Гораций

скачать книгу бесплатно


Красс, опасаясь полного окружения, послал на прорыв своего сына Публия с большим отрядом, но парфяне заманили его в ловушку. Сделав вид, что отступают, враги заставили Публия преследовать их, а затем, окружив его отряд превосходящими силами, «выстроили против римлян лишь своих броненосных конников, остальную же конницу не построили в боевой порядок, а пустили скакать вокруг них. Взрывая копытами равнину, парфянские кони подняли такое огромное облако песчаной пыли, что римляне не могли ни ясно видеть, ни свободно говорить. Стиснутые на небольшом пространстве, они сталкивались друг с другом и, поражаемые врагами, умирали не легкою и не скорою смертью, но корчились от нестерпимой боли, и, катаясь с вонзившимися в тело стрелами по земле, обламывали их в самих ранах, пытаясь же вытащить зубчатые острия, проникшие сквозь жилы и вены, рвали и терзали самих себя. Так умирали многие, но и остальные не были в состоянии защищаться. И когда Публий призывал их ударить на броненосных конников, они показывали ему свои руки, приколотые к щитам, и ноги, насквозь пробитые и пригвожденные к земле, так что они не были способны ни к бегству, ни к защите»

. Тогда Публий попытался отбросить парфян с помощью своей конницы, но безуспешно. Остатки его отряда укрылись на ближайшем песчаном холме и были уничтожены парфянами, а сам он покончил с собой. Отрубленную голову Публия парфяне водрузили на пику и продемонстрировали римскому войску, пришедшему от этого зрелища в глубокое уныние. Однако Красс призвал легионеров не падать духом, заявив, что смерть Публия касается только его одного, а сами они должны до конца выполнить свой воинский долг

.

Бой утих лишь с приходом ночи. Враги отошли в пустыню, а Красс приказал легионерам немедленно отступать к Каррам. Бросив на произвол судьбы 4000 раненых, римляне закрепились в городе и напрасно стали ждать подкрепления. После попытки парфян взбунтовать деморализованных солдат Красс отдал приказ оставить Карры и отступать. С остатками армии он решился идти через горы Армении, выбирая труднопроходимые для конницы противника места. Близ горного местечка Синнака парфяне вызвали Красса на мирные переговоры и коварно убили 9 июня 53 года до н. э. Огромная римская армия была почти полностью уничтожена, а выжившие легионеры оказались в позорном плену. Чудом спасся лишь отряд Гая Кассия, квестора Красса, решившего по своей инициативе отступать из Карр по старой дороге к Евфрату и добравшийся в конце концов до римской провинции

.

Отрезанная голова Марка Красса была отправлена ко двору парфянского царя. Вот как описывает это событие Плутарх: «Когда ко двору привезли голову Красса, со столов было уже убрано, и трагический актер Ясон из Тралл декламировал из “Вакханок” Эврипида стихи, в которых говорится об Агаве. В то время как ему рукоплескали, в залу вошел Силлак, пал ниц перед царем и затем бросил на середину залы голову Красса. Парфяне рукоплескали с радостными криками, и слуги, по приказанию царя, пригласили Силлака возлечь [на пиршественное ложе]. Ясон же передал одному из актеров костюм Пенфея, схватил голову Красса и, впав в состояние вакхического исступления, начал восторженно декламировать следующие стихи: “Только что срезанный плющ – / Нашей охоты добычу счастливую – / С гор несем мы в чертог”. Всем присутствующим это доставило наслаждение. А когда он дошел до стихов, где хор и Агава поют, чередуясь друг с другом: “Кем же убит он?” / “Мой это подвиг!” – то Эксатр (непосредственный убийца Красса. – М. Б.), который присутствовал на пире, вскочил с места и выхватил у Ясона голову в знак того, что произносить эти слова подобает скорее ему, чем Ясону. Царь в восхищении наградил его по обычаю своей страны, а Ясону дал талант серебра»

.

Спустя много лет Гораций так напишет о гибели римских легионов в Парфии:

Монез с Пакором, дважды отбившие
В недобрый час задуманный натиск наш,
Гордятся, пронизи на шее
Римской добычей себе украсив

.

Со смертью Красса триумвират перестал существовать. Цезарь потерял своего самого преданного союзника, а Помпей всё больше стал тяготиться альянсом с Цезарем, склоняясь к союзу с олигархами. Кроме того, еще в 54 году до н. э. умерла его горячо любимая жена Юлия – дочь Цезаря, и двух триумвиров больше ничего не связывало

.

Не менее драматично разворачивались события в Галлии. В 52 году до н. э. вспыхнуло самое мощное общегалльское восстание, идейным вдохновителем которого стал молодой вождь племени арвернов Верцингеториг. Это был неординарный во всех отношениях человек, сумевший объединить под своим руководством многочисленные галльские племена. Борьба была долгой и упорной, и не раз римские войска терпели поражение. В конце концов Цезарю удалось захватить важнейший оплот восставших – укрепленный город Алезию (современный Ализ-Сент-Рен), где укрылся Верцингеториг со своей армией. По сообщению Плутарха, «во время осады этого города, казавшегося неприступным из-за высоких стен и многочисленности осажденных, Цезарь подвергся огромной опасности, ибо отборные силы всех галльских племен, объединившихся между собой, прибыли к Алезии в количестве трехсот тысяч человек, в то время как число запершихся в городе было не менее ста семидесяти тысяч. Стиснутый и зажатый меж двумя столь большими силами, Цезарь был вынужден возвести две стены: одну – против города, другую – против пришедших галлов, ибо было ясно, что если враги объединятся, то ему конец. Борьба под Алезией пользуется заслуженной славой, так как ни одна другая война не дает примеров таких смелых и искусных подвигов. Но более всего удивительно, как Цезарь, сразившись с многочисленным войском за стенами города и разбив его, проделал это незаметно не только для осажденных, но даже и для тех римлян, которые охраняли стену, обращенную к городу. Последние узнали о победе не раньше, чем услышали доносящиеся из Алезии плач и рыдания мужчин и женщин, которые увидели, как римляне с противоположной стороны несут в свой лагерь множество щитов, украшенных серебром и золотом, панцирей, залитых кровью, множество кубков и галльских палаток. Так мгновенно, подобно сну или призраку, была уничтожена и рассеяна эта несметная сила, причем большая часть варваров погибла в битве. Наконец сдались и защитники Алезии – после того, как причинили немало хлопот и Цезарю, и самим себе. Верцингеториг, руководитель всей войны, надев самое красивое вооружение и богато украсив коня, выехал из ворот. Объехав вокруг возвышения, на котором сидел Цезарь, он соскочил с коня, сорвал с себя все доспехи и, сев у ног Цезаря, оставался там, пока его не заключили под стражу, чтобы сохранить для триумфа»

. К концу 51 года до н. э. все оставшиеся очаги восстания были подавлены, и Галлия окончательно перешла под власть римлян

.

Пока Красс сражался с парфянами, а Цезарь – с галлами, Помпей пребывал в Риме и, заручившись поддержкой сенатской олигархии, постепенно усиливал свое влияние на государственную политику. После смерти Красса он задумался о единоличной власти. Цезарь же стал теперь восприниматься им не как союзник, а как опасный соперник, от которого необходимо избавиться

. Цезаря тревожило возросшее могущество Помпея, но он не стремился к открытой вражде со своим прежним союзником. В отличие от Помпея, за которым стоял сенат, Цезарь мог опираться только на свои верные легионы да на несметные богатства Галлии. Он с успехом использовал полученные в качестве трофеев галльские сокровища для подкупа известных римских политиков, стремясь подорвать влияние Помпея. Итак, триумвират прекратил свое существование, и на политической арене лицом к лицу оказались два могущественных противника.

Двадцать восьмого февраля 52 года до н. э. вследствие массовых беспорядков, охвативших Рим после убийства 18 января любимца плебеев Клодия, Гней Помпей был избран консулом без коллеги по должности. Почти год он являлся единоличным правителем Рима, фактически диктатором. При этом Помпей сохранил свое наместничество в испанских провинциях и, самое главное, продлил его срок ещё на пять лет. Он быстро навел порядок в Риме, издал ряд важных законов и провел несколько громких судебных процессов против организаторов беспорядков и взяточников

. Кроме того, Помпей протащил через сенат закон, в соответствие с которым Цезарь по окончании срока наместничества должен был не только распустить свои легионы, но и отчитаться перед сенатом обо всех своих действиях в провинциях. Это давало возможность привлечь покорителя Галлии к суду

. Ведь после окончания срока своих полномочий Цезарь терял неприкосновенность должностного лица и как частный человек становился абсолютно беззащитен перед произволом римских властей и своими многочисленными политическими врагами.

Наместнические полномочия Цезаря в Галлии истекали 1 марта 50 года до н. э.

Он попытался их продлить, но безуспешно. Участвовать же в выборах консулов (на 48 год до н. э.) заочно, то есть не сдавая командования и не приезжая в Рим, Цезарю тоже не позволили, хотя он этого всячески добивался. Тогда один из его сторонников, народный трибун 50 года до н. э. Гай Скрибоний Курион, сначала сорвал обсуждение вопроса о назначении преемника Цезаря, намеченное на 1 марта 50 года до н. э., а затем в апреле решился провести через сенат довольно смелое предложение, согласно которому Цезарь и Помпей одновременно снимают все свои чрезвычайные полномочия, сдают провинции и распускают войска, дабы не создавать в государстве нежелательного политического дисбаланса и не допустить возвышения одного человека. Народ и часть сенаторов одобрили это предложение, но олигархи, выступавшие на стороне Помпея, сорвали его утверждение, требуя, чтобы Цезарь первым распустил свои войска и явился в Рим. 1 декабря этого же года состоялось очередное заседание сената, на котором снова был поднят вопрос о прекращении полномочий Цезаря. Сенат опять склонился к предложению Куриона, но сторонники Помпея во главе с консулом Марцеллом сорвали заседание. Более того, сам Помпей, подстрекаемый олигархами, решился, наконец, открыто выступить против Цезаря. 1 января 49 года до н. э., несмотря на примирительное письмо готового пойти на уступки Цезаря, зачитанное прямо на заседании сената, сенаторы все же высказались за лишение покорителя Галлии всех полномочий, повелев ему сложить командование и распустить свои легионы. В случае отказа он объявлялся врагом отечества. 7 января сенат ввел чрезвычайное положение и приказал Помпею, наделенному неограниченными полномочиями, набирать войска

.

Цезарь оказался перед весьма сложным выбором: либо война с сенатом и Помпеем, то есть, по сути, со всей Римской республикой, либо забвение и смерть. После долгих и мучительных размышлений, он выбрал войну. У Цезаря была прекрасная, дисциплинированная, закаленная в кровопролитных боях с галлами армия. Войска же Помпея были раздроблены, находились в основном в провинциях и более десяти лет не участвовали в сражениях. Кроме того, на стороне Цезаря были некоторые представители римской политической элиты, на которых он мог опереться.

В ночь с 10 на 11 января 49 года до н. э. Юлий Цезарь форсировал со своими войсками пограничную реку Рубикон, которая являлась рубежом между Цизальпинской Галлией и Италией, и тем самым объявил войну Римской республике, ибо вступление проконсула с армией на территорию Италии воспринималось как военный мятеж

. По свидетельству Плутарха, когда Цезарь приблизился к реке, «он заколебался перед величием своего дерзания. Остановив повозку, он вновь долгое время молча обдумывал со всех сторон свой замысел, принимая то одно, то другое решение. Затем он поделился своими сомнениями с присутствовавшими друзьями, среди которых был и Азиний Поллион; он понимал, началом каких бедствий для всех людей будет переход через эту реку и как оценит этот шаг потомство. Наконец, как бы отбросив размышления и отважно устремляясь навстречу будущему, он произнес слова обычные для людей, вступающих в отважное предприятие, исход которого сомнителен: “Пусть будет брошен жребий!” – и двинулся к переходу»

.

Перейдя через Рубикон, Цезарь захватил Аримин (современный Римини) и затем уверенно двинулся в глубь Италии, занимая по пути близлежащие города, которые сдавались ему практически без боя. Серьезное сопротивление он встретил лишь у города Корфиния, где в середине февраля верные Помпею легионы попытались преградить ему путь, но затем капитулировали и перешли на его сторону. Рим охватила паника, Помпей еще 17 января принял решение об эвакуации и покинул столицу. За ним по его приказу последовали консулы, магистраты, многие сенаторы и всадники, бросив на произвол судьбы народ и государственную казну. Узнав об этом, Цезарь двинулся к порту Брундизий, где собрались бежавшие помпеянцы и верные им войска. В начале марта он подошел к городу и осадил его, рассчитывая пленить Помпея. Однако 17 марта Помпею со всем флотом удалось отплыть из Брундизия в Грецию, где он намеревался собрать большую армию и подготовиться к решающему сражению с Цезарем

.

Увидев, что Помпей ускользнул, Цезарь направился со своими войсками в Рим и без сопротивления вошел в столицу 1 апреля 49 года до н. э. Собрав остававшихся в городе магистратов и сенаторов, он сумел сформировать новое правительство. Затем он конфисковал государственную казну, хранившуюся в храме Сатурна, и немедленно объявил набор в армию, дабы пополнить свои легионы. По свидетельству Плутарха, «народный трибун Метелл хотел воспрепятствовать Цезарю взять деньги из государственной казны и ссылался при этом на законы. Цезарь ответил на это: “Оружие и законы не уживаются друг с другом. Если ты недоволен моими действиями, то иди-ка лучше прочь, ибо война не терпит никаких возражений. Когда же после заключения мира я отложу оружие в сторону, ты можешь появиться снова и ораторствовать перед народом. Уже тем, – прибавил он, – что я говорю это, я поступаюсь моими правами: ведь и ты, и все мои противники, которых я здесь захватил, находитесь целиком в моей власти”. Сказав это Метеллу, он направился к дверям казнохранилища и, так как не нашел ключей, послал за мастерами и приказал взломать дверь. Метелл, ободряемый похвалами нескольких присутствовавших, вновь стал ему противодействовать. Тогда Цезарь решительно пригрозил Метеллу, что убьет его, если тот не перестанет ему досаждать. “Знай, юнец, – прибавил он, – что мне гораздо труднее сказать это, чем сделать”. Эти слова заставили Метелла удалиться в страхе, и все потребное для войны было доставлено Цезарю быстро и без помех»