Маятник культуры

скачать книгу бесплатно

Маятник культуры
Полина Борисовна Богданова

В книге рассматривается циклическая модель культуры XVIII–XXI века. Модель повторяющихся циклов – разрушительных и восстановительных. Этот маятник характеризует все культурные эпохи, обладающие вместе с тем своими национальными особенностями. Циклы рассмотрены на примере движения драмы. В России европейская модель Нового времени определилась с периода преобразований Петра I.

Книга может быть интересна театроведам, культурологам, искусствоведам, студентам-гуманитариям и всем, кого интересуют процессы смены эпох.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Полина Богданова

Маятник культуры

© П. Б. Богданова, 2021

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2021

* * *

Глава I. Логика чередования циклов

Циклической теорией занимались многие крупные ученые, культур-философы, физики, экономисты, культурологи. Можно назвать имена античных авторов, затем Н. Макиавелли, Дж. Вико, Н. Данилевского, О. Шпенглера, П. Сорокина, П. Флоренского… Из исследователей последнего времени необходимо упомянуть А. Ахиезера, Н. Хренова и др. Культур-философия в целом утверждает, что закон циклического развития является постоянным и всеобщим законом, действующим как на больших периодах (цивилизаций), так и на малых (в несколько десятилетий).

Рассматривая движение и трансформации театральной культуры, мне удалось заметить, что логика трансформаций внутри цикла демонстрирует, что каждая фаза цикла, начиная с начальной, есть фаза отказа, снятия содержания предыдущей фазы. Движение внутри цикла, таким образом, строится на конфликте каждой следующей фазы относительно предыдущей. А начальная и заключительная фазы существуют в логике рождения и смерти, то есть заключительная фаза исчерпывает все движение внутри цикла и становится фазой снятия всех первоначальных интенций. Все это я показала в своем исследовании «Культурный цикл: театральная режиссура от шестидесятников к поколению post»[1 - Богданова П. Культурный цикл: театральная режиссура от шестидесятников к поколению post. М.: Академический проект, 2017.] на примере четырех поколений советской и постсоветской режиссуры.

Циклическая теория демонстрирует движение культуры не как линейное движение, обнаруживающее прогресс от периода к периоду. А как постоянно развивающийся конфликт между чередующимися циклами, а также внутри различных фаз этих циклов, который каждый раз снимается, чтобы возникнуть вновь. На мой взгляд, данная концепция отражает динамику и сложность историко-культурных и художественных процессов. Циклический механизм существует в природе: «Когда-то природа “завела” биологические часы живого так, чтобы они шли в соответствии с присущей ей самой цикличностью. Смена дня и ночи, чередование времен года, вращение Луны вокруг Земли и Земли вокруг Солнца – изначальные условия развития организма. Биологический ритм стал общим принципом живого, закрепленным в наследственности, неотъемлемой чертой жизни, ее временной основой, ее регулятором»[2 - Биоритмы и их биологическое значение для организма. URL: http://www.grandars.ru/college/medicina/bioritmy-cheloveka.html.].

Циклическое развитие существует не только в природе, но и в духовной, эстетической и общекультурной, а также общеисторической сфере.

Несколько слов о циклических механизмах истории и культуры. В цикл укладывается процесс от рождения до смерти, от первых интенций и последующей логики их развития, до их окончательного изживания. Новый цикл всегда существует в оппозиции к предыдущему. Последующий цикл также существует в оппозиции к тому, который прошел. Исследователи в разные эпохи пытались описать логику чередования циклов и некоторые приходили к тому, что смена циклов обнаруживает то, что два следующих друг за другом цикла являют собой некие противоположности. Дж. Вико писал о чередовании в истории периодов «доблести» и «порока», «мощи» и «немощи», «порядка» и «развала». И как ни покажутся наивными все эти определения, но в них есть рациональное зерно. Современный культуролог А. Ахиезер (ум. в 2008 г.), рассматривая социально-экономическую и государственную жизнь России от Киевского периода до наших дней, обнаружил противоположности в чередовании жестких авторитарных и либеральных периодов развития. К этому феномену перехода от одной крайности в другую он применил понятие инверсии. Если посмотреть на историко-культурный путь развития России, то можно обнаружить много вариантов инверсии. Если один цикл стоит на основе рацио, то следующий будет развиваться на основе интуиции, чувства. Пример тому – классицизм и сентиментализм. Просвещение и романтизм. Можно привести примеры других оппозиций. Объективизм реализма и субъективизм модернизма. Идеализм романтизма и материализм реализма.

Я считаю, что применительно к истории и культуре можно определить два типа циклов. Первый – цикл деконструкции; второй – цикл реконструкции или восстановления, что особенно наглядно видно на примере нынешнего цикла, который, однако, еще не закончился.

ВОССТАНОВИТЕЛЬНЫЕ циклы, как правило, связаны с новыми государственными установлениями (классицизм, тоталитаризм); с властью рацио, сознания; с материализмом; объективизмом в противовес субъективизму, с атеизмом в противовес религиозности.

Циклы ДЕКОНСТРУКЦИИ, напротив, связаны с разрушением некоей гомогенной парадигмы предыдущего восстановительного цикла; с властью подсознания, интуиции, иррационализмом; религиозностью; с отсутствием строгого эстетического канона, со свободной формой художественных созданий; с идеалистической философией (романтизм, символизм); с процессами разрушения классических форм (новая драма рубежа XIX-ХХ веков); с субъективизмом в творчестве.

Движение качелей происходит на протяжении развития культур и цивилизаций. Это не означает, что в цикле деконструкции, к примеру, существует только одна тенденция к разрушению; нет параллельно с ней могу проявить себя и другие, противоположные тенденции, которые выйдут на поверхность в новом цикле. Но тенденция деконструкции является ведущей. То же самое можно сказать о восстановительном цикле: наряду с процессами восстановительными, объективными могут происходить и противоположные им, которые идут, к примеру, от предыдущего цикла и выйдут на поверхность, станут ведущими в следующем цикле.

Очень часто, и практически всегда цикл – скажем, восстановительный – обращается назад через голову цикла деконструкции к предыдущему восстановительному циклу. Пример тому – возвращение к Сталину и советским ценностям в нынешнем цикле.

Цикл как некий естественный природный организм рождается и умирает, то есть исчерпывает себя. Однако это не означает, что прекращается развитие каких-то тенденций. Напротив, от цикла к циклу происходит движение вперед, некий, условно говоря, прогресс. Несколько малых циклов организуются в некий большой цикл – к примеру, цикл Нового времени, который тоже подчинен закону рождения и смерти и на определенной стадии приходит к своей исчерпанности.

У К. Юнга есть рассуждение о двух типах творчества: один вид он называет понятием «психологический», другой – понятием «провидческий». «Психологический вид творчества, – пишет он, – имеет дело с материалом, почерпнутым из сознательной жизни человека – с его драматическим опытом, сильными эмоциями, страданием, страстями и человеческой судьбой в целом»[3 - Юнг К. Г., Нойманн Э. Психоанализ и искусство. Антология. М.: Рефл-бук, Ваклер, 1998.]. В провидческом творчестве, по мнению К. Юнга, «речь скорее идет о снах, ночных страхах и темных, жутковатых закоулках человеческого мышления»[4 - Юнг К. Г., Нойманн Э. Психоанализ и искусство. Антология. М.: Рефл-бук, Ваклер, 1998.], этот вид творчества связан с метафизикой, мистикой, иррациональным началом. Провидческое творчество питается бессознательным. Провидец понимает мир и себя через собственную интуицию, его прозрения могут быть глубокими и точными. Но он никогда не отдает себе отчета в том, как и почему они появились. «Как всякий истинный пророк, художник является невольным рупором психических тайн своего времени, зачастую таким же бессознательным, как лунатик»[5 - Юнг К. Г., Нойманн Э. Психоанализ и искусство. Антология. М.: Рефл-бук, Ваклер, 1998.].

К провидцам К. Юнг относит Данте во второй части «Фауста», Ф. Ницше в «Опытах Дионисия», Дж. Джойса в «Улиссе», Вагнера в «Кольце Нибелунгов», «Тристане и Изольде», «Персифале», поэзию У. Блейка, произведения Э. А. Гофмана и др. Из русских писателей мы можем отнести к провидцам, интуитивистам М. Лермонтова, Н. Гоголя, русских славянофилов, затем плеяду поэтов и писателей Серебряного века (А. Блока, А. Белого, Ф. Соллогуба и др.).

Как правило, провидческое творчество связано с религиозностью во всех ее проявлениях, включая всякие мистические практики, оккультизм. Если прибегать к образным примерам, то провидческое творчество можно уподобить разливу реки, вышедшей из берегов. По аналогии с провидческим творчеством можно определить и провидческие циклы, которые связаны со стихией в обществе (и природе), а такой стихией становятся революции, всякого рода бунты. Провидческие циклы также связаны с ситуациями разлома в культуре, разрушением прежней гомогенной парадигмы.

В обществе и культуре периодически обнаруживают себя те древние пласты человеческой природы и цивилизации, которые остались как будто принадлежностью дальних эпох. Можно высказать гипотезу, что так устроен человек, так он задуман природой, что в своем движении, развитии, постижении мира он должен возвращаться к архаическим началам своего существа, к некой родовой памяти или, по выражению Юнга, к древним архетипам. Переходы от сознания к подсознанию, опора на интуицию в противовес рациональному началу, является одним из постоянных механизмов инверсии. Инверсия от сознания к подсознанию и определяет содержание провидческих циклов. Для того чтобы общество и культура расстались со своими прежними идеями и убеждениями, отринули их во имя дальнейшего движения и вместе с тем усвоили какой-то новый опыт, шагнув на другую ступень, они должны постоянно подпитываться своим подсознанием. В подсознании человек и культура черпают дополнительную силу и энергию, что дает им возможность сохранять себя в бурях истории.

Однако бессознательное, если ему не ставится преград с помощью разума, способно на большие разрушения. Но интересно, что циклы истории и культуры строятся как на инверсии «сознание – подсознание», так и на обратной инверсии – «подсознание – сознание». Эта вторая инверсия характерна для восстановительного цикла, когда устанавливается новое гомогенное единство и утверждается власть разума.

Инверсию от сознания к подсознанию можно проиллюстрировать, например, сменой просветительской парадигмы на романтическую, в которой как раз сильно активизировались подсознательные иррациональные моменты, что нашло выражение и в философии, и в художественном творчестве. Обратный пример – парадигма позитивизма XIX века, которая распалась на множество различных теософских, эзотерических, оккультных, сектантских течений Серебряного века.

Можно увидеть в цикле Серебряного века, закончившегося революцией 1917 года, и последующем ленинско-сталинском цикле инверсию от подсознания к сознанию, от идеализма к материализму, от субъективизма к объективизму.

Провидческие циклы – это циклы деконструкции. В таких циклах провидческое начало может быть более или менее выражено, но оно всегда присутствует. В эпоху Серебряного века провидческое творчество проявило себя очень явственно. В цикле деконструкции, начавшемся с оттепели, провидческое начало обнаружило себя в полной мере только в последней фазе цикла.

Циклическое развитие цивилизации и культуры является своеобразным механизмом движения и смены. Для того чтобы перейти от одной парадигмы к другой, нужен цикл деконструкции, который снимает все интенции предыдущего цикла и доводит их, таким образом, до полного исчезновения, смерти. Следующий цикл – восстановительный – тоже механизм, необходимый культуре и цивилизации для утверждения нового порядка, для гармонизации жизни, для утверждения утраченных ценностей. Это очень мудрый механизм, который заложен природой в развитие жизни. Но в конкретных условиях отдельных цивилизаций и стран этот механизм может работать в деформированном виде. Разрушительный цикл в условиях России тяготеет к своим крайностям, к полной деструкции, революциям, обвалам. Сметая на своем пути все. Циклы восстановительные в условиях России тоже могут принимать уродливые формы и утверждаться как советский тоталитаризм.

Россия как будто лучше себя чувствует в периоды деконструкции. Когда высвобождается доселе скрытая подсознательная энергия. А вместе с ней рождаются новые формы в культуре и искусстве, пересматриваются старые клише, отрицаются прежние установки. Тяга к разрушению, очевидно, имманентная черта российского народа, интеллигенции (о чем еще писал Н. Бердяев) и в период Серебряного века, и в революции 1917 года, и в постсоветские девяностые.

В логике чередования циклов надо учесть еще один момент. Процессы, которые к концу цикла, как уже говорилось, приходят к исчерпанности, тем не менее уже с ослабленной энергией переходят в следующий цикл. Так, после цикла 1920-1950-х годов цикл, начавшийся с оттепели, которая выставила оппозицию сталинизму, вошло многое из социально-политических и культурных практик тоталитаризма, составивших ядро официозной политики и культуры нового цикла. Против этого официоза и выступили демократические процессы оттепели. В целом можно утверждать, что циклические процессы не есть результат случайности и научной рационализации ученых, они – проявление всех исторических и надысторических процессов. Это обстоятельство заставляет отнестись к циклической теории серьезно. Если встать на точку зрения, что история и культура движутся циклами, то на этой базе можно было бы создать прикладную науку для управленцев и власти, которая должна видеть альтернативы движения страны. Понимать их и на этой основе совершенствовать методы управления, проведения реформ и пр. А также гуманитарную науку, которая могла бы прослеживать трансформации культуры и художественных процессов от цикла к циклу.

Циклическая теория говорит о том, что цивилизации и культуры развиваются по определенным закономерностям. То есть история – не хаотический процесс, подверженный случайностям и движимый отдельными личностями или массами. Это процесс, заложенный в основание человеческой цивилизации наряду с процессами природных и космических ритмов и циклов. Все подчинено единым закономерностям, которые в реальной истории той или другой страны, конечно, могут искажаться. Эти искажения и демонстрируют своеобразие той или иной цивилизации и культуры, ее успехи или провалы. Хотя, конечно, конкретное содержание культуры, будь то культура христианских народов или мусульманская, определяется ее внутренними особенностями – религией, географическим положением, временем ее зарождения и логикой развития первоначальных интенций, равно как и другими факторами. По поводу России на протяжении ее истории в Новое время вплоть до современности решается вопрос о том, является ли она западной культурой или обладает собственным содержанием и логикой развития. Этот вопрос мы, так или иначе, затронем в этой книге.

Глава II. Классицизм – Просвещение

Первый цикл европейского периода русской культуры

Немного предыстории

Процесс секуляризации, который в Европе происходил постепенно, эволюционным путем в течение шести столетий, в России развивался в очень сокращенные сроки, в течение XVII и XVIII веков, под воздействием европейских идей, завезенных на русскую почву. Поэтому данный процесс в России шел противоречиво. С одной стороны, появлялась светская культура. С другой – большое значение продолжала играть религиозная. Россия была гораздо более религиозной страной, чем Западная Европа, где уже в XVI веке произошла реформация, появился протестантизм и его ответвления. Связь с религией в России сохранилась вплоть до XX столетия. Первыми философами в России были религиозные философы И. Киреевский, А. Хомяков, К. Аксаков. Искания смысла жизни Л. Толстого носили тоже своеобразный религиозный характер, хотя он и отрицал современную ему Церковь. Наибольшее влияние религия оказала на Достоевского, для которого вопросы Бога и веры играли очень важную роль. В период Серебряного века произошло так называемое религиозное возрождение, и русская философия и публицистика В. Соловьева, С. Франка, Н. Бердяева, П. Флоренского, Л. Шестова, Д. Мережковского, Вс. Иванова и многих других несла на себе выраженный оттенок религиозности.

Религиозная культура России с самого начала была очень своеобразной. «В Древней Руси – как Киевской, так и Московской – мы видим лишь бледные намеки на мысль: «Древняя Русь не знала ни богословия, ни философии, ей была чужда стихия отвлеченной ищущей мысли. <…> в то время как западные народы получили просвещение от Рима, облекавшего христианские проповеди в эллинские и латинские формы, с их богатой мыслью традицией, мы приняли христианство от Византии, где риторика и благолепие обряда часто заслоняли мысль»[6 - Левицкий С. А. Очерки по истории русской философии: монография. М.: Директ-Медиа, 2008. URL: http://biblioclub.ru/index.php?page=book&id=36345 (дата обращения: 19.01.2020).]. Традиция византийской (афонской) культуры была жива в исихастах, в отшельниках, отрицавших мир и все его проблемы. Она распространялась в далеких скитах, затерянных среди лесов. Это была традиция тонкой русской духовности, которая через Оптину пустынь XIX века, куда на беседы к старцам съезжались русские писатели, такие как Гоголь, Достоевский и др., просуществовала вплоть до 20-х годов XX века.

На российскую почву из Византии перешла идея цезарепапизма, актуализировавшаяся и в наши дни[7 - Казанцев Д. А. Симфония или цезарепапизм: роль церкви в политической жизни Византии и Древней Руси. URL: https://elibrary.ru/download/elibrary_29008570_49888284.pdf (дата обращения: 27.01.2019).]. Эта идея заключается в том, что Церковью управляет государство и Церковь, подчиняясь князю или царю, проводит сугубо государственную политику. Из Византии на русскую почву перешло также и благолепие обрядности, что проявило себя уже в московском царстве, где сильная центральная власть и пышность церковных обрядов определяли культуру, в которой было больше внешнего, чем внутреннего.

«Общепринято мнение, что татарское иго имело роковое влияние на русскую историю и отбросило русский народ назад. Влияние же византийское внутренне подавило русскую мысль и делало ее традиционно-консервативной. Необычайный взрывчатый динамизм русского народа обнаружился в его культурном слое лишь от соприкосновения с Западом и после реформы Петра. Герцен говорил, что на реформу Петра русский народ ответил явлением Пушкина», – писал Н. Бердяев[8 - Бердяев Н. Русская идея // Бердяев Н. Русская идея. Мировоззрение Достоевского. М.: Изд-во «Э». С. 13.].

Развитие светского искусства и в связи с этим контакты с Европой у России начали устанавливаться с XVI столетия. «…при Грозном начинается <…> массовый наплыв “западноевропейцев” в Московскую землю»[9 - Флоровский Г. Пути русского богословия. М.: Институт русской цивилизации, 2009. С. 46.]. А «в Московских и Новгородских рукописях XVI века очень заметно влияние немецкой гравюры (срв. характерный растительный орнамент, показательный для поздней немецкой готики), и тоже нужно сказать и о Московских первопечатных книгах. Самое заведение книгопечатание в Москве связано с немецким (м. б., и датским) влиянием, шедшим через Новгород»[10 - Флоровский Г. Указ соч. С. 44.]. Влияние западных гравюр также сказывается и на псковских и новгородских иконах, иконы становятся в большей степени иллюстративными[11 - Там же. С. 44.].

Но наиболее ощутимо связи России с Европой стали проявляться с XVII века. XVII столетие знало бурный период смуты, в культуре воцарилось барокко. Оно, по мнению Д. Лихачева, пришло в Россию из Украины и Белоруссии, которые были географически ближе к европейским государствам, чем московское царство. «Восточнославянские литературы – и в этом их своеобразие – эпохи Возрождения не переживали. К барокко они пришли, минуя Возрождение, непосредственно от Средневековья – в порядке прямого переноса на местную почву опыта соседей, польской литературы»[12 - Лихачев Д. Развитие русской литературы Х-XVII веков. СПб.: Наука. 1998. С. 193.].

Европейское барокко было погружено «в стихию смутных трагических переживаний, в мир таинственного и иррационального»[13 - Смирнов А. А. Из истории западноевропейской литературы. М.; Л., 1965. С. 188–189.]. После ясного и гармоничного искусства Возрождения (которое со всей очевидностью можно назвать восстановительным циклом в Европе) барокко представляет собой пример «провидческой» культуры, по терминологии К. Г. Юнга, которая, в свою очередь, свидетельствует о цикле деконструкции. Такими циклом барокко было и в российской культуре. Московское или «нарышкинское барокко» длилось с 1680 по 1700 год. Петровское барокко – с 1700 по 1720-е годы. Елизаветинское барокко – с 1730 по 1760-е годы. Петр построил новую столицу Петербург и украсил ее европейской архитектурой стиля барокко, одним из ярких представителей которого был Растрелли. Это уже период не византийских, а европейских традиций. Русское барокко – первый большой европейский стиль в нашей культуре.

В театральной культуре представителем барокко был Симеон Полоцкий. «В XVII веке в России в лучах произведений своего крупнейшего представителя – Симеона Полоцкого – барокко приобрело отчетливо просветительский характер – в духе позднейшей петровской эпохи»[14 - Цит. по: Лихачев Д. С. Указ. соч. С. 195.]. Симеон Полоцкий создал Школьный театр в России. Это было сделано под воздействием латинских идей, ведь православие традиционно запрещало театр и на скоморохов то и дело ополчалась Церковь, а в XVII веке они были окончательно запрещены.

Внутри православной культуры с XVI века шли процессы соперничества греческой и латинской (западной) традиции. В православие постепенно проникала латинская традиция. Когда стал решаться вопрос о школе, «поднялся спор: должна ли эта школа быть славяно-греческой или латинской. Симеон Полоцкий составил «привиллегию», или проект учреждения в Москве Академии по типу Киевской и западных латинских училищ[15 - Флоровский Г. Указ. соч. С. 111.]. Таким образом, чистота православного учения была несколько поколеблена, возникло естественное и закономерное переплетение традиций. Ведь жить в полной изоляции в этот период Россия уже не могла.

Наибольшего подъема процессы европеизации достигли с царствования Петра I. В Россию хлынули разносторонние европейские влияния. С эпохи Петра I начинается большой российской смешанный восстановительный цикл. Созидается новая культура, в которой смешались барокко, классицизм, сентиментализм, просвещение. В одновременном сосуществовании различных культурных моделей заключено своеобразие этого периода российской истории.

Драма в Европе и России

Если посмотреть на циклическое развитие жанра буржуазной или «мещанской» драмы, то есть третьего драматического жанра, возникшего в Европе в XVIII веке, то прежде всего надо сказать о том, что в российских условиях этот жанр развивался в стесненных временных рамках. В Европе, к примеру, классицистская драма развивалась в течение всего XVII века, а у нас классицистская драма возникла только к 40-м годам XVIII века. Россия прошла ускоренный процесс движения и трансформации драматических форм, как и всей культуры, – от второй половины XVIII века до 20-х годов XIX века, когда уже начался романтизм.

Обратимся к краткой характеристике циклов европейской драмы, начиная от классицизма. Классицизм и просвещение в Европе достаточно хорошо изучены в гуманитарной литературе, поэтому я тут не скажу ничего нового, мне важно только подчеркнуть цикличность в развитии культурных моделей, чтобы сравнить это с российскими циклами.

В Европе развитие жанра драмы от классицистской трагедии до буржуазной драмы просвещения прошло три цикла. От одного цикла к следующему драма менялась по закону инверсии. Напомним, что закон инверсии – это переход от одной культурной модели к противоположной. Так культура барокко (драма барокко свое наиболее яркое распространение получила в Испании в творчестве Кальдерона), которая пришла на смену культуре возрождения, характеризуется сложностью форм, некоторой избыточной динамикой, изображением мировой дисгармонии и трагизмом.

Культура барокко по закону инверсии сменилась культурой классицизма. Классицизм в противовес барокко стремился к гармонии, строгой композиции и рациональной логике, породил особый драматический канон Н. Буало, который он заявил в своем произведении «Поэтическое искусство» (1674 год), где речь шла о соблюдении в драме принципа трех единств – действия, времени и места. В классицизме на первое место выдвигался смысл произведения: «. так пусть же будет смысл / всего дороже вам. / Пусть блеск и красоту лишь / он дает стихам» (Н. Буало). И если культура барокко была религиозной, то культура классицизма отказалась от идеи Бога. Классицизм в драме – это последний в истории высокий стиль трагедии (в классицизме существовала также и комедия, которая считалась низким жанром). Основной конфликт в трагедии классицизма – это конфликт между долгом и чувством, который всегда решался в пользу долга. Классицизм сложился в эпоху абсолютизма, когда слуги престола – дворяне – должны были обладать гражданскими доблестями, чтобы служить обществу и государю, что и было их основной обязанностью. Во Франции классицизм в драме был представлен именами Пьера Корнеля, Жана Расина, Жан-Батиста Мольера. В философии эпохи классицизма надо указать на фигуру Рене Декарта, рационалиста и интеллектуала.

Культурную модель классицизма сменил сентиментализм, который по закону инверсии обратился от разума к его противоположности – чувству. Сентиментализм устремился к естественному человеку, его эмоциональной сфере и частной жизни. Представитель сентиментализма в европейской культуре – Ж.-Ж. Руссо, который считал, что человек по своей природе добр и только цивилизация может испортить его натуру. Сентиментализм в противовес классицизму с его объективизмом провозглашал идею субъективизма в творчестве, то есть автор создает свои произведения, повинуясь исключительно внутреннему субъективному чувству. Классицизм отстранялся от предмета изображения и показывал события объективно. Если в классицизме действовали общественные деятели – цари, герои и полководцы, то в сентиментализме – частный человек. В отношении к природе: классицизм создавал искусственный пейзаж, подчиненный строгому человеческому плану, примером которого может служить Версаль. В сентиментализме возникал культ природы как естественной свободной стихии.

Сентиментализм можно отнести к циклу деконструкции, поскольку он, придя на смену классицизму, стал разрушать, деконструировать строгий классицистский канон. Разлагать его по всем основаниям: в изображении человека, в структуре действия, в философии.

Культуру сентиментализма сменила культура Просвещения, где вновь по закону инверсии возникал культ разума. Просвещение – это уже Новое время, эпоха, которая продлится вплоть до ХХ-XXI веков. XVIII столетие – век Французской революции, идей республики, свержения монархии (во Франции), победы буржуазного сословия, начала капитализма. Эта эпоха создала третий драматический жанр – собственно драму, и отныне исчезло деление на высокие и низкие жанры. Героями драмы стали представители нового буржуазного сословия, у которого теперь были свои исторические цели и права. Один из теоретиков культуры Просвещения – Дени Дидро, сторонник просвещенной монархии и союза государей и философов, прошел путь от деизма до атеизма, был материалистом. Выступал против классицистского канона Н. Буало о трех единствах. В своей теории нового драматического жанра – «серьезной» или «мещанской» драмы – заявлял, что отныне следует заниматься не характерами, а положениями, то есть общественными положениями человека. Это уже не концепция частного человека, естественного природного существа, а концепция общественного человека, представителя определенного слоя социума. Поэтому в просвещенческой модели происходит новый инверсионный поворот к объективизму после субъективизма сентиментализма. Дидро в своих драмах («Побочный сын» и «Отец семейства») описывал буржуазные добродетели и осуждал пороки, чему и должно было, по его мнению, служить искусство.

Немецкий теоретик драмы, последователь Дидро, Готхольд Эфраим Лессинг также считал, что искусство должно выполнять воспитательную задачу, исправлять нравы в обществе, показывать примеры буржуазных добродетелей и порицать пороки. «Я позволю себе утверждать, что лишь те комедии истинны, которые изображают как добродетель, так и пороки… ибо именно с помощью этого смешения они приближаются к своему оригиналу – человеческой жизни»[16 - Взгляды Г. Э. Лессинга на драму. URL: http://www.konspektov.net/question/5693907622952960 (дата обращения: 27.01.2021).].

В просвещенческой трилогии о Фигаро (главным образом в первых двух пьесах – «Севильском цирюльнике», «Женитьбе Фигаро») Пьера Бомарше на сцену вышел плебей Фигаро, который взял жизнь и управление своей судьбой в собственные руки. Это и свидетельствовало о начале Нового времени, когда обыкновенный человек стал обладать волей и целеполаганием и выходить на арену жизни как инициативный, предприимчивый представитель общества, активный субъект истории. Для создания такого героя, как Фигаро, цивилизации и культуре пришлось пройти большой путь.

Культуру Просвещения можно отнести к восстановительному циклу, когда в культуре на новом этапе возникла инверсия к рациональной философии, к материализму, атеизму, теории прогресса, науке, то есть к рождению следующего «большого» стиля. Просвещение поставило перед личностью объективные цели и задачи нового общественного служения. Это и были задачи буржуазного сословия, вышедшего на арену истории.

Если в европейском пространстве от классицизма до буржуазной драмы Просвещения прошло три цикла и по времени это заняло два столетия – XVII и XVIII века, то в России все уложилось в одно неполное столетие – вторая половина XVIII – начало XIX века. То, что в Европе развивалось одно за другим и в четкой циклической последовательности, в России происходило практически одновременно. И четкие циклы выражены не были. И этот период от создания классицизма до Просвещения в России можно определить как один российский цикл, в котором перемешались и идеи классицизма, и идеи Просвещения. Это очень хорошо видно уже на примере А. Сумарокова, первого профессионального светского драматурга в России. Трагедии Сумарокова, созданные по законам классицизма, соответствовали эпохе петровского абсолютизма. Но это был не чистый классицизм. Драма в России поначалу была явлением заимствованным.

От А. П. Сумарокова до А. С. Грибоедова

В России не было чистоты драматических стилей. Дело не только в качестве драматургии, в чем тоже ощущалось отставание от Европы, где существовала давняя драматическая традиция, идущая от античной драмы, от Аристотеля. В России, кроме народных драм, драматический жанр совсем не был развит. Тут были свои объективные причины. Русь через Византию не получила античности. Сильная авторитарная власть в Московском царстве тоже не способствовала пробуждению человеческой инициативы. А для драмы нужен активный действующий герой, пусть он даже в результате погибает от роковой предопределенности, как у Эсхила. Поэтому, в то время как в России XVI века только начинала пробуждаться нация, в Англии уже был Шекспир, который впоследствии станет гением мирового значения. Заимствованная драма в России не была чистым классицистским жанром.

В своей первой трагедии «Хорев» (1747) Сумароков подражал П. Корнелю с его «Сидом». Корнель в «Сиде» в очень жесткой рациональной логике выстраивает конфликт между долгом и чувством. Родриго и Химена любят друг друга. Однако отец Родриго оскорблен отцом Химены. И у Родриго возникает конфликт между любовью к Химене и сыновним долгом, он должен отомстить за честь отца.

Родриго убивает отца Химены. Тогда и у Химены возникает конфликт между любовью к Родриго и необходимостью отстоять свою честь и отомстить убийце. Этот конфликт долго решается. Химена сама не может убить Родриго, как он ей предлагает. Тогда назначается поединок между Родриго и Доном Санчо, влюбленным в Химену и желающим отомстить за нее. Но поединок заканчивается тем, что Родриго дарит жизнь Дону Санчо. Таким образом Родриго жив, и коллизия у Химены между желанием мстить за гибель отца и любовью к Родриго счастливо разрешается.

Надо подчеркнуть еще раз, что конфликт у Корнеля выстраивается в жесткой рациональной логике. Корнель так проводит действие, что одно событие логично вытекает из другого и рождает следующую коллизию, которая должна разрешиться.

Сумароков в «Хореве» тоже создает конфликт между долгом и чувством, очень похожий на конфликт у Корнеля («Сид» написан в 1636 году, за сто лет до создания «Хорева»). Возлюбленные Хорев и Оснельда – представители враждующих держав. Хорев должен идти на войну против отца Оснельды. В нем борются два начала: с одной стороны, гражданский и патриотический долг, с другой – любовь к Оснельде. У Оснельды тот же конфликт – между долгом перед отцом и любовью к Хореву. И если Сумароков начал развивать конфликт между долгом и чувством, то он должен был его продолжить и построить действие, которое бы подчинялось развитию этого конфликта. Однако конфликт между долгом и чувством был оставлен и не завершен. В силу вступила дополнительная интрига. Оснельду убивает брат Хорева, правитель Киева Кий, во имя которого Хорев пошел на войну. Кия вводит в заблуждение его слуга, который клевещет на Хорева, – дескать, тот хочет предать Кия в войне с отцом его возлюбленной Оснельдой. В результате этой интриги оклеветанный Хорев закалывается. Таким образом, эта трагедия посвящена не столько конфликту долга и чувства, как заявляется вначале, а трагической смерти возлюбленных из-за клеветнической интриги одного из посторонних эпизодических персонажей. И это уже не совсем похоже на классицистскую драму, в ней возникает барочный мотив, который говорит о том, что мир, окружающий героев, враждебен, непредсказуем, населен злодеями и трагичен.

Введя барочный мотив и интригу, которая разрушила единство действия, Сумароков обнаружил противоречие не только с законами классицистской драмы, но и драмы вообще, так как единство действия – постоянный драматический закон, действующий на протяжении всего развития драматического жанра.

В чем причина такого слабого владения классицистским каноном в трагедии Сумарокова? Кроме отсутствия драматического опыта у автора, тут сказались и некие объективные обстоятельства. Классицистский конфликт был рожден не изнутри российской действительности, а был во многом заимствованным и потому не до конца органичным.

В России XVII века не было рационалистической философии, как во Франции, как не было и философии как таковой. Идеи господства разума в России были не слишком укоренены на российской почве. Кроме того, идеи общественного служения на благо абсолютной монархии ко времени написания «Хорева» (1748) тоже утеряли свою актуальность, Петр уже более двадцати лет как умер, а следующие монархи до Екатерины уже не обладали такой мощью и влиянием. Отсюда и слабости российского классицизма.

Сумароков подражал не только Корнелю, но и Расину. У Расина любовь должна подчиняться закону разума, это, пожалуй, главный тезис его философии. Расин показывал в своих трагедиях, как герои гибнут от пагубных страстей. Его Федра в одноименной трагедии, поддавшись неразумной страсти к своему пасынку Ипполиту, губила и себя, и его. В трагедии «Андромаха» та же модель. Тут неразумной безудержной страсти к Андромахе поддался Пирр. Андромаха не могла ответить на его страсть, так как он был убийцей ее мужа и семьи, покорителем ее народа. Преследуя Андромаху, Пирр тем самым оскорблял свою невесту Гермиону, влюбленную в него. Та, в свою очередь, желая отомстить Пирру, задумывала его убить и орудием этой мести выбирала влюбленного в нее Ореста. В результате погибал и Пирр, и Гермиона, а Орест терял рассудок.

Страстям, описанным Расином, были свойственны безудержность и игнорирование всех убеждений разума. В результате такая страсть приводила к поражению не только ее носителей, но и тех, кто падал их жертвой.

Драматургическая техника Расина была на высоте. Его трагедии – это настоящие драматические шедевры, так точно и логично они построены.

Сумарокова называли «северным Расином», потому что в трагедии «Синав и Трувор», создавая образ Синава, который своей безумной страстью к Ильмене губил и ее, и ее возлюбленного, своего брата, Трувора, Сумароков следовал расиновой «Андромахе». Трагедия «Синав и Трувор» отличается большим драматургическим совершенством, нежели «Хорев». Но и тут виден пример не чистого классицизма. Описывая страсть Синава к возлюбленной своего брата, Сумароков не создает образ узурпатора, человека одержимого, как Пирр с его неразумной страстью к Андромахе. Синав, скорее, несчастный человек, жертва своего безудержного влечения. Тут в финале звучат сентиментальные мотивы, мотивы жалости и сострадания к герою, которые усиливаются возвышенными и чувствительными сценами чистой преданной любви Трувора и Ильмены. Совсем не случайно сентименталист Карамзин восхищался этой трагедией и утверждал, что Сумароков «более старался описывать чувства, нежели представлять характеры в их эстетической и нравственной истине; не искал чрезвычайных положений и великих предметов для трагической живописи, но <…> основывал драму на самом обыкновенном и простом действии; любил так называемые прощальные сцены для того, что они извлекали слезы.»[17 - Сочинения Карамзина. Т. 1. СПб., 1848. С. 593.]

Не чистый классицизм можно обнаружить и в трагедии «Гамлет», где всех персонажей Сумароков взял у Шекспира, изменив только одно обстоятельство. В его трагедии Гамлета-старшего убивает не Клавдий, а Полоний. В сумароковской трагедии поначалу тоже существует конфликт между долгом и чувством. Гамлет стоит перед коллизией между любовью к Офелии, с одной стороны, и необходимостью отомстить ее отцу Полонию – с другой. В конце трагедии уже не только Гамлет, но и весь народ восстает против тирана Клавдия и свергает его с трона. Гамлет и Офелия соединялись в своих любовных чувствах; мотив долга и чувства, таким образом, исчерпан. Но появился новый мотив – тираноборческий. Кроме того, и знаменитая трагедия «Дмитрий Самозванец» тоже носила выраженно антитиранический характер. Это уже не свойственно классицизму, который служил твердой абсолютистской монархической власти. Монарх в классицизме не оценивался с точки зрения своих качеств. Антитиранический мотив более характерен для просвещенческой драмы. В Европе уже в эпоху Просвещения увлекались идеями «просвещенного абсолютизма». На Сумарокове сказалось влияние французских просветителей, выдвинувших идею «союза государей и философов».