скачать книгу бесплатно
Лэнгдон был всего лишь мужчиной и расценивал свадьбу с мужской точки зрения. Но все же он понимал, что невеста придает церемонии огромное значение. Жениху гораздо проще: все, что он должен сделать, – это явиться в более-менее трезвом виде, сказать «я согласен», поцеловать невесту на виду у хихикающих в толпе гостей старушек и не отключаться до тех пор, пока – после первой брачной ночи – все официальные церемонии не будут завершены, а подаренные деньги пересчитаны.
– Не беспокойтесь, – сказал Том. – В поездах есть что-то особенное, располагающее к откровенности. Кроме того, волей-неволей гости у вас все равно будут.
Он снова пожелал им всего хорошего и направился в кафетерий вагона-люкса в поисках Тайрона, однако его мысли снова вернулись к Элеоноре. После того как она бросила его в Тель-Авиве, он был расстроен, рассержен, озадачен и в итоге совершенно неспособен поступать рационально. Когда Том пришел в себя, миновало столько времени, что он уже не стал искать встреч. Прошли годы. Он чувствовал, что любая попытка связаться с ней будет немедленно отвергнута, а это болезненно. Как знать, может, она уже вышла замуж.
Лэнгдон прошел через вагон-ресторан, кивнув официантам. В одежде каждого был какой-нибудь праздничный элемент. Они, по-видимому, усердно готовили ужин, так что он решил не отвлекать их вопросами и направился в вагон-люкс. Несколько человек сидели у телевизора, другие лениво разглядывали мелькающие за окном пейзажи. Он спустился по спиральной лестнице и увидел проводника вагона-люкса Тайрона.
Его рабочее пространство было небольшим, но хорошо организованным: вдоль стен стояли холодильные шкафы, набитые сэндвичами, мороженым и всяческими сладостями. В закромах были чипсы и тому подобное, а также напитки – горячие и холодные. Для подносов с покупками имелись линии раздачи. В конце зала находилась дверь с надписью «Место для курения».
На вид Тайрону было около тридцати, он оказался ростом с Тома и выглядел как Элвис, только чернокожий. Сперва Лэнгдону почудилось, что на проводнике парик, но, приглядевшись, он понял: волосы натуральные. Этот человек выглядел воистину по-королевски в своем черном великолепии. Такое зрелище Тому очень понравилось.
– Я откроюсь минут через двадцать, сэр, – сказал Тайрон. – Продукты доставили с задержкой. Обычно к этому часу у меня уже все готово и работает. Когда откроемся, я сообщу по громкой связи.
– Ничего страшного, Тайрон. Реджина сказала мне прийти сюда, если что-нибудь понадобится.
Раскладывающий по местам товары Тайрон оглядел его внимательно и с интересом.
– А, это вы тот писатель, о котором говорила Реджина?
– Да, я.
– Здорово. Что хотите узнать?
– Для начала – фанат ли вы Элвиса.
Проводник рассмеялся:
– Это из-за волос, верно? Всегда все судят по волосам.
– Ну, хорошо, признаю: из-за волос.
– «Спасибо, спасибо большое»[15 - Известная фраза Элвиса Пресли, которую тот постоянно повторял на выступлениях.], – Тайрон слегка качнул бедрами.
– Я впечатлен.
– Я знаю все его песни и движения. Для белого парня его выступления очень хороши.
– Как давно вы работаете в этом поезде?
– Я в «Амтраке» с 93-го. В этом поезде работаю уже лет семь.
– Держу пари, вы много повидали.
– И не говорите, действительно много. Когда люди садятся в поезд, они как будто сбрасывают какие-то ограничители или что-то в этом роде. Я в курсе, какие сумасшествия вытворяют в самолетах, когда напиваются и так далее, но по сравнению с безумствами пассажиров поездов это ерунда. Не хотите содовой или чего-нибудь еще?
– Только если есть что-то покрепче. Очень на это рассчитываю.
Тайрон открыл ему бутылку пива, и Том прислонился к стене, слушая.
– Когда я впервые отправился этим поездом на север, мы выехали из Питтсбурга около полуночи, и я услышал вопли в одном из спальных вагонов. Вагон-люкс закрыт на ночь, я не на службе, но все равно иду туда, потому что на один спальный вагон приходится только один проводник, а я новичок и хочу, чтоб все было в порядке. Поднимаюсь туда и вижу: голый парень стоит в коридоре с горячей цыпочкой, прикрывающейся небольшим полотенцем. А рассвирепевшая дамочка в пижаме рвется задушить парня, в то время как Моник – проводница вагона – пытается ее удержать.
– Что произошло – кто-то перепутал купе?
– О, держу пари, муженек желал бы, чтобы все было именно так. Видите ли, того голого парня застукали на месте преступления с любовницей, которой он купил билет через два купе от своего, где он ехал с женой. Он думал, что успешно добавил дамочке в стакан снотворное, чтобы позабавиться, пока та дрыхнет, но жена что-то заподозрила и не выпила таблетку, а проследила за ним и застукала обоих.
– И что было дальше?
– Любовница сошла на следующей станции. А когда я в последний раз видел ловеласа, его избитая задница слезала в Чикаго.
Пока Тайрон продолжал рассказывать и работать, из-под его рубашки выскользнула висящая на шее цепочка. Том заметил, что было на ней.
– Где вы заработали «Пурпурное сердце»?[16 - Военная президентская медаль США, вручаемая погибшим или получившим ранение на службе.]
– В Персидском заливе, – ответил Тайрон, пряча цепочку под рубашку. – Служил, получил заряд шрапнели в ногу, когда снаряд попал в наш «Бредли»[17 - Модель боевой машины пехоты.].
– Я освещал ту войну. Там велись более ожесточенные бои, чем можно судить по репортажам, которые крутились по нашему ТВ.
– Для меня они были достаточно ожесточенными.
– Как я понял, вам нравится здесь?
– Ну, работа есть работа. Но она вдобавок и развлечение. Я понемногу отвлекаюсь от рутины каждый день. Весело провожу время с пассажирами и особенно с их детьми. Да, в поездах и в детях есть нечто особенное – они так отлично сочетаются… понимаете, о чем я? – продолжал болтать Тайрон, не переставая трудиться. – Смена три дня подряд, потом четыре выходных. Таков график дежурств на поездах дальнего следования. На тех, которые следуют особенно долгими маршрутами, вроде «Чифа» и «Зефэ», работаешь по шесть с последующими восемью выходными. Может показаться, что у нас избыток свободного времени, но после шести дней мотаний туда-сюда, туда-сюда начинаешь уставать и требуется отдых. Потому что, когда находишься в поезде, тебя, по сути, могут вызвать в любой момент. Нелегко, но мне нравится. Мы все одна команда, вносим каждый свой вклад и прикрываем друг друга – как семья.
– И вы останетесь в «Кэпе»?
– Не знаю. Я серьезно думаю делать карьеру, двинуть наверх – туда, где крутятся реальные деньги.
– Это где? В менеджменте?
Тайрон расхохотался:
– В менеджменте? Серьезно? Кто зарабатывает – так это носильщики. Чаевыми получают столько денег, будто печатают их.
– Я хочу выпить. Прямо сейчас!
Оба обернулись и уставились на говорившего. Это был мужчина в полосатом костюме-тройке, выглядящий крайне недовольным жизнью.
Тайрон закатил глаза:
– Как поживаете, мистер Мерриузер?
– Я поживаю отвратительно, и я хочу выпить. Виски с содовой. Немедленно.
– Сэр, я еще не открылся. Если бы вы были так любезны заглянуть снова…
Мерриузер сделал шаг вперед:
– Этот джентльмен пьет пиво – полагаю, полученное от тебя. И если ты откажешься открывать бар мне, платежеспособному клиенту, тогда, – он глянул на бейджик, – тогда, Тайрон, советую начать искать новую работу, потому что, как только я сойду с этого поезда, тебя уволят.
Он посмотрел на свои дорогие часы:
– Я жду, Тайрон.
– Конечно, сейчас все будет. Без проблем.
Тайрон смешал компоненты и передал стакан мужчине. Мерриузер сделал глоток.
– Побольше виски – вы никогда не наливаете его достаточно. Себе прикарманиваете, что ли?
– Эй, – подал голос Том, – может, тебе стоит проще ко всему относиться?
Мерриузер повернулся к нему:
– Ты хоть знаешь, кто я такой?
– Да. Ты грубиян и явно гордишься этим.
Мужчина изобразил такую натянутую улыбку, что, казалось, кости вот-вот прорвут кожу.
– Тайрон, скажи ему, кто я. Ты ведь в курсе, не так ли?
– Послушайте, я сейчас доливаю вам виски. Почему бы нам не уладить все миром?
– Я – Гордон Мерриузер. Король коллективных исков. Разозлишь меня – и мы встретимся в суде. И тогда я отниму у тебя все – хотя, судя по тебе, тут мало чего можно взять.
Том шагнул вперед, сжав руки в кулаки.
– О, давай, очень рассчитываю на это. Тогда вдобавок я засажу тебя за решетку.
Тайрон встал между ними:
– Эй, тут так похолодало, словно в поезде пошел снег. Давайте разойдемся. Ведь скоро Рождество. Мистер Мерриузер, вы ведь едете на Рождество домой, к жене и детям, верно? Уверен, вы накупили им кучу подарков.
– Я разведен. Мои дети – испорченные сопляки, не заслуживающие ни моей привязанности, ни моих щедрот.
И с этими словами Гордон Мерриузер ушел, попивая виски. Вскоре из коридора донесся его смех.
Том посмотрел на Тайрона:
– Странно, что он не ответил: «Ба, какой вздор!»
Тайрон покачал головой:
– Не стоит связываться с ним. Будете судиться годами. В словаре его портрет находится рядом со словом «кошмар».
– Без обид, но почему «король коллективных исков» едет поездом? Он наверняка может позволить себе личный самолет.
– Насколько я слышал, суровый-и-страшный мистер Мерриузер боится летать. Хорошо бы он купил себе поезд и оставил мой в покое.
– Да, спасибо, что не дали мне засунуть бутылку виски ему в глотку. У меня есть планы на жизнь, и тюрьма среди них не числится.
Тайрон улыбнулся:
– Пожалуйста. Всегда рад помочь.
Том заметил, что Тайрон очень торопится, и решил заканчивать разговор.
– И спасибо за информацию и за пиво.
– Возвращайтесь после ужина. Тогда появятся напитки покрепче.
– О, покрепче. Всегда предпочитал крепкое.
Глава 6
Том вернулся в купе и выглянул в окно; в пять пятнадцать уже смеркалось. Они только что проехали Харперс-Ферри, штат Западная Виргиния, – городок, известный тем, что здесь незадолго до Гражданской войны Джон Браун[18 - Джон Браун (1800–1859) – один из первых белых сторонников отмены рабства в США, поборник вооруженной борьбы за отмену рабства, возглавлявший отряд повстанцев.] совершил свой знаменитый налет на арсенал и попал в исторические книги, но окончил жизнь на виселице.
Возле Камберленда, штат Мэриленд, поезд пройдет через Грэмский тоннель длиной примерно в треть мили. Согласно имеющемуся у Тома железнодорожному путеводителю, и вход и выход из тоннеля находились в Западной Виргинии. Тем не менее – как предположил Том, из-за причуд местной географии и начертивших границы штатов геодезистов – сам тоннель относился к Мэриленду. Поезд также проедет знаменитым Камберлендским проходом – той самой брешью в естественной границе Аппалачских гор, которой пользовались стремящиеся на Великие равнины и к Тихому океану первопроходцы. Если бы не эта тропа между скалами, Америка и по сей день могла остаться горсткой тринадцати угнетенных английских колоний.
Следующая после Камберленда достопримечательность – Прыжок Влюбленной. Здесь, согласно легенде, индейская принцесса, которой отец запретил выходить замуж за ее возлюбленного – американского солдата, – в отчаянии бросилась со скалы. Убитый горем индейский вождь, предположительно, последовал ее примеру. Том решил не рассказывать об этой легенде Стиву и Джули – они и так достаточно нервничали.
Том решил, что наконец настало время выследить киношников, прошел в обратном от ресторана направлении и оказался в очередном спальном вагоне. Он успел приноровиться к мягкому покачиванию поезда и гордился тем, что споткнулся только раз, хотя уже трижды мог потерять равновесие. Лэнгдон замедлил шаг. Люксы были маркированы буквами в отличие от пронумерованных обычных купе. Он был уверен, что люди из Голливуда поедут только первым классом – тем более если они известные или скандально известные, – и направился к люксам в надежде, что один из киношников выйдет из своего укрытия, и тогда Том завяжет разговор. Быть может, заодно получит роль в блокбастере с многомиллионным бюджетом и сам станет знаменит.
Лэнгдон дошел до первого купе. Вход оказался плотно занавешен, так что ничего не было видно, хотя он слышал, как кто-то перемещается внутри. Когда он перешел к следующей двери, то заметил, что занавеску чуть отодвинули. Он остановился, обежал взглядом коридор и быстро заглянул внутрь. Купе выглядело словно офис. Там были раскрытый ноутбук, что-то похожее на принтер, удлинитель со стабилизатором напряжения и высокий молодой человек со стрижкой под ежик, в темной водолазке. Когда он повернулся, Том заметил на нем наушники, а в держателе на поясе – мобильный телефон.
Парень не мог быть известным режиссером, не так ли? Он не похож на режиссера – хотя не то чтобы Том хорошо в них разбирался. В таком случае он кинозвезда либо сценарист. Лэнгдон был готов держать пари, что верен последний вариант: в конце концов, у парня обнаружились компьютер и принтер. И он молод и смахивает на хипстера – такие сейчас наверняка пользуются спросом. Ведь все в курсе, что после тридцати люди лишаются гена крутизны, взамен приобретая отвратительную стрижку и удобные туфли.
Лэнгдон перешел к следующему купе и уже собирался заглянуть туда, когда, едва не задев его, дверь изнутри открыл мужчина.
– Прошу прощения, – извинился он.
Том посмотрел на незажженную сигарету в его руке.
– Мне только что сообщили, что курить в купе нельзя.
Лэнгдон по старой журналистской привычке быстро обежал взглядом говорившего. Среднего роста, за шестьдесят, худощавый, но с намечающимся брюшком. Густые седые волосы, хороший калифорнийский загар, очень дорогая одежда: черные брюки, белая шелковая рубашка, твидовый пиджак, а на ногах ботинки «Бруно Мальи». С точки зрения Тома, он сильно смахивал на отдыхающего миллионера.
– Место для курения у них на нижнем этаже, – дал совет Том.
– Что ж, значит, туда и отправлюсь. Уже сто раз пытался бросить. Пробовал никотиновый пластырь, даже гипноз. Ничего не помогает.
– Я раньше выкуривал по две пачки в день, а теперь ограничиваюсь одной сигарой время от времени.
Мужчина заинтересовался:
– Как у вас получилось?
– Ну, от этого зависела моя жизнь.
