Наёмник, или Чёрная Лора

скачать книгу бесплатно

Наёмник, или Чёрная Лора
Виктор Бондарчук

Рухнул СССР. Открылись границы, открылся для советских людей Мир. Волею судьбы бывший советский молодой человек оказался на далеком африканском континенте, где встретил свою любовь. Вот только профессию выбрал Леонид, или по местному Лео, очень не способствующую тихому семейному счастью. Много испытаний выпадет на долю влюбленной пары. А неправедное прошлое, которое никак не хочет отпустить бывшего наемника, снова и снова заставляет его сражаться и выживать в прериях страны львов.

Наёмник, или Чёрная Лора

Виктор Бондарчук

Дизайнер обложки Евгений Сазанов

© Виктор Бондарчук, 2023

© Евгений Сазанов, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-1917-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Наемник, или черная Лора.

Жизнь Лени Вайцеля диаметрально переменилась в двенадцать лет, когда родители увезли его и пятилетнюю сестренку Эльзу в Германию на постоянное место жительство. Леня уезжать не хотел. Но его, а тем более малышку – сестренку никто и не спрашивал. А мальчишке так хотелось остаться в своем уютном киевском дворике среди пацанов – сверстников, с которыми вырос на далекой окраине города, у самого Днепра. Совсем скоро заботы и проблемы вытеснили воспоминания детства. Стало уже не до них.

Потом новые впечатления, которые накатывали, как снежный ком, потому что семья не сидела на одном месте, и в поисках лучшей доли, с пугающей частотой меняла места проживания, города, и наконец, оказалась в сытых и благополучных Соединенных Штатах Америки. Старший Вайцель, считающий себя компьютерным гением, был таковым на самом деле только на просторах СССР. В стране, для которой компьютеры, хакеры, программное обеспечение были еще экзотикой и невиданной диковинкой для большинства населения. А вот среди себе подобных, Вайцель старший оказался середнячком, ну, может, чуть выше этого уровня. А потому в Силиконовую Долину, центр мирового компьютерного царства не попал. И, в конце концов, отметившись в городах Филадельфия, Сиэтл и Атланта, семья, наконец-то, осела в Чикаго, в неблагополучном районе города, в котором преобладало черное и цветное население.

Жить в пятнадцать лет на улице, где «черных и «цветных» девяносто процентов, испытание не для слабаков. А вот им то младший Вайцель никогда не был. Так что очень скоро Леонид, перекрещенный уличными дружками в Лео, занял свое законное место в лидирующей пятерке самых отчаянных хулиганов. А последующие три года жизни в самом криминальном районе города неотвратимо продвигали парня к тюрьме. А так, как Лео отлично знал, что такое хорошо и что такое плохо. И что положено за плохое, то он это плохое свел к минимуму. Если нельзя остановить свою криминальную деятельность, которая приносит хороший доход, то можно убрать из своей жизни плохую мелочь. Он не пил, не курил, не говоря уже о наркотиках. Свободное время проводил в спортзале. И при случае избегал мелких акций, будь то кража без большого «навара». Или драка на межрасовой основе, которая не приносит ни одного доллара в карман. Вот эта горячая любовь к «зелени» заставила парня переключиться, и переключить свою банду на торговлю уличной наркотой. А так же к более тесному знакомству с полицией, которая уже считала, и не без оснований, что Лео Вайцель самый отпетый, и самый главный среди молодежной преступности этого негритянского района города. Криминальные успехи молодого эмигранта из России заставили полицию не только завести на него досье, но и заставили более тщательно отслеживать деятельность своего потенциального клиента. Родителям бы съехать из этого неблагополучного района. Ведь уже и доход позволял это сделать. Но папхен, перепуганный безденежьем первых лет своей эмигрантской жизни, все тянул и тянул с этим. Ведь оплата за их приличную квартиру в сто квадратов, в другом районе города, пришлось бы выложить сумму в два раза большую. А Лео, чувствуя себя на этой улице, как рыба в воде, уже покидать этот криминальный район не собирался. Решив про себя, что преступная деятельность не такое уж и плохое занятие. И если все делать с умом, заступая за черту закона всего чуть – чуть, то ни какая полиция с ее тюрьмой и неволей ему не страшна. Но так думаешь, когда все идет хорошо, и «зелень» в заначке все копится и копится, подбираясь уже к такой цифре, что дух захватывает. Но в жизни не может все и всегда идти хорошо и гладко. Лео помнил советскую пословицу, которая предупреждала, что в жизни слой варенья, всегда сменяется слоем говна. Вот и запахло вдруг неожиданно дальней дорогой и казенным домом. Громыхнуло вчера почти на пустом месте без предпосылок, разборок и наездов. А сегодня все уже не только кажется черным и страшным, но таковым и является. И чтобы сохранить, как минимум свободу, а максимум жизнь, надо «делать ноги» не мешкая. И как можно дальше не только от этой улицы, но и от этой страны. А получилось все обычно и типично для преступной среды, которая напрягает мозги в исключительных случаях. И напрягает тогда, когда уже все свершилось по самому плохому варианту, и многие крутые парни вот – вот освободят от своего присутствия нормальных граждан на долгие годы.

Кто то из своих продался. И когда расфасовывали очередную партию «зелья», перед тем как скинуть ее уличными торгашами, на квартиру налетели «цветные». Добычей «латинос» мог стать килограмм чистейшего героина, который еще не успели перебодяжить со всякой гадостью для увеличения веса. Налет был организован плохо, видно не было у противной стороны качественного мозгового центра. Дверь в квартиру открыли по условному сигналу. А так, как не ждали ни кого в этот час, то все пацаны, находящиеся в квартире, напряглись, мгновенно сгруппировались и дали дружный отпор нападавшим. В первую минуту драки ножи и кастеты не применялись. А так, как мексиканцы были постарше и поопытнее, то они и начали брать верх. И тогда Лео, не потерявший хладнокровия в зубодробительной заварухе, и очень боявшийся потерять в этот момент крупную сумму долларов, все просчитал мгновенно и решил дело в пользу своей «бригады» несколькими точными ударами тонкого стилета. Один из нападавших схватился за бок, второй прижал руки к животу, а третьему стилет прошелся по лицу, в очень в опасной близости от глаз. В общем то, с точки зрения обычной уличной разборки ничего страшного не произошло. Раны, полученные нападавшими, вроде как, не были опасными для жизни. Хотя место разборки, представляло жуткое зрелище, обильно политое кровью. Но это все, к сожалению, казалось по горячке. Через минуту нападавшие ретировались, оставив на поле боя, вернее, на лестничной площадке два трупа. Стилет проколол одному почку, второму рассек печень. Не рассчитал Лео точность и силу удара. Хотел просто порезать для страха, а вышло очень и очень плачевно. И все уверены, что мексиканцы обязательно вернутся, едва отдышавшись. И по любому попытаются разобраться с неуправляемыми конкурентами, которые повесили на себя очень и очень много. Отлично понимая, что ему грозит, Лео взял последствия акции в свои руки. Вместе в пацанами, участвовавшими в этой кровавой сваре, «латинос» упаковали в мешки с цементом и утопили. Благо таких мест в районе города было множество. Сжигать и закапывать трупы не рационально, решил Лео. Те, кто навел «цветных» на их героин, так же наведут полицию на трупы. И следствие закрутится однозначно. А так нет трупов, нет и дела. И полиция глубоко не будет рыть в этом деле, так как, скорее всего, «цветные» не будут писать заявы на пропажу своих погибших дружков, а попытаются разобраться и отомстить своими силами. И в этом случае, если на время свалить из города, то через год – другой можно будет вернуться. Ведь главная опасность идет именно от полиции, а не от конкурентов по криминальному бизнесу. Так что сильно не раздумывая, ведь он главный в этом кровавом деле, Лео забрал деньги из тайника, написал записку родителям, что уезжает в Германию на долго, почти на год. В ней так же посоветовал отцу не мелочиться, и как можно быстрее сменить жилье на более дальнее от этого криминального района. Не мешкая рванул в аэропорт, на ходу прикидывая куда вылететь. Повезло, что у него в наличии загранпаспорт, полученный год назад. Родители хотели снова отправить Лео в Германию к дальним родственникам, подальше от преступной Америки. Но как всегда, дело уперлось в деньги, с которыми отец не мог безболезненно расстаться. А на свои Лео не собирался путешествовать. И вот теперь этот паспорт открывает Лео дорогу почти в любом направлении. И только сейчас, когда реально он ощутил дыхание неволи, то понял, что свобода для него самое дорогое, самое ценное. Как таковой тюрьмы, он не боялся. Люди везде живут, везде выживают. И опыта этого самого выживания у него хватает. Страшнее другое. Он семь лет, а то и восемь, не сможет пойти туда, куда захочет. Вынужден будет существовать на ограниченной стенами территории, как зверь, загнанный в клетку. Он не животное, он никогда не привыкнет к неволе. Неволя для него – смерть. Так что как можно скорее и дальше от этой страны, от ее полиции, от криминальных разборок, которые могут стоить ему очень крупных неприятностей.

В аэропорту, изучив расписание, все взвесив и рассчитав, Лео взял билет на Штутгард. А чтобы не напрягать своим появлением суровые власти Германии, решил в этой стране не задерживаться, а проскочить ее транзитом. Его дальнейший путь лежал в Кейптаун. Почему именно Южно – Африканская республика, а не Европа? Со слов своих чернокожих друзей – подельников, имеющих родственников в этой далекой стране, он знал, что черное большинство находится в постоянном противостоянии с белым меньшинством. Во что все выльется, не знает никто. А если грянет война, то каждый белый человек будет на счету. И никто сильно не будет интересоваться прошлым этого самого белого добровольца. Когда власть сменяется силовым путем, всегда возникает бардак, в котором очень легко затеряться. Да и то, что белое меньшинство, так называемый апартеид, в одиночку противостоит всему цивилизованному белому Миру, о чем то говорит. И вряд ли его, Лео, выдадут тем же Штатам, если даже выяснится, что он в этих Штатах числится убийцей, отправившим на тот свет бандитов с нетрадиционным цветом кожи. В общем, как оно бы не было, он на месте все выяснит, и если в этой стране для него запахнет жареным, тогда Лео рванет во Францию, в Иностранный легион, куда берут всех подряд. Главное, чтобы было у тебя желание защищать Францию с оружием в руках. Но скорее всего, этот вариант не придется исполнять. Страна, где постоянные конфликты между белыми и черными. И не просто конфликты, а со стрельбой и поножовщиной, власти ЮАР скорее и надежней укроют его от полиции Соединенных Штатов Америки, если эти два трупа, не дай Бог, всплывут. При полном расследовании, случись такое, Лео предстанет совсем не законопослушным гражданином, за свои не полные девятнадцать лет очень хорошо потрудившийся на ниве криминала. И при тщательной раскрутке, как со стороны полиции, так и со стороны «цветных» конкурентов, на кону окажется, как минимум его свобода. А как максимум, его юная жизнь.

Кейптаун встретил парня ласковым теплом. Ни какой одуряющей африканской жары. И город сразу же поразил фактически европейским пейзажем. Цивилизация в этой стране оказалась на высоком уровне. Если, конечно, не считать магазинов, окна и двери которых забраны стальными решетками. И поразил почти военным противостоянием белых и черных. В районы, населенные черным большинством, сунься туда белый человек даже ярким солнечным днем, живым не вернется однозначно. То, что он отлично жил, и отлично крутил – мутил свои дела среди черного населения Чикаго, здесь выглядело нереально фантастическим. Так что он теперь на стороне белых. И эту границу он не переступит однозначно. А вот с работой в этой стране очень и очень проблематично. Нужны работники в области техники. А вот таким, как Лео, без технической специальности, путь только один, в обслугу. Но там конкуренцию создают, те же черные. И оплата в сфере услуг очень уж низкая, если ее сравнивать с оплатой труда в тех же Штатах. А самая большая проблема в том, что Лео не хотел трудиться не только в сфере обслуживания, но и вообще. Его авантюрный склад ума не терпел монотонного и ежедневного занятия чем-либо. И пока, чтобы акклиматизироваться в этой, в общем-то, благодатной стране, Лео устроился в христианскую миссию простым охранником. Оплата мизер, но зато бесплатная койка в малюсенькой комнате при гостинице этой же христианской миссии. Можно бы снять жилье и поприличней, деньги то в наличии имелись, и не малые, но парень не хотел пока тратиться. Да и не мешало покрутиться в самом низу местного общества. Среди белых бедолаг, кому жизнь не дала шанса выбиться, так сказать, в нормальные люди.

Он с сожалением смотрел на этих людей, с упоением молящихся, и кажется, искренне верящих, что Бог им обязательно поможет, даст шанс, подкинет удачу, и они снова заживут счастливо и весело. Но как такое может произойти, если после службы в церкви, отмолившись и откланявшись, многие снова идут в дешевые бары, чтобы снова окунуться в сладкий мир алкогольных грез. Если ты сам не хочешь или не можешь совладать с собой, со своими пагубными привычками и страстями, ни какой Бог не в силах тебе помочь. Это Лео усвоил очень твердо. Да и с какой стати таким людям Всевышний будет делать подарки, если они их, этих самых подарков, недостойны. И случись им получить в жизни сказочный шанс – бонус, они его тут же спустят в ближайших барах – ресторанах. А в этой стране продукты, пиво и алкоголь, произведенные местными белыми фермерами при очень благоприятной и комфортной погоде, очень и очень дешевые. Почти в два раза ниже, чем в той же Америке. Десять долларов, которые Лео получал в сутки за свою работу, можно было питаться три дня, правда, довольно скромно.

Работа не пыльная. Надо содержать в чистоте территорию вокруг здания миссии. А для этого надо с утра и ближе к вечеру пройтись веником по чистому, в общем-то, асфальту. Христиане люди скромные и спокойные. Они не сорят. И особой нужды нет их от кого-то охранять. Ведь денег в этой организации мало. Здесь больше людям помогают духовно. Потому-то эта христианская миссия не представляет интереса для уголовных и хулиганствующих элементов города. Изредка, раз в неделю, Лео принимает почту, в которой обычно книги, наставляющие верующих на путь Господний, на путь истинный. А накануне особо важных и торжественных событий миссии, надо проехать по городу и расклеить объявления. Конечно, и оплата труда соответственно занятости, фактически копейки. Но грех жаловаться, на жизнь хватает. Так что первые полгода в этой далекой Южно – Африканской стране пролетели спокойно. Даже, пожалуй, слишком спокойно.

Вот это спокойствие и начало постепенно раздражать парня. И чтобы хоть как-то разнообразить скуку вяло тянущихся дней, Лео стал посещать спортивно – охотничий клуб, где хозяин и он же тренер – наставник, преподавал уроки выживания как в джунглях, так и среди людей, обитающих в городских трущобах, которые по уровню опасности будут страшнее того же животного мира. А то, что рыжий и мрачный хозяин спортклуба Зигфрид, смахивающий на гориллу, оказался немцем, немного сблизило его с Лео. Иногда они перекидывались парой – тройкой слов на немецком, который Лео знал может и не в совершенстве, но довольно сносно. И вроде он отличал парня из всей массы клиентов клуба.

Много свободного времени, много нерастраченных сил. И вскоре новоявленный южноафриканец стал пропадать в этом спортивном клубе изо дня в день.

Прошло еще полгода. Стоящего дела не находилось. Лео так же продолжал работать в миссии за копейки. Чтобы утвердиться в этой стране, нужна серьезная профессия, которую Лео не горел желанием получить. Каждый день торчать по восемь часов на работе, это было выше его сил. Он свободный охотник. Он сам себе хозяин. Есть шанс хорошо заработать на добыче алмазов. И навыков особых трудовых не требовалось. Но покидать город, а тем более лезть под землю, в шахту, об этом не могло быть и речи. Трудиться в поте лица – не его призвание.

Из далекой Америки нет тревожных новостей. По крайней мере, родители ничего такого не пишут. Им никто не интересуется. Так что через полгода можно навестить по-тихой родителей. А заодно выяснить, что там делается в криминальном бизнесе. А самое главное то, что Лео душой чувствовал, что где-то есть его дорога. Его родная и единственная, которая приведет если и не к богатству, то к полному благополучию точно. Вот только как выйти на нее, он пока не знает. И даже близко не предполагает. Одно время ему думалось, что криминал и наркотики, его дело. Но когда он «повесил» на себя два трупа, то ему страшно не захотелось в тюрьму. Это очень большая роскошь терять годы жизни вдали от общества, от женщин и удовольствий. Он на такие жертвы не готов в принципе. А когда его посетила очень здравая мысль, что в цивилизованной стране убийство двух человек не может в принципе остаться безнаказанным, то он решил твердо и бесповоротно, будет торчать где угодно, и как можно дальше от Штатов. И с этого дня он перестал звонить родителям и друзьям – подельникам.

Сегодня, вот прямо сейчас он понимает, что свобода для него – это все. Это дар, который он не променяет ни на что. И он будет работать в этой самой миссии, пока не получить гражданство Южно – Африканской Республики. Ведь он сейчас фактически человек без родины. Через влиятельную христианскую церковь, имеющую филиалы почти во всех странах мира, это сделать гораздо проще. Он уже обращался с этим вопросом к своим непосредственным хозяевам, но пока результатов нет. Хотя документы собраны и пущены в дело сразу же с началом работы. Вот только как бы ответ на запрос в Штаты, не высветил не очень благовидную деятельность Лео. Это его слегка напрягает. Но это, как говорится, дела далекого будущего.

А сегодня, вот прямо сейчас, Лео стал подрабатывает в клубе у Зигфрида простым уборщиком. Простым то простым, но за хорошие деньги. Получает двадцать долларов за каких-то три часа легкой работы. И уже стал завсегдатаем клуба, своим человеком среди, как работников этого заведения, так и клиентов, которые были исключительно представителями белой расы. А по-другому и быть не могло. Ведь Зигфрид, как он говорил, был чистым арийцем. И уже многочисленные друзья хозяина, такие же угрюмые, как и хозяин, не прерывали беседы, когда рядом появлялся Лео. Он стал своим для этих людей, часами просиживающих за кружкой пива. И Лео уже отлично знает, чем занимались, чем зарабатывали на жизнь эти белые мужики в совсем недалеком прошлом. А занимались они простым, но очень прибыльным делом. Были наемниками. Они воевали во всех точках Мира. И кажется, что и сейчас готовы продолжить это рисковое дело. Все упирается только в возраст и в пивные животики. И никто из них совсем не жалел, что выбрал в жизни такой опасный путь. И уже сам Лео стал ловить себя на мысли, а может и ему попробовать себя на этом поприще. Не сыграть ли с судьбой в орлянку, как говорили на его далекой, и уже почти забытой родине. На кону жизнь, и это, конечно, не мало. Но и прибыль может быть не хилой. Вроде как, и гражданство этой страны получают в первую очередь те, кто с оружием защищает интересы республики. Промучившись неделю, он все же решился переговорить с Зигфридом. Тот выслушал внимательно, не перебивал, думал целую минуту и, наконец, изрек, что война дело неплохое. А если воевать с умом, то можно хорошо на этом разжиться. Вот и он, Зигфрид, заработал на этот клуб, отвоевав почти двадцать лет. Это дело, конечно, рисковое. И ты должен понимать, что стрелять будешь не только ты. И по тебе будут палить из всех видов оружия. В результате чего можно закончить жизнь на много раньше положенного срока. Вот и его многие боевые друзья остались навек не погребенными в джунглях, покинув этот мир не по своей воле. Но с другой стороны, чтобы заработать хорошие деньги, придется тоже рисковать, добывая те же алмазы под землей, в шахтах. Да и просто ночью можно нарваться на нож или пулю черных бандитов, которых в этой стране больше, чем положено.

После этого разговора, он стал относить к Лео, может и ни как к сыну, но очень тепло, почти по родственному. И еще как то сказал, что они с друзьями уже совещались. И помогут Лео войти в эту трудную профессию. Решат, как лучше и надежнее заняться парню этим не простым делом. Ведь путей и вербовщиков разных много. И очень хорошо для человека, если он не будет плутать и сразу выйдет на нужную и верную дорогу.

Всего через месяц эта надежная и верная дорога была определена. Она лежала через армию, через спецподразделение по борьбе с экстремистами и партизанами всех мастей. Вернее с африканцами, которые всеми силами пытаются прийти к власти в этой стране. По их мнению, оккупированной белыми пришельцами. Хотя на самом деле, белые здесь появились, когда по этим местам бродили только немногочисленные племена этих самых коренных жителей. И сегодня, когда страна процветает благодаря белым пришельцам, сюда потянулись нигеры со всей Африки. И непросто потянулись на заработки, а вопят о полной независимости без белых. А дай им эту независимость, так сразу превратят страну в помойку, так как работать черное большинство не любит в принципе. И в этом Лео с ними солидарен. Он и сам не горит желанием упорно трудиться.

Это спецподразделение, вернее одна из его рот, в количестве пятидесяти человек, набирается исключительно из добровольцев, которые к армии Южно – Африканской республики отношения не имеют. Воины этой самой роты не имеют никаких званий, ни каких знаков различия. И только через год успешной службы, после двух – трех боевых операций, рассматривается вопрос, как о гражданстве республики, так и о переводе фактически «солдат удачи» уже в регулярные части армии. Где все уже будет законно, с очередными званиями и официальной зарплатой. На данный момент «солдатам удачи» платят очень хорошо, но только за боевую работу. Пока идет обучение, денег платят минимум. Поступить в это подразделение легко и просто. Берут туда всех подряд. Главный критерий отбора: идеальное здоровье и желание воевать за деньги. И что самое главное для Лео, особо не интересуются ни прошлым, ни настоящим будущих наемников. Все построено по подобию Французского легиона, где за судьбу набираемых солдат удачи, в какой-то степени отвечает государство. И оно же их контролирует. Ведь в армию этой республики не попасть, не имея гражданства. И это спецподразделение, какая – никакая, а лазейка для всех желающих легализоваться в богатой и успешной стране. Заполнить анкеты и сдать их в офис военного ведомства, хватило двух дней. И уже через неделю получил по почте приглашение на собеседование, после которого был отправлен на медицинское освидетельствование. Получив заключение врачей о полной пригодности к военной службе, подписал контракт на год в том же военном офисе. Согласно которому, после трех месяцев обучения, он будет проходить службу в боевом подразделении, борющемся против внешних врагов государства. Кто эти самые враги государства, в контракте не обозначено. Все прошло удивительно быстро и гладко. И уже через три дня Лео прибыл в тренировочный лагерь на севере страны, который расположился среди дикой природы Африки. И как понял Лео, в этот лагерь можно добраться, как и из него выбраться исключительно по воздуху, на вертолете.

Новый виток жизни Лео Вайцеля начался среди таких же как он, молодых людей. Военный лагерь белых «коммандос» затерялся в непроходимых джунглях, где на небольшой, искусственно созданной площадке расположились казарма на пятьдесят солдат, штаб и офицерский домик. Самое большое здание, по виду барак бараком, столовая, часть которой оборудована под бар, в котором после семи вечера можно глотнуть холодного пива. А если впереди десять часов отдыха, и ты уже втянулся в эту жару и ритм учебного подразделения, то можешь пропустить рюмку чего-нибудь покрепче. Конечно, при условии, что у тебя есть деньги. А они были не у всех. Полученные после заключения контракта пятьсот долларов очень быстро у многих закончились. Желание выпить отсутствовало у Лео напрочь. Не приучен он к этому. Да и крутиться весь день в жаре и суете, а потом напиться, такого не только себе, но и врагу не пожелаешь. Хотя у многих его коллег по рисковой службе сил хватало и на дневную тяжелую работу, и на выпивку. Рота поделена на два взвода, у каждого своя специализация. Первый специализируется в основном на минно – подрывном деле. В нем парни более технически подкованы. А вот их второй взвод набран из всякого сброда. Многие наемники выделяются возрастом, им за тридцать. И как догадывается Лео, они уже поскитались по миру. И этот учебный лагерь для них не новинка. Уж больно профессионально они владеют оружием, кучно укладывая десяток пуль точно в середину поясной мишени. И оружие в их руках смотрится неотъемлемой частью тела. У них во взводе тридцать три солдата. Всем руководит громила – сержант. Такой же звероподобный майор – англичанин, командир этого лагеря, в жизнь наемников почти не вмешивается, но его присутствие каждый ощущает незримо и постоянно. Сержант все знает, все умеет. Он для новоявленных наемников царь и Бог. День начинается в семь утра и ровно час протекает словно на курорте: туалет, мытье – бритье, завтрак. С восьми до десяти сержант рассказывает и показывает, какими гадостями кишат джунгли. А их, этих самых гадов-змей, пауков-червяков в африканских зловонных болотах не счесть. И надо в течение секунды определить, угрожает ли тебе смертельно это самая рептилия. И если угрожает, то немедленно принять меры. Потом второй завтрак и получасовой перекур. И ровно в одиннадцать дня взвод в полной экипировке, с рюкзаком за спиной, в котором двадцать килограмм песка, начинает движение вглубь джунглей. На базе, в этом самом лагере, взвод появляется в шесть вечера. Все грязные, мокрые, замученные до предела жарой, вонью болотных испарений, с ног до головы в болотной тине. А заодно оглохшие от стрельбы из всех видов стрелкового оружия, которое находится в идеальном состоянии. Его положено оберегать, как зеницу ока. На него не должно попасть ни капли воды, не говоря уже о грязи. Оружие – это все. Оно шанс на выживание. Вернувшись в лагерь, солдаты приводят себя в божеский вид. Помывка, переодевание в комплект чистого обмундирования. А камуфляж, в котором были, стирается в обязательном порядке. В общем, за день солдаты узнают кучу жизненно важных премудростей, без которых выжить в этих вонючих джунглях просто не реально. Стирка закончена. Второй комплект формы на завтра готов. И еще час интенсивной физической подготовки. Это, в основном, боевая ударная техника руками – ногами. Отработка удушающих приемов для снятия часовых противника. И только в половине девятого вечера ужин. Наемники снова взмыленные, злые, проклинающие все на свете, мечтают только об одном, скорее бы добраться до койки.

Через месяц все втянулись в жесткий график обучения. И уже многие, если не сказать большинство, стали заскакивать вечером в бар, чтобы пропустить одну – другую баночку пива. Лео тоже посещал бар, но пил исключительно сок. Его организм, еще не привыкший к жаре и запредельным нагрузкам, отдавал много влаги, и ее надо было восстанавливать. К концу второго месяца во взводе осталось двадцать семь человек. Шестерых, у которых не хватило сил и здоровья, отчислили. Многие, чувствуя себя опытными вояками, просиживали короткие вечера в баре.

Последний месяц обучения оказался самым трудным. Три выхода в джунгли. Первый на пять суток. За это время проделали путь где-то километров в пятьдесят. Вернулись на базу, отдохнули неделю и снова нырнули в зловонное марево болот, с его тучей комаров, змей и разной прочей гадости. Жара, а ты застегнуть на все замки и пуговицы. В руках метровая палка с прикрученным на конце кинжалом, у которого лезвие заточено до бритвенной остроты. Лезвием кинжала проверяется и отсекается все, что тебе грозит уроном для здоровья. И лучше лишний раз рубануть по подозрительной зеленой ветке, которая может оказаться готовой к броску змеей. А когда под ногами переставало хлюпать, и джунгли слегка расступались, приходил черед физической тренировки. Разбивались на пары, и каждый тащил напарника сто метров. Потом менялись. И так раз за разом, пока снова под ногами не начинало хлюпать болото.

Сухой паек, огонь не разводить, общаться только жестами. И беречь, как зеницу ока, оружие, которое всегда в идеальном состоянии, как и боеприпасы. Оно должно быть готово к применению в любую секунду. Деревянный настил, именуемый койкой, с тощим матрацем из поролона, казался шикарным местом отдыха после многодневных походов по джунглям. В Штатах бокс один из главных видов спорта. Все пацаны начинают им заниматься с юных лет. И Лео тоже не стал исключением. И считал себя, и, в общем то, не без основания, что в кулачном бою он понимает если не отлично, то очень даже хорошо. А вот в этом лагере «коммандос» понял, насколько его умение боксировать слабо и не профессионально. Конечно, на ринге, под присмотром судьи, он мог еще что то показать. А вот в реальном бою, когда счет идет на мгновения и на жизнь, он полный дилетант. И чтобы это исправить, Лео все свободное время проводит на спортплощадке, у боксерского мешка, набитого крупным песком.

А все началось с сержанта, который продемонстрировал свое умение бить наповал. Он коротким ударом правого кулака, просто пробил толстый брезент боксерского мешка. При этом пояснил, что каждый обязан владеть таким ударом, который отправляет противника на тот свет. Но так, как основой подготовки наемников была стрельба и подрывное дело, то на рукопашный бой здесь смотрели сквозь пальцы. Видно, никто из новоявленных легионеров не собирался вступать с противником в рукопашные схватки. По крайней мере, никто кроме Лео, не отрабатывал смертельные удары кулаком.

Уважение к себе поднялось на порядок, когда через два месяца ударом кулака он пробил брезент боксерской мешка. Сержант Том Спандерж, оказавшийся неожиданно свидетелем этого, похлопал его по плечу и поднял вверх большой палец. Лео готов был запрыгать от радости, как простой пацан. А вот наградой за эту великолепную технику, стал ремонт этого самого боксерского мешка после отбоя. Ведь Лео на радостях сделал еще четыре дырки в нем.

А вот применить кулачное мастерство пришлось на своих. В баре его задел громила – голландец, по всем параметрам превосходивший Лео. Дело в том, что имеющиеся в начале контракта личные деньги у многих закончились. Этот армейский бар, с его заоблачными ценами на спиртное, быстро и легко выкачивал денежки. И вот завсегдатаи бара искали тех, у кого можно было перехватить доллар – другой на выпивку. Лео никому и никогда не занимал. А все знали, что он владелец кругленькой суммы, которая всегда при нем. Как, впрочем, и у всех остальных не пьющих солдат. Деньги, как и все самое ценное хранится в кармашках пояса наемника, изготовленного из толстой буйволиной кожи. Эти самые пояса – самая ценная часть обмундирования наемника. И солдат с ним расстанется только в случае смерти, ну или когда нырнет на пару минут в душ. Эти пояса не имеет права досматривать никто. Такое незыблемое правило среди «солдат удачи». Могут легко и просто убить, если докажут, что ты снял пояс с убитого коллеги, а содержимое присвоил себе.

Так вот, не сумев раскрутить Лео на выпивку, несколько человек под предводительством этого самого голландца, стали задирать парня. Ежедневный вечерний моцион Лео, в виде пакета апельсинового или виноградного сока, был нарушен. Он взял пакет у бармена, сделал два шага от стойки и столкнулся нос к носу с «голландцем», который смачно наступил ему на ногу, и при этом нагло заржал на весь бар. Заржали и его трое дружков – собутыльников. А еще через мгновение в баре повисла тишина. Все замерли в предчувствии серьезной драки. Провокация в сторону русского была очевидной. Драки между солдатами не приветствовались начальством, но и не запрещались. Кулачная разборка – это неотъемлемая часть жизни «солдат удачи». Вопросов у командования не возникает, если, конечно, не будет смертельного исхода или серьезной травмы, способной вывести на долгое время солдата из строя.

Драки не избежать однозначно и обсуждению это не подлежит. Но и развлекать эту публику Лео не собирается. И для начала, не отвечая на этот наглый вызов, отходит в сторону. Пусть противник покуражится, слегка расслабится, уверенный как в своем физическом превосходстве, так и в трусости оппонента. Надо вывести своим спокойствием этого «бычару» из себя. «Голландец» не собирался затягивать «спектакль», он попер напропалую, но не учел один момент. В руках Лео был пакет с соком. И тонкая струя из него ударила по глазам напавшего, на секунду задержала его на месте. И этого хватило Лео, чтобы выбросить левую ногу, и попасть всей ступней четко в печень противника. Он не собирался ввязываться в затяжную драку с противником, который весил килограмм на двенадцать больше его. Удар не пробил мощный пресс нападавшего. Это Лео почувствовал ступней. Дистанция оказалась слегка короткой. Но все равно боевой пыл противника сбил если и не окончательно, то намного. По крайней мере, тот схватился руками за правый бок и отвалил в сторону. Ему явно не понравилось, что противник показал «зубы», и очень даже профессионально. Боли то на его лице не чувствовалось. Но тут влез в разборку его друг Фредди, выходец из Бельгии. Залив мозги пивом, он рванул на выручку друга. И тут же получив за секунду убойную серию из четырех ударов. Прямой левой в лоб, правый прямой в солнечное сплетение, и два боковых по скулам. Теряя сознание, солдатик медленно сел на земляной пол бара. Больше желающих принять участие в драке не нашлось. А Лео купил еще один пакет апельсинового сока, и неспеша покинул злачное место. На следующий день на плацу во время утреннего построения сержант подошел к Лео, встал напротив и сказал:

– Молодец. Хороший солдат.

А еще через день, в последний выход в джунгли, Лео был назначен командиром отделения из семи солдат. А как то, столкнувшись нос к носу с «голландцем», встретившись с его взглядом, понял, они враги до конца жизни. И от этого человека надо держаться всегда, как можно дальше.

Три месяца обучения пролетели, как один день. Громадный объем знаний и практических навыков усвоен. И что самое удивительное, усвоен на хорошо. Не думал Лео, что за такой короткий срок, можно так многому научиться. И вот уже их отдельный взвод спецназначения перебросили на базу в пригороде Кейптауна. Эта база обычный пехотный батальон в количестве четырехсот солдат регулярной армии. Спецвзвод наемников от этих самых солдат ничем не отличается. Всех заставляют ежедневно бриться и выходить на все виды построений. Единственное отличие в том, что наемники живут в отдельной казарме, которая немного покомфортней, чем казарма остальных солдат. Чай, кофе и бутерброды всегда в наличии в трех больших холодильниках.

Южноафриканское лето, с его одуряющей жарой закончилось. С Антарктиды потянуло свежим ветерком, и существовать стало вполне комфортно. И комфортно существовать стало не только от погоды, но и от текущей службы. Разница между этой казармой и учебным лагерем, просто земля и небо. Никаких тебе нарядов, ни строевой, ни прочей военной халабуды. Суббота и воскресенье, обязательные дни увольнений. Солдаты свободны до восьми утра понедельника. Почти на двое суток ты предоставлен сам себе. А если учесть, что неожиданно за три месяца выдали зарплату, которая составила без малого около пяти тысяч долларов, то жизнь показалась прекрасной и счастливой. Да и сама служба просто курорт, а не давящая на горло лямка. С утра пробежка на десять километров. Легкой трусцой, а не в изматывающем темпе с полной выкладкой. Потом спортплощадка, на которой ты предоставлен сам себе. Что хочешь, то и тренируй – накачивай. Перед обедом обязательное кино психологического толка, от которого поначалу воротило. А как иначе, если ты видишь в непосредственной близости, в деталях, как на лесопилке человеку отрезает руку. Рвотные позывы поначалу случались у многих, но уже через неделю наемники посмеивались, глядя на разорванный гранатой живот солдата, который собирает кишки в руки, пытается затолкать их назад. Туда, где они были минуту назад. В общем, таких ярких жутиков, с разглядыванием самых мелких кровавых деталей, взвод спецназначения проглядел не один десяток. И уже ни у кого не портится аппетит, все весело хохочут, уплетая мясо. Психологическая адаптация к войне, к крови, к грязи и прочему негативу у наемников прошла успешно. Все готовы воевать, но об этом никто вслух не говорит. У Лео во взводе друзей – товарищей не появилось. Он сам по себе, как и большинство его сослуживцев. Никто друг о друге ничего не знает. А расспрашивать, проявлять любопытство здесь не принято. И все четко знают, что этот комфортный курорт может закончиться в любой час дня и ночи.

Негры, населяющие эту страну, бузят все сильнее и сильнее. И к ним на помощь тянутся такие же оборванцы со всей Африки. Так что скучать, скорее всего, «солдатам удачи» не придется. Не может такого быть, чтобы первый годовой контракт закончился без боев и, соответственно, без потерь. Про эти самые потери не хочется думать. Было бы просто отлично, если оставшиеся полгода не пришлось бы повоевать? Но практика показывает, и это подтверждают инструкторы, что второй контракт снова подписывает большинство наемников, соблазнившись двойной ставкой жалованья. Кто откажется воевать не за две тысячи долларов в месяц, а за четыре. Вот только второй контракт будет уже двухгодичным. И все бы ничего, если бы не одно «но». Он, Лео, всегда рядом, бок о бок с «голландцем» и Фредди. Они вроде пока его не задевают, и вроде как, даже и не замечают. Но это все так демонстративно выглядит, что Лео чувствует их ненависть на расстоянии. Чувство самосохранения у него выработалось за последние годы до звериного. И он отлично знает, что пути их обязательно пересекутся. И дальше уже движение вперед продолжит самый удачливый по жизни. И скорее всего, разборка произойдет на фоне боевой работы, когда можно списать на войну очень и очень многое, ту же человеческую жизнь.

А боевая работа должна случиться со дня на день. На севере страны, нищие соседи держат республику в постоянной напряженности. Их рейды заканчиваются обычно боями, с десятками убитых и раненых. И чтобы хоть как то нормализовать обстановку, сдерживать агрессию соседей, власти республики разворачивают полномасштабные военные действия на территории соседей. Но опять же, не силами регулярной армии, а многочисленными отрядами «солдат удачи», которые в основной своей массе без роду и племени скитаются по Миру в поисках авантюрной удачи и заработка. И случись такому воину попасть в плен или под перекрестный прицел фотокамер журналистов, или наблюдателей ООН, будет очень трудно доказать их причастность к официальным войскам республики. Совсем скоро придется отработать полученные большие деньги. И вполне возможно придется расстаться с жизнью. Это кому как повезет. Ведь каждый решает сам как ему жить, и как умереть.

Два месяца в относительно спокойной обстановке закончились. За это время всего один раз вылетели всем взводом в глубину Африки. Неделю провели в джунглях. Вроде это была боевая операция, но прошла она без стрельбы и прочих военных прелестей. А Лео теперь уже под двойным прицелом. Вот только его непосредственные сослуживцы представляют более реальную и очень близкую угрозу жизни, чем какие то далекие негры – террористы. И все чаще и чаще посещает мысль, а не нанести ли самому упреждающий удар. И эта мысль с каждым днем обрастает практическими деталями, как себя защитить, как выжить. И если не поддаваться эмоциям, не идти на поводу страха, то можно все четко рассчитать и исполнить. Вот только все это можно осуществить в условиях большого и кровопролитного боя, который просто не мог не случиться. Жаркой декабрьской ночью их взвод подняли по тревоге, загрузили в два вертолета и через шесть часов высадили в дышащей зноем прерии, в расположении временного военного лагеря, ощетинившегося стволами пулеметов из вырытых в полный профиль окопов.

Около сотни наемников держали обороны из последних сил на подступах к этому лагерю. Но это было еще три дня назад. А сколько осталось сейчас в живых «солдат удачи» не знает никто. С одной стороны на них наседали правительственные войска враждебной страны. С другой партизаны – повстанцы, для которых война единственная работа в этой местности. Так что, едва десантировавшись, сразу получили боевую задачу от майора, с красными, воспаленными глазами от бессонницы. Вперед на север, и как можно скорее. В пятнадцати километрах от лагеря закрепиться. Держать линию обороны длинной в километр, чтобы дать возможность оставшимся в живых эвакуироваться из этого гиблого места. Надо продержаться световой день. Отходить только в случае крайней и безвыходной ситуации.

Меньше чем за два часа проскочили пятнадцать километров. Выстрелы, вперемешку со взрывами гранат, слышны уже совсем рядом. Самое удивительное, что не встретили ни одного своего солдата. То ли они хорошо окопались и плотно держат оборону. То ли их так прижали огнем, что не дают сделать и шага назад, работая на полное уничтожение. Местность паршивая, не плотно покрыта лесом. Очень много открытого пространства. Еще через полчаса выстрелы вдруг сместились вправо. А когда загрохотало слева и чуть сзади, то лейтенант приказал разделиться на две группы. Одна половина под его командованием смещается влево на выстрелы, а вторая половина под командованием сержанта вправо. Вперед не продвигаться. Противник совсем рядом.

Лео повезло, он в группе лейтенанта, а «голландец» с Фреди ушли с сержантом. Группа рассредоточилась, расстояние между бойцами в двадцать метров. Передвигаясь перебежками, продвинулись на километр и тут началось. Длинная очередь из крупнокалиберного пулемета отправила на тот свет лейтенанта, радиста и еще одного солдата. Они как раз все были рядом. Лейтенант видимо пытался выйти на связь с лагерем. О движении вперед не может быть и речи. Пулемет прижал наемников к земле очень плотно. Начали потихоньку отползать из зоны обстрела. И пока час извивались по земле, прижатые пулеметным огнем, взрывы и выстрелы приблизились к группе как слева, так и справа, но противника пока не видно.

Через час вышли из-под пулеметного огня. Осталось в живых двенадцать человек. Что делать никто не знает. Лео принимает командование на себя. Никто не спорит. Резкий, скоростной рывок назад, метров на шестьсот. Заняли оборону, не успели окопаться, как впереди замелькали фигурки противника. Наемники встречают надвигающуюся опасность организованным прицельным огнем. До противника триста метров. И это расстояние быстро сокращается. За спиной стрельба усилилась. Похоже, что кольцо окружения замкнулось.

Удачная позиция и прицельная стрельба принесли первый успех. Сколько положили негров не понять, но их наступательный пыл погас на сто процентов. Жалко оставлять отличное для обороны место, но надо как можно скорее вырваться из окружения и соединиться со своими. Зря лейтенант разделил взвод. Снова перебежками скоростной рывок на юго-восток, где бой идет не шуточный. Стрельба очень плотная, просто канонада.

Проскочили с километр и попали в засаду. Фактически в упор по наемникам ударили из десятка автоматов. Бросок за дерево, перекат, гранату, и сразу еще одну в сторону стрельбы. И снова резкий рывок за очередное дерево. Сколько таких рывков было, Лео не считал. Перевел дыхание, когда пули перестали срезать над головой ветки. Леса стало побольше, и он стал погуще. Никого из своих рядом нет. Строго на юг, в сторону лагеря не получается. Стрельба с запада, слева совсем рядом. Приходится смещаться восточнее, где выстрелов вроде поменьше. Неужели со второй частью их взвода покончено? Очень даже похоже на это. Теперь Лео не спешит. Понятно, что он продвигается по границе боя. И главное сейчас не залезть в гущу событий под град пуль.

Неожиданно лес поредел. И впереди, всего в ста метрах от него какой-то домик, выложенный из дикого камня, по которому палит негр из ручного пулемета, прикрывая двоих, подбиравшихся к этому строению с гранатами. Из окон этого домика отстреливаются скупыми в два – три патрона очередями. Не жалея патронов, Лео расстрелял негров. Двое сразу уткнулись носом в землю, а третий, прежде чем отправится на небо, за секунду до смерти, успел кинуть гранату. Она чуть не долетела, рванув напротив дверного проема.

Проскочив открытое пространство, Лео заглянул в помещение. И мгновенно понял, что его помощь никому не нужна. Фреди и еще один наемник лежали неестественно выгнувшись. «Голландец» сидел прислонившись к стене, прижимая руки к животу. Граната хоть и не влетела в помещение, но дело свое сделала. Лео уже хотел рвануть дальше, но его остановил тихий голос «голландца». Слов, от булькающей во рту крови не разобрать. А вот в правой руке, вытянутой в сторону Лео, что то было. Держа оружие наготове, Лео сделал шаг внутрь. Смертельно раненный «голландец» протягивал ему свой пояс наемника. Какой был на Лео, да и на всех солдатах их взвода. В которых хранились самые ценные вещи солдат и, конечно, деньги. И который забрать в качестве трофея и распотрошить, самое страшное преступление, за которое одно наказание – смерть.

«Голландец» почти пришел в себя, подтянулся и сел прямее. Он говорил с трудом, но уже без страшных бульканий в горле.

– Пояс твой. Разрежь его.

На секунду от такого усилия и нахлынувшей боли, он потерял сознание. Но тут же пришел себя и попросил:

– Дай гранату. Помоги освободиться от боли.

Лео думал мгновение. Раненому уже не помочь. А боль его терзает жуткая. Прежде чем отстегнуть от пояса гранату и сунуть ее в руки «голландцу», схватил пояс и тут же дал длинную очередь по густым зарослям, где мелькнули какие-то фигуры. Стрелять было удобно, положив винтовку на срез окна. И выскочил наружу, когда отстрелял два полных магазина. Оружие погибших разбил вдребезги о каменную стену. Задержался на двадцать секунд, чтобы забрать у мертвецов два снаряженных магазина. И эти секунды ему едва не стоили жизни. Выстрелы загремели уже совсем рядом. Чтобы хоть как-то себя обезопасить, закинул за этот домик две последние гранаты, и, не дожидаясь взрывов, рванул в сторону от этого страшного места.

Через двадцать метров распластался за небольшим бугорком, чтобы оглядеться. Отстрелял полный магазин по подозрительным местам и вздрогнул от страха, когда из домика вырвался глухой звук взрыва и полыхнуло яркое пламя. Все, часть его врагов уже не опасны, они на небе. А вот те, чьи выстрелы все ближе и ближе, скоро появятся здесь. И уже не мешкая, закинув чужой ремень – пояс в свой ранец, сделал еще один резкий рывок в сторону временной базы. Через километр выскочил на знакомую тропинку, ими же вытоптанную. По ней они шли сюда. И это сразу как взбодрило, так и вселило надежду на спасение, хотя частые выстрелы грохали совсем рядом.

Еще бежал километр с максимальной скоростью и, кажется, вырвался из зоны боя. Поминутно оглядываясь на триста шестьдесят градусов, споро продвигаясь по знакомым местам, неожиданно вплотную столкнулся с солдатом из его взвода. Он толком не знал этого парня, совсем молоденького и не в меру интеллигентного. Знал, что он местный. И не понять, какого черта он поперся в наемники. Лео не знал, и знать не хотел, ничего о своих коллегах по военному ремеслу. Меньше знаешь, крепче спишь. Верная пословица из его далекой родины. Парень был ранен, и уже не мог не то, что идти, а вообще передвигаться. И самое разумное, не размазывая сопли, проскочить, как можно быстрее, мимо. Но слезы на глазах раненого, и в мольбе протянутые к нему руки, задержали Лео.

Он быстро осмотрел парня, в надежде найти смертельную рану, которая поможет ему оправдаться перед самим собой. Близкая смерть этого человека позволит со спокойной совестью оставит солдата умирать. Все равно ведь не поможешь ничем. Но у парня, к большому сожалению Лео, было прострелено на вылет бедро, и правый бок по касательной. И крови он потерял немного, искусно себя перевязав. Проклиная свою мягкотелость, Лео поднял раненого на ноги, заставил идти, опираясь на него и винтовку. Но через сто метров понял, что они так далеко не уйдут. Стрельба опять стала приближаться.

Выхода нет, раненного придется тащить на себе. И что самое страшное, он уже не сможет бросить этого сопливого пацана, жалобно скулящего что-то о маме, и еще черт знает, о какой-то ерунде. Винтовку парня он сломал вдребезги, затвор выкинул. Рука не поднялась выкинуть три полных магазина и гранату. Закинул парня себе на плечи, как мешок с картошкой. Автоматически отметив, что тот весит килограмм семьдесят, что, в общем-то, терпимо. И равномерным, коротким шагом тронулся в путь, приказав раненому внимательно смотреть в тыл. И предупредить его, если появятся нигеры.

А всего через двадцать минут продвижения, сам перестал пялиться по сторонам, убеждая себя, что они уже оторвались от боя, и им уже ничего не грозит. В глубине души понимая, что это все не так. И эта тяжелая работа с раненным на плечах, наваливается проклятой усталостью с каждым пройденным шагом. Усталость постепенно переходит в безразличие к своей собственной жизни, самому ценному, что у него сегодня есть. И бросить этого парня он не сможет однозначно. Потому, как бросив человека, потом не сможет сам жить с этим неподъемным грузом. И спасибо сержанту, который безжалостно гонял их по джунглям в полной выкладке. И эта закалка вот сейчас помогает ему передвигаться. И, в общем-то, довольно споро.

Еще через час все на свете перестало Лео интересовать. Давящая к земле тяжесть на плечах, не давала возможности сконцентрироваться на медитации, чтобы хоть как то отвлечься от этой проклятой действительности, превратить страшно тяжелую работу в неотвратимый процесс. Когда ты свыкаешься с этой нечеловеческой нагрузкой, и просто забываешь про нее. Когда она станет неотъемлемой частью вот этого сегодняшнего бытия. Так хочется, чтобы такое получилось. Но как ни старался солдат, все усилия отключиться от этого мира ни к чему не привели. И он только считает шаги, уповая, что вот – вот покажется их лагерь. Или встретятся, идущие на помощь погибающим наемникам, коллеги по страшному ремеслу. И как хочется остановиться и сбросить на землю раненного. Как хочется отдохнуть хотя бы десять минут. Но он твердо знает, что так не поступит никогда. После расслабляющего отдыха, он не сможет себя заставить снова впрячься в эту до жути тяжелую работу. И что самое паршивое, стрельба, хоть и не такая частая, стала еще ближе. И раненый на его плечах обмяк. Потерял сознание то ли от боли, то ли от потери крови. Надо бы проверить повязки. Хорошо ли держатся. Вот будет момент. Ты его донесешь, а ему будет уже на все на свете глубоко наплевать. С этой не радужной мысли Лео переключает все свое внимание на дорогу. Пытается сосредоточиться, и, понять, наконец, сколько ему еще топать до базы. Пот, заливавший глаза, высох. И кажется, что в теле не осталось ни капли влаги. Высохшее лицо жжет от солнца, ведь каску как свою, так и этого раненного он давно выкинул. И снова считает шаги, убеждая себя, что после тысячи, он, наконец, упадет на землю, и будет отдыхать целых полчаса. Но тысяча шагов сменяется другой тысячей, а Лео все идет и идет. И круги перед глазами сигнализируют, что он очень скоро потеряет сознание от перегрузки. И когда счет перевалил за десять тысяч, он понял, надо по любому отдохнуть. Ведь он уже не уверен, что правильно считает. Весь этот счет больше похож на бред. Ведь считает уже не шаги, а, скорее всего, просто отсчитывает время.

Двадцать минут передышки, как ни странно, а добавили сил. А пришедший в себя раненный, отстегнул от пояса фляжку и протянул ее Лео. Как это он не заметил на поясе солдата дополнительную тяжесть, тянущую на полтора килограмма. Но открутив крышку и отхлебнув прямо из горлышка понял, что не зря тащил этот дополнительный груз. И это ему ой как пригодится. Во фляжке был коньяк. И не просто коньяк, а высшего качества. Вот тебе и интеллигент в солдатской форме. Потеряли на этот отдых почти полчаса, который чуть не стоил им жизни. Пересекая открытую широкую поляну, их заметил передовой дозор черных парней в разномастном камуфляже, с коротковолновой рацией и при ручном пулемете. Им ничего не стоило срезать одной короткой очередью медленно бредущего солдата с раненным товарищем на плечах. Может это их собственная инициатива, может, получили приказ по рации, но они решили взять живыми этих белых, чтобы допросить с пристрастием.

Сократить расстояние в триста метров, это минута для тренированных сильных бойцов. Но они не хотели рисковать, решив дождаться более густой растительности на местности, которая наверняка поможет им подобраться к жертвам вплотную. Эти белые уже никуда от них не денутся. В этом квадрате их подразделение в сто обученных и злых бойцов, сейчас самое главное. Они уничтожили десант белых наемников, и на данный момент добивают одиночек, разбросанных боем на десяток километров. И не понимают эти черные разведчики, что уже оторвались прилично от своих главных сил, вклинились в чужую оборону довольно глубоко. И через двадцать минут, подобравшись к этим двум на расстояние одного броска, приготовились к захвату.

А тащивший раненого, как будто почувствовал опасность, и очень резво преодолел очередную открытую поляну, словно и не было у него на плечах тяжелого груза. И уже самый сильный солдат, отдал товарищу автомат и рванул на сближении с этими белыми. Мгновенный бросок на десять метров, уже не скрываясь и не маскируясь. Нагнать, сбить с ног и скрутит непрошенных гостей на его земле. И всего за пару метров от противника, откуда то сбоку ударила плотная очередь из крупнокалиберного пулемета. И трое преследователей, так и не поняли, что случилось, оказавшись просто разорванными мощным пулями, выпущенными с очень близкого расстояния.

А Лео, оглушенный близким выстрелами, мгновенно свалился на землю, в ужасе ожидая смерти. Но при этом успел выставил ствол винтовки с сторону опасности. И уже через секунду понял, стреляли не по ним. Их, лежащих фактически на открытом месте, давно бы изрешетили в хлам. Не рискуя, ползком, оттянув раненного чащу, он снова взвалил его на плечи и двинулся к совсем близкому лагерю. Потом он узнает, что они вышли на свой «секрет», который при пулемете и рации, в количестве трех бойцов, готовился встретить на отлично выбранной позиции наступающего противника. Вот они и положили трех черных, которые готовились пленить двух их коллег. Сообщив заодно на базу о появившихся двух солдатах, которых надо встретить. Один из них ранен, и путешествует на спине товарища.

А об этом и просить не надо было. Так как из штаба пришел приказ немедленно вернуть на главную базу рядового Вилли Крамера. В случае необходимости привлечь любые силы и средства. В связи с этим, с главной базы высланы два вертолета с подкреплением. Командир не может понять, чем заинтересовал простой солдат высокое командование. И сильно суетиться по этому поводу не собирался. Но на всякий случай послал резервный взвод навстречу, скорее всего, разбитой вдребезги роты особого назначения. Или, проще говоря, подразделения наемников. Может, кого и удастся спасти, не отрываясь от временной базы дальше пяти километров. Вот и с передового поста сообщили, что двое вышли из зоны боя. А что до какого-то Рудольфа Крамера, то если дела пойдут завтра так, как сегодня, то и возвращаться на базу будет некому. Никто из старших офицеров, планировавших операцию по уничтожению вооруженных банд в этом районе, не предполагал, что эти самые банды поддержат регулярные войска в количестве хорошо вооруженного батальона.

Белые парни появились неожиданно, когда казалось, что сил уже нет совсем. И когда хотелось просто свалиться, закрыть глаза, и пусть все вокруг горит синим пламенем. Плевать на все, и на свою жизнь тоже. Вот только на этом его мучении не закончились. Парни, не задерживаясь, проскочили мимо. Ободряюще похлопали Лео по плечу и сказали, что осталось до базы меньше километра. Мол, дойдешь потихоньку. А у них приказ, как можно быстрее выдвинуться к линии соприкосновения с противников. Помогать тем, кто еще очень далеко от базы. Кому сейчас еще труднее. Встреча со своими включила оставшиеся резервы организма, как и очередной глоток коньяка. И только когда появились перед глазами палатки и каски солдат в свежевырытых окопах, Лео чуть не лишился сил. Он просто свалился на бруствер окопа, потом сполз в траншею. И нет никаких сил, покинуть эту яму. И снова глоток коньяка заставил его напрячься, выбраться наверх, и шатающейся походкой дойти до полевой кухни, чтобы хоть чем-нибудь подкрепиться. Раненого уже отнесли в палатку, где расположился лазарет. Получил банку консервированного мяса, заставил себя съесть все эти четыреста грамм. Ведь сил потребуется еще не мало, чтобы выбраться отсюда. Усталость давила сном, перебивала аппетит. Если он не поспит хотя бы час – другой, он просто умрет от перенапряжения. В одной из палаток свалился на чей-то брошенный спальник и тут же мгновенно отключился, умоляя судьбу, дать ему отдых хотя бы до утра.

Но поспать долго не пришлось. Через три часа проснулся от бесцеремонной тряски за плечо и света ручного фонарика прямо в глаза. На вертолете прибыло подкрепление. Тело и мозг еще не восстановились после тяжкого марафона по прерии. Отказываются работать. Им нужен отдых. Но это никого не интересует. Пять солдат, возглавляемые сержантом, отправляются в ночь, в дальний «секрет». С наступлением темноты бой где-то там, вдали, вроде затих. Но это не повод расслабиться и потерять бдительность. Едва заняли позицию в километре от лагеря, так Лео сразу провалился в сон. Его время заступать на пост настанет только через два часа.

Вилли Крамер нервничал. Он мерил шагами свой кабинет из конца в конец и все не мог понять, как мог зеленый юнец его так обставить. Сын ушел из дома полгода назад, возомнив себя вполне самостоятельным, способным плыть против течения в этой не простой жизни. Он бросил университет и исчез, оставив записку, что отбывает в Европу, поближе к своей этнической родине. Почему эту записку он, Крамер – старший, принял, как истину, и все усилия по поиску направил в Европу? Он бизнесмен, и никогда никому не доверял полностью. А может это потому, что его мальчик никогда не лгал. Или ему, родному отцу, казалось, что он на это не способен. Вот и потерял время на поиски вдали от дома. А искать то надо было в своем городе, вернее в пригороде, в военной казарме. В каком-то часе езды от их особняка.

И в этот самый момент, когда вопрос фактически решился, оказалось, что его мальчик на боевой операции где-то в континентальной Африке. Он сейчас там, где идет война. И как поведали высокопоставленные друзья – военные, из этой операции вернется, в лучшем случае, треть солдат, если не меньше. И он, Вилли Крамер, задействовав все свои многочисленные связи, подкрепив все это солидным денежным бонусом, фактически закончил эту локальную операцию. Там на месте, командование операцией уже получило приказ сворачиваться. В течение ночи в районе боевых действий не должно остаться ни одного солдата. И уже вертолетами вывезены раненые, среди которых нет его мальчика. Надо дождаться утра. Вот тогда он и увидит среди вернувшихся солдат своего сына, своего Руди.

О плохом не хочется думать. А эти подлые мысли не оставляют его ни на минуту. Ведь туда, в район операции послан запрос о Рудольфе Крамере. И в ответ ни одного сообщения. А это очень плохой знак. И сейчас Крамер – старший клянется сам себе, пусть только его Рудольф вернется живым и здоровым, и все у них в семье будет по другому. Он своему мальчику и слова не скажет. Руди будет поступать так, как ему надо.

Но это будет потом, завтра. А сегодня, вот прямо сейчас, его мальчик, его Руди, в самом пекле боя со своим взводом. И это заставляет его, сильного и волевого мужчину, цепенеть от страха. И снова и снова названивать по десятку телефонных номеров в надежде что-то узнать, чем-то помочь, что-то ускорить. Уже сделаны два вертолетных рейса с очередным подкреплением. А в течение суток эвакуируют всех солдат из этой проклятой дыры. Он еще разберется, зачем нужна была эта операция, в которой убитые и раненные исчисляются десятками.

Он звонит снова и снова каждые пять минут. Щелкает мышкой компьютера, выискивая новые телефонные номера людей, способных помочь в его до жути трудном деле. И только один единственный номер он не может набрать. Номер своей любимой и единственной женушки. И не представляет, как он сможет посмотреть ей в глаза. Не дай Бог, если вести окажутся катастрофически ужасными. Наконец он не выдерживает одинокого и бесполезного метания по кабинету, вызывает машину и едет туда, куда постоянно звонит, допекая дежуривших там офицеров. Лучше уж быть на острие дел и самой свежей информации. И, слава Богу, что у него есть такая возможность. Потом еще два часа в жутком неведении среди офицеров оперативного отдела. И наконец, первая обнадеживающая новость. Возвращается еще один вертолет с ранеными. В эфир полетела шифровка командиру операции, завизированная шифром начальника штаба республики. Срочно начать эвакуацию всех солдат из этой «горячей точки».

А еще через десять минут пилот вертолета сообщил, что, Рудольфа Крамера на борту нет. Новость плохая, которую перебивает просто отличная. Командир наемников подробно сообщил все детали чудесного спасения рядового Крамера. А так же фамилию солдата, вынесшего раненного сослуживца с поля боя на своих плечах. Командир догадался, как важен это солдат для кого-то там наверху. И соответственно приложил максимум красноречия, чтобы вложиться в короткий текст шифровки и не попасть в волну немилости высокого начальства, усмотри они там, в штабе, хоть малейшую его не оперативность. В сообщении намекнул, какой он крутой офицер, делающий все быстро и правильно. И при этом, к его чести, не забыл упомянуть о солдате, который вытащил на себе рядового Крамера из кровопролитного боя, в котором погиб почти весь взвод, в котором служил солдат, интересующий высокое штабное начальство. Лео Вайцель не просто спас раненого сослуживца, а на себе нес его почти пять километров по местности фактически занятой противником.

Опытный наемник, провоевавший больше половины своей сознательной жизни, в глубине души надеялся, что может в связи со спасением этого солдата, и его судьба изменится в лучшую сторону. И не придется ему умереть на этих бескрайних просторах Африки. Дай Бог, чтобы так и случилось. И вроде как, уже задействованы дополнительные силы, как для усиления его боевой группы, так и для их быстрейшей эвакуации из этого гнилого места, где полегло больше двух третей личного состава роты особого назначения.

Следующая радиограмма в штаб пришла от пилота вертолета, возвращающегося из района боевых действий. В ней было четко указано, что рядовой Крамер на борту. Он ранен, но его жизни ничего не угрожает. Через два с половиной часа вертолет будет в заданной точке, то есть на базе. Радости Крамера – старшего не было предела. И он для всей смены дежуривших офицеров заказал ужин в самом дорогом ресторане города. И не в силах больше сидеть в закрытом помещении штаба, поехал на аэродром встречать вертолет с сыном, в сопровождении заместителя начальника штаба. Он уже верил в удачу, но боялся ее вспугнуть. Потому то и ничего не сообщил жене. Вот когда вертолет приземлится, когда он увидит сына и обнимет, вот тогда и позвонит жене. Жизнь снова повернулась к нему лицом и засверкала всеми яркими красками. Он снова удачливый бизнесмен, он снова успешен во всех сферах своей деятельности. И он сделает все возможное и невозможное, чтобы его мальчик всегда был в пределах его видимости. Он будет опекать своего Руди, пока бьется сердце, пока для этого будут возможности и силы.

А утром поступила боевая задача всем находящимся в лагере выдвинуться на двести метров от лагеря и занять круговую оборону. Взять с собой максимальное количество боеприпасов. С наступлением ночи будет произведена полная эвакуация. Вновь прибывшее пополнение, в количестве сорока солдат, прочесывают местность, выискивая раненных. Приказ смотреть внимательно, чтобы не открыть огонь по своим, когда те вернутся. Оборудовать место обороны с максимальной надежностью. Окопы рыть максимально глубокие. Майор закончил говорить. Семнадцать солдат после ночного «секрета» поделили на четыре группы. За каждой закрепили точку обороны самого лагеря. Лео и его трем сослуживцам, ему незнакомых, досталось северо – западное направление с отличным сектором для обстрела. Перед ними сто метров почти чистого пространства. А редкие деревья и кусты не мешают наблюдению в пределах километра.

День прошел спокойно. Вновь прибывшее подкрепление, вернулось в лагерь только с началом сумерек. Это были очень опытные солдаты. Как понял Лео, после их рейда в глубину саванны, у противника нет ни сил, ни возможности, ни желания больше воевать. То, что они вернулись фактически без боезапаса, говорит о многом. Плохо одно, с ними нет ни одного солдата из взвода Вайцеля. Те уже не вернуться никогда. Эта саванна стала для них саваном.

В одиннадцать вечера прилетел вертолет. И что самое удивительное, Лео выдернули из «секрета» в этот самый первый вертолет, ничего не объясняя. И он, не заморачиваясь происходящим, поблагодарил Бога, что покидает это гнилое место живым и здоровым тут же уснул. Не мешал ему ни шум двигателей, ни вибрация, ни холодный ветер, задувающий во все щели десантного вертолета. Он спал, сидя на жесткой лавке, словно на роскошном кресле. Хотел было на минутку проснуться, чтобы допить коньяк, которого осталось на три хороших глотка. Но не в силах открыть глаза, плюнул на этот соблазн, и уже не просыпался до самой посадки. И покинул вертолет последним, помогая выгружать раненых. За ним, офицером сопровождения и экипажем подскочил военный камуфлированный открытый джип, который доставил их к штабным зданиям. Где Лео пересадили в другой такой же автомобиль, и ровно через час он был в расположении своей части, которую покинул совсем недавно. И он уверен, что то в его судьбе изменилось. А вот в какую сторону, пока не понятно. Он вышел живым из боевой операции, в которой полегла большая часть его сослуживцев. А это что то, да и значит. Видно, судьба имеет на него свои какие-то планы. Почему разведка противника не расстреляла его и раненного сослуживца? Зачем они решили брать его в плен? И это их решение привело нигеров на небо. И вот сейчас он в первых рядах, без единой царапины покидает поле боя. В общем, что тут гадать. Если судьба к нему благоволит, значит надо довериться ей. Слушать голос разума. И поступать так, как подсказывает внутренний голос. То, что он поступил в наемники, решение вроде правильное. Случись все по другому, он сейчас бы был уже в мире лучшем, чем этот. И то, что его дернули одним из первых на эвакуацию, и он вот сейчас уже далеко от боя и смерти, говорит о многом в практическом плане. Там, откуда он вырвался, обстановка не простая. И каждый ствол на счету. И вот прямо сейчас его одного доставили в часть, ничего не объясняя. Что это значит, совсем скоро выяснится.

А самое интересное началось, едва он переступил порог КПП и кинул руку к берету, приветствуя дежурного офицера. Тот приказал сдать оружие, и следовать в штаб, до которого от КПП двести метров. Лео отдал подошедшему солдату карабин с одним полным магазином и кинжал. Больше оружия и боеприпасов у него не было. Запасные магазины и гранаты забрали перед эвакуацией. Почти строевым шагом промаршировал к штабу, где доложил дежурному капитану кто он, и откуда прибыл. Тот препроводил Лео в канцелярию, где выписал солдату увольнительную на десять суток, начиная с сегодняшнего дня. Лео расписался в журнале и через две минуты был снова на проходной. Где, как объяснил дежурный по штабу, его будет ждать машина. Какая машина? И зачем она будет его ждать? И куда он поедет на ней от проходной усталый, не бритый и грязный, Лео не мог и близко предположить. Да и не предполагал вовсе. Все решается сейчас помимо него. И остается только дождаться результата, не вмешиваясь в процесс, в котором он участвует, но, не понимая пока, в каком качестве. Много вопросов без ответов, хотя предположение есть. Скорее всего, это связано со спасенным им сослуживцем. Похоже на поощрение. Как не крути, а взаимовыручка в боевой обстановке много значит. Без нее, без этой самой взаимовыручки, любое дело может быть провалено. Не говоря уже о боевой работе, где от нее твоя жизнь зависит на прямую, на сто процентов. В бою ты должен быть уверен, что со спины прикрыт. Никто не убьет тебя с того направления, которое прикрывает твой товарищ.

На проходной тот же офицер внимательно прочитал увольнительную записку, вернул ее Лео и показал на огромный черный «Мерседес», припаркованный недалеко от шлагбаума. Как был солдат в полевой форме и походном ранце, так и сел в машину. Дверцу которой предусмотрительно открыл шофер, покинувший водительское место при его появлении. Салон обтянутый белой кожей, тихая и убаюкивающая музыка, легкий, почти бесшумный ход. В такой машине Лео все ни как не мог заставить себя расслабиться, чтобы получать удовольствие от поездки. Сидел на мягком сиденье, словно по стойке смирно. Неизвестность томила его. Но и эта самая неизвестность однозначно сулила какой-то роскошный бонус. Единственное что он сделал, это снял берет и убрал его в ранец. И сосредоточился на дороге, прикидывая в какой район города несет его эта шикарная машина.

А она неслась бесшумно в юго-западный пригород Кейптауна, где Лео никогда не был. И не мог быть в принципе. Ведь этот район обжит и заселен людьми, от которых зависит благополучие и процветание этой страны.

А тем временем машина, не снижая скорости, вильнула в тенистую улочку и вскоре остановилась у красивых железных ворот в стиле немецкой готики. Выглядевшие монументально и тяжеловесно ворота, между тем, разъехались в стороны бесшумно, показав связку старины и последних достижений цивилизации. «Мерседес» медленно, как бы нехотя въехал во внутрь. Мощной машине, казалось, было тесно в закрытом пространстве. Хотя площадку перед домом очень трудно было назвать закрытым пространством. Только от ворот до главного входа в здание было не меньше тридцати метров. Машина объехала огромную клумбу всю в цветах, и остановилась у ступеней из светло – серого гранита. На верхней, на пятой широкой ступени, стояла черная девушка, белый передник которой говорил, что она горничная, из обслуги. Да и при чем здесь передник? Смуглый цвет кожи говорил, что она может быть только служанкой, которая ждет – встречает именно эту машину. И едва Лео открыл дверцу, не дожидаясь этого от шофера. Ему было бы стыдно, случись это снова.

Девушка легко сбежала к нему, улыбнулась и поздоровалась одновременно. Попросила следовать за ней. Принося извинения от имени хозяев, которых на данный момент нет дома. Они в госпитале, у постели раненного сына. Вот все и прояснилось. Ничего себе наемник, имеющий вот такой дом – виллу. И, наверное, родителей соответствующего статуса. Хозяева этого дома, в этой стране, не последние люди. Если он, Лео, только сдал оружие на КПП, и, не переодеваясь, мгновенно был отправлен на десять суток в отпуск. Такое редко случается. А с наемниками никогда. Он третий сорт, не представляющий большого интереса для власть имущих любой страны. Кому нужны люди, так сказать, одноразового использования. Ведь они воюют за деньги. Потому и с ними не особо церемонятся. Как бы оно не было, а получается, что он не зря тащил на себе этого солдатика, надрывая мышцы и нервы. И которого он до сих пор не знает, как звать. Но из встречи, с которым он постарается выжать для себя максимально возможные дивиденды. Так, кажется, говорят финансисты.

Но это все будет потом. А сейчас его волнует роскошь нового места, и красота черной девушки, рядом с которой он тоскливо осознал, как давно не был в женских объятиях. И эта черная богиня доводит его до потери чувств своим гибким станом и легким, едва – едва ощущаемым запахом духов. Этот легкий аромат, зараза, так явно подчеркивает, выставляет наружу самое сокровенное, самое женское. И все это заставляет его краснеть, волноваться и отвечать что-то в невпопад.

А она, эта изящная девчонка, видя смущение солдата, и прекрасно понимая, от чего это он так смущается, замедляет шаг, и сближается с ним так близко, что почти касается его своим бедром. Чувствуя свою власть над этим совсем зеленым пареньком, в первый момент показавшемся ей таким мужественным и крутым воином в грязной пятнистой форме, от которого за метр разит дымом, потом и перегаром. Всем тем, чем и положено пахнуть настоящему мужчине. Он, наверное, крутой и сильный, ведь спас Руди. Любимчика всей семьи, который исчез так неожиданно, и так надолго. И своим отсутствием всех замучил. А за последние двое суток намного сократил жизнь родителей.

Они прошли через полутемный холл, свернули в коридор, в конце которого оказалась комната, отведенная главному спасителю самой дорогой ценности семьи. И девушка, счастливая смущением парня, просто порхала по комнате, расстилала кровать, объясняя при этом в какой пакет сложить грязную форму, которую она заберет в стирку. Показала шкаф, в котором находится вся необходимая одежда для гостя. Белье в душевой комнате, в которую ведет вот эта дверь.

Объясняла, показывала и видела, что ее слов солдатик совсем не слышит. А только смотрит на нее, не отрываясь. А когда они встречаются взглядами, мгновенно краснеет. И так сильно, что румянец пробивается через загар на его щеках. Глупый, боится, что она прочитает его мысли. А что их читать то? Ведь все в глазах у него написано. И что самое для нее поразительное, и такое неожиданное, что этот белый парень ей понравился так, что она до сих пор не покинула комнату. И покидать не хочется, и сердечко бьется так громко и часто, что, кажется, будто бы он услышит его стуки. И страшно, что не в душе, не в мыслях, а в теле появилась такая сладкая истома, что кажется, вот прямо сейчас, положи он ей руки на плечи, и она не сможет их оттолкнуть. Какое оттолкнуть? Она сама прижмется к нему всем телом. Ведь так хочется целовать его милое лицо, его губы, его глаза.

Чувствуя, как жар истомы опустился к низу живота, девушка слегка вздрогнула, и поспешила уйти. Боже, что с ней случилось? И случилось так неожиданно, и так быстро, что она вот прямо сейчас не может ничего понять, ничего себе объяснить. Но потом, через пять минут вернулась, и долго наблюдала, в предусмотрительно оставленную в дверях щелку, как этот белый парень разделся, затолкал грязную одежду в мешок, ранец поставил в шкаф и сел на стул, выставленный посредине комнаты. Сидит минут пять, о чем то задумавшись. Снова идет к шкафу, достает из ранца темно – зеленую фляжку, делает глоток прямо из горлышка. Еще раз запрокидывает голову, но жидкость во фляжке закончилась. Вернее, не жидкость, а коньяк, аромат которого заполнил всю комнату. Точно такой же коньяк пьют в этом доме. Он очень дорогой, пятнадцатилетней выдержки. Бутылками с этим коньяком заполнен громадный бар хозяина дома. Оставив пустую фляжку на столе, парень идет в ванную комнату, сверкая ослепительно белой спиной и ногами, на фоне темно – коричневых по локоть рук, шеи и темно – зеленых солдатских трусов.

Пока гость плескался под душем, Лора зашла в комнату, открыла фляжку и понюхала. Все понятно, в ней точно был коньяк местных виноделов, который употребляют в этом доме. Она забрала пустую фляжку, сходила в буфет, наполнила ее коньяком, вернулась, но положила уже не на стол, где та лежала, а на стул, на котором еще десять минут назад сидел тот, который заставил ее сердце биться оглушительно сильно и часто. Он увидит эту полную фляжку и поймет, кто о нем в этом доме заботится. А потом все может быть. И просто невозможно поверить, что этого самого просто не может не случиться.

Девушка не успела сделать и шага, как гость, видимо по военной привычке, все делать четко и быстро, появился из ванной комнаты. Он еще завязывал белое махровое полотенце вокруг бедер, уперев глаза в пол. Но вот поднял голову и оказался лицом к лицу с девушкой. Они оба молчали, то ли пораженные неожиданным столкновением, то ли от смущения забыли все слова. И он, ее неожиданная, и такая быстрая любовь, взгляда не отводит, в котором очень и очень откровенно читается все. И восхищение ей, и может быть даже любовь. И конечно, откровенное мужское желание.

Она зачем то снова взяла со стула фляжку, и, чувствуя, как краснеет, протянула ему. Но пальцы от волнения разжались, и фляжка бесшумно приземлилась на толстый ковер. И он, и она одновременно наклонились за ней, чуть не столкнувшись головами. Этот смешной момент разрядил обстановку. Они выпрямились, и девушка уже смотрит на парня, как опытная женщина на юнца. А он и был этим самым юнцом, загоревшимся любовью с одной искры. Да и она была такой же юной и неопытной, правда уже почувствовавшая свою женскую власть над этим мужчиной, которая мгновенно улетучилась, едва он положил ей руки на плечи. И его дыхание легкой, почти неслышной волной коснулось ее губ. А горячие мужские руки на плечах скользнули за спину, почти заключив ее в объятия. Она стрункой вытянулась в его совсем не сильных, даже скорее робких объятиях. И нашла силы, чтобы откинуть голову назад, подставляя под его поцелуи шею и плечи. О Боже, если эти горячие губы найдут, достанут ее губы, она уже не сможет ничему противиться. Ведь уже и ее тело податливо прижалось к его телу. Но в последний момент, едва сдержавшись, огромным усилием силы воли сделала шаг назад, разомкнув сцепленные за ее спиной такие горячие, и такие желанные мужские руки. Мысль, пронзившая в этот миг ее сознание, заставила вздрогнуть. Мягко, но настойчиво освободиться от его горячих рук, сделала шаг назад. Она даже не знает, как зовут этого солдата, так быстро, почти мгновенно заставившего трепетать ее сердце и тело. Еще шаг назад к двери. Отступая шепчет, боясь почему-то произнести слова во весь голос.

– Нет, нельзя. Не надо, пожалуйста.

А парень тянется к ней. Надеясь сломить это не сильное сопротивление, загораясь с каждым мгновением все сильнее и сильнее. И вдруг он споткнулся о фляжку, так и не поднятую с пола. Этого хватило, чтобы вновь разрядить обстановку, все вернуть на свои места. Девушка засмеялась, парень чертыхнулся. И тоже улыбнулся в ответ.

– Как тебя звать, принцесса? – а он быстр освоился. Совсем нет смущения, которое присутствовало на его лице мгновение назад.

– Я не принцесса, а служанка Лора. А вы чуть не воспользовались неопытностью бедной девушки. А я не знаю даже как вас звать.

– Друзья зовут Лео. А вы значит Лора. Очень красивое имя. Очень подходит к вашей красоте. Все так неожиданно случилось, что я даже и говорить то не мог, столкнувшись так неожиданно с красивой девушкой. Онемел просто от восхищения.

– Знаю я такое восхищение. Еле ускользнула из твоих рук. – оба снова рассмеялись. Вроде и напряжение спало, но в смеющихся глазах парня осталось что-то такое, что по-прежнему волновало девушку. И она боялась признаться себе, что не сегодня, а может и не завтра, но будет точно принадлежать ему. И чтобы оборвать это искушение, невесть откуда взявшееся, и так быстро захватившее ее, девушка выбежала из комнаты.

А Лео, оставшись один, поднял фляжку, уже отвинтил крышку, хотел было сделать глоток коньяка, но передумал. Закрыл фляжку, положил ее на стол и занялся своим ранцем. Достал оттуда две футболки защитного темно – зеленого цвета. Откинул их в сторону. Еще одна грязная рубашка добавилась к футболкам. Пестро – камуфляжные шорты, по мнению владельца, были чистыми. И он одел их, сняв полотенце, прикрывающее бедра. Еще одни брюки появились из ранца. Вся эта грязная одежда была отправлена в мешок для стирки.