скачать книгу бесплатно
Запрет на любовь. Рассказы о любви
Марина Бойкова-Гальяни
Сборник рассказов о любви талантливой писательницы и поэтессы Марины Бойковой-Гальяни, автора романа «Прощание с Аэлитой» (любовный роман). Лёгкость повествования, захватывающий сюжет, яркие личности и нешуточные страсти – не оставят читателей равнодушными к судьбе героев. Рассказы «Соблазн», «Махай», «Останься со мной» ранее печатались в сборнике «Осенняя жатва»? Рассказы «Соблазн», «Останься со мной» печатались в сборнике «Ключ». Обложка выполнена с помощью нейросетей в сервисе Шедеврум.
Запрет на любовь
Рассказы о любви
Марина Бойкова-Гальяни
© Марина Бойкова-Гальяни, 2023
ISBN 978-5-0060-9954-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Запрет на любовь. Пятый пункт
Иван Иванович встал с рассветом. Умылся, почистил зубы. С молодых лет взял привычку бриться вечером: щетина была настолько жёсткой, что жена постоянно жаловалась на раздражённый подбородок. С годами супружеские объятия стали редкими, но привычка осталась. С кухни донёсся звон посуды.
– И, что не спится? – Иван Иванович пожал плечами, – в кои-то веки хотел уйти тихо, но не тут-то было. Катя, ты почему встала?
Жена вздрогнула:
– Иван Иваныч, напугали. Услышала, как собираетесь, дай, думаю, кофе сварю.
– Катя, я же просил, не выкать!
– Всё-таки член политбюро… – виновато произнесла супруга.
– Ага, член, только не дома. Для тебя всегда Ванечка.
– Иван Иванович, не обессудь.
– Пусть Иван Иванович, но на ты. Себе тоже кофе налей.
– Я уж потом.
– Никаких потом! Твой муж стал членом политбюро ЦК, а не царём. Эдак, ты на кухню переберёшься с прислугой. А мне нужна в доме жена, хозяйка.
– Господи, ещё нет шести! Рань.
– Для государственных дел не бывает рано. А вы, народ, думаете, руководство просто так на хлеб кусок масла получает? В общем, ночую в городской квартире. Заодно Константина проведаю.
Сын «слуги» народа, Константин, месяц назад получил аттестат о среднем образовании и готовился поступать в Институт Международных Отношений. Родители переселились на государственную дачу в Подмосковье.
Иван Иванович строго-настрого велел отпрыску готовиться к экзаменам:
– Да, ладно, папа, – ответил легкомысленный потомок, – с твоим положением…
– Чтоб я этого не слышал! Принцем себя возомнил? А ремня не хочешь? Не посмотрю, что уже совершеннолетний. Правила для всех одни, запомни. Сиди в городе, занимайся. Но, если соскучишься, разрешаю пару дней побыть на даче.
– Что я там забыл? Здесь друзья, тусовки.
– Что за слово такое? Выбрось из лексикона.
– Есть, товарищ номенклатура!
– Оболтус!
От правительственной дачи до Москвы прямая, как стрела дорога. «Чайка» летела по гладкому полотну, пока Иван Иванович предавался воспоминаниям о недавнем разговоре с сыном.
– Друзья, тусовки. Это ж, какие друзья? Я знаю лишь одного стоящего парня, Борьку. Отец, достойный человек, в прошлом, ещё пару лет назад не последний в министерстве торговли. Эх, если бы не пятый пункт, женил бы Костю на его дочке Раечке! Красавица, как говорится, писаная.
Иван Иванович называл Лазаря Евгеньевича своим лучшим другом: родились и выросли в одной деревне, вместе уехали покорять Москву. Женились в один год, и супруги забеременели сразу и у того, и у другого. Тогда появилась мысль породниться. Но, увы, проклятый пятый пункт, и то, что партийная карьера Ивана Ивановича быстро шла в гору. Лазарь же Евгеньевич с каждым годом всё больше опасался репрессий, и, наконец, решил эмигрировать на историческую родину всей семьёй. Теперь он остался без работы.
– Приехали, Иван Иванович!
– Спасибо, Лёша. Задумался.
Иван Иванович поднялся в свой кабинет. Несмотря на ранний час, секретарша была на месте: ожидали китайскую делегацию. Утром заседание, днём китайцы будут знакомиться с достопримечательностями, потом, как обычно, «Лебединое озеро» в Большом Театре, и банкет с обильными возлияниями.
– Тяжёлый день, – вздохнул Иван Иванович. – Но, чего не сделаешь ради блага всего трудового народа!
Банкет окончился за полночь. Иван Иванович рухнул на сиденье автомобиля, и тяжко дыша, велел Алексею ехать на Смоленку. Именно там, в элитном доме, жила вся семья с сентября по май. Водитель уважительно покосился на хозяина: тот после хмельных застолий всегда сохранял достоинство и трезвый вид, расслабляясь уже дома.
В квартире было тихо. Войдя в столовую выпить воды, заметил на столе два бокала из-под вина, блюдо с остатками пирожных и шкурки от апельсинов. Он повертел бокалы в руке, внимательно рассматривая их на свету.
– Так-так, – прошептал истинный коммунист, свирепея, – девочки, тусовки. Не рановато ли?
На ходу снимая ремень, бросился на второй этаж в спальню сына. Щёлкнул выключателем. Сын, разбуженный отцом, выставил руку, защищаясь:
– За что?
– Так к экзаменам готовишься? Пьянки, гулянки. С кем пил? – Иван Иванович вернул ремень на брюки.
– С Борькой.
– В юбке? Пирожные, апельсины. И помада на бокалах.
Костя склонил голову:
– Папа, мы с Раисой любим друг друга. По-настоящему.
– С Раисой? Дочкой Лазаря?
– Да.
– Совсем с ума сошёл? Про пятый пункт знаешь?
– Знаю, а что?
– Отца хочешь под монастырь подвести? Я из-за этого пункта со старым другом почти «расплевался», а он в Раечку влюбился. Идиот. – Отец пытливо вгляделся в лицо сына. – А, может, к капиталистам захотел сбежать?
– Я не предатель! – Испугался Костя.
– Может, Рая остаётся в Союзе? – Отец саркастически хмыкнул.
– Не знаю. Вечером иду в гости к её родителям.
– Просить руки? Что Борька говорит?
Костя пожал плечами:
– Он рад, если стану его братом.
– Ну и дурак. Запомни, сын: там враги! Понял? Сбежишь, откажусь. Мне родина дороже сына-предателя. Кстати, знаешь, дети еврейки и русского считаются евреями?
– Родина? – Усмехнулся Костя, пропустив мимо ушей последние слова отца – А, может, тёплое местечко?
– А ты, попробуй дослужиться без блата. Как я, с нуля, родившись, между прочим, в захолустье, а не в столице на всём готовом. Всё вот этим вот! – Отец постучал себя ладонью по плечу, и опустился на кровать сына.
– Папа, я люблю, жить не могу без Раи.
– Лазарь сказал мне по секрету: Раису ждёт богатый молодой жених в Тель-Авиве.
– Врёшь!
– Спроси у неё. Там уже сговорено.
– Ты нарочно! Думаешь, сказал, и всё? Женюсь на Рае, и точка. Или ты не отец мне.
Иван Иванович тяжело вздохнул:
– Сынок, сынок…
И вышел из комнаты.
Ужин у Лазаря вылился в какой-то поучительный фарс. Сделав глоток вина, Костя объявил родителям Раисы, что любит по-настоящему и хочет жениться на их дочери, поскольку жить без неё не может.
– Что скажешь, Циля? – Обратился Лазарь к супруге.
– Мы уезжаем в Израиль, сын и дочь едут с нами.
– Вот именно.
– Папа, я хочу остаться и начать жизнь с Костей, – Рая, умоляюще сложила руки.
– Станешь Ивановой, но всё равно останешься еврейкой, даже, если в паспорте напишешь русская. Хочешь карьеру загубить и жизнь испортить любимому человеку. У Кости большое будущее, а ты…
– Мы с Костей любим друг друга.
– Дядя Лазарь! – Встрепенулся Костя, – Я поеду хоть на край света за Раечкой!
– Мою дочь ждёт жених в Тель-Авиве: молодой, богатый, образованный. А красавец!
– Отец!!!
– Что отец? Захария – настоящий мужчина! Умный, богатый, щедрый, красивый. Всякая женщина полюбит, дочка, ты же видела фотографию. Красавец!
– И что? Ты не знаешь Костю, он самый лучший на свете.
– Костя готов предать родину и такого отца! Ты, Костя, хоть понимаешь, что Иван Иваныча не возьмут даже машины мыть, если сын окажется…
– Мне всё равно.
– Дочка, видишь, какое ничтожество сидит с нами за одним столом. Сегодня плевать на отца, завтра будет плевать на жену и детей. Он и тебя предаст. Такого отца хочешь своим детям-евреям?
Костя встал из-за стола:
– Ешьте сами свой ужин! – И выбежал из дома.
За столом воцарилось молчание. Потом Рая бросила салфетку в тарелку, и ушла в свою комнату, не сказав ни слова.
– Что скажешь? – Обратилась Циля к мужу.
– Перебесятся! Давай ужинать!
– А Раечка?
– Не помрёт без ужина. Если этот г… нюк будет звонить, Раи нет дома.
Но Костя не звонил, зато часами слонялся возле дома любимой, ожидая, когда Рая выйдет, хотя бы на минуточку или покажется в окне.
Прошло два дня. Бледного от беспокойства Костю, окликнул Борис:
– Привет, дружище! Сочувствую тебе. Неважно выглядишь.
– Как Раечка?
– Объявила голодовку. Отец на её комнату замок повесил: запирает, когда уходит.
– А мама?
– Отец ничего не решает без согласия мамы.
– Понятно. А ты, на чьей стороне?
– На твоей, конечно. Хотя не понимаю твоих поступков.
