скачать книгу бесплатно
В своём воображении я никак не могла связать её с данным помещением. Однако цвет фона, наложенные мазки, тонкая прорисовка отдельных цветков будоражили моё воображение.
Мне хотелось научиться рисовать так же, как на невидимых никому, кроме меня, полотнах.
Весь день восьмого марта я была занята творчеством, и мне казалось, что вот ещё чуть-чуть стоит постараться, и тогда картина родится сама. Я даже не замечу, как получится нечто – как минимум, шедевр.
К тому, что будет именно так, призывал чёткий тёмно-зелёный фон. Такого оттенка не было в прежних моих картинах. Зелёный цвет – это сердце. Возможно, открывается сердечная чакра для того, чтобы я смогла по-новому – сердцем – чувствовать мир?
Только сердцем можно сделать наш мир лучше.
Сердце связано со временем.
Значит, через новое сердце – зелёный цвет – лежит для меня путь в будущее.
Моё теперешнее настроение, казалось, резонировало с чем-то во мне, с тем, что многие годы заставляло меня искать себя через новый цвет моих картин.
Тогда, когда все эти годы моей музой, несомненно, был Сергей. По календарю майя его личность определяется словами: «Сердце. Преданность. Любовь».
Какой-то глобальный резонанс наших живущих не первую жизнь сердец, наверное, всё же случился. Потому что, несмотря на обиды и на некое непонимание последних дней, Сергей всё же позвонил и поздравил меня с женским праздником.
Он готов был встретиться со мной в этот день. Но я… вся в красках. В окружении творческого беспорядка…
– Не сегодня, – сказала я и пообещала позвонить завтра.
Не ожидала, что так легко оторвусь от картин в этот вечер.
Однако, похоже, настало время что-то решать и непременно решить. Потому что Сергей – по своему спокойствию и прежней убеждённости, что «я с ним навсегда» явно заслуживал как минимум внимания к собственной персоне.
На следующий день утром я позвонила моему любимому мужчине.
Он сказал:
– Когда назначишь мне встречу, тогда и приеду. Ты имеешь право меняться. Я тоже изменился.
Через несколько дней у Сергея день рождения.
Я предложила отпраздновать этот день вместе. Мой любимый друг с удовольствием согласился. Только немного уточнил:
– Смогу до обеда.
Три дня я продолжала свои творения, которые теперь наполнялись не только красками и формой. В них звучала некая грусть, словно активизировалась какая-то сходная с музыкой прошлой жизни (возможно, прежнего воплощения) нотка.
12.03.2016 г.
Мы с Сергеем стояли на моей кухне и в этот день прощёного воскресения просили прощения друг у друга. Неконкретно. Так. За всё. Чтобы Бог простил.
Я не знала, что поведает мне Сергей. Покрестился ли он? Что предложит?
Как хорошая гостеприимная хозяйка я готовила небольшое угощение. Надеялась, что моему другу понравятся мои котлеты из сушёных грибов: пироги-то он не ест вовсе, очень следит за фигурой.
Его фигура в день 47-летия была прекрасной. При росте 190 см и накачанных бицепсах теперь блистательной была и тонкая талия.
Мне трудно было устоять перед таким родным красавцем.
И я не устояла.
Хотя немного продвинулась в понимании любви по сравнению со своими прежними убеждениями по этому поводу.
Потому что теперь (благодаря прочитанным мною книгам Р. Штайнера) я твёрдо знала, что настоящая любовь – это не удовольствие. Это поиск того, что может сделать более счастливым возлюбленного. Наверное, не всем в жизни удаётся придти к столь простому выводу.
Однако за загадочным выводом встал и очередной вопрос: а что я могу сделать для Сергея? Чем могу помочь ему в жизни? Чем осчастливить так, чтобы его жизнь стала более наполненной?
Наша встреча закончилась, и мы расстались.
Я уже привыкла к череде наших встреч и расставаний. Сколько их было за двенадцать с половиной лет нашего знакомства? Об этих расставаниях и встречах мои предыдущие книги.
Глава 3. Прощение
Картины не дорисованы.
Они вновь стояли вокруг меня в ожидании.
Только теперь появилось какое-то их кружение. От одной я переходила к следующей. Потом к другой. Карусель какая-то. Я не управляла процессом. Процесс управлял мною.
Живопись маслом позволяет вносить изменения при работе над картинами.
Мои картины менялись кардинально.
Шёл поиск. Иногда обретался какой-то успех.
Я откладывала момент, чтобы взглянуть на то, что получалось. Потому что я ждала чуда, которое могло случиться всегда, когда на каком-то незримом уровне тонкий (нано) слой краски мог проникнуть сквозь слои нанесённых поверх него красок и оживить картину так, как мне в состоянии полного осознания никогда не удалось бы.
Безусловно, я увлеклась процессом.
Не заметила, как стало колоть сердце.
Словно от назойливой мухи отгораживалась я от сердечной боли. Вновь казалось, что вот сейчас… чудо случится, … всё наконец-то пошло, … осталось сделать несколько мазков широкой кистью и наконец-то получится мой – рукотворный – шедевр.
К сожалению, боль стала нестерпимой.
Я отложила кисти и краски.
Вечером позвонила Сергею и попросила перезвонить мне утром – в надежде на то, что это утро для меня случится.
Сергей перезвонил.
Однако через пару дней геройской борьбы с недугом мне всё-таки пришлось вызвать «скорую помощь» и начать лечение.
Что не так?
Что нужно теперь осознать мне, чтобы справиться с болезнью? Такой опыт был не раз в моей жизни. Что же необходимо осознать теперь?
Сергей позвонил мне и приехал, как только смог.
Однако его намерению быть со мною мешало моё состояние: я еле держалась на ногах.
В этот день я не могла даже стоять. Плечом к плечу мы с Сергеем сидели на моей кухне, он крепко прижимал меня к себе, а я рассказывала о том, что прочитала в книгах, значимом для меня теперь.
Моя квартира – 12, дата рождения Сергея – 12.
12 – «… вы ели мёртвую пищу, вы делали её живой плотью».
– Знаешь, Серёж, человек – как живой организм – он расщепляет на части из пищи то, что теперь должно быть выведено из организма. А другую часть использует для продолжения жизни. Строятся новые клетки, идёт обновление.
Мне кажется, так и человечество…
Что-то должно уйти в небытие. Тогда как перед кем-то другим откроются новые горизонты, новая жизнь. Поэтому не надо цепляться за старое. Быть в духе грядущего, устремляться в будущее и только в него – такой взгляд мне кажется наиболее актуальным и перспективным.
– Тебе бы сейчас на море, на солнышко, – прижал меня к своему могучему телу Сергей.
Спасибо за его мечту!
Мой любимый мужчина принял очередной заказ «в такси», я принесла с балкона его футболку, и мы расстались.
Мне казалось, что ухудшение моего здоровья теперь связано с обострением моей прошлой – неизлечимой по вердикту врачей – болезни. Об этом я сказала Сергею и приступила к поиску причин и болезни, и её обострения.
Сергей когда-то был откровенен со мной и рассказывал о своих «приключениях» в молодости.
Брат Сергея отсидел в тюрьме восемь с половиной лет за бандитизм.
Это близко с судьбой Михаила (моего друга юности – Ефимов Михаил Викторович), который тоже сидел в тюрьме, и которого кто-то убил. Не один на один. Группа на одного. Побои. Поджог грузовика. Эту ситуацию, казалось, я пережила, описав её в своих предыдущих книгах [2]. Много тогда ответов получила я на свои вопросы. Какой же ответ предстоит получить мне теперь?
В Евангелие прочитала слова о том, что Иисус Христос велит прощать «как я вас прощаю».
Как-то одна ясновидящая, зашедшая ко мне в гости посмотреть картины, пыталась открыть тайну убийства Михаила. И резко прервала процесс, сказав: «говорят: „Не надо об этом знать Людмиле“».
А что, если события бурной молодости Сергея и убийство Михаила совпадают?
Этот вопрос не давал мне покоя.
О какой-то путанице, по всей видимости, свидетельствовала небольшая красная ниточка, «материализовавшаяся» на моей прикроватной тумбочке, и обнаруженная мною после ухода Сергея.
В комнату он не входил. Я ничего не шила. Красного не ношу. Значит, вопрос нужно решать. Путаницу – распутывать.
С намерением разрешить этот вопрос я пошла в церковь.
Обратилась к иконе Николая Чудотворца.
Не раз мне помогала эта икона.
Тогда, когда мой мозг «сканировали», именно с помощью обращения к ней – чудотворной – снимала я энергетические атаки.
Теперь – возможно, ввиду приёма таблеток – головная боль была заблокирована. Случилось другое.
Лик Чудотворца стал оживать. Икона стала рассыпаться на переливающиеся светом цветовые пятна.
Моё тело, будто маятник, стало принимать импульсы-ответы на задаваемые мною иконе вопросы: «Да-да», «Нет-нет».
Я понимала далеко не всё.
Складывалось устойчивое впечатление, что всё откроется не сразу, а постепенно, нужно только быть последовательной и более чуткой.
Я предупредила Сергея о том, что мне нужно о многом подумать, чтобы справиться с обострением болезни.
Весна – наставали тёплые деньки.
Я приступила к уборке: мыла окна, стирала занавески. Так хотелось иметь свободное время, чтобы наслаждаться первым весенним солнышком, принимать от него не только ультрафиолетовые волны, но и некую информацию – своего рода духовное знание.
Сергей позвонил, когда в моей ванне «купались» комнатные цветы. К нашей встрече я не была ещё полностью готова. Поняла, что простить Сергея за «подвиги» его молодых лет, конкретно, надо. Но силы для этого должны быть не маленькие.
Так уж случилось, что двое мужчин перед своей смертью исповедовались мне в том, что убивали. «Потому что по-другому в тюрьме не выжить было», – говорил Михаил. «По долгу службы в органах» – пытался оправдать себя Павел (об этом в предыдущих книгах). Похоже, помогли эти исповеди войти в рай их душам – так я ощущала теперь.
С Сергеем я хотела быть в будущем.
Он – персонаж из того будущего, которое стало продуктом моего жизнетворчества.
О том, что меня «ведут», я знаю.
Всё происходит вовремя.
Каждая мелочь в моей жизни не случайна и синхронична.
Я сдавала в поликлинике кровь и на обратном пути зашла в «Екатерининскую» церковь при женском монастыре.
Разница удивительная.
После больничной суеты монастырская благодать и чистое женское пение. Словно пригубила я воды из живого источника.
Объявление о соборовании 5 апреля структурировало к этой дате несколько дней моей жизни.
И, возможно, только тогда я, очищенная от грехов и причастившаяся достойна была понять следующее неслучайное знание.
«Древний египтянин… видел в своей народной душе воплощение Изиды… Изида действовала в народной душе… А то, что египтянин видел как Озириса, действовало в индивидуальных духовных лучах… Изида и Озирис вместе действовали в государстве и в отдельном человеке как его сочлены… Перед посвящением отдельный фараон проходил обучение… Ибо законная власть возникает не благодаря тому, что личность возвышается как своя собственная личность, но законная власть возникает благодаря тому, что принимает в себя то, что превосходит границы личности, – более высокую духовную власть… Только тогда жизнь становится великой и могучей, тогда люди чувствуют себя в великом целом, когда они понимают, что отдельный человек – это лишь индивидуальное выражение шествующего через мир духовного» [24].
Изида. Озирис. Гор… Ранее эти образы были для меня теми людьми, которые были очень похожи на нас, только жили в давние времена. Наверное, как-то по-своему жили.
Теперь же получалось, что Изида – это как бы та народная объединяющая всех душа, очень похожая на мой график «СД-модель Л. Болотовой», каждая точка которой – это отдельная индивидуальность. А все вместе эти элементы-индивидуальности, выражают космическую гармонию, проявленную в нации.
Гор – это Фараон.
