скачать книгу бесплатно
Запретный Дворец
Реми Боле
RED. Fiction
Запретный Дворец – самое мистическое и опасное место на изменившейся до неузнаваемости Земле. Здесь запрятаны сакральные знания, воспоминания прошлого сталкиваются с видениями будущего, и можно лишь посочувствовать тем редким странникам, которым довелось сюда попасть.
Именно запретный Дворец стал упоительной целью для амбициозного Сорина Танна – молодого жителя трехэтажного мира. Он уверен, что готов к долгой миссии и ловушкам загадочного места, но действительно ли это так? Ведь Сорин и подумать не мог, что трудности начнутся уже на пороге его собственного дома…
Реми Боле
Запретный Дворец
Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)
В оформлении использована иллюстрация:
© Grandfailure / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru
* * *
Акт 1
1
Шари была раздражена. Накалена до предела, как оставленная среди углей кочерга. Вот-вот её вытащат, и она обожжёт чьи-то руки, а если не обожжёт, то зашипит уж точно.
Её раздражало абсолютно всё. Сунув большой палец в рот, она яростно грызла ноготь и злилась на то, что они растут слишком быстро. Поймав неодобрительный взгляд прошедших мимо девушек, Шари хмыкнула про себя и нахмурилась ещё сильнее. Её бесило, что скоро совсем сносятся сандалии и что, по слухам, Тари опять украл чьё-то ожерелье. Она найдёт его под потолком, если встанет на табурет, или придётся лезть на крышу и раскапывать ворохи листьев.
Почему с такой страстью к драгоценностям и снисходительным взглядам грифон ещё не научился говорить? Хотя даже если бы и научился, думала Шари, то всё равно бы скрывал, потому что слишком умён, чтобы влезать в разговоры раттов.
Ей нужно было остыть. От вспотевшей ладони стала влажной ручка корзины, полной груш. Всё, чего она желала, – это обойтись без встреч с приятелями по пути в госпиталь. И с неприятелями ей тоже видеться не хотелось.
Проходя мимо доски объявлений, Шари опять наткнулась взглядом на красочный лист бумаги. Первая красавица Стирданора готовилась выйти замуж за приехавшего из столицы богача, эту новость обсуждали уже неделю, хотя самих жениха и невесту никто не видел примерно столько же. Гуляли вести о том, что они уехали в Слайсепт знакомиться с семейством супруга, а также что пара тайно сбежала, чтобы пробраться в Нижний мир и купить там собственность. Правда была неизвестна и никого не интересовала.
Шари бы высунула язык на изображение высокомерного лица девушки чуть постарше себя. Художник сделал её ещё бледнее, чем она старалась казаться, а её чёрные волосы так и лоснились свежестью.
«Интересно, что ей пришлось сделать, чтобы добиться такого эффекта приукрашивания? – думала Шари. – Она не первый год старается поймать случайно забредшего к нам гостя, даже если в итоге он оказывается обманщиком и его выкидывают за ворота вместе с мусором».
Её мысль не ушла дальше риторических вопросов. Напряжение не спало, даже когда она увидела светлые стены госпиталя, незапертые ворота ограды, широко открытые ставни немытых окон и гуляющих с медсёстрами больных.
Она должна была успокоиться. Ради Лиссара и ради того, чтобы из-за её недовольной физиономии её никто не остановил по дороге к нему в палату. Если у входа дежурит тот же стражник, что и вчера, возможно, он даже замолвит за неё словечко, так что ей разрешат остаться подольше.
Глубокий вдох. И выдох. Воздух, наполненный запахами листьев и мокрого камня, разбавленный слабым ароматом фруктов, принёс ей успокоение. Она посмотрела на небо: любимое, переменчивое и в то же время вечное небо, оно всегда забирало её волнение и уносило его прочь. Совсем перестать переживать Шари не могла, но хотя бы прекратила проклинать всех подряд и себя в том числе.
«Мудрый Дарис, дай мне сил, – молилась она про себя, – помоги мне найти выход и вразумить моего безмозглого братца».
Перед глазами тут же возникло улыбающееся лицо Сорина. Сегодня свою зелёную бандану он повязал на голову, и часть её съехала набок, открыв лохматую шевелюру.
Ох, как сильно она ненавидела его в тот момент, как сильно ей хотелось ударить его по этой самой голове!
Улыбнувшись знакомой медсестре, Шари прошла по длинному коридору, невнимательно скользя взглядом по другим больным. Ей нужно было в одну из дальних палат, где лежали пациенты на долгосрочном лечении. Так это называется, знала она, но не обманывалась оптимистичным именем.
Ещё раз глубоко подышав, она открыла дверь в светлую, знакомую комнату, которую почти считала вторым домом.
Лиссар не знал наверняка, придёт ли она сегодня. Он говорит, что каждый день готов встречать её объятиями, даже если самостоятельно встать не получается. Сегодня он сидел, утопая спиной в пухлой подушке, и записывал что-то в толстую тетрадь в кожаном переплёте. Его рука медленно скользила по странице, словно, кроме слов, он добавлял неловкие рисунки. Солнце светило в окно, украдкой теряясь в коротких бурых волосках и заглядывая в круглое ушко. Кончик длинного лысого хвоста выглядывал из-под покрывала и свисал с края кровати, так и не доставая до пола. На столике рядом стояла тарелка с разноцветными таблетками, бутылочки с микстурами.
Бледность считается эталоном красоты у раттов, но Шари не находила Лиссара более привлекательным в связи с его болезнью.
По её приходе Лиссар оторвался от записей и широко улыбнулся.
– Один из ребят, которые с переломами на втором этаже, проспорил мне, – радостно сообщил он. – Я всегда ставлю на то, что ты придёшь, Шари. Мой долг уменьшился вдвое.
– Интересно, как ты будешь его выплачивать, если тебя припрут к стенке?
Она поставила корзину с грушами на пол и села на кровать рядом с вытянутыми ногами Лиссара. Он поднял хвост и пощекотал её шею, отчего девушка засмеялась и втянула голову в плечи.
– Прекрати! – с улыбкой попросила она. Раздражение как рукой сняло.
– Приди сюда ещё пару раз, и я ограблю этого самоуверенного нахала, – пообещал друг.
Шари достала из поясной сумки складной нож и начала резать грушу. Пальцы ловко справлялись с фруктом, она лишь изредка опускала взгляд на своё занятие.
– Ты опять пишешь? – кивнула она на тетрадь.
– Да. Мне немногое остаётся, но я стараюсь записывать как можно больше мыслей. Даже рисую. Но не уговаривай, я ни за что не покажу тебе мои каракули. Ты засмеяла меня в школе однажды, больше я тебе такого шанса не предоставлю.
– Эй, это было в шестом классе, ты мне не нравился, потому что задирал, как и остальные, я не могла оставить тебя безнаказанным!
– Ударила по самому больному, Шари! – наигранно простонал Лиссар.
Он засмеялся, но трели его смеха быстро оборвались. Протянув было кусочек груши, Шари сосредоточенно всмотрелась в лицо друга. На его шее выступил пот, он зажмурился и закусил губу, стараясь замереть.
Вскоре это прошло, и Лиссар облегчённо выдохнул. Шари угостила его.
– Тебе хуже?
– Нет, – покачал головой он, хрустя грушей. – Обычные приступы, не о чем беспокоиться. Я сегодня даже сам дошёл до уборной, правда, потом меня стошнило и бедным сёстрам пришлось убираться. Благослови их Дарис за их всепрощение.
– Это их работа, – пожала плечами Шари. – Было бы странно работать в госпитале и ругаться с каждым больным из-за его болячек. Никаких нервов не хватит.
Жёсткость в её голосе заставила Лиссара остановиться. Он коснулся её руки, и она погладила пальцами тыльную сторону его ладони. Тёмные волоски были мягкими на ощупь.
– Ты сегодня немного не в себе, Шари. Что-то случилось?
Она поднялась и, скрестив руки на груди, отошла от кровати. Встретилась со стеной, в углу которой разрасталась тонкая трещина. Повернулась и вновь посмотрела на Лиссара.
– Это всё Сорин, – стараясь сдерживать злость, начала Шари. – На перерыве я ходила относить ему еду. Сегодня это был твой нелюбимый картофельный суп, – она выдала смешок. Друг изобразил гримасу омерзения. – И представляешь, что он мне заявляет? Он договорился с мастером, что уйдёт с работы и начнёт готовиться к путешествию в Запретный Дворец! Слышишь, Лиссар? Запретный Дворец!
В стенку постучали. Больной из соседней палаты просил быть потише. Или, возможно, сам хотел услышать продолжение.
Лицо Лиссара изумлённо вытянулось. Кончик хвоста задёргался от волнения.
– Ты серьёзно? Он правда решил отправиться туда? Один?
– Нет! Он хочет найти спутников и стать одним из Рискнувших!
Он пожевал губу.
– На самом деле, я не очень удивлён, – он несколько раз растерянно моргнул. – Последние несколько лет, когда мы все втроём видимся, у Сорина только и разговоров, что о Рискнувших, Запретном Дворце и подготовке к путешествию. Да ты сама с ним обсуждала, как вы будете искать геранов, потому что именно от них зависит, войдёте вы в Запретный Дворец или нет.
Его напоминание укололо Шари. Она сжала руки в кулаки и надулась.
– Я помню. Не думай, что забыла. Но даже если и так… То, что я поддерживала его, не даёт ему права бросить все дела здесь и отправиться куда глаза глядят, надеясь на попутный ветер и зашитую дыру в кармане штанов.
– Я думал, что он решится, но не ожидал, что это будет так скоро, – увлёкся темой Лиссар. – Интересно, он спустится в Нижний мир или найдёт добровольцев в Слайсепте?
– О чём ты, Лиссар? – возмутилась Шари. – Никуда Сорин не пойдёт!
– Почему?
– Да потому что! Это опасно! Вспомни, сколько Рискнувших не вернулось, сколько из них потеряло рассудок! Никакие сокровища, никакие знания не стоят того, чтобы мой и без того полоумный брат бросался в самое пекло!
– Но он же будет не один, для того и собираются спутники, – возразил он.
– Да какая разница? Значит, будет не один сумасшедший, а несколько. От этого не легче, знаешь ли.
Ей самой стало неприятно от того, как она огрызалась. Ситуация с Сорином расстроила её, испугала, и в итоге всё вылилось в раскалённый гнев. Ей совсем не хотелось срывать его на Лиссаре, но кому ещё она могла выговориться? Кто ещё мог помочь ей, кроме лучшего друга?
Не выдержав, она проворчала:
– Если будет надо, я попрошу Тари не выпускать Сорина из дома несколько дней, чтобы он оставил эту глупую затею.
Лиссар рассмеялся, на этот раз без приступов боли.
– Я бы многое отдал, чтобы посмотреть на это, ведь ссориться с Тари – себе дороже. Я слышал, он опять кого-то обворовал?
– Ото всех обвинений, правдивые они или нет, я буду защищать Тари, даже от тебя, – расслабившись, подмигнула ему Шари.
Она снова опустилась на кровать рядом с ним и положила руку туда, где под покрывалом вырисовывалось его колено. Улыбаясь, Лиссар погладил кончиком хвоста её щёку, провёл по подбородку и поправил выбившийся из хвостика светлый волос.
– Не будь такой категоричной, – попросил он ласково и нежно. – Если ты так боишься за Сорина, просто иди с ним.
Ей не хватило воздуха, чтобы изумлённо воскликнуть «Что?». Она перестала чувствовать его прикосновения и уставилась в острый угол подушки за его плечом.
«Отправиться с ним?»
Этот вариант даже не рассматривался. Шари не спрашивала ни у брата, ни у самой себя, может ли она пойти с ним. Они жили в Стирданоре с самого детства, они держали дом в порядке, пока мама отсутствовала, оба работали. За их семьёй и так закрепилась не самая лестная репутация: Сорин перескакивал с места на место долгое время, в конце концов остановился в подмастерьях у плотника, но не обошёлся без увечий в овладении нелёгким мастерством; внешность Шари выделяла её среди остальных раттов, с детства обречённая на насмешки, она научилась не прятаться за спиной брата.
«А теперь он решил всё бросить, оставить позади дом, друзей, дядю, и всё это ради эфемерного желания стать кем-то большим, чем он есть на самом деле».
У неё не было тщеславия Сорина. Всё, чего ей хотелось: прожить спокойную и мирную жизнь, создать семью и уберечь то родное, что у неё есть сейчас. Она не просила о большем и не могла позволить богам или судьбе лишить её того малого, что она имела.
– Будь он проклят, никуда я не пойду! – к Шари вернулся дар речи в тот самый момент, когда Лиссар начал за неё беспокоиться. – Даже если сам Дарис укажет мне направление к Запретному Дворцу, я туда не отправлюсь. Это опасно. У нас есть жизнь здесь. Здесь наш дом, здесь Тари, здесь дядя, здесь ты, в конце концов!
Лиссар счастливо улыбнулся.
– Ты хватаешься за все соломинки, пытаясь остаться в Стирданоре. Только вот вы с Сорином оба упрямцы ещё те, так что сегодня всё это не закончится.
– Закончится, – пообещала она. – Если надо, я попрошу дядю вразумить Сорина, уж он-то точно на него повлияет.
– А если нет? – полюбопытствовал Лиссар.
– А если нет, тогда посмотрим, что ещё можно сделать, – от мыслей о способах уберечь брата у Шари начала болеть голова. – Всё, закрыли тему, я устала, я пришла к тебе не для того, чтобы говорить о Сорине. Мы ещё не закончили ту книгу.
– Да-да, – не стал настаивать друг.
Ловко стянув сандалии, Шари забралась и легла рядом с Лиссаром, положив голову ему на плечо. Он взял с подоконника одну из книг и раскрыл её. Вскоре его мерный голос разносился по палате, читая вслух о приключениях великого героя, спасшего все расы от страшного чудища, пришедшего с одной из звёзд.
Вечер подкрался незаметно. Так же незаметно, как закрывались глаза Лиссара спустя некоторое время. Он и сам не замечал, как постепенно погружался в сон, чтение переходило в бормотание, страницы книги выскользнули из длинных пальцев. Шари не шевелилась, наблюдая, каким мерным становилось его дыхание, как остатки бодрости погибали в сонных глазах. Его тепло было уютным, ей хотелось бы остаться подольше, но часы посещения давно подошли к концу, и то, что её ещё не выгнали из госпиталя, было чистой удачей.
Осторожно поцеловав Лиссара в мягкую щёку, она погладила его лоб тыльной стороной ладони и встала с постели. Надела сандалии, отодвинула корзину с грушами к стене и убрала книгу обратно на место.
Она была благодарна, что Лиссар опять сделал то, что он делает обычно. Успокоил, привёл её мысли в порядок, помог настроиться на нужный лад. Помог прибраться в хаосе в её голове, точно зная, что на какой полке лежит.
Перед тем как уйти, Шари бросила взгляд на столик с лекарствами. Таблеток становится всё больше. Появилась бутылка с неизвестной ей жидкостью. Они с Лиссаром не говорят о лечении, но Шари была уверена, что количество уколов растёт, как и количество приступов.
Однако её визиты как будто бы замедляют болезнь. Останавливают её, задерживают, как загулявшийся в трактире менестрель, чьи песни охота послушать до рассвета и дольше. Однажды Лиссар сказал, что она лучшее лекарство и, флиртуя, намекнул, что рад болеть, лишь бы принимать её почаще. Это был самый неловкий флирт для неё, потому что глубоко в душе Шари смертельно боялась потерять друга.
Не замечать очевидного, закрывать глаза и говорить, что этого нет, – она забыла, когда именно выбрала неправильную тактику поведения.
Вернувшись домой, Шари была встречена Тари. Он лежал на полу у её кровати, сложив передние когтистые лапы, как ратты складывают руки в замок. Острый клюв почти касался пола, широкие ноздри втягивали воздух. Тёмно-серый грифон посмотрел на неё покровительственным взглядом, будто говоря: «Твои поздние возвращения домой не одобрены. Постарайся исправиться, дорогая».
– Я навещала Лиссара, – объяснила она ему. – И вообще, не тебе меня сегодня судить, воришка.
Тари поднялся на четыре лапы и с шумом выдохнул. Его крылья зашевелились, не раскрывшись и наполовину. Шари бросила поясную сумку на стол и села на кровать. Её плечи опустились.
– Да-да, я знаю. Ты не вор. Ты всего лишь забираешь у остальных то, чего они не заслуживают. Но это твоё мнение, Тари. Ты не Дарис, не Исаара и не Рошгх, чтобы судить нас, простых смертных. Каким бы великим ты ни был, просто помни, что воровать надо так, чтобы тебя никто не увидел.
На последних словах она подмигнула грифону. Он фыркнул, точно говоря ей, что не нуждается в советах. Поведя плечами, подошёл ближе и соединил свой лоб с её. Шари погладила друга по голове.
– Сорин хочет попасть в Запретный Дворец. На этот раз это не просто болтовня, Тари. Он серьёзно рассчитывает отправиться туда. Я не могу его отпустить.
Когти грифона зацарапали по полу, он не отходил.
– Все эти рассказы… Рискнувшие, что пропали без вести, так и не вернувшись из путешествий. Рискнувшие, что успешно вернулись, но не раскрыли ни одной тайны о самом дворце. Они привезли великие знания, они герои, Тари. Я восхищаюсь ими. Но что… что происходит в этом Запретном Дворце, что мы до сих пор ничего о нём не знаем? Стоят ли знания жертв, на которые идут путешественники?
Обхватив шею Тари руками, Шари зарылась пальцами в его перья. Его крепкая спина и лапы, твёрдо стоявшие на полу – крепость, которую не сломить сомнениями и страхами. Грифон помогал ей держаться.
– Ты же понимаешь меня. Ты знаешь меня и знаешь Сорина. Мы не можем оставить наш дом. Не можем уйти, – тихо говорила она. – Он… не может уйти, потому что я не могу отпустить его одного. Я не хочу этого.
