скачать книгу бесплатно
Москва, площадь Дзержинского
Иванов нервно перелистал пухлое досье. Фотографии, черно-белые и цветные, выпадали сами, словно дразня.
«До чего же похожа…» – затрудненно вздохнул генлейт.
Проклятая проблема выбора снова накрывала его своей леденящей тенью, а увильнуть – никак…
Толстая дверь заглушала шаги, но вот она скрипнула, отворяясь, и Елена фон Ливен перешагнула, даже так – перепорхнула порог.
– Приве-ет! – запела девушка в цвету, порываясь чмокнуть «Борюсика». Тот уворачивался, но довольно вяло, так что от прицельного поцелуя не ушел. – Твой водитель всё торопил меня, торопил… Я уже невесть что подумала! – она сощурилась. – Ты чего такой скучный?
– Машерова похитили, – разлепил губы Борис Семенович.
Елена мигом построжела, а зоркие глаза глянули внимательно и цепко.
– Кто?
– Поляки, – буркнул Иванов. – Высадились с вертолета под видом пограничников, и похватали. И генсека, и его телохрана, и четверых ученых. Мишу Гарина, в том числе.
– Я согласна! – выпалила Фон Ливен.
– Да подожди ты! – рассердился хозяин кабинета.
– А чего ждать? Рассказывай, давай!
– Да что там рассказывать… – начал генерал-лейтенант брюзгливо, но Елена оборвала его нетерпеливым жестом.
– Подробности потом! Зачем тебе я?
Борис Семенович тяжело поднялся, засопел – и сел обратно. Сцепил пальцы, и уронил руки на столешницу.
– Там всякие недобитки, что убереглись от ЗОМО и Службы Безопасности, сколотили новое движение. «Свобода и Солидарность» называется…
– Сокращенно – «СС», – недобро усмехнулась Елена.
– Что? – выплыл Иванов из тяжких дум. – А, ну да… У этих… э-э… «эсэсовцев» десятка два мобильных боевых групп. Вот одна такая и взяла наших в заложники… Первым дозвонился раненый водитель Машерова. Доложил… Мобгруппа напала на «Вискули». Двое убитых – повар и егерь. Дочка егеря в реанимации. Ну, пожгли, как водится, нагадили… Андропов позвонил… Приказал найти наших. Я как будто против! Всех оперов ввел в курс дела. Ребята – молодцы, сразу всё прочухали, и тут им крупно повезло. Устроили облаву в Августове, и попалась одна дамочка… «Эсэсовка». Ирена Зарембская, – он нахохлился, глядя исподлобья. – Смотрела «Ставку больше, чем жизнь»? Там наши поймали немецкого офицера, Ганса Клосса, что ли, а он – копия нашего разведчика…
– Короче, Склифосовский, – мягко улыбнулась Елена. – Я похожа на Ирену?
Борис Семенович придвинул фотки. С них томно улыбалась или надменно щурилась красивая молодая женщина.
– Ага… – вытолкнула Фон Ливен, перебирая снимки. – Оттенок волос темнее моих, надо покрасить… Угу… И прическа другая… А где сама Ирена?
– Здесь, – вздохнул генлейт, чувствуя себя неловко, да и просто погано. – Во «внутрянке».
– Мне нужно незаметно понаблюдать за нею на допросе, – деловито сказала Елена, откладывая фото. – Какие у нее манеры, жесты… Какой голос, говорит как…
– Для того ты и здесь, – вздохнул Иванов, понурясь.
Девушка вскочила, и притиснула его.
– Спасибо! – заворковала она. – Спасибо тебе!
– Дура… – печально вздохнул мужчина. – Там же убить могут.
– Боречка, – ласково засюсюкала Фон Ливен, – я, конечно, не бессмертна, но сжить меня со свету очень даже не просто. Сама кого хочешь сживу! Всё, хватит болтать попусту. Пошли, послушаем, как эта… С-с-ирена поет!
Вечер того же дня
Польша, Августовская пуща
Расслышать легкие шаги Яцека мне не удалось, зато дуло автомата, упертое под лопатку, ощутил четко.
– Рэце до гори!
Вбитый тренировками рефлекс сработал тут же.
Молниеносно разворачиваюсь – ствол скользит по спине. Если у дрыща хорошая реакция и он выстрелит, пуля попортит куртку…
Бью без замаха, локтем в шею…
Поправка – я не учел малый рост Яцека… Удар пришелся в ухо – череп вмялся с противным мокрым хрустом…
В темноте я сумел поймать АКМ, и отшагнуть – мертвяк выстелился на каменных плитах.
– Ромуальдыч!
– Етта… Ты?!
– Держи! – автомат грюкнул, задевая решетку. – И спрячь пока.
Твердые пальцы Вайткуса на мгновение сжали мою руку, благодаря. А я, облизывая сухие губы, поволок Яцека к знакомому пролому, благо «груз 200» легкий.
«Темно… – шарахались мысли. – Ночь скоро… Заметят пропажу бойцов? Будут искать? Мало ли… Может, те храпят в палатках…»
Покойник нырнул в воду без всплеска и брызг. Подвсплыл, отсвечивая пузырем «камка», и пропал.
«Всё, хватит приключений на нижние девяносто…»
Я шустро отворил «черный ход», проникая в свою предварилку, и вставил прут на место. Напряг слух, выхватывая из вечернего затишья тихий одинокий голос, прерывистый писк рации и даже перебор гитарных струн.
«Утро вечера мудренее?..»
Мне снилась Марина.
Суббота, 19 апреля. Утро
Первомайск, улица Киевская
Малолетний Искандер мальчиком рос ласковым и понятливым. Не капризничал, не ныл, не падал в магазине на пол, визжа и топая ногами: «Купи! Купи! Купи!»
Паки херувим.
Правда, порой на Сашу находило, и тогда в упорстве и настойчивости он мог превзойти и папу, и даже маму. Вот, как вчера.
В знойном Багдаде Искандер ибн Джирджир ни в чем не знал отказа, но такого яства, как баранки, у арабов не водилось. Стоило же Марине прикупить «бубликов», как Ершов-младший тут же уяснил, в чем смысл жизни. За вечер он сгрыз все баранки, и сидел скучный, в сотый раз затягивая:
– Да-ай бубу!
А Марина в сотый раз отвечала, что нету, кончились, ты всё съел, мелкий жрун, но утром мама купит целую связку «бубликов»…
Искандер горестно кивал, понурясь. Вздыхал, и твердил, как пароль:
– Понимаю, понимаю… Да-ай бубу!
Так, под душераздирающие вздохи, и заснул. С мечтой о баранке.
В субботу садик не работал, а единственная бабушка Долорес, прописанная в Ленинграде, никак не могла оторваться от переводов Федерико Гарсиа Лорки, чтобы заняться, наконец, истинным призванием всех советских бабушек – тетешкать любимых внучат.
Но «Росита» нашла выход, обратившись к родственницам не по крови, а по духу. Рита с Настей с удовольствием взялись воспитывать малыша. Шурик, он же «херувимчик», он же «мелочь пузатая», он же «попа самоходная» (в зависимости от настроения), с удовольствием дозволял себя укладывать спать, кормить и выводить гулять – «Лите» и «Насе» он доверял…
* * *
По выходным в секретном «ящике» не стыла тишина. Конечно, мало кто являлся в субботнюю рань, но часам к десяти половину сотрудников легко было найти на рабочих местах. В аналитическом отделе, в техническом, у программистов или у эксплуатационников… Да везде! И лишь в лаборатории локальных перемещений, вокруг которой всё и вертелось, стыла тишина.
Миша выехал в командировку. У него там, в Минске, научный конгресс…
Марина набрала код, и открыла дверь. В гулкой тишине высился ускоритель тахионов. Ершова кивнула своим мыслям: и впрямь, похоже на космический корабль. Вот-вот решетчатые стойки раздвинутся, отроется люк на крыше, и загрохочут двигатели на старте…
Женщина вздохнула. Странная эта жизнь…
Почему-то нельзя быть вместе с человеком, которого любишь. Вечно какие-то преграды, препоны, предрассудки… И ты поступаешь единственно верным образом – никакой аморалки, а счастья нет…
Гулкие шаги в коридоре сбили настрой. Марина выглянула – и воскликнула удивленно:
– Игорь Елисеич? Вот это да! Вы опять к нам?
– Опять! – посмеиваясь, развел руки Синицын. – Поверите ли, даже малость заностальгировал по здешним местам! Я сюда автобусом, из Одессы, вчера только приехал. Кстати, будет время – забегайте! Адрес вы знаете.
– Опять на Мичурина?
– Снова, Мариночка, снова! И Вальцев там, и Славин, майор уже, и Славина… – Синицын задорно подмигнул.
– Наташка? – ахнула Ершова, захлопав в ладоши. – Вот молодцы! Обязательно зайду. – Внимательно посмотрев на Игоря Елисеевича, она встревожилась: – Что-то случилось?
Ее визави закряхтел.
– Да как вам сказать… – промямлил он. – В общем, я тут как бы замещаю Бориса Семеновича, а сам он… М-м… У него секретное задание, Марина. Об этом в новостях не сообщали еще… Польские боевики похитили Машерова. А с ним еще несколько человек. Прикрепленного и ученых…
– Миша… – побледнела Марина.
– Да, – признал Синицын, отворачиваясь, словно стыдясь собственного благополучия. – Вы только не волнуйтесь, Мариночка, их ищут! И обязательно найдут! В Польше работают «Царевичи», и Рустам с Умаром – вся наша «великолепная пятерка»! Простите, – он смущенно прижал пятерню к груди, – не хотел вам рассказывать о захвате, но тогда… вышло бы нечестно!
– Всё нормально, Игорь Елисеевич, – женские губы дернулись, складываясь в искусственную улыбку. – Переживать за мужчин – извечный женский удел. И спасибо, что не скрыли ничего!
Неловко поклонившись, гость удалился, а Марина поспешила в первый отдел. Привалов где-то бегал, но «Коминтерн-2» работал – таращил экран монитора.
Присев, женщина опустила пальцы на клавиатуру, и набрала электронный адрес Рехевама Алона. Письмо получилось коротким, как сигнал SOS:
«Рабби!
Поляки похитили Миху вместе с генсеком Машеровым. Наши ищут его, но мне будет спокойнее, если и вы подключитесь к поискам. Тем более что я знаю, кто из похищенных важнее для вас.
Росита»
Глава 3
Суббота, 19 апреля. Утро
Польша, Августовская пуща
Проснулся я затемно – сложновато почивать в позе эмбриона. А иначе не согреешься. Пар изо рта не шел, но стылая сырость, как в глубоком погребе, донимала.
Скинув с себя заплесневелое одеяло, я сел и отер ладонями лицо. Горячим толчком вспомнилось вчерашнее, и губы повело в злую улыбку.
«Мне отмщение, и аз воздам. Так воздам, что мало не покажется!»
Мелькнула мысль, что свой житейский долг я выполнил и перевыполнил. Старинное научение отдает наивом даже без купюр: «Мужчина должен построить дом, вырастить сына, посадить дерево и убить врага». Ну, недвижимости у меня хватает, да и саженцев на субботниках повтыкал изрядно… Сын растет, хоть и нечаянный. А уж вражья я схоронил… Целое кладбище.
Хотя вчерашние двое, помноженные на ноль, все же не справедливый размен – за смерть хорошего человека, вроде егеря в Вискулях, надо выпиливать десятки негодяев. Чтобы всё было по-честному.
«Ничего, выпилим», – подумалось мне.
О том, что я обрел некогда утерянное оружие, незримое, но весьма действенное, никому не догадаться. А подсказок не будет.
Пускай чешут маковки, гадая, куда это запропали губастый с дрисливым! Неизвестность пугает сильнее явной опасности.
Поприседав, я отжался раз тридцать, лишь бы согреться, и подумал, что мои тренировки вполне могли растормозить подкорку – и вернуть навык сверхскорости. В самом деле, «пустая рука» развивает быструю силу и реакцию, мышцы со связками делаются крепче…
Моя ситуация смахивает на восстановление человека, обездвиженного инсультом. Будешь упорно заниматься – встанешь и пойдешь!
– Эй! – раздался грубый голос, и зажегся фонарь, обжигая светом. – Три шага назад!
Моргая и морщась, я исполнил приказ. Грюкнул засов, и в камеру просунулся дюжий боевик. Мрачно глянув на меня, он выставил бутылку минералки и пакет хлебцев.
– Жри! – буркнул он.
Напарник, переминавшийся в коридоре, опустил автомат, выпуская «кухаря».
