Итальянская кампания и экспедиция в Египет и Сирию 1796–1799 гг.

скачать книгу бесплатно


VII. Келлерман, потерпев поражение, сосредоточивает свои силы на линии Боргетто (июль 1795 г.)

19 мая 1795 г. Келлерман принял командование Итальянской армией. Она была тогда на позициях, куда поставил ее Наполеон в октябре предыдущего года после боя у Кайро. Позиции эти были следующие: левый фланг (5000 человек) тянулся от Аржантьерского до Сабионского перевала; центр под командованием генерала Маккара в составе 8000 человек занимал Сабионский перевал, Тендский перевал, Monte[21 - Гору (ит.).] Бернар, Танарелло; правый фланг занимал перевал Термини, высоты Ормеа, перевалы Сан-Бернардо, Бардинетто, Сеттепани, Мелоньо, Сан-Джиакомо, Мадона, Вадо; он состоял из 25 000 человек под начальством дивизионных генералов Серюрье, Лагарпа и Массена.

Венский двор был сильно встревожен исходом боя у Кайро и диспозицией, которая была принята Французской армией в конце 1794 г. Эта армия угрожала Генуе, потеря которой дала бы ей возможность пройти в Миланскую область. Придворный военный совет сосредоточил для кампании 1795 г. под командованием генерала Девенса армию в 30 000 австрийцев для действий совместно с Пьемонтской армией. Английская эскадра крейсировала у побережий Савоны и Вадо для содействия операциям австрийского генерала, перенесшего свою главную квартиру последовательно в Акви и в Дего, а оттуда двинувшегося на савонские возвышенности, которыми он и овладел 23-го; здесь он вошел в связь с английской эскадрой.

Генерал Девенс разделил свою армию на три корпуса, которые покинули горы 23 июня. Правый, состоявший из пяти колонн, атаковал левый французский фланг от перевала Термини до высот Ормеа; центральный – двинулся тремя главными колоннами, которые затем разделились на много меньших, и атаковал все позиции от Бардинетто до Сан-Джиакомо; левый – атаковал правый фланг на позициях у Вадо. 25-го и 26-го повсюду шел ожесточенный бой; Французская армия сохранила свои позиции, кроме Мелоньского редута, перевала Спинардо и Сан-Джиакомского хребта. Владея Мелоньским редутом, противник угрожал центру армии. Эта позиция была удалена от Финале – на морском побережье – только на два лье. 27-го Келлерман, чувствуя всю важность возвращения ее, приказал атаковать, но потерпел неудачу. 28-го он начал отступление, очистил Сан-Джиакомо, Вадо, Финале и занял временную позицию; наконец, 7 июля, получив приказы Комитета общественного спасения в ответ на его донесения от 24, 25, 26, 27 и 28 июня, он тотчас же занял позицию Боргетто.

Келлерман был доблестный солдат, чрезвычайно энергичный, имел много ценных качеств, но был совершенно лишен способностей, необходимых для главнокомандующего. Во время этой войны он делал только ошибки. Комитет послал ему замечания:

«Армия в 1794 г. не растягивалась дальше высот Танаро и протянула свой правый фланг через Бардинетто, Мелоньо, Сан-Джиакомо только для того, чтобы помешать Австрийской армии установить связь с английской эскадрой и чтобы поспешить на помощь Генуе, если противник пойдет на этот город морем или через Бокеттский перевал. Армия занимала Вадо не как оборонительную, но как наступательную позицию, чтобы было больше возможностей напасть на противника, если он покажется на Ривьере. Как только австрийцы двинулись на Савону, армия должна была тотчас же выступить и завязать бой, помешав им овладеть этим городом, и перехватить пути сообщения с Генуей. Поскольку же она этого не смогла сделать, то: 1) ей следовало очистить Вадо для того, чтобы опереться своим правым флангом на Сан-Джиакомо; 2) когда же вследствие результатов боя 25-го числа противник овладел Мелоньо и гребнем Сан-Джиакомо, ей следовало ночью, воспользовавшись успехом, которого добился на ее правом фланге генерал Лагарп, эвакуировать Вадо и использовать войска Лагарпа для усиления атаки на Сан-Джиакомо и Мелоньо; эта атака увенчалась бы полным успехом; 3) когда 27-го числа Келлерман решился атаковать Мелоньо, было еще время подтянуть правый фланг так, чтобы этот фланг принял участие в атаке, использовав при этом новые преимущества, которых он добился 26-го в бою против левого фланга противника. Этот маневр еще мог обеспечить победу».

Эти замечания, написанные рукою мастера, очень изумили штаб, который, однако, скоро догадался, кем они были продиктованы.

На Западной Ривьере имеются для прикрытия графства Ницца и преграждения доступа на самую Ривьеру три линии, примыкающие правым флангом к морю и левым – к главному хребту гор. Первой линией является линия Боргетто, вторая – линия Монте-Гранде, третья – линия Таджа. Наполеоном задолго до этого были обследованы эти три линии в сопровождении помощника бригадного генерала Сент-Илера, доблестного и отличного офицера, покрывшего себя затем славой в ста сражениях и погибшего дивизионным генералом на полях Эсслинга. Линия Боргетто примыкала правым флангом к морю, у деревни Боргетто, в одном лье от Лоано, оканчиваясь холмом, господствующим над всей долиной Лоано, а левым – примыкала к отдельно стоящей большой скале. Массена распорядился соорудить на этой скале редут, который в армии был назван Малый Гибралтар, в память о форте Мюрграв в Тулоне; редут был напротив Шан-де-Претр. Оттуда коммуникации шли по обрывистым горам до высот, господствующих над Ормеа, Лоано и Рокка-Барбона. Горы Сан-Бернардо и Гарессио находились вне этой линии и, естественно, принадлежали противнику, но Ормеа был защищен от него. Эта линия чрезвычайно сильна. Протяжение ее 5–6 лье, но почти повсюду она недоступна. Атаковать ее можно только через Сукарельский проход, где имеется одноименный замок, который подготовили к бою. Это был прекрасный боевой участок. В течение июля, августа и сентября Девенс несколько раз намеревался атаковать эту линию, но ни разу не рискнул сделать это серьезно. От Сукарелло линия уклоняется к Альбенга, проходя позади небольшого ручейка Арозойя: это надежная позиция на случай, если часть линии от Сукарелло до Боргетто будет форсирована.

Позиция Монте-Гранде, опирающаяся на перевалы Пиццо и Меццалуна и примыкающая к морю позади Сан-Лоренцо, является линией значительно менее хорошей, но все-таки очень сильной. Та линия, которая опирается правым флангом на устье реки Таджа, центром на Монте-Сеппо и левым флангом на Монте-Танарда и Ардентский перевал, откуда сообщается с Тендским перевалом, является менее сильной, чем линия Боргетто, но более сильной, чем линия Монте-Гранде. Первая линия прикрывает Онелья и все позиции Ривьеры от Онелья до Боргетто. Вторая линия прикрывает Онелья и Ормеа и все выходы из долины Танаро. Третья прикрывает всю часть Западной Ривьеры от Онелья до Сан-Ремо. Особенностью этой линии является то, что она защищает Сан-Ремо, и в случае необходимости этот город можно оставить и опереться на Оспиталетто, между ним и Бордигера, образовав таким образом другую, не менее надежную линию. Противник может обойти первую линию через долину Танаро и, овладев Монте-Ариоло, угрожать затем нападением на Монте-Гранде и на Онелья, но Ормеа и Монте-Ариоло настолько близки от линии, что резервы могут служить для обороны и этих позиций. Ее можно обойти также через Тендский перевал, но это повело бы к изменению театра военных действий. Противник не смог бы произвести таких больших передвижений без того, чтобы об этом не стало известным, а тогда его можно было бы атаковать на марше и уничтожить войска, оставленные им перед линией Боргетто. Вторая линия и особенно третья имеют то преимущество, что их нельзя обойти по долине Танаро, которая находится вне их. Они примыкают к Ардентскому перевалу, вплоть до Тендского. Перевалы Арденте и Танарда не только содействуют обороне Тендского перевала, но даже в случае, если Тендский перевал будет форсирован, все равно перехватывают перед ущельем Саорджио дорогу, ведущую в Ниццу. Следовательно, если даже принять во внимание оборону только графства Ницца, то линию Таджа нужно счесть за лучшую из всех потому, что она позволяет сосредоточить все войска в недалеком расстоянии от Тандского перевала и оборонять его.

VIII. Битва у Лоано (декабрь 1795 г.)

Правительство решило, что командование Итальянской армией не под силу Келлерману. В сентябре оно отправило его командовать Альпийской армией и вверило Итальянскую армию генералу Шереру, бывшему главнокомандующему армией Восточных Пиренеев, ставшею ненужной в результате заключения мира с Испанией.

Шерер привел в Италию подкрепление из двух хороших дивизий. Австрийская армия также была усилена. Она не оправдала в кампанию 1795 г. надежд, возлагавшихся на нее двором, но все же достигла важных успехов: овладела Сан-Джиакомской позицией и позицией Вадо, отрезала Геную и установила связь с английской эскадрой. В начале ноября Французская армия занимала пятью дивизиями все ту же линию Боргетто: одна под начальством генерала Серюрье была в Ормеа, две дивизии под начальством генералов Массена и Лагарпа были в Сукарелло и в Кастель-Веккио, а две под начальством генералов Ожеро и Соре – около Боргетто. В строю было 35 000–36 000 человек. Главная квартира Австрийской армии была в Финале. Правый фланг армии, состоявший из пьемонтцев, находился в Гарессио; центр, под начальством Аржанто, – в Рокка-Барбона, а левый фланг, целиком состоявший из австрийцев, – перед Лоано, где было возведено много редутов для обороны равнины. В строю было 45 000 человек. Осенние заболевания причинили ей, так же как и армии Пьемонтской, значительные потери. Французской армии приходилось трудно. Наступившая осень побуждала к занятию зимних квартир. Шерер решился рискнуть на сражение, которое восстановило бы связь с Генуей и вынудило бы противника зимовать по ту сторону гор.

21 ноября вечером Массена перешел в наступление со своей дивизией и дивизией Лагарпа. На рассвете он атаковал неприятельский центр, расположенный в Рокка-Барбона, сбил его, преследовал по пятам, сбросил в Бормиду, овладел Мелоньо и закончил день, выставив авангард на высотах Сан-Джиакомо. 22-го на рассвете Серюрье вступил в перестрелку с правым флангом противника и сковал всю Пьемонтскую армию. Ожеро повел наступление через Боргетто, атаковал левый фланг противника и овладел всем его расположением. Противник быстро отошел на Финале и поспешно продолжал отступление на Савону, когда увидел, что Массена уже занимает Сан-Джиакомские высоты. Серюрье, сковавший своими маневрами вдвое превосходящего противника, не неся при этом больших потерь, был усилен 23-го двумя бригадами. 24-го он предпринял серьезную атаку и отбросил Пьемонтскую армию в укрепленный лагерь Чева. Армии Австрийская и Сардинская понесли очень чувствительные потери. Они оставили большую часть своей артиллерии, склады, обозы и 4000 пленных. Французская армия в этот день покрыла себя славой. Австрийская армия покинула всю генуэзскую Ривьеру и ушла на зимние квартиры на другую сторону Апеннин. Та и другая армии перешли на зимние квартиры. Коммуникации французов стали свободны. Главная квартира возвратилась в Ниццу. Так закончился 1795 год.

Итальянская кампания 1796–1797 гг.[22 - Одиннадцать первых глав «Итальянской кампании» напечатаны с оригинального текста, с исправлениями, сделанными рукой Наполеона I. (Примеч. фр. ред.)]

Глава I.[23 - В первой главе опущено географическое описание Италии, как не представляющее особого интереса.] Состояние различных итальянских государств в 1796 г.

(Схемы 3, 4)

Сардинский король владел Савойей, графством Ницца, Пьемонтом и Монферратом. Савойя и графство Ницца были у него отняты в кампании 1792, 1793, 1794 и 1795 гг., и Французская армия заняла главный хребет Альп. Пьемонт и Монферрат, лежащие между рекой Тичино, пармскими владениями, Генуэзской республикой и Альпами, были населены 2 миллионами человек, так что число подданных сардинского короля достигало 3 миллионов, включая сюда 500 000 сардинцев, 400 000 савойцев и жителей Ниццского графства. В мирное время армия сардинского короля насчитывала 25 000 человек. Его доходы были равны 25 миллионам. Во время кампании 1796 г. его армия с помощью английских субсидий и при чрезвычайном напряжении всех сил достигла 60 000 человек. Это были национальные войска, закаленные в долгой войне. Крепости Брунетто, Суза, Фенестрелла, Бар, Тортона, Кераско, Алессандрия и Турин были в отличном состоянии, хорошо вооружены и полностью снабжены припасами. Эти крепости, расположенные у всех горных перевалов, позволяли считать данную границу неприступной.

Генуэзская республика, к югу от Пьемонта, состоявшая из Западной Ривьеры с побережьем в 30 лье и из Восточной с побережьем в 25 лье, насчитывала 500 000 жителей. Она держала под ружьем только 4000 человек, но в случае нужды все генуэзские граждане становились солдатами, а кроме того, призывались 8000–10 000 человек из императорских поместий и долин Фонтана-Буона. Небольшая крепость Гави обороняла Бокеттский перевал.

Республика Лукка, небольшая страна, расположенная вдоль Тосканского моря, имела 140 000 человек населения и 2 миллиона дохода. Герцогства Парма, Пьяченца и Гуасталла имели 500 000 жителей. Они граничили с Генуэзской республикой, рекой По и владениями Модены. Военные силы составляли 3000 человек, и доход был 4 миллиона.

Австрийская Ломбардия, отделенная от владений сардинского короля рекой Тичино, от Швейцарии – Альпами, от герцогства Пармского – рекой По и граничащая на востоке с владениями Венецианской республики, имела население в 1 200 000 человек. Главным городом ее был Милан; его цитадель была в хорошем состоянии. Эта часть Италии, принадлежащая Австрии, не имела вооруженных сил и даже платила налог за освобождение от рекрутских наборов. В Австрии имелся только один полк из итальянцев – полк Страсольдо. Павия, Милан, Комо, Лоди, Кремона и Мантуя составляли отдельные провинции Ломбардии. Укрепления Пипцигетоне на Адде были в плохом состоянии. Мантуя, хотя и запущенная, была хорошей крепостью.

Венецианская республика имела к западу от себя Австрийскую Ломбардию, к северу – Кадорские Альпы, отделявшие Тироль от Каринтии, к востоку – Каринтию, Карниоль, Истрию и Далмацию. Ее население состояло из 3 миллионов человек. Она могла выставить армию в 50 000 человек. Ее флот господствовал в Адриатическом море. У нее имелось 13 полков из словенцев; это были хорошие солдаты. Бергамо, Брешиа, Кремона, Полезино, Верона, Виченца, Фельтре, Беллуно, Падуя, Бассано, Тревиза, Фриуль были ее владениями на правом берегу Изонцо; Истрия и Далмация составляли ее владения на адриатическом побережье.

Великое герцогство Модена состояло из герцогств Реджио, Модена и Мирандола. Оно граничило с рекой По, с герцогством Пармским, легатством Болонским и Тосканскими Апеннинами. Им управлял последний отпрыск дома Эсте. Наследницей была его дочь, жена эрцгерцога Фердинанда Австрийского. Герцог Моденский был настоящий австриец. Войск у него имелось 6000 человек, были арсенал, артиллерийский склад и богатая казна. Население его владений превышало 400 000 человек.

Тоскана, ограниченная Средиземным морем, Апеннинами, республиками Генуэзской и Луккской и владениями папы, имела 1 миллион населения. Там царствовал эрцгерцог Фердинанд, брат императора. Войск у него было 6000 человек, доходы равнялись 15 миллионам франков. Важным торговым портом был Ливорно. Великий герцог Тосканский признал Французскую республику в 1795 г.; он придерживался нейтралитета и был в мире со всеми. Тоскана и Венецианская республика были единственными итальянскими державами, пребывавшими в мире с Францией.

Папские владения граничили с рекой По, Тосканой, Адриатическим и Средиземным морями и Неаполитанским королевством. Их население было равно 2 500 000 человек, из которых в трех легатствах – Болонском, Феррарском и Романьском – было 900 000 человек, в Комарке и вотчине святого Петра, включая сюда и Рим, – 1 600 000 человек. Анкона, порт на Адриатике, была плохо укреплена. Чивита-Веккия, порт на Средиземном море, была укреплена как следует. Папа имел армию в 4000 или 5000 человек.

Неаполитанское королевство, граничащее с папскими владениями и с морем, имело население в 6 миллионов человек, из которых 4 500 000 на континенте и 1 500 000 в Сицилии. Неаполитанская армия состояла из 60 000 человек, кавалерия была превосходна. Флот состоял из трех линейных кораблей и нескольких фрегатов.

Корсика принадлежала Франции с середины прошлого столетия. Ее население равнялось 180 000 человек; в то время Корсика была под властью Англии.

Остров Мальта имел население в 100 000 человек; им владел орден Мальтийских рыцарей[24 - В подлиннике – «Святого Иоанна Иерусалимского».].

Таким образом, в войсках итальянских держав было под ружьем 160 000 человек. Это количество можно было легко увеличить до 300 000 человек. Итальянская армия была более сильна пехотой, чем кавалерией. За исключением пьемонтцев и словенцев, ее солдаты не представляли большой ценности.

Глава II. Сражение у Монтенотте

(Схема 5)

I. План кампании

Сардинский король, прозванный по своему географическому и военному положению привратником Альп, имел в 1796 г. крепости у всех ведущих в Пьемонт перевалов. Чтобы проникнуть в Италию через Альпы, нужно было овладеть одной или несколькими из этих крепостей. Дороги не позволяли везти с собой осадную артиллерию. Горы покрыты снегом три четверти года, и осаде крепостей можно было уделить только очень короткое время. У Наполеона зародилась мысль обойти все Альпы и вступить в Италию через такое место, где эти высокие горы обрывались и где начинались Апеннины. Монблан является самой высокой точкой Альп, откуда цепь этих гор идет, понижаясь, к побережью Адриатического моря, а также к побережью Средиземного моря до горы Сан-Джиакомо, где они заканчиваются и где начинаются Апеннины, постепенно поднимающиеся к горе Велино у Рима. Гора Сан-Джиакомо, следовательно, является самой низкой точкой Альп и Апеннин – и тем местом, где оканчиваются одни и начинаются другие. Савона, морской порт и крепость, была расположена так удачно, что могла служить складочным местом и опорным пунктом для армии. От этого города до Мадоны 3 мили. Туда вело шоссе. От Мадоны до Каркаре 6 миль. Эту дорогу можно было сделать проходимой для артиллерии в несколько дней. В Каркаре имелись колесные дороги, ведущие вглубь Пьемонта и Монферрата. Это место было единственным, по которому можно было войти в Италию, не встречая гор. Повышение местности здесь настолько незначительное, что впоследствии, во времена империи, возник проект построить канал для соединения Адриатического моря со Средиземным по рекам По, Танаро, Бормида и по системе шлюзов от Бормиды до Савоны. Проникая в Италию через Савону, Кадибону, Каркаре и Бормиду, можно было рассчитывать отделить Сардинскую армию от Австрийской, потому что это создавало одинаковую угрозу Ломбардии и Пьемонту. Можно было двинуться как на Милан, так и на Турин. Пьемонтцам было выгоднее прикрывать Турин, австрийцам же – Милан.

II. Состояние армий

Неприятельскими войсками командовал генерал Болье, отличный офицер, получивший известность в кампаниях на севере. Войска были снабжены всем, что могло сделать их опасными. Они состояли из Австрийцев, сардинцев и неаполитанцев, превышали по численности Французскую армию вдвое и должны были постепенно увеличиваться контингентами из неаполитанских, папских, моденских и пармских областей. Армия разделялась на две большие группы: Австрийская армия в составе четырех пехотных дивизий (42 батальона, 44 эскадрона и 140 пушек) силою в 45 000 человек, под начальством генералов д’Аржанто, Меласа, Вукассовича, Липтая и Себоттендорфа, и Сардинская армия, которая состояла из трех пехотных и одной кавалерийской дивизий, всего 25 000 человек и 60 пушек. Последняя находилась под командой австрийского генерала Колли и генералов Провера и Латура. Остальные сардинские войска или составляли гарнизоны крепостей, или под командованием герцога Аосте обороняли границу от Французской Альпийской армии.

Французская армия состояла из четырех действующих пехотных и двух кавалерийских дивизий под начальством генералов Массена, Ожеро, Лагарпа, Серюрье, Стенжеля и Кильмэна. Армия имела 25 000 человек пехоты, 2500 кавалерии, 2500 артиллерии, саперные, хозяйственно-административные части и т. д., всего 30 000 человек под ружьем. Списочный состав армии насчитывал 106 000 человек, но 36 000 человек были в плену, умерли или дезертировали. Давно уже собирались провести очередную ревизию, чтобы вычеркнуть их из списков. 20 000 находились в 8-м военном округе, неся службу в Тулоне, в Марселе, в Авиньоне, от устья Роны до устья Вара. Они могли быть использованы только для обороны Прованса и подчинялись министерству. Оставалось еще 50 000 человек на левом берегу Вара. Из них 5000 человек лежали в госпиталях, 7000 человек состояли в запасных пехотных, кавалерийских (2500 человек без лошадей) и артиллерийских частях. Только 33 000 человек были в состоянии выступить в поход. 8000 человек пехоты и артиллерии составляли гарнизоны Ниццы, Вильфранша, Монако, генуэзского и саорджиоского побережья и стояли в сторожевом охранении на главном хребте Альп от Аржантьерского перевала до Танаро. Кавалерия была в самом дурном состоянии; она долго отдыхала на Роне, но и там плохо обстояло дело с фуражом.

В арсеналах Ниццы и Антиба было много артиллерии, но недоставало перевозочных средств. Все упряжные лошади пали от голода. Финансы были истощены настолько, что, несмотря на все усилия, правительство могло дать армии для открытия кампании только 2000 луидоров золотом и на 1 миллион векселей, часть которых была протестованными. В армии чувствовался недостаток во всем, и надеяться на получение чего-либо из Франции было нельзя. Армия должна была рассчитывать только на победу. Только в равнинах Италии могла она организовать свой транспорт, запрячь артиллерию, одеть солдат и ремонтировать кавалерию. Между тем во Французской армии было только 30 000 человек и 30 пушек. Ей противостояли 80 000 человек и 200 пушек. В генеральном сражении численная слабость, недостаток артиллерии и кавалерии не позволили бы ей долго сопротивляться. Следовательно, ей надо было восполнить недостаток численности быстротой переходов, недостаток артиллерии – характером маневрирования, недостаток кавалерии – выбором соответствующих позиций. Моральное состояние французских солдат было превосходное. Они отличились и получили воинскую закалку на вершинах Альп и Пиренеев. Лишения, бедность и нищета – школа хорошего солдата.

III. Прибытие Наполеона в Ниццу (27 марта 1796 г.)

Наполеон прибыл в Ниццу 27 марта. Состояние армии, описанное ему генералом Шерером, оказалось еще хуже, чем можно было представить. Хлебом снабжали плохо, мяса не выдавали уже давно. Для перевозок было только 500 мулов. Нельзя было и думать везти с собой больше 30 пушек. Положение ухудшалось с каждым днем, нельзя было терять ни минуты. Армия не могла больше существовать там, где она находилась, следовало или идти вперед, или отступать. Он отдал приказ двинуться вперед, чтобы застать противника врасплох и ошеломить его блестящими и решительными успехами. Главная квартира с начала войны ни разу не покидала Ниццу. Он и ее двинул в поход, направив в Альбенгу. Аппарат управления всегда смотрел на себя как на неподвижное учреждение и больше заботился о своих бытовых удобствах, чем о потребностях армии.

Производя смотр войскам, Наполеон сказал: «Солдаты, вы раздеты, плохо питаетесь, правительство вам много задолжало и ничего не может дать. Ваше терпение и храбрость, которые вами выказаны среди этих скал, изумительны, но они не приносят вам никакой славы, их блеск не отражается на вас. Я хочу повести вас в самые плодородные равнины мира. Богатые области, большие города будут в вашей власти. Вы найдете там почести, славу и богатство. Солдаты Итальянской армии, неужели не хватит у вас храбрости и выдержки?» Эта речь молодого, двадцатишестилетнего, генерала, имя которого заставляло вспомнить действия под Тулоном, Саорджио и Кайро, была встречена одобрительными восклицаниями.

Для того чтобы обойти Альпы и вступить в Италию через Кадибонский перевал, следовало всю армию собрать на ее крайнем правом фланге.

Эта операция была бы опасной, если бы снега не покрывали все отроги Альп. Переход из состояния обороны в наступление есть одна из самых сложных операций. Серюрье со своей дивизией был поставлен в Гарессио для наблюдения за позициями Колли около Чева, а Массена и Ожеро – в Лоано, Финале и Савоне. Части Лагарпа были расположены так, чтобы угрожать Генуе; его авангард, под командой бригадного генерала Червони, захватил Вольтри. Французский посланник потребовал в генуэзском сенате пропуска армии через Бокеттский перевал и ключей от форта Гави, заявив, что французы намерены проникнуть в Ломбардию и опираться в своих действиях на Геную. В городе поднялась суматоха: сенат, советы заседали непрерывно. Отзвуки этой суматохи чувствовались в Милане.

IV. Сражение у Монтенотте (12 апреля)

Встревоженный Болье немедленно двинулся на помощь Генуе. Он перенес свою главную квартиру в Нови, разделив армию на три части: правый фланг, состоявший из пьемонтцев под командой Колли с главной квартирой в Чева, получил задачу оборонять линию рек Стура и Танаро; центр под командой д’Аржанто, имея главную квартиру в Саселло, двинулся на Монтенотте, чтоб отрезать Французскую армию во время ее перехода к Генуе, обрушившись на ее левый фланг и перехватив в Савоне прибрежную дорогу. Лично Болье с левым флангом двинулся через Бокетта на Вольтри для прикрытия Генуи.

На первый взгляд эти распоряжения кажутся очень разумными, но если разобраться в условиях местности, то становится ясно, что Болье разбросал свои силы потому, что между его центром и левым флангом не было путей сообщения, кроме идущих позади гор, тогда как Французская армия, наоборот, была расположена таким образом, что могла сосредоточиться в несколько часов и обрушиться всею массою на отдельные корпуса противника; поражение же одного из них неминуемо влекло за собой отступление другого.

Генерал д’Аржанто, командующий центром неприятельской армии, занял Нижнее Монтенотте 10 апреля. 11-го он выступил на Монтеледжино, чтобы через Мадону выйти к Савоне. Полковник Рампон, которому была поручена оборона трех редутов Монтеледжино, узнав о движении противника, выслал ему навстречу сильную разведку. Она возвратилась назад между двенадцатью и двумя часами дня. Д’Аржанто попытался захватить редуты с хода; три его последовательные атаки были отражены Рампоном. Так как его войска утомились, он занял позицию с расчетом на следующий день окружить редуты и взять их. Болье со своей стороны вышел 10-го к Генуе. В тот же день он атаковал генерала Червони перед Вольтри. Червони оборонялся целый день. 11-го числа он занял позицию на горе Фурш, вечером и ночью снялся с нее и присоединился к своей дивизии (Лагарпа), занявшей 12-го до рассвета позицию позади Рампона на Монтеледжино. Ночью Наполеон с дивизиями Ожеро и Массена вышел через Кадибонский перевал и Кастелаццо за Монтенотте. С рассветом 12-го д’Аржанто, окруженный со всех сторон, был атакован с фронта Рампоном, с тыла и с флангов Лагарпом и Массена; поражение было полным: войска противника были перебиты, взяты в плен или рассеяны. Четыре знамени, пять пушек и 2000 пленных составили трофеи этого дня.

В то же самое время Болье появился в Вольтри, но уже никого там не застал. Он завязал там беспрепятственно сношения с английским адмиралом Нельсоном. Только днем 13-го этот генерал узнал о поражении под Монтенотте и о выходе французов в Пьемонт. Ему пришлось быстро повернуть свои войска назад и снова двигаться по тем же плохим дорогам, какими его заставил пользоваться принятый им план. Обход получился столь дальний, что только часть его войск могла два дня спустя прибыть в Миллезимо, и потребовалось 12 дней для эвакуации складов из Вольтри и Бокетта. Для обеспечения эвакуации ему пришлось оставить там часть войск.

V. Сражение у Миллезимо (14 апреля)

12 апреля главная квартира армии прибыла в Каркаре. Пьемонтцы отступили на Миллезимо, а австрийцы на Дего. Эти две позиции имели связь через пьемонтскую бригаду, занимавшую высоты Биестро. В Миллезимо пьемонтцы оседлали дорогу, прикрывающую Пьемонт. К ним присоединился Колли со всеми, кого он мог снять с правого фланга. В Дего австрийцы стояли на позиции, защищающей дорогу в Акви, – прямой путь в Миланскую область. К ним присоединился Болье со всем тем, что он смог вывести из Вольтри. Занимая данную позицию, этот генерал мог получать все подкрепления, какие была способна дать ему Ломбардия. Таким образом, два основных выхода в Пьемонт и в Миланскую область были прикрыты. Противник надеялся, что у него хватит времени укрепиться на них. Каковы бы ни были преимущества, полученные французами в результате сражения у Монтенотте, превосходство в численности дало противнику возможность восполнения своих потерь. Но 14 апреля сражение у Миллезимо открыло обе дороги – и в Турин, и в Милан.

Ожеро с левым флангом армии двинулся на Миллезимо, Массена с центром направился на Биестро и Дего, а Лагарп с правым флангом пошел на высоты Кайро. Таким образом, Французская армия занимала четыре лье пространства от правого фланга к левому. Противник, заняв холм Коссария, господствовавший над обоими рукавами Бормиды, опирался на него своим правым флангом. Но 13-го генерал Ожеро, войска которого не участвовали в сражении под Монтенотте, ударил в правый фланг противника с такой стремительностью, что выбил его из Миллезимских ущелий и окружил холм Коссария. Австрийский генерал Провера с его арьергардом силою в 2000 человек был отрезан. В этом безнадежном положении он отбивался отважно. Провера укрылся в старом разрушенном замке и там забаррикадировался. С этой высоты ему был виден правый фланг Сардинской армии, подготовлявшийся к бою на следующий день. Провера надеялся, что эти войска его выручат. Наполеон понимал необходимость овладеть замком Коссария в тот же день, 13-го. Но эта позиция была слишком сильной, несколько атак захлебнулись. На следующий день началось сражение между двумя армиями. После упорного боя Массена и Лагарп захватили Дего, а Менар и Жубер – высоты Биестро. Все атаки Колли для выручки Коссарии были тщетны; он был разбит и преследуем по пятам. Тогда Провера, отчаявшись, сложил оружие. Неприятель, энергично преследуемый по ущельям Спиньо, по дороге в Акви, 400 всадниками 22-го конно-егерского, 7-го гусарского и 15-го драгунского полков, оставил 30 орудий с упряжками, 60 зарядных ящиков, 15 знамен и 6000 пленных, среди которых находились два генерала и 24 старших офицера. Главнокомандующий находился повсюду в наиболее решительные минуты.

С этих пор разделение армий Австрийской и Сардинской стало ярко выраженным. Болье перенес свою главную квартиру в Акви, по дороге в Миланскую область, а Колли направился в Чева прикрывать Турин и предотвратить соединение Серюрье с главными силами.

VI. Бой у Дего (15 апреля)

Между тем 15 апреля в 3 часа утра в Дего прибыла австрийская гренадерская дивизия Вукассовича, направленная из Вольтри через Саселло. На позиции оставались лишь несколько французских батальонов. Гренадеры легко захватили селение, и во французской главной квартире поднялась большая тревога. Трудно было понять, каким образом противник мог оказаться в Дего, когда аванпосты, выставленные на дороге в Акви, не были потревожены. Наполеон двинулся туда. После двухчасового жаркого боя Дего был взят обратно, и неприятельская дивизия почти вся была пленена или перебита. Победу обеспечил помощник генерала Ланюсс, впоследствии дивизионный генерал, давший в 1801 г. на поле сражения у Александрии, в Египте. В момент, когда исход боя еще не определился, он во главе двух батальонов легких войск взобрался по левому откосу холма Дего. Батальоны венгерских гренадер ринулись, чтобы помешать их подъему. Обе французские колонны три раза принимались двигаться вперед и были отброшены назад. В третий раз Ланюсс, подняв шляпу на конце своей шпаги, отважно выступил вперед и обеспечил победу. За этот поступок, происшедший на глазах у главнокомандующего, он был произведен в чин бригадного генерала. Генералы Косе и Банель были убиты. Они прибыли из армии Восточных Пиренеев. Офицеры, служившие в этой армии, выказали исключительную храбрость и напористость.

В Дего Наполеон в первый раз заметил одного батальонного командира, которого назначил командиром полка, – это был Ланн, сделавшийся впоследствии маршалом империи, герцогом Монтебелло и выказавшим величайшие дарования. В дальнейшем он принял большое участие во всех событиях.

После сражения у Дего боевые действия были направлены против пьемонтцев. В отношении австрийцев удовольствовались тем, что оказывали им сопротивление. Лагарп наблюдал за Сан-Бенедетто на реке Бельбо. Болье занимался лишь сбором и переформированием остатков своей ослабленной армии. Дивизия Лагарпа, принужденная задержаться несколько дней на этой позиции, страдала от недостатка продовольствия и транспорта, а также истощения местности, где перебывало столько войск. В дивизии имели место случаи грабежа.

Серюрье, узнав в Гарессио о сражениях у Монтенотте и Миллезимо, овладел высотою Сан-Джиованни-ди-Муриальто[25 - В подлиннике вместо итальянского «Сан-Джиованни-ди-Муриальто» стоит французское «Сен-Жан-де-Мюриальто».] и вошел в Чева в тот же день, когда Ожеро прибыл на высоты Монте-Чемото. 17-го Колли после безуспешного сопротивления очистил укрепленный лагерь Чева, переправился через Танаро и отошел за реку Корсалья, заняв правым флангом Мадона-Вико. В тот же самый день главнокомандующий перенес свою главную квартиру в Чева. Противник бросил здесь полевую артиллерию, увезти которую у него не было времени, и ограничился тем, что оставил гарнизон в форту.

Прибыв на высоты Монте-Чемото, армия залюбовалась величественным зрелищем: перед ней открывался вид на обширные и плодородные равнины Пьемонта; По, Танаро и другие реки извивались вдали; белый пояс снега и льда, протянувшийся на головокружительной высоте, стягивал у горизонта этот богатый бассейн земли обетованной. Пали, как бы по волшебству, чудовищные препятствия, казавшиеся гранью иного мира, которые природа создала такими грозными, а люди, ничего не жалея, еще усилили своим искусством. «Ганнибал форсировал Альпы, – сказал Наполеон, устремив свой взор на эти горы, – ну а мы их обошли». Удачная фраза, выразившая в двух словах смысл и сущность кампании.

Армия переправилась через Танаро. Теперь, когда она в первый раз очутилась на равнине, почувствовалась необходимость иметь кавалерию; командовавший ею генерал Стенжель переправился через Корсалья у Лезеньо и произвел разведку местности. Главная квартира прибыла в замок Лезеньо, на правом берегу этой реки, около впадения ее в Танаро.

VII. Бой у Сан-Микеле (19 апреля). Сражение у Мондови (22 апреля)

20 апреля генерал Серюрье двинулся через мост Сан-Микеле[26 - В подлиннике вместо итальянского «Сан-Микеле» стоит французское «Сен-Мишель».], чтобы атаковать правый фланг армии Колли, в то время как Массена переправился через Танаро для обхода ее левого фланга. Но Колли, понимая, что его позиция плоха, оставил ее в течение ночи и сам двинулся на свой правый фланг, чтобы расположиться у Мондови. Случайно перед Сан-Микеле он по счастливому для него стечению обстоятельств очутился у переправы в то самое время, когда Серюрье спускался с моста. Колли остановился, развернул численно превосходящие силы и вынудил Серюрье к отступлению. Однако Серюрье мог бы удержаться в Сан-Микеле, если бы один из его легких пехотных полков не бросился грабить. 22-го Серюрье перешел через мост в Торре, Массена – в Сан-Микеле и главнокомандующий – в Лезеньо. Эти три колонны направились на Мондови. Колли возвел уже здесь несколько редутов и занял позиции правым флангом в Мадона-Вико и левым флангом в Бикок. Серюрье овладел редутом Бикок и решил участь сражения у Мондови. Этот город со всеми складами попал в руки победителя.

Генерал Стенжель с отрядом всадников, превышавшим тысячу человек, преследуя противника по равнине, слишком отдалился от своих и был атакован отважной пьемонтской кавалерией, бывшей в очень хорошем состоянии. Он отдал все необходимые распоряжения, которые можно было ожидать от опытного генерала. При отходе на соединение с подкреплениями, во время атаки, он пал, смертельно раненный сабельным ударом. Полковник Мюрат во главе трех кавалерийских полков отбросил пьемонтцев и в свою очередь преследовал их в течение нескольких часов. Генерал Стенжель, эльзасец, был превосходный гусарский офицер. Он служил под командой Дюмурье и в других кампаниях на севере, был ловкий, толковый, проворный человек. В нем сочетались достоинства молодости и зрелых лет. Это был настоящий боевой генерал. За два или три дня до его смерти, когда он первым вошел в Лезеньо, туда несколькими часами позже прибыл главнокомандующий, и что бы последний ни потребовал, все было готово: дефиле и броды разведаны, проводники найдены, священник и почтмейстер опрошены, сношения с жителями налажены, в различных направлениях высланы шпионы, письма с почты захвачены, и те из них, которые могли дать сведения военного характера, переведены и изучены, приняты все меры для оборудования продовольственных складов. К несчастью, Стенжель был близорук – существенный недостаток в его положении, оказавшийся для него роковым.

В этом сражении пьемонтцы потеряли 3000 человек, восемь пушек, десять знамен, 1500 пленных, среди которых трех генералов. После сражения у Мондови главнокомандующий двинулся в Кераско. Серюрье направился на Фоссано и Ожеро – на Альба. Болье из Акви с половиной своей армии двинулся на Ницца-делла-Палья для производства диверсии в пользу пьемонтцев, но слишком поздно. Узнав о перемирии в Кераско, он отошел на По.

VIII. Перемирие в Кераско (28 апреля)

Эти три колонны одновременно вступили в Кераско, Фоссано и Альба. Главная квартира Колли была в Фоссано; Серюрье его оттуда выдворил.

Кераско, расположенный у слияния Стуры и Танаро, был крепостью сильной, но плохо вооруженной и совсем без продовольствия, так как находился не на границе. Это приобретение было важным. Тотчас же крепость стали приводить в состояние готовности, а артиллерийские склады были заполнены всем необходимым для завершения ее вооружения. Французский авангард перешел Стуру и продвинулся вперед за небольшой городок Бра. Между тем подход Серюрье позволил связаться через Понте-ди-Нава с Ниццей, откуда стали прибывать материальная часть и подкрепления для артиллерии. Армия в этих боях захватила много пушек и лошадей. Много их было захвачено на равнине Мондови. Через несколько дней после вступления в Кераско армия имела 60 орудий с запасом снарядов и хорошими упряжками.

Солдаты, остававшиеся в течение десяти дней без продовольствия, стали получать его регулярно. Грабеж и бесчинства – обычное следствие быстрых передвижений – прекратились. Была восстановлена дисциплина. Армия быстро изменила свой облик в обстановке изобилия и богатых ресурсов этой прекрасной страны. Кстати и потери не были так велики, как можно было думать. Быстрота передвижений, стремительность войск и особенно искусство противопоставлять их неприятелю по меньшей мере в равном, а часто и в превосходном числе, в соединении с постоянными успехами, которых войска добивались, – все это сберегло много людей. К тому же потери все время возмещались, так как солдаты стали прибывать через все перевалы, со всех сборных пунктов, из всех госпиталей генуэзской Ривьеры, едва только пронесся слух о победе и изобилии. До тех пор нищета во Французской армии была неописуема: офицеры в течение многих лет получали только по 8 франков в месяц жалованья, а штаб совершенно не имел коней. В бумагах маршала Бертье сохранился альбенгский приказ о выдаче в награду каждому дивизионному генералу по 3 луидора.

Кераско лежит в 10 лье от Турина, в 15 – от Алессандрии, в 18 – от Тортоны, в 25 – от Генуи и в 20 – от Савоны. Сардинский двор не знал, на что решиться; его армия пала духом и частью была уничтожена. Австрийская армия думала только о том, как прикрыть Милан. Весь Пьемонт был сильно возбужден. Двор не пользовался никаким доверием. Он склонился перед Наполеоном и просил перемирия. Многие предпочитали, чтобы армия двинулась на Турин, но Турин был сильной крепостью, и нужны были тяжелые орудия, чтобы разбить ворота. У короля оставалось еще много крепостей, и, несмотря на победы, которые были только что одержаны французами, малейшая их неудача, малейший каприз фортуны могли все перевернуть вверх дном. Две неприятельские армии вместе все еще превосходили Французскую, несмотря на все поражения. Они имели значительную артиллерию и особенно кавалерию, еще не имевшую потерь.

Французская армия, несмотря на ее победы, была смущена. Она была поражена величием предприятия. Офицеры, даже генералы, не понимали, как можно думать о завоевании Италии с такой небольшой артиллерией, такой плохой конницей и такой слабой армией, которую болезни и удаление от Франции все больше ослабляли с каждым днем. Следы таких настроений в армии нашли отголосок в приказе, с которым главнокомандующий обратился к солдатам в Кераско:

«Солдаты, в течение 15 дней вы одержали шесть побед, взяли 21 знамя, 55 пушек, несколько крепостей и завоевали самую богатую часть Пьемонта, вы захватили 15 000 пленных, убито и ранено вами более 10 000 человек.

До этого времени вы дрались за бесплодные скалы, осененные вашей славой, но бесполезные для отечества. Ныне вы по вашим заслугам сравнялись с армией Голландии и Рейна.

Лишенные всего, вы сами позаботились обо всем. Вы выигрывали сражения без пушек, переходили реки без мостов, шли форсированным маршем без обуви, отдыхали без водки и часто без хлеба. Только республиканские фаланги, только солдаты свободы способны перенести то, что перенесли вы. Да возблагодарят вас за это, солдаты! Признательное отечество обязано вам своим процветанием, и если вы, тулонские победители, провозвестили бессмертную кампанию 1794 г., то ваши теперешние победы предвещают еще более славную.

Обе армии, которые недавно были смело атакованы вами, в страхе бежали от вас. Развращенные люди, смеявшиеся над вашей нищетой и радовавшиеся в своих мечтах успехам ваших врагов, смущены и трепещут. Но, солдаты, вы ничего не сделали, потому что у вас осталось еще дело. Ни Турин, ни Милан не взяты вами. Прах победителей Тарквиния еще топчут убийцы Бассвилля![27 - «Победители Тарквиния» – древнеримские республиканцы.] Говорят, что среди вас встречаются такие, мужество которых слабеет, кто предпочитает вернуться на вершины Апеннин и Альп. Нет, я не могу этому поверить. Победители при Монтенотте, Миллезимо, Дего, Бассвилль – представитель республиканской Франции в Риме, убитый в 1793 г. Мондови горят желанием еще дальше распространить славу французского народа!..»

Совещание о перемирии происходило в главной квартире, в доме Сальматориса, в то время дворецкого сардинского короля, а впоследствии префекта дворца Наполеона. Пьемонтский генерал Латур и полковник Лас Косте[28 - Лас Косте – начальник штаба Пьемонтской армии.] участвовали как представители короля. Граф Латур был старый солдат, генерал-лейтенант сардинской службы, противник всяких новых идей, человек малообразованный, посредственных способностей. Полковник Лас Косте, уроженец Савойи, был в расцвете сил. Он был красноречив, остроумен и производил выгодное впечатление. Условия, выставленные французами, были следующие: король должен был выйти из коалиции и послать уполномоченного в Париж для заключения окончательного мира. До этого времени сохранится состояние перемирия. Чева, Кони, Тортона или, взамен ее, Алессандрия немедленно должны быть переданы Французской армии со всей артиллерией и складами. Французская армия будет занимать всю местность, находящуюся в ее обладании к моменту заключения перемирия. Военные дороги во всех направлениях будут открыты для свободного сообщения из армии во Францию и обратно. Валенца будет эвакуирована неаполитанцами и немедленно передана французам на то время, пока они не закончат переправу через реку По. Местная милиция разоружается, а регулярные войска распределяются по гарнизонам таким образом, чтобы никак не тревожить Французскую армию.

Теперь австрийцев, оставшихся в изоляции, можно было преследовать вглубь Ломбардии, а освободившуюся часть войск Альпийской армии перевести в Италию. Протяжение коммуникаций с Парижем сокращалось наполовину. Наконец, были получены опорные пункты и большие артиллерийские склады для формирования осадного парка и осады самого Турина, если Директория не согласится на мир.

IX. Следовало ли переправляться через По и удаляться еще более от Франции?

Вслед за заключением перемирия и по занятии крепостей Кони, Тортона и Чева возник вопрос, нужно ли идти вперед и до каких пор. Считали, что перемирие, по которому сдавались все крепости и Пьемонтская армия отделялась от Австрийской, было полезно. Но не выгоднее ли прежде, чем идти дальше, воспользоваться приобретенными средствами, чтобы произвести сперва революцию в Пьемонте и Генуе?