скачать книгу бесплатно
«Простите, но я не могу этого вам сказать», – ответила она, потупившись. И добавила: «Давайте я проведу вас в столовую, там вы сможете обо всем поговорить с хозяином».
Заинтригованная, я отправилась за Мартой. Мне казалось, я участвую в какой-то театральной постановке. Отодвинув тяжелую портьеру, я оказалась в темном коридоре. По обеим сторонам здесь стояли огромные напольные бронзовые подсвечники – кажется, очень старые. В них горели свечи, освещая цветистую ткань, которой были обтянуты стены, и старинные портреты, висевшие под самым потолком. У меня появилось четкое ощущение, что вчера я здесь была. Кажется, этот коридор мне снился. Да-да, меня, похоже, несли по нему или везли… Но куда?
«Марта, а что это за коридор?» – спросила я.
«Это коридор, который связывает несколько комнат. Сейчас мы с вами идем в столовую», – спокойно ответила та.
«Марта, а почему здесь горят свечи? Что, электричество отключили?»
«Нет, хозяин считает, что свечи наносят меньший вред картинам и тканям, нежели электричество. Поэтому он просит, чтобы в большинстве помещений горели именно свечи».
«Марта, а сколько же комнат в этой квартире?» – мне очень хотелось узнать у Марты как можно больше об этом месте и о его хозяине, пока мы идем в столовую.
«Прошу вас», – неожиданно Марта остановилась и отодвинула портьеру, которую я сразу не заметила: она словно бы сливалась со стенами.
Я прошла в приоткрывшийся проем и оказалась в большой и светлой квадратной столовой. По углам комнаты стояли старинные горки, за стеклами которых красовались антикварные тарелки. В центре располагался большой овальный стол – тоже старинный, на массивных львиных лапах. На нем лежало несколько кружевных салфеток. Немец был уже тут. Он сидел, задумчиво глядя на стоявший перед ним бокал с густой красноватой жидкостью, похожей на морс, однако с легким голубоватым отливом, таким, какой бывает у опала, у крыльев бабочки или у рыбьей чешуи. С другой стороны стола располагалось огромное блюдо с самыми разными экзотическими фруктами – манго, бананами, мангостинами, гранадиллами, драконьими фруктами и другими невиданными плодами. Все они были аккуратно разрезаны и готовы к употреблению. Рядом с блюдом был приготовлен такой же бокал с опаловым морсом, как и у Немца.
«Доброе утро, – приветствовал он меня, вставая. – Присаживайтесь», – и он показал мне на место рядом с этим роскошным фруктовым блюдом.
«Доброе утро, – сказала я. – Спасибо большое».
«Насколько я знаю, вы едите только фрукты и овощи, – заметил Немец. – Поэтому я попросил Марту приготовить вам такой экзотический завтрак. Если это все вам почему-либо не подходит, скажите, пожалуйста, и мы все исправим».
Честно говоря, я была тронута таким приемом. Кто я такая? Просто прохожая, которая неудачно упала возле его дома. Зачем все эти церемонии? Да и живу-то я всего в паре кварталов от этого места. Можно было бы меня уже выпроводить, тем более, что колено у меня зажило.
«Большое спасибо вам за заботу. И Марте тоже спасибо», – сказала я и повернулась, чтобы поблагодарить и девушку, но ее уже тут не было. Она опять куда-то вышла.
«И мне очень приятно, что вы так обо мне заботитесь. Но я уже почти совсем здорова, за что вам страшно благодарна. Вы мне обязательно скажите, сколько я вам должна, и я оплачу все ваши расходы, в том числе и на одежду».
«Позавтракайте со мной, не отказывайтесь, – мягко попросил Немец. – Поверьте, этот завтрак будет только на пользу вам и вашей коленке. А потом, если захотите, сможете пойти домой».
Его приятный тон меня тут же убедил.
«И все-таки, вы мне скажите, сколько я вам должна», – упорно повторила я.
«Давайте сначала все же позавтракаем», – все так же мягко сказал Немец.
Я присела за стол и выжидательно посмотрела на него. Он взял бокал, отпил из него и кивнул мне, приглашая сделать то же самое. Я тоже взяла свой бокал и отпила из него. И вдруг явственно узнала вкус этого напитка. Кажется, именно его я пила в своем сне. Это вкус свежих ягод, не сладких, но с кислинкой, с легкой терпкой ноткой и запахом леса. Как только я ощутила его, в моем сознании тут же всплыли и неровная склянка с круглым дном, и сумеречный блеск свечей, который был в моем сне.
«Я уже пила это», – пробормотала я.
«Конечно, – согласился Немец. – Мы давали вам эликсир ночью, именно он помог вам заснуть после операции и так быстро восстановил ваше колено».
«Операции?! – воскликнула я. – О чем вы?»
«Пришлось сделать вам операцию, – вздохнул Немец. – Ваше колено было раздроблено, я его починил. Ведь вы ни за что не хотели ехать в больницу, помните?»
Я это, конечно, помнила. Но я и не думала, что все настолько серьезно. Иначе я бы, конечно, дала себя отвезти в «Склифосовского» – знаменитую клинику, которая находилась рядом, через Садовое кольцо. Теперь же я совершенно не понимала, что мне делать, как реагировать на то, что мне какой-то незнакомец «починил», по его словам, раздробленное колено в домашних условиях.
«Понимаю ваше замешательство, – между тем, сказал Немец. – Простите, но я должен все выложить вам начистоту. Иначе у нас не получится никакого диалога».
Я очень удивилась. Какой тут может быть диалог? Кто этот человек? Почему я здесь вообще?
Тут я обязана пояснить. В тот самый год, о событиях которого я взялась рассказать, моя семья снимала квартиру в Уланском переулке. Приложение «Яндекс. Карты» показывало, что наш дом стоит ровно в 7 минутах ходьбы от метро «Чистые пруды», «Красные ворота» и «Сухаревская» – словно бы на пересечении трех одинаковых отрезков, прочерченных от этих станций к нашему двору.
Я как раз пересекала соседний переулок – Ананьевский, который находится в пяти минутах ходьбы от Уланского, – когда упала и когда, вероятно, – встретила Немца.
Вообще говоря, мы занимаемся винтажными и антикварными украшениями. Мы – это моя младшая дочь, мой муж и я, все в разной степени, но все – одним и тем же. Это то, что нас поддерживало, однако у нас имелись и другие занятия. Как раз когда я встретила Немца, мы все подумывали о возвращении к творческой карьере: моя дочь снова принялась рисовать, мой муж – фотографировать, а я вспомнила о своем главном предназначении и спустя 16 лет вернулась к литературе, о чем, конечно же, много писала в Фейсбуке.
Понимая, что Немец мог воспользоваться соцсетями для наведения справок обо мне и моих близких, я решила, что он по каким-то причинам заинтересован в сотрудничестве со мной (мне уже поступали предложения – вести странички в социальных сетях, писать книжки за кого-то и о ком-то…), и, в конце концов, насторожилась. Интересный способ охотиться за головами: поднимать раненых на дорогах и лечить их у себя в гостиной!
(Пока я пишу эти строки, в голове у меня всплывает мягкий баритон Немца: «Но ты ведь уже это делаешь. Ты пишешь обо мне. Разве это не то, чего ты не хотела и боялась тем самым первым утром, когда ты очнулась после операции?» Да, да. Это именно то. Я пишу о тебе, и, надеюсь, читатель достаточно заинтригован, чтобы не захлопнуть эту книгу и не выбросить ее в мусорное ведро именно здесь, на этих твоих замечаниях, всплывающих в моих мыслях! Впрочем… Вот вам смайлик на всякий случай. Смайлик, примиряющий всех нас: моего героя, моего читателя и меня саму.:)).
Тем временем Немец с улыбкой наблюдал за мной, глядя мне прямо в глаза, а я действительно не знала, что ему ответить. Я помолчала еще немножко, а затем аккуратно взяла половинку манго, разрезанную на кубики прямо на кожуре. Немец попивал свой эликсир, давая мне возможность насытиться. А я и впрямь испытывала зверский голод, и потому, следом за манго, я отведала гранадиллы, мангостин и, пораженная ярким вкусом этих тропических плодов, отважилась перейти к привычному банану. И тут меня ждало чувственное потрясение: банан обладал поразительным вкусом, кажется, с детства я не ела подобных бананов. Это был король бананов, банан – праздничный десерт, его аромат заставил меня вспомнить август на нашей старой даче, молодых родителей, бабушку и дедушку, и долгожданную липкую сладость, на которую тотчас же слетались голодные осы. Немец продолжал смотреть на меня с мягкой улыбкой.
«Нравится?» – спросил он.
«Очень. Где вы покупаете эти фрукты?» – поинтересовалась я.
«Мы их выращиваем сами», – ответил Немец.
«У вас производство?» – удивилась я.
«Нет, мы их выращиваем для себя, – и, предвосхищая мой следующий вопрос, он добавил: – В свое время, я вам обязательно покажу, как и где мы это делаем».
После этих слов мне почему-то стало приятно и спокойно. Я уже наелась, так что тихонько, по глоточку, допивала эликсир и выжидательно поглядывала на Немца.
«Что ж, я бы хотел вам кое-что предложить, – наконец, начал он. – Я обладаю некоторым опытом и некоторыми знаниями. Я бы хотел вам их передать. Конечно, вы тут же начнете спрашивать меня, почему именно вам. Я знаю, что вы очень любите учиться, но я бы никогда не осмелился назвать себя учителем. Скорее, я предложил бы вам некую совместную деятельность, которая служила бы интересам познания. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы вы имели возможность записать свои впечатления об этой нашей деятельности, – я бы даже настаивал на этом».
Я молчала. Я была полна подозрений. Нарцисс? Еще один самовлюбленный гуру, которому нужен биограф? Как он себе представляет, я брошу все свои занятия и начну проводить время с ним, записывая его гениальные идеи для того, чтобы потом написать о нем книгу? Не хочу и не буду. Я хочу продолжать заниматься своими украшениями, а параллельно писать, у меня есть замысел сказки, повести и романа, кроме того, я сочиняю стихи… В тот год я даже не всегда успевала читать и смотреть кино, а на музеи и посиделки с друзьями у меня вообще не хватало времени. А ведь это именно то, что меня подпитывало! И вот, еще какая-то странная деятельность – «в интересах познания». Этого еще не хватало!
«Что ж, я вижу, вы не доверяете мне и не очень понимаете, о чем именно идет речь, – тем временем продолжал Немец. – И, конечно, я очень вас понимаю. И в этом случае я должен был бы вас отпустить. Но я предпочитаю испробовать старое доброе средство, которым испокон веков пользовались все ярмарочные шарлатаны…»
Я насторожилась.
«Марта! – внезапно крикнул он, и из-за портьеры тут же показалась его милая служанка. – Принеси нам, дружочек, вреюшку», – попросил он ее.
Через несколько секунд на столе уже стоял поднос со старой неровной стеклянной бутылью и тремя стопочками – из такого же толстого зеленоватого стекла. Марта разлила в стопочки очень пенную жидкость из бутыли. Немец взял одну, Марта – другую, а мне была предложена третья. Я понюхала белую пену: крупные прозрачные пузыри быстро лопались, но казалось, что со дна стопочки поднимались новые, так что пена двигалась, но сохранялась.
«Что это?» – спросила я.
«Вреюшка, – ответил Немец. – Вам понравится, это очень свежий и яркий напиток из трав и ягод, старинный русский рецепт».
«Он бродит? – я уже несколько лет не пила алкоголя и не собиралась начинать. – Он газированный?» Газированных напитков я тоже не выносила.
«Нет, он сделан из свежих ингредиентов, не бродит, и в нем нет никакого газа, а пену дает определенное сочетание растений», – пояснил Немец.
«Интересно. А что за название?» – снова спросила я.
«Знаете старый русский глагол „вреять“, „вреяти“? Означает, „ввергать“. Вреюшка ввергает, – сказал Немец и тут же спохватился: – Нет-нет, никаких наркотиков. Это просто приятный фокус, вам понравится».
Он говорил таким искренним и добрым голосом и так дружески смотрел на меня, что я решила все-таки попробовать эту его вреюшку. Он это понял и, приподняв свою стопку, произнес: «За волшебство!»
Тост мне страшно понравился, и я повторила: «За волшебство!» «За волшебство!» – согласно кивнула Марта, и мы все одновременно пригубили свои стопки. Вреюшка была почти безвкусной, но с какой-то тенью травянистой кислинки, словно кто-то разбавил в воде каплю щавелевого сока. Пилась легко, и я, в конце концов, выпила свою стопку до дна. Не могу сказать, что вреюшка на меня как-то подействовала. Я, конечно, ждала, когда же она «ввергнет» меня. Возможно, из-за этого пристального ожидания я вдруг вспомнила ощущение, которое с детства культивировала в себе в новогоднюю ночь. Вот, прямо сейчас, один год уходит, а другой приходит, это некий временной стык, и пока звучат по телевизору куранты, я обвожу комнату новым взглядом, вижу все предметы особенно отчетливо и по-новому, наслаждаясь ощущением новизны и другого времени, которое началось только что, прямо тут.
Я оглядела стол, блюдо с фруктами, бокалы из-под эликсира, зеленоватую бутыль с вреюшкой, посмотрела на стопку, на свою руку, на Марту и ее хозяина. Ничего, никаких изменений. А каких изменений я ожидала? Но и в теле не было никакой реакции на вреюшку – никакого бурления, жжения или, напротив, эмоциональной приподнятости. Единственное, что я вдруг заметила, – это легкое изменение освещения, должно быть, оно произошло за окном – как будто по небу пролетело большое плотное облако.
