скачать книгу бесплатно
Кларк оставался невозмутимым, как всегда.
– Я вас понял, – сказал он и, подумав, добавил: – Погода сегодня хорошая.
– Погода? – не поняла Аглая.
– Вечер тёплый, ни ветерка. Вполне подходит для ужина на свежем воздухе.
На лице Евы расцвела радостная улыбка:
– Точно! Мы давно не пекли овощи на гриле… И Рауль с Тобиасом наверняка не откажутся проветрить головы после трудового дня…
– Раз вы этого желаете… – слегка поклонился дворецкий.
– Очень желаем! – Ева повернулась к Аглае: – Ты уловила суть? В парке, на травке…
– В павильоне, миледи – почтительно поправил Кларк.
– В общем, на природе! – возбуждённо продолжила Ева. – Никаких смокингов! Пусть мальчики хоть в камуфляже приходят, пусть рассаживаются как угодно – хоть каждый под своим кустиком… – Она повернулась обратно к дворецкому: – Кларк, вы чудо! – и от переизбытка чувств чмокнула его в морщинистую щёку.
– Вы – наш добрый гений! – возвышенно вторила Аглая. – Что бы мы без вас делали?
– Я сообщу всем, что ужин через час. На площадке у ротонды. А теперь извините, миледи, я должен дать новые указания повару.
И Кларк удалился всё тем же размеренным шагом, что и пришёл.
***
Ужин в семейном кругу удался на славу. Лоренцо даже не пришлось особо что-то готовить: он просто принёс всё, что было нужно, а молодые люди сами установили гриль и нарезали овощи, сыр, хлеб. Непосредственно готовкой занялись Виктор и Клим, как бывалые туристы, и так старались, что почти не принимали участия в общей беседе.
Правда, Надин на полчаса опоздала, поскольку ей пришлось переодеться. Зато потом, отвечая на вежливый вопрос Рауля о творческих планах, она быстро завладела всеобщим вниманием, просто перечислив фамилии знаменитостей, которые уже согласились стать героями её программы. Испробовав себя в кино, на эстраде и в журналистике, Надин в итоге решила объединить все свои таланты и теперь вела популярнейшее ток-шоу, посвящённое вопросам культуры. Используя связи родителей и друзей родителей, она завлекала в свою студию самых известных личностей, а благодаря собственному обаянию и тонкому чутью подбивала собеседников на такие откровенные признания, что её передача скоро стала безумно популярной. Так что Ева отнюдь не шутила и не иронизировала, в разговоре с Кларком назвав кузину звездой. Это был неоспоримый факт.
– Как тебе удалось заманить в ток-шоу того ворчуна? – спросила Аглая, имея в виду эксцентричного сценариста, известного как нестандартными сюжетами, так и нежеланием общаться с журналистами.
– Ну, у каждого есть свои слабые места, – загадочно протянула Надин. – Надо просто знать, на какие точки нажимать!
Тут Клим поморщился, но это заметил только Виктор.
– Разве это не манипуляция людьми? – неожиданно подал голос Тоб, удивив этим всех присутствующих: он вряд ли видел хоть один выпуск программы Надин, потому как вообще не смотрел телевизор и мало интересовался новостями поп-культуры.
– А разве любой вид искусства не есть манипуляция людскими эмоциями, восприятием, воображением, наконец? – мгновенно парировала юная звезда. Что-что, а спорить она умела. Правда, предпочитала называть это интеллигентным словом «дискуссия».
Однако Тобиас уже высказал своё мнение, а никто другой не захотел ни спорить, ни дискутировать.
– Тебе видней, – миролюбиво согласилась Аглая, лишь бы только закрыть тему. – Ведь мир шоу-бизнеса довольно тесен, и ты с детства знаешь его изнутри.
– О, я много чего знаю! – Надин изогнула красиво очерченную бровь. – Например, кем на самом деле является мой собственный дядя, живущий затворником в неприступной горной хижине…
Лица слушателей вдруг окаменели, Вик выронил из рук тефлоновую лопатку, которой снимал с решётки жареные овощи, но Надин ничего этого не заметила и продолжала тем же интригующим тоном:
– О, если бы дядя Теренс согласился прийти на мою программу… Это была бы не просто бомба – взрыв вселенских масштабов!
– Я ей сейчас устрою взрыв, мало не покажется! – подхватив лопатку, Вик двинулся было к кузине, но его опередил Рауль Кауниц.
– Смею надеяться, ты сейчас просто неудачно пошутила, – сказал маэстро с такой холодной вежливостью, что даже чай в термосе наверняка превратился в лёд.
– Неудачно? – Надин озадачено поморгала длиннющими ресницами, но, заметив застывшие физиономии окружающих, поняла, что переборщила: – Ну что вы, я только позволила себе немножечко помечтать!
Виктор, которого Клим крепко держал за плечо, шумно выдохнул. Аглая и Ева натянуто улыбнулись, а Тобиас, переглянувшись с отцом, тихо сказал:
– Дорогая кузина, если не возражаешь, я на правах родственника дам тебе один маленький совет: мечтай о чём-нибудь более возвышенном, чем бомбы…
На этом инцидент был исчерпан. Они ещё посидели, поговорили, Тобиас сообщил, что реставрационные работы в костёле близ Оломоуца благополучно подходят к концу. Кауницы лично продвигали этот проект, причём не только финансами: Рауль подключил нужные организации, чтобы получить разрешение и содействие, а Тобиас кропотливо воссоздал первоначальный образ старого католического храма и сам реставрировал фрески.
Разошлись ближе к полуночи. Мишель и Мари, тепло укутанные, давно спали в колясках внутри ротонды – родители по очереди ходили их проверять. А маленький Александр сначала вертелся около Клима с Виктором, а потом улёгся рядышком, в обнимку с Бонифацием. Клайд пристроился у мальчика в ногах, и в таком положении они втроём спали до тех пор, пока Рауль не забрал ребёнка и не отнёс его в детскую. Женщины укатили малышей в колясках, продолжая о чём-то возбуждённо переговариваться, а Тобиас, Вик и Клим остались, чтобы прибраться.
Вот только вернув подносы и корзины с посудой на кухню, они не пошли в свои комнаты, а через библиотеку спустились тайным проходом в подземелье под башней, где находился архив Магистериума.
– Ну, наконец-то! – Вик тотчас устроился в резном кресле с высокой спинкой – ещё одиннадцать таких стояло вокруг круглого стола в большой комнате.
– Камин разжечь? – спросил Тобиас. – Тут прохладно.
– Обойдёмся, – махнул рукой Вик. – Мне не терпится услышать, откуда Клим взял, что Мастер Илларион всё ещё жив.
– Аналогично, – кивнул Тобиас.
Только Клим молчал. Со стороны казалось, будто он колеблется.
– Ну давай, Клим! – не выдержал Вик. – Сказал А, говори и Б…
– Не надо меня понукать! – огрызнулся Клим. – Я расскажу, но это не так-то просто… Есть свеча? – неожиданно спросил он у хозяина дома.
Тот молча взял с полки тяжеленный бронзовый канделябр и водрузил на стол. Достав из кармана зажигалку, Виктор ловко зажёг все пять свечей. Сладко запахло натуральным пчелиным воском, уютно затрещали язычки пламени.
– Спасибо, – тихо проговорил Клим. – Мне легче сосредоточиться, когда смотрю на огонь. Собственно, с этого всё и началось… – и он снова умолк.
Вик нетерпеливо заёрзал в кресле, едва сдерживаясь, чтобы не тряхнуть хорошенько товарища: тот словно впал в оцепенение – сидел и молча глазел на огоньки свечей.
– Что именно началось? – осторожно уточнил Тобиас, когда молчание друга затянулось.
– Видения, – просто сказал Клим. – Что-то вроде снов, только наяву.
Друзья озадаченно уставились на него, а он набрал в лёгкие побольше воздуха и начал неспешный рассказ:
– Сначала это были просто картинки. Первый раз – когда мы с приятелями из института устроили пикник на берегу моря; я сидел у костра, смотрел в огонь – и вдруг вижу, как моя мама, ещё совсем девчонка, спорит с бабушкой по поводу того, как меня назвать; я понимаю, что не могу этого помнить, мне было всего три дня от роду – но вижу кино со всеми подробностями!
Подобное стало повторяться всякий раз, когда я подолгу смотрел на огонь: перед глазами возникали какие-то эпизоды из прошлого, связанные со мной или моими близкими. Мне стало интересно, я уже специально разжигал огонь и смотрел. И однажды увидел картинку из будущего: оценку в своей зачётке на экзамене, который должен был сдавать через три дня…
Клим снова умолк, собираясь с мыслями, но приятели его больше не торопили: видели, насколько нелегко даётся ему признание. Спустя пару минут рассказчик решительно продолжил:
– Самое интересное произошло неделю назад, когда ты, Вик, позвонил мне и предложил поехать с тобой в Шотландию…
– Ты сказал, что увы, не можешь, поскольку улетаешь с какой-то миссией в Центральную Африку, – подтвердил Вик.
– Да, но с того момента я постоянно возвращался в мыслях к твоему предложению, вспоминал о Дхаме, о Вратах – ну и, конечно, о своём таинственном прапрадеде, Мастере Лемме. И вот буквально позавчера, накануне вылета, по привычке зажёг свечу и подумал: жаль, что я не знаю, каким именно особенным мастерством владел мой прапрадед; хорошо Вику и Тобу – они-то знают, в чём состояла сила их предков, хотя те умерли намного раньше моего Лемма. И тут… – Клим с трудом сглотнул, прежде чем продолжить: – Это была уже не картинка, даже не эпизод, а целый фильм, причём многосерийный! И во всех сериях – Мастер Илларион: вот он пишет икону – сам в чёрной рясе, с длинной чёрной бородой; вот он, весь в саже, выносит из объятого огнём помещения книги и иконы в тяжёлых золотых окладах, но тут падает горящая балка – и он попросту исчезает; вот Илларион снова за мольбертом, но на этот раз без бороды, волосы короткие – я его с трудом узнал! – и пишет автопортрет, поглядывая на себя в зеркало, затем пририсовывает изображению монашескую шапку и длинную бороду, и получается в точности тот портрет, что сейчас там находится! – Клим махнул рукой в сторону потайного отсека, где над девятью нишами висели загадочные лики девяти Великих Мастеров.
– И чем закончился фильм? – не вытерпел Вик.
Тобиас не менее жадно смотрел на рассказчика, всем телом подавшись вперёд.
– В финальной серии я увидел Иллариона сидящим перед экраном ноутбука…
Тут слушатели недоверчиво переглянулись, и Клим, заметив это, скептически ухмыльнулся:
– Согласен, неожиданное сочетание, но рассказываю, как было – я запомнил всё до мельчайших подробностей. Старец был одет в толстый шерстяной свитер, борода короткая, совсем белая, волосы тоже седые, в руках большая металлическая кружка – причём в точности такая, как у тебя, Вик, с эмблемой турфирмы… В общем, Илларион смотрит на экран, а там текст статьи в интернет-новостях: «Землетрясение в Горной Шории: сейсмологи в потрясении!» – и фото, на котором видна аккуратная куча щебёнки на фоне горного хребта…
Клим умолк и тяжело опустил голову на руки, опёршись локтями об стол. Несколько минут все сидели, глубоко задумавшись.
– А дата… была? – первым подал голос Вик.
– Дату я не видел, – пробормотал Клим, не поднимая головы. – Пробовал искать эту статью в сети, но так и не нашёл.
– Значит, неизвестно, было ли это в прошлом или ещё только случится в будущем, – подвёл итог Тобиас. – Итак, что будем делать?
– Я звоню отцу, – решительно сказал Виктор, доставая из кармана мобильный.
Возражений не последовало.
Теренс Эрхарт ответил после первого же гудка:
– Да, Вик.
– Ты уже дома, пап?
– Только что вернулся. А тебе что не спится, сынок?
– Уснёшь тут! Такие новости…
– Выкладывай.
И Вик выложил – коротко и по порядку.
– Ребята меня слышат? Поставь на громкую связь, – немного подумав, попросил Эрхарт-старший.
– Уже.
– Клим, такой вопрос: когда ты начал видеть эти картинки?
– Месяца два назад, – чётко ответил Клим.
– Вспомни, ты тогда делал что-нибудь такое, чего до этого никогда не делал? Быть может, что-то интересное читал или слышал, побывал в каком-то необычном месте?
Клим наморщил лоб.
– Ну, я увлёкся кое-какими теориями…
– А конкретнее?
– Да вот Вик как-то рассказывал мне об одной интересной гипотезе: что объективно времени якобы не существует, мы его воспринимаем чисто субъективно. Ну, я и стал читать на эту тему всё, что можно было найти в сети…
– Понятно… – протянул Теренс. – Теперь многое проясняется.
– Что многое? – встрял Вик. – Пап, объясни!
– Признаюсь, мне давно не дают покоя некоторые загадки вашего, скажем так, наследия: в частности, почему у кого-то из потомков Великих Мастеров экстрасенсорные способности проявляются сразу, чуть ли не с пелёнок, как у Тобиаса, а в других дремлют до старости. И вот Клим только что подсказал мне ответ! Ваши особенные родовые качества – можете называть их «магической силой», если вам так больше нравится – проявляются тогда, когда вы начинаете заниматься именно тем, для чего предназначены. Попросту говоря, когда встаёте на свой путь.
– То есть я стал видеть прошлое и будущее, потому что заинтересовался теорией времени, так? – уточнил Клим.
– Примерно так.
– А я? – как-то совсем по-детски спросил Вик.
– А ты стал находить, как только начал искать, – усмехнулся Теренс. – Вспомни: решил отправиться на поиски детей Рауля – и сразу вычислил место нахождения Врат, верно? Ты единственный из нас упорно продолжал осматривать разрушенные Врата в поиске зацепок – и зацепка нашлась. А сегодня, то есть, уже вчера…
– Что вчера?
– Вчера ты спросил, кто из Мастеров мог быть Смотрящим Сквозь Время и остались ли у него потомки. И вот уже получил ответ!
– Клим… – выдохнули одновременно Виктор и Тобиас.
Сам же Галицкий молчал, потрясённый.
– Верно. Всё сходится: Мастер Лемм, или Леммарх, был из рода Смотрящих Сквозь Время, а Клим – его наследник… Клим, ты меня слышишь?
– Да, – отозвался парень, стряхивая оцепенение.
– Ты пока не можешь управлять своими видениями, но, думаю, постепенно научишься. А на данный момент главное – вспомнить что-то из твоего последнего видения, что указало бы на время выхода статьи о землетрясении…Ты не пробовал ещё раз вызвать ту сцену с Мастером Илларионом?
Клим снова опустил голову.
– Нет.
– Почему? Тебя что-то сдерживает?
– Если честно, мне просто страшно! – вдруг резко выпалил Клим. Как ни странно, Теренсу Эрхарту, самому непонятному человеку в его жизни, он смог признаться в том, что скрывал даже от близких друзей.
– Это нормально, – спокойно сказал собеседник. – Страх – это естественная реакция на неведомое и возможно опасное; реакция, основанная на инстинкте самосохранения. Вполне вероятно, ты ощущаешь некий барьер, который сдерживает тебя от дальнейших необдуманных шагов. Признаюсь, мне это нравится куда больше, чем бес…бесстрашие некоторых из вас. Да, Вик?
Виктор лишь ухмыльнулся: обычно отец в отношении него использовал более хлёсткое словцо – «бесшабашность». Или даже «безбашенность».
