не случайно сегодня, когда, переживаемый миром, кризис, возникший как финансовый, переросший в экономический, заставляет людей с ужасом признать, что он – системный, что это кризис всей европейско-американской модели бытия, которой Россия так рвалась и пытается подражать, как утверждалось, со времен Петра I и до самого последнего времени. Вполне резонно, возникают две противоположные, присущие нашей стране уже третье столетие, мысли: должны ли мы стать частью Европы, , в том числе и в духовном смысле, (как опять таки- согласно мифу, хотел Петр I) или же мы, ни под каким видом, не должны становиться частью этого, по мнению китайцев, «полуострова на азиатском материке»? И, наконец, третье: даже, если мы – Русский мир, или, конкретно, русские, захотим, то не сможем этого сделать – поскольку и петровский – то эксперимент в российской действительности, при внимательном рассмотрении, оказывается, далеко не таким успешным, как ким он представлетчя через толщу трех столетий и многочисленных исторических мифов внедряемых или неволько возникавших в "исторической" памяти россиян.

Давний спор западников и славянофилов, причудливо меняя формы, актуален и сегодня. Участие в нем не входит в задачу этой книги. Для нас важнее вопрос простой и конкретный – а был ли петровский эксперимент? Был ли «революционер на троне», «когда Россия молодая мужала гением Петра»? Был ли самодержец всероссийский Петр Алексеевич явлением уникальным или всё, что он сделал, только продолжало, далеко не всегда и не во всем успешно, традиционную российскую политику? Что факт, а что многолетняя пропагандистская шелуха?

«Он нас приблизил к Европе!» А каково было расстояние, на какое нас «приблизили», да и было ли оно? Этот большой разговор нужно начать надо с того, что между Россией и Европой никогда не существовало ни после Петра, ни в допетровские времена, пресловутого «железного занавеса». Иностранцы ездили в Россию и спокойно возвращались к себе в Европу или оставались в России навсегда, по крайней мере, со времен Ивана II. Это касательно европейцев. А сыны Великой степи и всевозможные инородцы и прочие «азияты», вообще, столетиями органично вливались в состав России и сильно влияли на русскую культуру и быт, меняя, в том числе, даже внешний облик русского человека. До сих пор повторяют как заклинание «Поскреби каждого русского там татарин сидит» – имеется в виду наследие так называемого татаро-монгольского ига, а под «татарином» подразумевается монгол – это присловье общепринято, как неколебимая истина. Однако, исследования генетиков, показали, что у коренных русских – великороссов генов "подаренных" монголами, практически, нет совсем. Тюркская составляющая, (а это совсем другая история). в великорусском этносе составляет четверть, в украинском почти половину, а в белорусском совсем нет. То есть монголы, пребывавшие в европейской России в ничтожно малом количестве, практически, ничего в великорусский этнос не внесли, контакты же с тюркскими этносами были очень давними и традиционными. Но тюрки – не монголы! Тюрки – половцы, печенеги, черные клобуки, и др., Это другая языковая семья и даже раса. А если и есть монгольские микро вкрапления в генотип южан, например, донских и астраханских казаков – так от калмыков, пришедших в Донские степи в 16 веке и сроднившихся с автохтонным коренным населением – казаками.

Запущенный Екатериной II постулат, что в России все начинается с Петра I, а сам Петр I начинается с Европы, принят, развит и развивается, и так влияет на российский менталитет и общественное мнение до сегодняшнего дня, что, из массового сознания, например, вывалилось целое царствование. Не верите? Проверьте! Девять, из десяти опрошенных вами наугад, респондентов, имеющих хоть какое – то, в пределах школьной программы, представление о династии Романовых, либо вовсе не упомянут государя Федора Алексеевича – сына царя Алексея Михайловича, либо перепутают его с царем Федором Иоанновичем – сыном Ивана Грозного. А, если вспомнят – то с добавлением, «да он царствовал то всего – ничего»… Между тем, сводный брат Петра I, правил с 30 января 1676 года до своей смерти 27 апреля 1682 года – шесть лет и три месяца – срок немалый! Для сравнения: почти столько же находился у власти М. С. Горбачев с 11 марта 1985 года, по 27 декабря 1991 года. И за время своего царствования, государь Федор Алексеевич, начал реформы, в дальнейшем развитые или приписываемые Петру I, и создал благотворную почву для их проведения.

Так что, вполне уместно, прежде, чем попытаться расплести романовский узел династийных взаимоотношений, рассмотреть, когда же он заплетался и как завязывался в тугую конструкцию, коя влияла на российскую действительность почти полтора века.

Государь Тишайший

Россия, пережившая чудовищную смуту, в конце семнадцатого столетия являла собою, если можно так выразиться, «демократически избранную монархию». Правление первого государя из династии Романовых – Михаила Федоровича, весьма отдаленно напоминало абсолютную монархию, созданную впоследствии, «велением Петра». Царь являлся фигурой во многом «представительской». В нем видели воплощение национально-религиозной идеи монархизма: «Государь Богоизбранный Предстатель в едином лице перед Господом за всю державу Православную». Отсюда, сам процесс не избрания, а призвания царя, по религиозно-философской своей сути, разительно отличался, например, от выборов, скажем, президента, когда выбирают из достойных самого достойного, способного сохранить державу и продвигать ее к процветанию.

Призвание Государя на Царство, скорее, не выбор, а процесс опознания будущего Предстоятеля за народ в Царствии Божием и на Страшном суде, дарованного Господом православным людям по молитвам их или же, равным образом, по грехам. То есть, царь таков, какого достойны на данный исторический момент его подданные. Государь – своеобразное воплощение державы в едином персонифицированном качестве. Отсюда, например, неприкосновенность царственной особы, о которой вспомнили, прочти через столетие, после того, как Помазанника Божия и всю его царственную семью расстреляли и заехали в политический, экономический и духовный тупик. Тогда-то и припомнили клятву, взятую с народа дальновидной матерью Михаила Федоровича. Вспомнили и о том, что Божье Помазание, избрание монарха – «Господня воля», может не совпадать с желаниями и чаяниями, тех, кто участвует в его призвании на царство, и с даже желанием самого избранника.

Теоретически, Божий избранник – Помазанник Божий может быть и не особенно связан с правящей династией. Скажем, Михаил Романов был самый слабый претендент на российский престол. Он и по юности, и по слабохарактерности своей, роли монарха боялся – плакал, умоляя пронести эту чашу скорбей мимо него. Однако, личная воля и устремления, избираемого Богом к царственному служению, историей во внимание не принимаются!

Размышляя о событиях допетровского времени, необходимо учитывать, что сознание русских людей тогда оставалось исключительно религиозным, и очень многое они понимали и переживали совсем не так как мы – нынешние. Моделью подобного понимания призвания на царство служил библейский аналог – помазание на царство пророком Самуилом пастуха Давида, который был тогда еще подростком и не помышлял ни о славе, ни о подвигах, ни тем более о царствовании. (Библия. Ветхий Завет. Первая книга Царств, гл. 16)

Призвание Михаила Романова было утверждением «правды и порядка» в державе, ибо «глава семьи – отец, глава державы – царь». Не лишне припомнить, что Патриархом стал Филарет 4) – отец царя Михаила и модель гармонии власти государственной – светской и власти религиозной – духовной, по предположению современников, в этом царствовании воплотилась полно. При всех «смущениях», бунтах и, даже, народных войнах, в справедливости такой модели, установленной самим Господом, равно как и в законности – легитимности – монарха никто в народе не сомневался!

Следующий за Михаилом Федоровичем, законный государь Алексей Михайлович внешне полностью соответствовал всем народным представлениям о царе. "Наружность царя располагала в его пользу: это был человек достаточно высокого роста, здоровый и полный, с привлекательным лицом. Цвет глаз – голубой. Его румяное лицо, окаймленное русой бородой… было серьезно, чинно и важно. Он усвоил себе важную осанку и поступь… И не самомнение выработало в нем такую манеру держать себя, а сознание важности и святости сана… Он любил писать и прозой, и виршами; писал письма, соколиные уставы, даже мемуары о польской войне. Из писем следует, что Алексей Михайлович – человек, бесспорно, умный. Он всем интересуется, ко всему относится одинаково живо… Он легко может вспылить, но гнев скоро проходит. Любовь к чтению и размышлению… сделала его одним из образованнейших людей московского общества… Религиозен… В охоте находил удовольствие и чувство красоты. В своих общественных симпатиях Алексей Михайлович был передовым человеком своего времени. Он охотно принимал и жаловал ученых киевлян и греков, которых тогдашние поклонники русской старины склонны были считать еретиками… Был очень милостив к иностранцам, но в то же время… не подвергался влиянию иноземцев, не проводя новых идей в общество…". (Платонов. С.Ф. Курс русской истории. М., 1973)

В царствование государя, получившего престол по праву рождения, Алексея Михайловича жизнеспособность идеи единовластителя – монарха – отца подданным, не только декларировалась, но и зримо подтверждалась военными и политическими успехами. Наиболее значимым – было воссоединение Украины с Россией (1654) и возвращение части исконно русских земель – Смоленска, Северской земли с Черниговом и Стародубом (1667). Продолжалось продвижение в Сибирь, где были основаны новые города: Нерчинск (1658), Иркутск (1659), Селенгинск (1666).Роль России в международных делах возросла, и про этот период с изумлением писали европейцы, что, мол, вдруг из смутного марева, из снежных заносов, простиравшихся где-то, за окраиной Европы – Польшей, поднялось огромное, незнакомое славяно-татарское государство Россия, и сразу заставило с собою считаться.

Получив неплохое образование, Алексей Михайлович сам читал челобитные и другие документы, писал или редактировал важные указы и первым из русских царей стал собственноручно подписывать их, непосредственно участвовал во многих военных походах (под Смоленск, Вильно, Ригу), руководил внешнеполитическими переговорами со шведами, поляками, усилил контроль за деятельностью русских послов и т. д. 5)

В экономической области правительство Алексея Михайловича поощряло промышленную деятельность, поддерживало отечественное купечество, защищая его от конкуренции иностранных купцов. Были приняты Таможенный (1653) и Новоторговый (1667) уставы, способствовавшие развитию внутренней и внешней торговли.

В XVII века в России складывается (феодально-абсолютистское) самодержавное государство. В "Соборное уложение" 1649 г. вводится особая глава "О государственной чести и как его государское здоровье оберегать", угрожавшая смертной казнью за выступление против царя, воевод и приказных людей "скопом и заговором". Теперь и ближайшие царские родственники стали рассматриваться как государевы "холопы" – подданные. В прошениях к царю даже знатные бояре именовали себя уменьшительными именами (Ивашко, Петрушко и т. д.). В обращении к царю строго должны были соблюдаться сословные различия: служилые люди называли себя "холопами", крестьяне и посадские люди – "сиротами", а духовные – "богомольцами". Появление царя на площадях и улицах Москвы обставлялось пышной торжественностью и строгим церемониалом, подчеркивавшими могущество и недосягаемость царской власти 6).

Приснопоминаемая «соборность» русской власти, о которой с умилением декламируют в наши дни, фактически, если когда то и была, то официально закончила существование не при «западнике» Петре I, а гораздо раньше – при Алексее Михайловиче. С начала 1650-х гг. молодой царь стал сам принимать значительное участие в государственном управлении. Созданный им приказ Тайных дел (1654-1676) подчинялся непосредственно царю и осуществлял контроль над государством 7).

Абсолютизм укреплялся и выкристаллизовывался стремительно, готовясь, стать Империей. От этого курса, неизбежно возникшего со времен призвания на царство первого Государя из династии Романовых, несмотря ни на какие смуты, бунты и смену монархов, Россия не отклонялась! Постепенно прекращаются созывы Земских соборов. Последний из них при Алексее Михайловиче собирался в 1653 г. для решения вопроса о воссоединении Украины с Россией. После этого созывались только совещания отдельных сословных групп (служилых людей, торговых людей и т. д.) 8).

Всякий новый закон усиливал финансовый гнет и увеличивал эксплуатацию податных сословий. С первых дней царствования Алексея Михайловича приводило к череде городских восстаний: в 1648 г.– в Москве, Томске, Соли Вычегодской, Устюге Великом, в 1650 г. – в Пскове и Новгороде, но законодательство развивалось, совершенствовалось и самодержавное государство укреплялось. Созванный Земский собор принял в 1649 г. новое Уложение, удовлетворившее основные требования дворян о бессрочном сыске беглых крестьян и др. В ответ полыхнуло Московское восстание 1662 г., забушевала Крестьянская война под предводительством С. Т. Разина 1670-1671 гг. Но народные выступления жестоко подавлялись, а бунтовавший Стенька Разин, был казнен и анафемствован – отлучен от церкви. Бунты же, мало – помалу, утишились, потому и сам благочестивый Государь, получил наименование Тишайший. Однако, фактически, ни тишины, ни гармонии в государстве не получилось.

Церковный Раскол, потрясший всю державу, гул от которого докатывается до наших дней, можно сравнивать со временами Смуты, однако, уставший от внутренних войн и сражений с внешними врагами, народ, как сказал поэт: «посмущался, но смуты не произошло». Потрясение от, прошедшей во времена Алексея Михайловича, Никоновской церковной реформы было гораздо сильнее любой реформы «царя реформатора» Петра I. Да и сама реформа оказалась по негативным результатам покруче любого петровского деяния, хотя, казалось бы, была вызвана внешне малозначительными причинами.

Царь сближается с Никоном, бывшим в то время митрополитом в Новгороде, когда тот со свойственной ему энергией, в марте 1650 г. усмирил восставших горожан, в 1651 году. Никон вошел в доверие к царю, вскоре (25 июля 1652 г.) был посвящен в патриархи и с этого времени стал оказывать прямое влияние на государственные дела, претендуя даже на титул "великий государь", который некогда носил патриарх Филарет. Царь называл Никона своим "собинным другом". Никон энергично приступил к исправлению богослужебных книг и обрядов, стремясь привести русскую церковную практику в соответствие с греческой. Правительство поддержало эти начинания Никона. Введение единообразия церковной службы и усиление централизации церковного управления соответствовало интересам самодержавия. Но крепнущему абсолютизму царя противоречили теократические идеи Никона, сравнивавшего власть патриарха с солнцем, а власть царя с луной, лишь отражающей солнечный свет, и считавшего, что в Москве – "третьем Риме" – патриарх играет роль папы: светского и духовного главы государства. В течение ряда лет, Никон властно вмешивался в светские дела / Валишевский Смутное время. М.,1911/. Подробные устремления и деяния, именуемые «папизмом» русской Православной церковью осуждены, как несовместные с канонами Православной веры, и расцениваются как крайнее проявление греха – гордыни. Во время военных действий 1654-1658 гг. царь часто выезжал из Москвы, встречи с патриархом стали более редкими, и влияние его постепенно стало слабеть. 6 июля 1658 г. на большой пир в честь грузинского царевича царь не пригласил патриарха – второго "великого государя". Когда Никон выразил по этому поводу удивление, то князю Георгию Ромодановскому было поручено указать ему, что государь считает для себя оскорбительным "узурпирование" Никоном титула "Великий Государь".

Думая оказать давление на царя, Никон 10 июля 1658 г. покинул патриарший престол и уехал в Воскресенский монастырь. Этим обстоятельством воспользовался царь и недовольные Никоном церковные деятели. Они созвали Собор 1666 г., пригласив Александрийского и Антиохийского патриархов, и лишили Никона патриаршего сана, затем сослали его в Ферапонтов монастырь на Белом озере. Однако же, избавившись от церковного лидера, рьяно вмешивавшегося в светские дела, утвердили его нововведения и предали анафеме тех, кто отказывался их принимать. С этого Собора начинается деление русской православной церкви на господствующую (никонианскую) и старообрядческую. Чудовищные последствия раскола мы расхлебываем до наших дней. Таким образом, главное противоречие, между властью светской и церковной Алексей Михайлович, не без труда, разрешил в пользу монаршей власти. Петр I, гонения на старообрядческую церковь усилил, но, подчеркиваю, он только продолжил «дело отца». Когда всматриваешься в события XVII столетия попристальней, то обнаруживаешь – большинство петровских реформ начиналось до него, а он только продолжал и развивал политику российских самодержцев, и именно посему Петр I – царь реформатор, в глазах то современников выглядел достаточно традиционно. С первых дней царствования династии Романовых Россия стала ареной реформ. Ничего нового царствование Петра в этом смысле российским подданным не явило! Говорят, «не дай Бог жить в эпоху перемен». Однако, Россия всю свою историю живет в эпоху радикальных перемен. Это ее обычное состояние. Как это ни прискорбно и как ни мучительно, но привыкли!

В это же царствование Тишайшего Государя завязывается тугой узелок притязаний на царский престол двух родов – двух кланов: Милославских и Нарышкиных, наложивших тяжелый отпечаток уже на следующее – восемнадцатое столетие.

16 января 1648 г. Алексей Михайлович, так сказать, " с подачи" боярина Бориса Ивановича Морозова женился на Марии Ильиничне Милославской; вскоре затем сам Морозов взял в жены сестру ее Анну. Таким образом, Б. И. Морозов и его тесть И. Д. Милославский (одновременно тесть царя) приобрели первенствующее значение при дворе. От брака с М. И. Милославской у Алексея Михайловича было 13 детей 9), в том числе будущие цари Федор Алексеевич, Иоанн V Алексеевич и правительница Софья.

В последние годы правления царя Алексея Михайловича особенно возвысился боярин Артамон Сергеевич Матвеев. Через два года после смерти первой жены марта 1669 г.) Марии Ильиничны (урожденной М. И. Милославской) царь женился на родственнице Матвеева, Наталье Кирилловне Нарышкиной. В этом браке родилось трое детей, в том числе будущий царь, а затем император Петр I Алексеевич. 10)

Государь Алексей Михайлович Тишайший, несмотря на внешнюю «дородность» богатырским здоровьем не обладал. Да и вообще, в те времена редко можно было встретить человека «ветхого деньми». Прекрасно понимая, что он не вечен, Алексей Михайлович, безусловно, был озабочен поисками преемника на царском престоле. 11)

В школьном курсе истории все выглядит предельно просто: «Алексей Михайлович умер. Петр Великий был еще очень невеликий, и власть захватила царевна Софья». На самом деле, все было много сложнее и гораздо продолжительнее.Первоначально, будущим царем прочили второго сына от первого брака Алексея Михайловича – Алексея Алексеевича – мальчика, во всех отношениях, замечательного.

Благоцветущая ветвь – Царевич Алексей Алексеевич

Сын Алексея Михайловича и Марии Ильиничны Милославской, дочери стольника. Ильи Даниловича Милославского – царицы благочестивой, добросердечной и добродетельной. За то Господь ее и помиловал – при ее жизни умерло, надрывая материнское сердце, только трое детей. 12) При тогдашней детской смертности – немного. Обычно, во младенчестве, умирало более половины рожденных. Алексей Алексеевич был ребенком, на редкость, талантливым и умным. «Рано развившись, слишком серьезный для своих лет, он в десятилетнем возрасте совершенно не интересовался игрушками, привезенными из Германии, предпочитая им чтение. В его библиотеке грамматики, словари, книги по математике и географии, карты и земные глобусы чередовались с русскими летописями. Он читал классиков и изучал философию».

Как то все сказанное не вяжется, с нашими привычными представлениями о косности русского самодержавия и темноте допетровской Руси, еще не узнавшего благодетельных реформ и света западной культуры.

Царевич Алексей Алексеевич, по родству, был кандидатом на польский трон, и в тринадцать лет произнес перед польскими посланниками пространную речь: половину по-латыни, половину по-польски. Этими языками он владел свободно. Вероятно, знал он и немецкий… Это к вопросу о том, что в мракобесной бородатой России никого ничему не учили, и Петр Великий дивился всяким «аглицким хитростным вымышлениям», как «дикий ефиоп». По воспоминаниям очевидцев, бывавших в покоях царевича Алексея Алексеевича «Комнаты царевича отражали смесь консервативного духа с прогрессивными стремлениями. Его спальня была загромождена иконами и физическими приборами наряду с европейской меблировкой и целой массой светских безделушек». Царевич был талантливым молодым человеком, но как сетуют те же авторы «К несчастью, его учителя совершенно упустили физические упражнения в его воспитании и исключили из него всякое занятие искусством, однако, они сумели внушить наследнику уважение к национальным обычаям…» Россию, по смерти Алексея Михайловича, должен был возглавить выдающийся по многим талантам, образованный человек, тщательно приготовляемый к роли русского монарха. 1 сентября 1667 г. Алексей Алексеевич, при всеобщем народном ликовании, был объявлен наследником престола. Но человек предполагает, а Бог располагает. 17 января 1670 г. Царевич (точнее, цесаревич – наследник) Алексей Алексеевич умер. Стон пошел по Руси. Как водится, в смерть царевича поверили не все. Этим воспользовался Степан Разин, распустив слух, что царевич не умер, а бежал от жестокости и происков бояр и находится в его войске, пытаясь таким образом усилить шатания в «державе российстей». Примерно, в августе 1670 года появился первый лже-Алексей (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B6%D0%B5_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%B9_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87), о настоящем происхождении которого ничего не известно. Сторонники Разина называли этого самозванца (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B0%D0%BC%D0%BE%D0%B7%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B5%D1%86) «Нечай» («нежданный») и использовали это слово в качестве боевого клича. На закате восстания Разина, в августе 1671 года появился второй лже-Алексей, который на самом деле был дворянским сыном Иваном Клеопиным (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD_%D0%9A%D0%BB%D0%B5%D0%BE%D0%BF%D0%B8%D0%BD), страдающий безумием. Однако, испытанный фокус с очередными самозванцами, катастрофического резонанса, как во времена Смуты, не имел. От «воскресающих царевичей» на Руси уже устали!

«Неизвестный» Государь

Тяжело пережив смерть своего старшего сына Алексея, гоосударь Алексей Михайлович объявил приемником следующего, по возрасту, своего сына Феодора.

Царевич Федор Алексеевич таких удивительных способностей, как его старший, почивший в Бозе старший брат Алексей, не выказывал, но оказался человеком далеко не ординарным. Воспитанник Симеона Полоцкого царевич Федор, для своего времени, был широко образован. Как и старший брат, свободно владел латынью и польским, ценил образование, потому стал одним из создателей первого русского высшего учебного заведения Славяно-греко-латинской академии; увлекался музыкой профессионально, особенно певческим искусством и сам писал песнопения. Именно в музыке, состоялась и получила дальнейшее развитие одна из его реформ. На Руси нотные записи велись так называемым крюковым письмом. Государь Федор Алексеевич ввел на Руси европейскую нотную грамоту, которой пользуются музыканты всего мира до наших дней. Только одна это он уже достоин великой славы в нашем Отечестве. Но он, фактически, безвестен. Как и полагалось, образование его было, по преимуществу церковным, что подразумевало воспитание человека благочестивого, то есть, высокой личной нравственности.

Беда в том, что почти от рождения царевич Федор оказался тяжко болен. Можно предположить тяжелейший ревматизм, приобретенный в раннем детстве. Можно предположить и последствия странного происшествия, случившегося с ним, когда царевич был еще подростком. Обожавшего коней царевич, не то по недосмотру, не то по изуверскому расчету, изувечили взбесившиеся лошади, его переехала тяжелая карета. Вряд ли мы узнаем, по какой причине слабый и болезненный царевич мог ходить, лишь опираясь на палку, был вынужден просить помощи у придворного даже, чтобы надеть и снять шапку. Однако, телесная немощность компенсировалась твердостью и независимостью характера. Незлобивый и внешне покладистый и спокойный царь Федор Алексеевич, но все решения, посоветовавшись с ближними людьми, всегда принимал совершенно самостоятельно. И даже если ему противоречили самые доверенные, самые ближние люди никогда от своих решений не отступал!

Свое царственное служение он воспринимал как тяжкий крест, но нес его с достоинством. А царем ему пришлось стать 30 января 1676 года (короновался 18 июня), имея от роду 15 с половиною лет.

Есть старинное высказывание «чем выше чин, тем меньше власть», которое следует понимать, как утверждение зависимости высокого чина от людей близь него стоящих. И, разумеется, родственники его покойной матери – Милославские, немилостиво отодвинутые от власти, с воцарением второй жены Алексея Михайловича ее родственниками Нарышкиными, воспряли духом и попробовали расквитаться с обидчиками.

И хотя часть историков утверждает, факты свидетельствуют, что царь Федор Алексеевич не поддавался влияниям, советчиков выбирал сам и с большой осторожностью. Молчаливый и тяжко больной, он обладал достаточно сильным характером. По настоянию Милославских, боярина Матвеева – дядю вдовствующей государыни Натальи Кирилловны сослали в Пустозерск, но ее, свою мачеху, Федор Алексеевич забижать не дал! На всякий случай, он переселил ее с детишками в село Преображенское. Это было правильное решение, в первую очередь, страха ради, перед своими родственниками – Милославскими, вполне способными эту романовскую ветвь любым способом, извести. Содержание отселенным царь выделил достойное, а сводными братом и сестрами не гнушался.

Злобствующих и нашептывающих ему всякие советы, Милославских отдалил, а приблизил постельничего 13). Ивана Максимовича Языкова и стольника 14) Алексея Тимофеевича Лихачева. По их выбору Федор Алексеевич 18 июля 1680 г. женился на Агафье Семеновне Грушецкой15) . Так как Милославские всячески старались препятствовать этому браку, то после свадьбы царя их влияние при дворе совсем упало.

Правительством Федора Алексеевича был осуществлен ряд очень серьезных реформ: в 1678 г. проведена общая перепись населения; в 1679 г. введено подворное обложение, (увеличившее податный гнет); Но самое важно, можно сказать революционное, деяние государь Федор Алексеевич совершил в 1682 г. когда было уничтожено по его указу местничество и сожжены разрядные книги. Этим положил конец обычаю бояр и дворян считаться заслугами предков при занятии должности. Отныне должности при дворе и в государстве занимались не по праву происхождения и родовитости , а по способностям и служебном рвении. Федор Алексеевич не декларировал свои задачи и чаяния, но основы для государственного строительства заложил новые: главным принципам сделавши личные способности, заслуги и безупречную службу. Для сохранения памяти предков были введены родословные книги. В целях централизации государственного управления некоторые смежные приказы объединены под руководством одного лица.

Это очень серьезное деяние, снявшее, в очень значительной мере, препятствие для притока во власть новых людей, лично зависящих только от царя. Не было бы этого решения царя Федора Алексеевича, не было бы и знаменитой табели о рангах Петра.

Во внешней политике первое место занимали проблемы Украины, а именно тамошняя борьба между Дорошенко и Самойловичем, вызвавшая так называемые Чигиринские походы. В 1681 г. между Москвой, Турцией и Крымом было заключено перемирие на 20 лет, по которому Турции было уступлено, начисто опустошенное в то время, Заднепровье.

Царь Алексей Федорович шел на беспрецедентно широкие контакты с Западом. Москва кишела иностранцами, военными, инженерами и прочими СП специалистами. Европейская культура органично и постепенно вливалась в культуру Российскую. Горожане охотно перенимали европейскую моду, брили бороды и облекались в иноземное платье. То, что спустя краткое время «царь реформатор» Петр I будет заставлять делать под страхом кнутобития и лишения чинов. Как выясняется, в иноземном платье москвичи щеголять начали до Петра, знакомиться с европейскими науками до Петра, привечать иностранцев до Петра. Может быть, Петр I так свирепо преследовал бороды и долгополые кафтаны, потому, что доставали их из чуланов, облекались в них и бороды отпускали в знак протеста его реформам?!

14 июля 1681 г. умерла царица Агафья вместе с новорожденным царевичем Ильей. 14 февраля 1682 г. царь женился вторично на родственнице Языкова, Марии Матвеевне Апраксиной. 16) Эта женитьба отразилась на судьбе Матвеева: он был объявлен невиновным и его возвратили из ссылки. Еще раньше, в 1681 г., царь велел вернуть из ссылки патриарха Никона, но престарелый патриарх умер в пути 17 августа 1681 г.

Вот тут кроется еще одна тайна смерти и забвения памяти этого выдающегося политика и самодержца. Государь задумал провести церковную реформу, умножив число епархий в ведя среди них иерархическое соподчинение и регламент. Возможно, для этого ему необходим стал такой решительный человек как патриарх Никон. Разумеется, этим намерением царь восстановил против себя всю правящую церковную братию и прежде всех правящего Патриарха.

А самовольная женитьба на Марии Матвеевне Апраксиной восстановила против него и ближний круг придворных. Историки не отрицают предположения, что немощный государь мог быть отравлен, а при его постоянных недомоганиях, это выглядело смертью естественной.

Было ли это возвращение опальных актом покаяния царя или он пытался приблизить к себе людей сильных и опытных – трудно сказать. Наверное, и то и другое. Однако, дни его были сочтены. Со второй женой царь не прожил и года. Он преставился 27 апреля 1682 г., не оставив детей.

Двоецарствие

После смерти царя Федора Алексеевича вражда Милославских и Нарышкиных полыхнула с невиданной силой! Поначалу верх взяли Нарышкины! Партия Нарышкиных, родственников второй жены царя Алексея Михайловича, добилась провозглашения царем младшего брата Иоанна – Петра, что явилось нарушением права престолонаследия по старшинству, принятого в Московском государстве. Cтрельцы, под влиянием слухов о том, что «Нарышкины задушили Иоанна Алексеевича», подняли восстание 23 мая 1682 года и ворвались в Кремль.

Несмотря на то, что царица Наталья Кирилловна вывела на Красное крыльцо для показа народу царевича Петра I и живехонького царевича Иоанна V 17), стрельцы, подстрекаемые Милославскими, бросились к ней, оттолкнув царицу с детьми, схватили и убили Матвеева и Долгорукова. Затем ворвались во внутренние покои дворца и, по заранее заготовленному (Милославскими?) списку, стали уничтожать родственников царицы – Нарышкиных.

Погром и убийство происходил на глазах у больного и как говорили «слабоумного» пятнадцатилетнего Иоанна и десятилетнего, весьма умом и памятью крепкого Петра, который всю жизнь кроваво припоминал стрельцам это их бунтарство.

Разгромив партию Нарышкиных, стрельцы потребовали провозглашения на престоле Иоанна Алексеевича. Но поскольку было совершенно очевидно, что царствовать он не в состоянии, произошла вещь немыслимая: собор из духовенства и высших чинов людей московских под давлением стрельцов решил допустить двоевластие, признав это даже полезным на случай войны.

26 мая Дума объявила Иоанна V Алексеевича – первым, а Петра I – вторым царем, причем, в связи болезнью первого и с малолетством второго царя, провозглашена правительницей их старшая сестра Софья. (дочь Марии Ивановны урожденной Милославской) 25 июня 1682 г. состоялось венчание на царство царей Иоанна V (сына М. И урожденной Милославской) и Петра I (сына Натальи Кирилловны урожденной Нарышкиной) Алексеевичей. Иоанн был Софье родным братом, а Петр – сводным. Для проведения обряда венчания была изготовлена вторая "Шапка Мономаха", называемая также "Шапка Мономаха второго разряда".В соответствии с дворцовым протоколом Иоанн V Алексеевич вместе с Петром I вел прием послов (в Оружейной палате Кремля хранится их двойной трон со скамейкой за ним, на которой в период своего регентства сидела царевна Софья, подсказывавшая ответы малолетним братьям-царям), хотя Иоанн же ни во что и не вмешивался.

До самой своей смерти Иоанн V Алексеевич считался равноправным царем, и все документы подписывались обоими царями вместе. Однако, Иоанн V в делах управления вообще не участвовал и пребывал "в непрестанной молитве и твердом посте".

В 1684 г. Иоанн Алексеевич женился на дочери стольника и воеводы Федора Петровича Салтыкова Прасковье. 18). В 27 лет Иоанн V был разбит параличом и плохо видел. 29 января 1696 г. Иоанн Алексеевич скоропостижно скончался. Погребен в Московском Архангельском соборе. После его смерти Петр Алексеевич остался единоличным царем. Больше в России не было случая одновременного правления двух царей.

Изучая историю, по определению А.П.Чехова, «неотчетливо», мы легко забываем о том, что Петр I, формально, был царем с 1682 года, но царей-то в России, целых четырнадцать лет, до 1696 года было двое!

Однако, же до 1689 года, фактически, государством единовластно и безраздельно правила царевна Софья, и формально именовавшаяся ПРАВИТЕЛЬНИЦЕЙ. Как же это так?! Как такое могло быть в отсталой стране с обычаями мракобесов, где женщины, как утверждается, только дискриминировались и эксплуатировались? При рассмотрении фактов, оказывается, что это утверждение исторической реальности не соответствует – женщины играли в судьбе России колоссальную роль всегда, в том числе и до того, как они стали занимать царский престол и их объявляли императрицами. Таким образом, к воцарению первой императрицы Всероссийской безродной литовки Марты Скавронской – Екатерины I, после смерти царя-реформатора Петра I, российское общество к женскому правлению было подготовлено задолго до 1725 года, потому и приняло царствование Марты Скавронской, по русскому политическому обыкновению, «безмолвствуя». Тем более, что царевну Софью вспоминали с благодарностью и сочувствием.

Царицы

Важнейшим событием для всей русской истории была женитьба в 1472 году великого князя Московского Иоанна III на Зое (Софье Фоминичне) Палеолог -племяннице последнего византийского императора Константина XII, погибшего в 1453 г. в бою при взятии турками Константинополя. После этой свадьбы изменились обычаи московского двора: были введены сложные придворные церемонии, отдалившие великого князя от других князей и бояр, увеличилась пышность, был принят новый Государственный герб – двуглавый византийский орел.

С этого времени найти достойную равнородную, (что было принято во многих странах с монархическим правлением), невесту или жениха стало очень непростым делом: во-первых, вокруг Московского государства были страны либо католические, либо мусульманские. А во-вторых, были еще причины, на которые указывал подьячий Григорий Котошихин в книге, написанной в конце 60-х гг. XVII в.: первая – "А за государства своего князей и за бояр замуж выдавати их не повелось, потому что князья и бояре есть холопи… и то поставлено в вечный позор, ежели за раба выдать госпожа"; вторая – "А иных государств за королевичей и за князей давати не повелось, для того, что иных государств языка и политики не знают, и от того б им было в стыд".

Для царевичей подобрать невесту требовала забота о продолжении рода и традиция: государь должен был быть женат. Это свидетельствовало о его «совершенных летах». Софья Фоминична предложила Иоанну III применить византийский способ выбора невесты не по знатности, а по красоте.