скачать книгу бесплатно
Как же я удивилась, когда буквы в учебнике поплыли, страницы потемнели и на них проявились странные слова и символы, выведенные красными чернилами. Какое-то время я ошарашенно гипнотизировала преобразившуюся книгу, а потом меня скрутил приступ жесточайшей головной боли.
Проснулась я утром, когда наглый солнечный луч пробился через щель между портьерами и угодил прямо в лицо. Я недовольно поморщилась и повернулась на другой бок. Сквозь полуприкрытые ресницы рассмотрела книжки, сложенные ровной стопкой на прикроватной тумбе. И как обухом по голове – вспомнила, что вечером потеряла сознание. Подскочив в кровати, я огляделась, понимая, что учебники сложила Матрена. Она же убрала лишние подушки и накрыла сверху одеялом. Раздевать не стала, видимо, чтобы не будить. Я схватила учебник, в котором мне привиделись странные символы. Распахнула его, полистала, даже страницы послюнявила – и ничего! Неужели привиделось?
Припомнив, что сегодня мне разрешили вставать, откинула одеяло и спустила ноги с кровати. Вот только… оторопело уставилась на грязные ступни. Учитывая, что вчера я принимала ванную, и после этого весь день провела в постели, то ходить нигде не могла.
Что это значит? Агнияра страдала лунатизмом?
Я осторожно соскользнула на пол и, придерживаясь за кровать, поднялась. Сделала шаг, другой, и мышцы вдруг скрутило болезненной судорогой. Вскрикнув от боли, я грохнулась на пол.
Матрена, дремавшая на кушетке, тут же проснулась и, заохав, бросилась меня поднимать.
– Ярушка, куда же ты одна собралась? Отчего меня не разбудила? Андрей Несторович наказал под присмотром, потихоньку расхаживаться.
Меня вернули на кровать, заботливо уложили на подушки и даже размяли закаменевшие икры и ступни, боль в которых стала невыносимой.
– Где же ты испачкаться успела? – всплеснула руками бабулька. – Ох, и задам я трепку служанкам, что свинарник тут развели! Павка, где тебя носит? – прикрикнула грозно, и в комнату тут же ввалилась сонная девица. – Готовь ванную госпоже, и притрись тут! Ступить невозможно, грязи, как в хлеву.
Матрена развела бурную деятельность, и вскоре я уже блаженствовала в горячей ванной.
Знаете, есть что-то приятное в том, когда тебя моют, как маленького ребенка. Это поначалу я испытывала неудобство, что взрослая девушка нуждается в чьей-то помощи. Но помощь мне действительно требовалась и, как оказалось, в этом мире в порядке вещей, когда личная служанка помогает промыть длинные волосы или трет тебе спинку.
К тому времени, когда Павлина перенесла меня на кровать, комната сияла чистотой. Свежая постель, натертые до блеска полы, переливающиеся на свету мебельные ручки и элементы декора. Одно удовольствие находиться в таком помещении. Сразу возникает ощущение, что идешь на поправку. Многим знаком тяжелый запах больниц, от которого невозможно избавиться, и удушающая атмосфера в палатах неизлечимо больных. Но как же меняется настроение и состояние души, когда понимаешь, что смертельная болезнь отступила, а впереди ждут счастливые годы жизни. Потому что именно в такие моменты осознаешь скоротечность бренного существования и начинаешь дорожить простыми вещами, которыми одарила судьба.
Например, понимаешь ценность здорового завтрака, состоящего из жиденькой овсяной каши на молоке и травяного отвара. Если запивать кашу отваром, то болезненных ощущений гораздо меньше, как оказалось.
После того как я насытилась, отважилась походить еще немного. Теперь уже под присмотром Матрены и с поддержкой служанки, готовой в любой момент меня подхватить.
Я самостоятельно дошла до окошка, из которого открывался вид на пасторальную картинку внутреннего дворика с садом, цветником и мощеными дорожками. Маленькая, но победа! Пообещала себе, что уже завтра выберусь на свежий воздух.
Ощутив, что мышцы вновь сводит судорогой, попросила Павку отнести меня на кровать. Через час договорились попробовать снова, а пока отпустила девушку заниматься своими делами. Хотелось расспросить Матрену, как прошел суд над Лукерьей и Марьяной. Что увидел маг разума, нарочно они зло задумали, или случайно так получилось?
– Другой маг, может, и не рассмотрел бы ничего, да только сам канцлер вчера в доме гостил, он и взглянул на девок. Они же давно в доме служат, сразу смекнули, кто по их жалкие душонки пожаловал. В ноги бросились рыдать, прощения просить. Да только князя Леви слезами не разжалобишь, зыркнул на них и говорит: «У этой старшую сестру темники погубили, вот и затаила злобу на всех, кто с ними связан. А вторая наслушалась историй, что темников давить надо, да под влияние первой попала».
– А зачем же их ко мне поставили? Неужели не проверяли, кого берут на работу? – удивилась я.
– Как не проверять, проверяли! – возразила бабулька. – Да только Данияр Константинович родным братом императрице нашей приходится, которая орден Тьмы уничтожила. О тебе и речи не шло в тот момент. А они уж как хотели попасть на службу к князю, старались поначалу, из кожи вон лезли. За старательность их и назначили за тобой присматривать. Да видно сытая жизнь девкам на пользу не пошла. Хлебнут теперь голодной жизни.
– О чем ты? Какое же наказание князь присудил?
– А такое, что вышлют обоих из княжества. В северных землях с молодыми девками туго, вот и отправятся туда вместе с родней. Марьяну на поселение, а Лукерья на каторге десять лет отрабатывать повинность будет. Еще плетей велел всыпать, одной десять, другой – тридцать, чтобы на собственной шкуре прочувствовали, каково это лежать беспомощно и зависеть от чужой милости.
– Сурово он с ними!
– Пусть спасибо скажут, что не казнил на месте. И никто бы за это не осудил. Князь был бы в своем праве! – фыркнула бабулька. – Забудь о поганках, тебе нужно о себе подумать. Я тут девиц подобрала, что в служанки подойдут. Наказала им после обеда подойти, чтобы ты выбрала.
– А что с Павлиной? Она вроде неплохо справляется.
– Так, тебе же не нравилось, если служанка дурна лицом или фигурой? Вот я и старалась пригожих девок нанять. Коль Павка по нраву пришлась, пущай остается. Только по рангу еще одна служанка положена, так что не зря я старалась. Ты уж выбери кого-нибудь, чтобы не нарушать заведенный порядок.
– Выберу, раз необходимо, – пообещала бабульке, не представляя на самом деле, зачем нужны две служанки там, где справляется одна.
Однако планам не суждено было сбыться, потому что с самого утра в поместье поднялась нездоровая суета. Вновь забегали слуги, дом наполнился шумом, а во внутреннем дворике, куда я так мечтала попасть, заметила десяток озабоченных мужиков в дореволюционных белых кителях и брюках с лампасами. Я как раз доковыляла до окошка, чтобы полюбоваться пейзажем, и замерла, недоумевая, чего они там выискивают.
– Матрен, а что случилось?
– Сама не знаю. – Бабулька тоже высунула любопытный нос в окно. – Городовые ищут кого-то. Павка, сбегай, узнай, что там произошло! – отправила самую резвую из нас за новостями.
Отсутствовала служанка пятнадцать минут, в течение которых меня не покидало чувство тревоги. Зудел червячок сомнения, что моя потеря сознания, испачканные ступни и нездоровая возня в доме взаимосвязаны.
– Что? – уставились с Матреной на девушку, залетевшую в комнату и застывшую в испуге у входа.
– Там… там такое! Жуть, что случилось! – шепотом произнесла она. – Комитетчики из Тайной канцелярии понаехали, жандармов нагнали, городовых, чтобы поместье обыскали.
– Да, чего стряслось-то? Не томи уже! – всплеснула руками бабулька.
– Слуги шепчутся, Лукерья темной силе продалась и сбежать задумала ночью. Испугалась, наверное, каторги и предстоящей порки. Начертила кровью поганый знак на животе, а тьма возьми и высоси из дурехи жизнь!
Хорошо, я к этому времени уже сидела кровати, а не то ноги бы точно подкосились.
– Вот, бестолочь пустоголовая! Совсем из ума выжила, такое на себе рисовать! – охнув, зацокала языком Матрена. – А Марьянка что ж, опять промолчала? Почему стражу не кликнула?
– Какое там! Не знаю, правду говорят или врут, но Марьянку ослепили, а рот нитками зашили, чтобы не кричала. Да только эти, черномундирники из Следственного комитета обмолвились, что она раньше от испуга померла, сердце не выдержало. Теперь всех на допрос к магу разума таскают, из дома не дают выйти. Шутка ли! Откуда Лукерья тот знак взяла? Увидела где-то или же кто подсказал, что его нужно непременно чужой кровью на себе рисовать? Если она темников так ненавидела, что на госпожу покушалась, зачем с ними же связалась?
– Дела-а! – Я поежилась, ощущая, как кожа покрывается мурашками после таких жутких подробностей. – И часто подобные вещи происходят?
– Так, давно уже о темниках не слыхивали! – Бабулька подошла к секретеру, на котором временно хранились склянки с зельями и мазями, накапала себе в кружку капель из темного пузырька, разбавила водой и выпила залпом. – Это ж какой скандал! Думали, гниль черную навсегда вытравили с наших земель. А оно вон как обернулось.
– Матрен, ты же рассказывала, что князь Леви обеих девушек проверял. Неужели, он ошибся и не разглядел, что Лукерья задумала?
– Ох! То-то и оно, что канцлер не ошибается. Стало быть, кто-то после него пленниц навещал. В холодную, где служанок держали, не запрещалось приходить. Слышала, дворовые девки бегали на преступниц смотреть, и со скотного двора наведывались любопытные. Стражу князь выставил у решетки, чтобы близко народ не подпускать. Но разве ж за всеми углядишь? Может, и подсунули чего? А ночью эта часть двора снаружи на замок закрывается, никто чужой не проскользнул бы мимо охраны.
– Так, то чужой! – буркнула Павка. – Микулишна, кухарка наша, поделилась по секрету, что видела, как Лукерья ночами шастала на задний двор. Решили, хахаль у нее завелся из дружинников, вот на свидания тайком и бегала. А теперь не знаем, что думать.
– А что тут думать? – Я закатила глаза наверх, понимая, что теперь в каждом слове и действии служанки будут искать двойной смысл. – Голову на плечах надо иметь, чтобы понимать, к чему приводят безответственные поступки.
Убийство девушек навело шороху в доме до самого вечера. Слуг в присутствии мага разума допрашивали следователи. Если появлялось хоть малейшее подозрение на причастность к печальным событиям, такого бедолагу арестовывали до выяснения обстоятельств. Вызывали на беседу и Матрену с Павлиной, и даже ко мне наведались господа в черных мундирах, с колючими взглядами, пробирающими до икоты. Разумеется, разговор происходил в присутствии Данияра Константиновича. Следователь вел себя корректно, но нарочно выматывал однотипными вопросами, по сто раз обмусоливая каждую мелочь. Сколько секунд душила служанка, как сильно давила на подушку, ненавидела ли я за это Лукерью, желала ли смерти.
Я ощутила дикую усталость после его ухода, будто меня выжали досуха. В конце концов, даже Данияр не выдержал и попросил прекратить издеваться надо мной.
– Агнияру сразу после пробуждения осматривал Его святейшество Милонег. Затем Его высокопревосходительство действительный тайный советник первого класса Алим Леви, и позднее девушка имела продолжительную беседу с сестрой. Какой? А той самой, что носит фамилию Бельская. Считаете, трое магов высочайшего уровня разом ошиблись?
– Нет! Конечно же, нет! – заверил дотошный следак. – Но вы сами понимаете, мой долг тщательно отработать каждую версию.
– Понимаю, и поэтому экономлю ваше же время! – Князь поднялся и направился к выходу из комнаты, давая понять, что разговор окончен.
– Премного благодарен за это! Отдыхайте, ваша светлость. – Мужчина нехотя отлип от стула, попрощался со мной и отправился вслед за Данияром. – Но я хотел бы взглянуть на протокол опроса. Такой ведь составлялся? Слишком уж мотив у княжны подходящий. И в прошлом девушку уличали в связях с темниками.
– Зиновий Карпович, настоятельно прошу не высказывать ложных обвинений в отношении моей родственницы! – сухим тоном князь поставил на подозрениях следователя точку.
Глава 4
Опасения, что со мной что-то не так, только усилились. Не знаю, каким чудом следователь не вытащил из меня подробности о странной книжке, потере памяти и утреннем пробуждении. Напрямую он такого вопроса не задавал, а в остальном я не скрывала, что восполняла пробелы в знаниях. Князь как раз и присутствовал с той целью, чтобы не сболтнула лишнего, каверзные вопросы отклонял или же отвечал вместо меня. Никто всерьез не воспринимал, что я бы самостоятельно спустилась во двор, проскользнула мимо стражи, расправилась со служанками и вернулась в спальню.
Поразмыслив, я и сама поверила, что это бред. Тут по комнате передвигаюсь с трудом, не то, чтобы совершать ночные вылазки. Однако дотошный следователь, которому запретили меня доставать, со рвением насел на Павлину. Он быстро нашел людей, которые помнили прежнюю Агнияру, и выяснил подробности ее привычек. Ему показалось странным, что я так резко изменилась и зачем-то оставила при себе неказистую девку. Стало быть, та заслужила мое расположение? А то, что она в одиночку меня тягает и старается изо всех сил, так это Павка выслуживается. Никто другой ее личной служанкой не возьмет.
Мда, как выяснилось, среди слуг тоже присутствовала иерархия должностей. Главным над штатом наемных людей считался мажордом, он же управляющий. По хозяйственной части заведовала экономка. Бывало, что сама супруга или мать главы занималась бытовыми вопросами. Но Данияр не был женат, а его мама жила с дочерью и помогала с воспитанием внуков.
Ниже ступенькой стояли как раз доверенные слуги хозяев, которые жили в хороших условиях, питались с барского стола, получали повышенное жалованье и подарки, а главным их делом было угодить господину. В их обязанности входило всегда быть под рукой, следить за чистотой одежды, помогать с омовениями и переодеваниями, исполнять поручения. Управляющий мог их приструнить лишь в том случае, когда они не справлялись с обязанностями.
Отдельной кастой считались наемные работники благородного происхождения. Например, воспитатели, компаньонки для незамужних девушек, домашние учителя. Им дозволялось сидеть за одним столом с хозяином, присутствовать на балах и праздниках.
Еще ниже находилась дворня, стараниями которой поддерживалась чистота в доме, готовилась пища, чистились дымоходы, стиралось белье. И на последнем месте обитали те слуги, кому в дом доступа не было. Такие выполняли грязную работу, обихаживали скотину, убирали дворовую территорию. Казалось бы, в магическом мире тяжелый физический труд с легкостью могли бы выполнять одаренные. Но крестьяне обходились намного дешевле магов, а те не желали тратить лишней крупицы резерва на обыденные вещи.
Мне же по-прежнему требовалась помощь для прогулок, поэтому Матрена позвала других служанок, что нашлись под рукой. Худенькие, маленькие – на них опереться страшно, чтобы не переломить. Они еще прикоснуться лишний раз опасались, будто я фарфоровая. Разумеется, когда резко свело судорогой мышцы, меня не удержали, и я грохнулась на пол.
– Немощь кос-сорукая! – прошипела со свистом, невольно вырвавшимся из груди. Я так больно ударилась, что в глазах потемнело и дыхание перехватило. Еще и язык прикусила для полного счастья. – Матрену зовите и целителя. Нарочно угробить хотите? Или калекой оставить, чтобы руки-ноги переломала?
Служанки опрометью бросились звать на помощь, и вот та, что не удержала меня, запнулась о порог и тоже грохнулась. Послышался противный хруст и отчаянный вскрик девушки, которая, похоже, себе действительно что-то сломала. Вторая сначала столбом застыла, а потом, как завизжит. У меня уши заложило.
Вот на ее-то крик и сбежался весь дом. Бедную Матрену чуть удар не хватил, когда она увидела багровые синяки и раздувшуюся лодыжку, которую я неудачно подвернула. Ушиб, растяжение, перелом или все вместе – сразу и не понять. Я еще и говорить не могу толком. Только слезы в глазах стоят от обиды, что из-за косорукой дурехи снова окажусь прикованной к постели. Ее саму тоже жалко. Ведь так упасть еще умудриться надо, чтобы открытый перелом заработать.
Примчавшийся на вызов Андрей Несторович растерялся поначалу, кого из нас первой лечить. Я с виду целее выгляжу, а служанка кровью истекает и скулит от боли. Мою лодыжку сразу льдом обложили, так что припухлость уменьшилась. А синяки Матрена намазала толстым слоем заживляющей мази.
– Ей помогите! – взглядом указала на девушку, которую пока не решились никуда переносить, только одеяло подстелили и поясом ногу перетянули, чтобы кровью не истекла.
Князь появился, когда целитель поставил на место кость и собирал мелкие кусочки, чтобы срослись правильно. Разумеется, с кровати я не видела подробностей, но Андрей Несторович сам комментировал процесс. Данияру уже донесли, что произошло, новость разлетелась по дому мгновенно.
– Как она? – поинтересовался князь.
– Теперь в порядке! – отчитался Андрей Несторович. – Кость я поставил на место, обломки зафиксировал, повреждения мягких тканей устранил. Лубки чуть позже наложу, месяц на заживление уйдет. Кости у девушки от природы хрупкие. Хватило небольшого усилия, чтобы сломались.
– Вы совершили благое дело, что позаботились об Авдотье Селяевой, но спрашивал я о здоровье княжны Шумской. Сомневаюсь, чтобы падения пошли ей на пользу.
– Но я… – мужчина запнулся. – Я еще не осматривал княжну. С ее слов, она чувствовала себя нормально, поэтому занялся второй, которой требовалась немедленная помощь.
– Вот как? – Шумский изумленно дернул бровью. – Служанка умирала, счет шел на минуты, и вы боролись, спасая ее жизнь?
– Вовсе нет, состояние девушки не было критическим, – понуро произнес целитель, понимая, к чему ведет князь.
– То есть вы, получая жалованье за то, чтобы являться по первому зову, когда домочадцам понадобится помощь, за целый час не нашли пяти минут для пострадавшего члена моей семьи? – в напряженной тишине требовательный голос князя резал слух.
– Виноват, ваша светлость! Увлекся. Процесс заживления требует сосредоточенности. Если уж взялся, необходимо довести до конца, иначе все усилия пойдут прахом.
– Похвально, Андрей Несторович, что вы цените собственный труд. Жаль только, что пойдут насмарку усилия Нины Константиновны, которая затратила личное время и силы на лечение княжны. Но вам ведь некогда об этом думать, правда?
– Виноват! – Целитель посерел, вжал голову в плечи. – Дозвольте исправить недоразумение?
– Исправите, не сомневайтесь! В городской больнице будет полно пациентов, нуждающихся в экстренной помощи. Целители там нужны постоянно. Расчет получите у поверенного. Не смею задерживать!
– Подождите! Как же так? Данияр Константинович, я же сама попросила Андрея Несторовича оказать помощь девушке! – вступилась за целителя.
– Решение окончательное! – Сурово зыркнул на меня князь. – Собирайтесь, поедем к другому доктору.
– Но…
– Шшш! – шикнула Матрена, хватая меня за руку. – Не перечь Его светлости, только хуже сделаешь.
Я замолчала, виновато посмотрела на молодого человека и беззвучно прошептала:
– Простите, я не хотела!
Служанку, наконец, унесли. Андрей Несторович ушел в расстроенных чувствах, остальные тоже покинули комнату, за исключением Матрены, которая спешно засуетилась, вытаскивая из шкафов платья.
Ох, нескоро я привыкну к таким фасонам! Юбка до пола, в которой легко запутаться, глухой верх с застегивающимися под горло пуговичками. Накрахмаленный воротничок и кружева на манжетах. Но вот попробуй, возрази бабульке о неудобствах!
– Княжна должна выглядеть пристойно!
Как раз, когда Матрена занималась прической, в комнату постучалась Павлина. Вдвоем дело пошло быстрее, потому что я им не помощница. Пока пару-тройку раз приподнялась и села, снова заныла нога. Обувь еще на отекшую конечность не налезала. Помощник князя дважды справлялся, готова я или нет. Не вытерпев, Данияр сам пришел, посмотрел, как служанки примеряют мне туфли, и только головой покачал.
– Тапочки домашние обуйте и достаточно! Я уже связался со столичной клиникой, нас ждут. Агнияра Елизаровна, позволь на руки возьму, так быстрее будет.
Я охнуть не успела, как молодой человек подхватил меня, слово пушинку. Затем на его запястье засиял магический браслет. Наверное, нарочно прятал под одеждой, потому что прежде его не замечала. А дальше перед нами взметнулся мерцающий овал, по низу которого стелилась и уходила вдаль тропинка из серебра. Князь ступил на нее вместе со мной, и мы стремительно понеслись куда-то. Или же стояли на месте, тогда как окружающее пространство летело навстречу и сливалось в пестрое пятно. Длилось это с минуту, может, две, после чего скорость замедлилась, и я увидела конечную цель путешествия через раскрывшееся впереди серебристое окно.
Очертания светлого кабинета приобрели четкость, когда Данияр сделал шаг вперед, а магическая воронка позади нас стремительно уменьшилась до крохотной точки и исчезла.
– Что это было? – Глаза у меня округлились до невозможности, и вцепилась я со страху в камзол князя так, что пальцы занемели.
– Индивидуальный артефакт для перемещений. Совершенно безопасный, бояться нечего. Вы можете меня отпустить. – Глазами указал на мои побелевшие пальцы, затем перевел взгляд на незнакомца, расположившегося за письменным столом. – Доброго здравия, Платон Ильич! Вот, доставил вам пациентку, как договаривались.
– И вам доброго здоровья, Данияр Константинович! – Мужчина поднялся и жестом указал на кушетку за ширмой. – Вот здесь располагайте барышню, а сами можете чаю в приемной попить. Зиночка как раз свежий заварила к вашему визиту.
Князь осторожно сгрузил мою тушку на упругую поверхность и вышел, оставляя наедине с целителем. Он подошел ближе, рассматривая меня с интересом. Чувствовалась особенная энергетика, исходящая от этого человека. Взгляд пристальный и в то же время слегка расфокусированный. Теперь я понимала, что так маги смотрят на магические потоки, пронизывающие этот мир. Минут пять или десять в кабинете сохранялось молчание, которое я не решалась нарушить. За дверью слышались приглушенные голоса. Князь любезничал с помощницей Платона Ильича.
– Ложитесь, Агнияра, не бойтесь! – нарушил гнетущую тишину мужчина, мягким жестом опрокидывая меня на кушетку.
Руки целителя больше не коснулись меня, но я чувствовала тепло и жар, когда он водил ими надо мной. Сразу перестали гудеть натруженные мышцы, припухлость на лодыжке опала и ушла ноющая боль. Я ощутила прилив сил, как тогда, после лечения императрицы.
– Что же вы себя не бережете? – цокнув языком, покачал головой мужчина. – Наверняка постельный режим не соблюдаете. Судороги беспокоят?
Я молча кивнула.
– Это результат ваших действий. Вижу, что каналы магические пробовали расширить. Рано еще, так только хуже сделаете. Я понимаю, как тяжело приходится магам, лишившимся силы. Ведь многие вещи, к которым привыкли с детства, становятся недоступными. Но я вам одно скажу: будете спешить и нарушать рекомендации специалистов, останетесь такой навсегда.
– Выходит, у меня есть шанс?
– Буду откровенным: шанс всегда есть, но воспользоваться им не каждому дано. Опять же, не надейтесь, что огненная стихия вновь вам покорится. Это родовая магия, расположенность к которой вы утратили навсегда.
– Не поняла? А что же тогда остается? – уставилась на целителя в недоумении.
