скачать книгу бесплатно
– А АСВУ будет подыгрывать? – осведомился Роби.
– Они мыслят масштабно, как и мы. В конце концов, они тоже относятся к Минобороны.
– А им известно, чем именно Джейкобс занимался в том кабинете, когда его застрелили?
– Мой ответ на этот вопрос ничего хорошего не принесет. Ограничусь вот чем: меньше знаешь, крепче спишь.
– Откуда следует, что в юридическом смысле АСВУ не придется врать ФБР, когда оно наведается?
– Оно уже наведалось.
– И какова же официальная версия? – поинтересовался Роби.
– Джейкобс был застрелен, исполняя свои рутинные обязанности, – возможно, террористом, озлобленным на федеральное правительство.
– По-вашему, ФБР на это купится?
– Вот уж не знаю, – отрезал Синий. – Не моя печаль.
– Но вы не можете позволить, чтобы ФБР выяснило, что на самом деле Джейкобс дирижировал покушением на зарубежного лидера.
– Он еще не зарубежный лидер. Мы из кожи вон лезем, работая на упреждение. Устранение стоящих у руля – штука коварная. Порой это бывает необходимо, но следует по возможности избегать такого, поскольку в юридическом смысле это противозаконно.
– Вэнс чертовски дотошна.
– Да, в этом ей не откажешь, – согласился Синий.
– И может докопаться до истины.
– И речи быть не может, Роби.
– Вы же сами говорили, ФБР не в вашей власти.
– О чем вы будете говорить с ней сегодня вечером? – спросил Синий.
– Не знаю. А если отменю встречу, в ней может зародиться подозрение.
– Считаете, она подозревает вас в причастности к чему-либо из этого?
– Она умна. И вроде как знает, чем я зарабатываю на хлеб.
– Дать ей понять – это было ошибкой, Роби, настоящей ошибкой.
– Вообще-то разве был у меня выбор, а?
– А если она начнет задавать вопросы?
– Тогда я на них отвечу. По-своему.
Казалось, Синий намерен продолжать расспросы в том же направлении, но тот сказал:
– Каким будет ваш следующий шаг в отношении Рил?
– Нет ли какого способа отследить ее передвижения накануне стрельбы? В смысле, знаем ли мы наверняка, находилась ли она в стране и нажимала ли на спусковой крючок? Ее голос на радиоканале не доказывает, что стрелком действительно была она.
– Рил перешла на радиомолчание перед выстрелом, так что с ее стороны мы не приняли ни звука, только со стороны Джейкобса. Но ее голос означает, что она как-то причастна.
– За рубежом было устроено снайперское гнездо, – напомнил Роби. – Нет ли каких зацепок там?
– Ничегошеньки. Мы убедились, что она там была, но двумя днями ранее. Уйма времени, чтобы добраться сюда и застрелить Джейкобса.
– А что слышно об Ахмади?
– Обычные дела. Разумеется, все следы снайперского гнезда мы замели.
– Планируется ли очередное покушение на него? – справился Роби.
– Ну, если он был в курсе первого посягательства и сорвал его, обратив против нас же самих, надо полагать, сейчас он сверхосторожен. Тогда мы вряд ли увидим его лицо снова, пока он не станет новым сирийским лидером.
– Не нравится мне, что у Рил был мой электронный адрес.
– Мне тоже, – поддержал Синий.
– У нас «крот». «Засланец».
– Не исключено. А может, она раздобыла эти сведения заранее.
– Откуда ей было знать, что за ней отправлюсь я?
– Взвешенная догадка? – предположил Синий.
– Возможно, она сейчас ведет слежку за мной.
– Только без паранойи, Роби.
– Вы запоздали с этим лет на несколько. Моя паранойя уже не знает границ.
– И куда вы теперь?
– Готовиться к ужину.
Дав отбой, Роби нажал на газ, поглядев в зеркало заднего обзора, не нарисовались ли там Вэнс, Рил и вообще какие-нибудь упыри.
«Я не становлюсь параноиком. Я уже параноик. Да и кто ж меня в этом упрекнет?»
Он нажал на газ посильнее.
Посылать киллера на поиски киллера действительно имеет смысл.
«Мы говорим на другом языке и видим мир через иную призму; нас мало кому дано понять».
Но эта ситуация работает в обе стороны. Рил понимает его ничуть не хуже, чем Роби понимает ее.
«Так что Рил мертва. Или я».
Вот так просто.
И вот так сложно.
Глава 9
Джессика Рил сидела на кровати в своем номере совершенно обнаженная, глядя на пальцы ног. Пропотевшая спортивная одежда валялась на полу. Дождь за окном барабанил все чаще.
«Будто пули. Но, в отличие от пуль, дождь не убивает».
Провела ладонью по плоскому животу. Твердые мышцы дались ей ценой мучительных упражнений и строгой диеты. И эстетика тут ни при чем. Мышцы туловища – силовой центр, а сало тормозит движения. В ее мире жир что яд. А еще она дока во всех боевых искусствах, применяемых в рукопашном бою.
Ей много раз приходилось пускать в ход свою закалку и умения, чтобы выжить. Она не всегда убивала огнестрелом с дальней дистанции. Порой ее цели находились прямо перед ней, стараясь прикончить ее не менее свирепо, чем она их. И почти всегда оказывались мужчинами, что дает генетическое преимущество в габаритах и силе.
И все же – до сей поры – Рил всегда выходила победителем. Но лишь до следующего раза. В поле проигрываешь лишь раз. После этого вести счет – пустые хлопоты. Тебя лишь удостоят дифирамба. И то не факт.
Она прикидывала так и эдак, не послать ли Роби еще сообщение. Но решила все же не перегибать палку. Рил никогда не преуменьшала ничьих достоинств. И хотя ее мобильник предположительно отследить невозможно, агентство может пойти ва-банк, отследить ее по коммуникационным каналам и накрыть.
Да и что еще она может сказать? Роби получил задание. И сделает все возможное, чтобы его выполнить.
Рил же сделает все возможное, чтобы Роби его провалил. В результате кто-то из них или оба они умрут. Звериная природа. Никакой справедливости. Просто все идет как идет.
Накинув халат, Рил пересекла комнату, достала телефон из куртки, висевшей на двери, и начала нажимать на кнопки. Просто изумительно, что умеют эти аппараты. Следят за каждым твоим шагом. Сообщают, как куда-нибудь добраться. Одним нажатием на клавишу Рил может докопаться до самой закрытой информации за считаные секунды.
Но у всей этой свободы есть и оборотная сторона.
Теперь у людей триллионы глаз, наблюдающих за тобой. И не только у правительства. Или крупных бизнесов. Это может быть простой человек на улице с новейшей примочкой и капелькой технических познаний.
Это затрудняет работу Рил. Впрочем, та с самого начала была трудной.
Усвоив информацию, появившуюся на экране, она убрала телефон, проскользнула в ванную и сбросила халат. Горячий душ показался блаженством. Все мышцы ныли: тренировка, жесткая как никогда, совсем вымотала ее.
В зале была парочка юнцов, делавших односторонние сгибания на бицепс, любуясь собой в зеркале. Еще один посвятил двадцать минут умеренной активности на эллиптическом тренажере, явно считая, что это характеризует его как крутого мужика. Рил прошла в смежный зал и приступила к упражнениям. Через несколько минут ощутила на себе взгляды двоих. И дело вовсе не в том, как она была одета. Она никогда не облачалась в обтягивающий спандекс. Ее фишкой всегда были свободные мешковатые вещи. Она пришла в зал пахать, а не искать мужа или секс на одну ночь.
Рил чувствовала, что они угрозы не представляют – просто потрясены тем, что эта женщина вытворяет со своим телом. Тридцать минут спустя, когда она едва добралась до трети своего комплекса, они развернулись и ушли, покачивая головами. Рил знала, какие мысли вертелись в этих головах: «Я в таком темпе не выдержал бы и пяти минут».
И они правы.
Выключив душ, она вытерлась и снова накинула халат, замотав волосы полотенцем. Пробежав взглядом меню обслуживания номеров, выбрала салат и побаловала себя бокалом калифорнийского зинфанделя[8 - Род красного вина из одноименного черного винограда.].
Когда с подносом явился молодой симпатичный мужчина, Рил бросила взгляд на его отражение в зеркале. Он явно к ней присматривался.
Рил спала с мужчинами на нескольких материках. По работе. Средство достижения цели. Если можно воспользоваться сексом, чтобы попасть, куда надо, стало быть, так и будет. Вероятно, это одна из причин, по которым агентство наняло ее. И поощряло, чтобы Рил использовала это оружие в своем арсенале – с оговоркой, что она не вступала в личные отношения. То бишь не проникалась вообще никакими чувствами. Она – машина, а они – просто удобное средство для исполнения миссии.
В этом отношении мужчины, безусловно, слабый пол. Женщина может принудить их к чему угодно, посулив забавы под одеялом, у стены или на четвереньках, по обстоятельствам.
Она подписала счет, дав ему щедрые чаевые.
Взглядом он просил большего.
Рил отказала в просьбе, попросту отвернувшись.
Как только дверь закрылась, она сбросила халат, высвободила волосы и надела шорты и футболку. Придвинув стол к двери, села за еду, медленно потягивая вино под дробный перестук дождя за окном.
Скоро придется куда-нибудь перебираться. Важно всегда находиться в движении. Неподвижные попадают под каток.
В самое ближайшее время Уилл Роби возьмется за нее не на шутку. И тогда это будет отнимать у Рил почти все время и энергию. А до той поры у нее есть кое-какой спектр возможностей.
И она намерена выжать из него максимум.
Даг Джейкобс был лишь первым уровнем.
Теперь Рил переходит на следующий.
Будет непросто. Теперь они предупреждены и начеку.
У Дага Джейкобса осталась жена и двое маленьких детей. Рил знала, как они выглядят. Знала, как их зовут. Знала, где они живут. Понимала, что теперь на них обрушилось чудовищное горе. Из-за рода занятий Джейкобса его семье даже не могут рассказать о конкретных обстоятельствах его гибели.
Уж такова политика компании. И эта политика никогда не меняется.
Секретность до последнего.
Состоятся похороны, Джейкобса отправят на вечный покой. И это будет единственное нормальное событие во всей этой череде печальных обстоятельств. Его молодая вдова заживет своей жизнью; быть может, снова выйдет замуж. Может, заведет еще детей. Рил предложила бы ей выйти замуж за сантехника или продавца. Так в ее жизни будет куда меньше сложностей.
Может, дети Джейкобса будут помнить отца, а может, и нет.
По мнению Рил, последнее было бы даже к лучшему.
В ее глазах Даглас Джейкобс не так уж и заслуживает памяти.
Покончив с едой, Рил забралась под одеяло.
Ей вспомнилось, как в детстве она слушала стук дождя на улице, лежа в постели. И никто не наведывался проверить, как она. Не такой это был дом. Люди, заходившие по ночам в места, где росла Рил, обычно имели тайные мотивы, и отнюдь не благонравные. Это сделало ее подозрительной, закалив с детства. И научило искать одиночества, допуская компанию только на собственных условиях.
Если кто-то засветился у тебя среди ночи, единственная реакция – погасить его, пока он не погасил тебя.
Она мысленно вызывала образ матери – хрупкой женщины, измордованной физически и нравственно, в последний свой день на земле выглядевшей лет на сорок старше, чем ей было на самом деле. И кончина ее была мучительной, душераздирающей. Она уходила отнюдь не тихо, отчаянно цепляясь за жизнь, пока в конце концов не ушла. И все это разыгралось на глазах у Джессики Рил, тогда всего семи лет от роду. Это нанесло ей такую травму, которую даже теперь она не могла ни понять, ни оценить в полной мере. Эти переживания сформировали ее, сделав так, что многие вещи, в жизни других людей вполне естественные, в ее собственной жизни вообще не появятся.
Случившееся с тобой в детстве, особенно что-то плохое, меняет тебя, абсолютно и безвозвратно. Будто часть твоего мозга закрывается и отказывается взрослеть дальше. Будучи взрослым, ты бессилен с этим бороться. Это просто ты, пока не умрешь. И нет никакой «терапии», способной это излечить. Стена воздвигнута, ее уже ничем не снесешь.
«Может, потому я этим и занимаюсь. Заточена с детства».
С пистолетом под подушкой, крепко стиснув рукоятку и подперев столом дверь.