скачать книгу бесплатно
– Конечно, Евгений Яковлевич. Только, прошу, не увлекайтесь.
– Спасибо, Дмитрий Владимирович…. Итак, поскольку я являюсь пенсионером, то располагаю целой кучей свободного времени. Поэтому ежедневно – по пять-шесть часов – «сижу» в Интернете. Так что, со всеми манифестами, призывами и программами «Народной Воли» я знаком не понаслышке. Должен признать, что некоторые предложения «народовольцев» не лишены здравого смысла. В том числе, и экономического…. Привожу конкретный пример. Государственная закупка медицинского оборудования и различных медицинских препаратов для льготных категорий граждан. Все вы, конечно, знаете, какой откровенный бардак творится в этой сфере. Томограф, закупленный Свердловской областью, может стоить в полтора-два раза дороже, чем точно такой же томограф, приобретённый чиновниками Новгородской области. Закупочные оптовые цены на один и тот же медицинский препарат – в разных префектурах Москвы – разнятся от двадцати до ста процентов. Полный и законченный бред! Причём, практически все региональные чиновники работают сугубо с посредниками. За щедрые откаты, понятное дело…. На этом негативном фоне предложение «народовольцев» выглядит вполне логичным и своевременным. Его суть заключается в следующем. Минздрав России заранее, в плановом порядке, собирает все заявки из регионов и тщательно разносит-суммирует их по тематическим разделам. После чего выходит на свободный рынок и приобретает – сугубо напрямую, в открытом порядке, у лучших мировых и отечественных производителей – всё запрошенное. Естественно, по эксклюзивно-низким ценам. Ведь, в этом случае, Минздрав России будет являться крупнейшим оптовым покупателем различных медицинских приборов, оборудования и препаратов…. Подчёркиваю, крупнейшим в мире оптовым покупателем!
– Как-то всё это…, м-м-м, громоздко, – понимающе переглянувшись с Премьер-министром, вяло промямлил Президент. – Каким-то доперестроечным Госпланом попахивает…
– Ну, и что из этого? – не сдавался упрямый старикан. – Пусть попахивает, перетерпим. Зато, будут сэкономлены сотни миллионов бюджетных долларов, которые не разойдутся по бездонным карманам жадных чиновников и разнообразных посредников…. Ещё одна здравая программа «народовольцев». Речь идёт о переводе расчётных счетов всех-всех государственных структур – из различных коммерческих банков – в Казначейство. В коммерческих банках, как вы знаете, строго соблюдается так называемая «банковская тайна», что существенно осложняет оперативный контроль за расходованием бюджетных средств. В условиях же государственного Казначейства существует реальная возможность по внедрению целого комплекса современных компьютерных «фильтров», способных «отсекать» как откровенные хищения, так и различные неэффективные траты…
Минут через двадцать пять Премьер-министр, тактично кашлянув, прервал Тёщина:
– Всё это, конечно, очень интересно и актуально…. Вы, Евгений Яковлевич, сможете предоставить мне – в течение двух недель – развёрнутый доклад на озвученную тематику? Заранее – большое спасибо…. А у вас, полковник, есть, что добавить к вышесказанному?
– Так точно! Имеется! – вытянулся в струнку Назаров. – И эти две новости носят крайне негативный характер.
– Что же, излагайте. Не томите.
– Слушаюсь! Во-первых, вчера вечером «Народная Воля» организовала – с помощью модифицированных вирусных программ – массовый вброс в Интернет свежей информации. Вернее, речь идёт о расширенных списках конкретных персон, приговорённых этой организацией к смерти. В общий перечень входят четыре тысячи двести пятьдесят три человека…
– Совсем обнаглели! – от души возмутился Зайцев. – Более четырёх тысяч! А…э-э-э, что вы можете сообщить…м-м-м, по персональному составу приговорённых?
– Перечень – в социально-структурном плане – очень широк, – невозмутимо передёрнув плечами, сообщил полковник. – Там числятся представители всех семи условных групп, о которых я уже докладывал. Включая даже известных представителей шоу-бизнеса и научных кругов. Кроме того…, – Назаров сделал невольную паузу. – Кроме того, в списках «народовольцев» озвучены и фамилии-должности двух уважаемых персон, присутствующих на этом заседании Совбеза…
– Кто же это? – чуть охрипшим голосом, в полной тишине, вкрадчиво спросил Премьер-министр. – Называйте, полковник. Не стесняйтесь. Здесь нет людей с расшатанными нервами.
– Господа Свиридов и Сорокин.
– Ик! – утробно выдохнул Генеральный прокурор.
– Ик! – незамедлительно поддержал его глава ГРУ.
– Предлагаю, прерваться минут на десять-двенадцать! – задумчиво хмурясь и вставая из-за стола, объявил Президент. – Господа, можете немного прогуляться по парку и вволю подышать свежим воздухом. Мы же с Владимиром Анатольевичем пройдём в мой кабинет…. Кстати, – невежливо ткнул – поочерёдно – указательным пальцем в Свиридова и Сорокина. – Вы, мутные деятели, составите нам компанию…
Перерыв прошёл откровенно скучно. Все его участники сразу же разбились на узко-профильные группы. Высоколобые эксперты о чём-то увлечённо беседовали с Тёщиным. Генералы и полковники спецслужб несуетливо и важно общались между собой. Сенаторы и спикер Государственной Думы, тревожно перешептываясь, предусмотрительно отошли в сторону.
Назаров, оставшись в гордом одиночестве, извлёк из кармана форменных брюк мобильный телефон и связался с дежурным по «своему» Департаменту. Полученная информация не обрадовала…
Перерыв завершился. Прилизанный секретарь пригласил всех обратно, в помещение.
Президент – радостно и беззаботно – о чём-то пересмеивался с Премьер-министром. А главный «грушник» и Генеральный прокурор, наоборот, были бесконечно мрачны и напоминали учеников-двоечников младших классов, которых строгие учителя только что оттаскали за уши.
– Все расселись? – дежурно поинтересовался Зайцев. – Что же, продолжаем знакомиться с докладом уважаемого господина Назарова. У вас, полковник, как мне помнится, имеется в запасе ещё одна негативно-неприятная новость?
– Уже две, Дмитрий Владимирович, – виновато вздохнул Игорь. – Извините. Так получилось.
– Ну-ну, – перестал улыбаться Президент. – Излагай, служивый…
Назаров коротко рассказал о появившемся в Интернете сообщении, в котором говорилось о предстоящем – в ближайшее воскресение – уничтожении загородного дома вице-губернатора Санкт-Петербурга.
– Потрясающая и бескрайняя наглость! – возмутился Премьер-министр. – Они стали уже заранее предупреждать о запланированных терактах? Мальчишки сопливые и не в меру самоуверенные! Что предпринимается, полковник?
– Моя мобильная группа уже выехала на место. Ожидается – в самое ближайшее время – прибытие в Ольховку представителей всех других правоохранительных органов и спецслужб. Завтра утром планирую лично прибыть на объект и возглавить команду сапёров. Естественно, что вокруг усадьбы господина Сергеева будет выставлена сверхнадёжная охрана, а сама деревня и её ближайшие окрестности будут «укомплектованы» опытными и многократно-проверенными оперативниками.
– Одобряю. Действуйте, – похвалил Зайцев. – Какая неприятная информация поступила за время недавнего перерыва?
– Час назад, на территории Новгородской области, обнаружен труп Петра Сергеева, единственного сына вице-губернатора Санкт-Петербурга, – доложил Назаров. – Вместе с ними были убиты ещё два молодых человека, сыновья уважаемых бизнесменов, занимающихся капитальным и дорожным строительством. Ответственность за это жестокое преступление взяла на себя боевая организация «Народная Воля».
– Что же это такое творится? Как же так? – послышались расстроенные и возмущённые голоса. – Нелюди. Сволочи. Ублюдки…
– Отставить пустые разговоры! – по-деловому распорядился Владимир Анатольевич. – У вас, Игорь Игоревич, всё?
– Так точно! – преданно шмыгнул носом Назаров. – Разрешите отбыть на объект?
– Разрешаю, – скупо улыбнулся Премьер-министр. – По завершению оперативных мероприятий, приказываю прибыть с развёрнутым докладом в Кремль, – заговорщицки переглянувшись с Президентом, добавил: – Мы с Дмитрием Владимировичем ждём вас, полковник, в следующий четверг, к двенадцати ноль-ноль. Пропуск на ваше имя будет выписан. Попрошу не опаздывать…
Показалось, или, действительно, в тёмно-карих глазах Тёщина промелькнула – на краткий миг – ехидная и многопонимающая усмешка?
Глава четвёртая
Сильный ход
Премьер-министр, впрочем, как и всегда, был импозантен и строг. Глотнув минеральной водички, он заявил – многообещающе, мужественно и непреклонно:
– Югорская нефтяная провинция очень важна для современной демократической России. Она – наша кровь. Она – наша основная надежда на счастливое и светлое будущее. В полноценное и многопрофильное развитие инфраструктуры Югорского края мы готовы вложить – в ближайшие годы – более двадцати пяти миллиардов долларов…
Иван Иваныч, военный пенсионер из деревни Ольховка, Ленинградской области, только печально передёрнул плечами и с пониманием прокомментировал:
– Нефтяная провинция, понятное дело. А, как же, простая русская Провинция? Ну, да, ну, да…. Кому она, болезная, нужна, коль там нефти нет? Ясен пень, никому…. Пусть подыхает, зараза, мать её!
– Всё с телеком разговариваешь? – входя в комнату, выполнявшую в доме Ветровых функцию столовой-гостиной, поинтересовалась Алина, в руках которой находилось объёмное блюдо с румяными пирогами. – Ох, смотри, деда! Неправильно это. Шёл бы на улицу, с народом деревенским пообщался бы…. Впрочем, сегодня, пожалуй, не стоит. И телевизора вполне достаточно. Типа – от греха подальше…
Помещение незамедлительно наполнилось чудесными и аппетитными замахами-ароматами.
– Пироги, никак? – заинтересованно задёргал длинным носом Иван Иванович. – С какой начинкой?
– Трёх видов. С малиной, с черникой и с маслятами.
– Хозяйственная ты у меня, внуча, слов нет.
– А, то. В тебя, дедуля, видимо, пошла, – ставя блюдо с выпечкой на стол, предположила внучка. – Сам же всему научил.
– Пироги, судя по характерной корочке, печные? – жадно сглатывая слюну, уточнил старик.
– Печные. Электричество-то ещё вчера отключили, с вечера. Надо думать, что специально.
– Зачем – специально?
– Кто их всех знает, – мудро усмехнулась Аля. – Боятся чего-то, поэтому и перестраховываются на ровном месте. Мол, вдруг, всё-таки, рванёт? Дедуль, ты пироги-то попробуй. Я старалась…. Ну, как оно тебе?
– Отменно вкусно! Как и всегда, – аккуратно надкусив пухлый пирожок с малиной, покрытый тёмно-янтарной аппетитной корочкой, похвалил Иван Иваныч. – А, что, внуча, творится-происходит в нашей Ольховке?
– Цирк бесплатный и несмешной, – неодобрительно поморщилась девушка. – Народу служивого понагнали – без счёта. По каждой деревенской улице неторопливо прогуливаются (почему-то парами), подтянутые молодые люди в джинсах и мешковатых спортивных куртках, под которыми так удобно прятать пистолеты – хоть в наплечной кобуре, хоть запихав по-простому за брючный ремень.…А усадьба вице-губернатора окружёна плотным разномастным кордоном – и обычные солдатики со стандартными автоматами присутствуют, и здоровенные лбы в камуфляже, вооружённые чёрными длинноствольными снайперскими винтовками. Ну, и важные офицеры, вперемешку с прокурорами, так и шастают туда-сюда…
– Ничего удивительного, – пояснил старик. – Дело-то громкое получилось. В том плане, что получило – через могучий Интернет – широкую огласку. Наверняка, наш ушлый Премьер-министр взял данную мутную ситуацию под личный контроль. Или, наоборот, наш не менее ушлый Президент…. Вот, служивый народ и суетится, меры не зная. Выслуживается, так сказать…. А, сколько сейчас времени?
– Десять часов сорок восемь минут, – выходя из спальни, сообщил сонный Егорка. – До взрыва, обещанного «народовольцами», остаётся ещё больше трёх часов…. О, какие симпатичные пирожочки! Сеструха, ты – самая настоящая добрая фея из сказки. Спасибочки…
– Может, братец, сперва помылся бы? – принялась незлобиво ворчать Алина. – Хочешь, я тебе чайку налью? Пока горячий?
– М-м-м, – набитым ртом неразборчиво замычал парнишка.
– Потом? Мол, сам нальёшь? Ну, смотри. Было бы предложено…. Как думаешь, врыв-то – в четырнадцать ноль-ноль – будет?
– М-м-м…
– Ладно, кушай, не разговаривай. Чтобы – ненароком – не подавиться…. А я, вот, считаю, что спектакль отменят.
– Конечно, отменят, – поддержал внучку Иван Иванович. – Как можно проводить эффективные диверсионные мероприятия, когда намеченный объект неустанно и бдительно охраняется? Причём, целой стаей опытных и надёжных псов-сторожей? Перенесут акцию, ясен пень, на более удобное и комфортное время…
– Ерунда! – дожевав пирог, не согласился Егор. – «Народная Воля» всегда держит – в отличие от нынешних российских Властей – данные обещания. Всегда, везде и во всём. Как же иначе? Прозорливый российский народ, он сладкоголосых болтунов, сорящих пустыми обещаниями направо и налево, терпеть не может…. Сходим, сестрёнка, на нашу смотровую площадку?
– Сходим, конечно, – беззаботно улыбнувшись, согласилась Аля. – Понаблюдаем. Вдруг – что?
Борченко медленно и вяло, безо всякого удовольствия и аппетита, методично работал старенькой алюминиевой ложкой. Типа – завтракал. Вернее, тупо насыщался.
Вчерашняя гречневая каша, щедро сдобренная говяжьей тушёнкой, является обычно-привычной пищей сорокалетнего российского холостяка. Среднестатистического холостяка, понятное дело. В том смысле, что дважды разведённого мужика-неудачника. Бывает, конечно…
«Воскресенье – самый худший день недели», – машинально поглощая холодную кашу, рассуждал про себя капитан. – «Вчера, то бишь, в субботу, переделал все бытовые дела. Постирался, картошку окучил, печь в избе подмазал цементом и побелил в первом приближении, к вечеру протопил баню и вволю попарился. После бани, понятное дело, «уговорил» поллитровку…. А, чем заняться сегодня? В лес сходить? Да, ведь, не сезон. Грибы ещё толком не пошли. Так, только сыроежки ярко-жёлтые, ни на что негодные. Вот, ежели бы красные – мясистые и крепкие. Их и солить можно впрок, и на сковороде они хороши…. К Ветровым сходить в гости? Пригласить Алевтину съездить в город? Мол, кафе, музеи, кино и домино? Откажется, как пить дать. Придумает целую кучу важных и неотложных дел-причин, вежливо извинится и откажется…. Может, водочки выпить, спасаясь от злой тоски? Неплохо было бы. Ей-ей, неплохо. Только, к сожалению, нельзя. Завтра надо на работу выходить. Негоже, пороча высокое звание российского полицейского, делать это с похмелья…. Пойти – прямо сейчас – в контору? Типа – привести бумажные дела в порядок? Составить черновик квартального отчёта? Тоже не получится. Кабинет безраздельно оккупировали – под временный штаб – приезжие «силовики». Даже на порог не пустят. Так их всех и растак…. Что делать? Чем заняться?».
В дверь настойчиво постучали.
– Входите, – лениво зевнув, разрешил Борченко. – Не заперто.
Надсадно проскрипели заржавевшие дверные петли, и в светёлке, пройдя через длинные сени, появился полковник Назаров.
«Красавчик писанный!», – восхитился про себя Борченко. – «При полном, так сказать, параде. Форма с иголочки. Орденские планки чуть ли не до пупа…. И, почему я – много лет тому назад – на пошёл на службу в ФСБ? Ведь, звали. Причём, не один раз. Всё дурацкое чистоплюйство и мнительность избыточная…. Сейчас тоже был бы нормальным человеком. Городским, упакованным по полной программе, женатым. А не одиноким боровом деревенским – в скромных капитанских погонах…».
– Здорово, Иван, – доброжелательно улыбнувшись, протянул руку Назаров, после чего, повертев головой по сторонам, констатировал: – Да, бедновато живёшь, бывший подчинённый. Общее запустение и серая холостяцкая неухоженность…. Что же так? Молчишь? Ладно, не отвечай. Если обидел чем, то прости. Занимаемая должность, знаешь ли, не располагает к слюнявым политесам.
– Да, я ничего, – засмущался капитан. – Всё нормально…. Присаживайся, командир. Хочешь каши? Гречневая, наваристая, с тушёнкой…. С чем пожаловал-то?
– А ты, гляжу, не рад?
– Рад, конечно же. Просто…. До времени «Ч» осталось всего-то два с половиной часа. То есть, до четырнадцати ноль-ноль…. По идее, Игорь Игоревич, ты должен быть там, на вверенном объекте. Что называется, на лихом белом коне. Дабы лично всё контролировать и держать руку на пульсе…
– Перестань, ефрейтор, – начальственно поморщился Назаров. – Что мне там делать? Во-первых, все запланированные мероприятия уже осуществлены. Сапёры в доме и на участке господина Сергеева никаких мин не обнаружили. Надёжная охрана – везде и всюду – расставлена. Так что, сам понимаешь. От меня уже, собственно, ничего не зависит…
– А, что у нас – «во-вторых»? – усмехнулся Борченко.
– Прозорлив ты, капитан. Прозорлив и вдумчив. В самый корень зришь. Молодец.
– Мент я, или как?
– Опытный и виды видавший российский полицейский, – въедливо поправил полковник. – Ладно, поговорим, брат-Ваня, начистоту…. Поверь, но данный конкретный случай меня мало интересует. Загородный дом очередного вороватого вице-губернатора? Да, гори он ярким огнём. Причём, вместе с зажравшимся хозяином. Невелика потеря, если судить в государственном масштабе…. Мне другое, кровь из носа, надо отыскать. Совсем – другое…
– Что же тогда?
– След. Только, лишь, чёткий и однозначный след…. Понимаешь?
– Вроде бы…. Неужели, всё так плохо?
– Хуже не бывает. Почти шестьдесят совершённых терактов, и ни единой дельной зацепки. Ну, взяли пару-тройку пособников. А толку – ноль. Конспирация в «Народной Воле» выстроена отменная. В том плане, что многоуровневая и сверхнадёжная…. Нужен прямой выход на руководителей «народовольцев». Желательно, на первых лиц. Всё остальное – и для меня, и для моих кураторов – глубоко вторично…. Ясно излагаю?
– Ясно, понятно и доходчиво, – заверил Борченко. – А, почему, Игорь Игоревич, ты так на меня смотришь?
– Как – так?
– С ярко-выраженным подозрением и недоверием. Как Уинстон Черчилль когда-то глядел на Иосифа Сталина. А ревнивый Отелло – на безвинную Дездемону…
– Ты, Иван, знаешь что-то важное, – взял быка за рога Назаров. – Я это ещё вчера утром, при первой встрече – спинным нервом – почувствовал.
– Ничего я не знаю. Слово офицера. Чем угодно готов поклясться.
– Значит, догадываешься о чём-то…. Колись, морда капитанская!
– Что будет, если я промолчу? – меланхолично отправляя в рот очередную ложку холодной гречневой каши, поинтересовался Борченко. – На дыбу подвесите?
– Зачем же – на дыбу? – наигранно удивился полковник. – Для начала, понятное дело, арестуем и отвезём в профильный изолятор. Там тебе, мерзавцу молчаливому, старенький очкастый доктор вколет «сыворотку правды». Сам всё, в любом раскладе, расскажешь. Курским весенним соловушкой будешь петь-заливаться…. Так, как? Будем честный и правдивый разговор разговаривать?
– Не знаю. Неудобно как-то – своих сдавать…
– А превратиться в слюнявого идиота, значит, удобно? «Сыворотка правды» последнего поколения, чтобы ты знал, препарат злой и жестокий. После плотного общения с ней в организмах многих «пациентов» наблюдаются – так называемые – «побочные эффекты». Некоторые допрашиваемые персоналии становятся махровыми олигофренами, другие – законченными импотентами…. Оно, брат, тебе надо? Рассказывай, Ваня. Рассказывай…
– Здесь некоторое время отирался Хрусталёв, – затравленно глядя в сторону, с трудов выдавил из себя капитан.
– Какой это – Хрусталёв?
– Тот самый. Майор…. Помнишь – Реку и две «Чёрные акулы»?
– Помню, – задумчиво катая по скулам каменные желваки, подтвердил Назаров. – Такое и захочешь забыть, да не забудешь…. И, что делал в Ольховке наш забубённый Сергей Сергеевич?
– Да, ничего особенного. Он вместе с женой приезжал. Сняли они половину дома у бабы Клавы Калашниковой. Отдыхали, загорали, купались, рыбачили…. Потом майор, повздорив с местной гопотой, ввязался в драку. Отметелил нескольких субчиков. Задержали Хрусталёва, конечно. А потом, в соответствии с действующим Законодательством, осудили на пятнадцать полноценных суток исправительных работ.
– Что было дальше?
– Тоже ничего подозрительного. Поработал Сергей Сергеевич две недели на ближайшей стройке. Вышел на волю. Снова принялся купаться и загорать. Несколько дней назад они с женой уехали. Мол, отпуска подошли к концу. Вот, собственно, и всё…
Раздался длинный и настойчивый зуммер.
– Я слушаю! – поднеся к уху тёмно-синий брусок мобильного телефона, известил Назаров. – Вице-губернатор приехал? Настаивает, чтобы его пропустили на территорию поместья? Мол, у него в доме хранятся важные деловые бумаги? Ругается и скандалит? Пропустите бедолагу, коль ему так хочется…. Всё, конец связи. Роджер.
