скачать книгу бесплатно
Алексею Ивакину, одному из подростков, как раз нужна была помощь.
Подросток достиг столика, где сидел Лок, и вежливо поздоровался.
– А-а, юнга! Присаживайся! – с радостью воскликнул астрофизик. – Как понимаю, ты специально меня искал? Ну, рассказывай, какая нужда привела.
– Ну… – запнулся Алексей. – Уважаемый Лок! Мне кое-что не ясно с этой цивилизацией…
– С Ирби? – подсказал астрофизик, так как юнга опять запнулся от смущения. Тем более что Темный Клан и их звездолет были неиссякаемой темой для пересудов на корабле.
– Нет, не с Ирби. С Йос.
– Могу предположить, что если ты пошел не к нашим социопсихологам и ксенологам, а ко мне, то тебя интересует астрофизический аспект?
– Ну… да…
– А что именно? Происхождение звезд кластера? Их характеристики?
– Не совсем… Впрочем, и это тоже. Но… Почему они потерялись? Почему все говорят, что здесь естественных цивилизаций возникнуть не могло и что этот кластер изначально обречен на гибель?
– О! Какая коллекция вопросов! – хохотнул астрофизик и откинулся в кресле.
– Но если я вам мешаю…
– Нет, не мешаешь, – поспешил заверить его Лок. – Просто все вопросы тесно взаимосвязаны.
Астрофизик неопределенно махнул рукой в воздухе и посмотрел на спешащего к столику кибера.
– Порассуждаем вслух… – сказал он, отодвигая пустую кружку, из которой пил чай, в сторону принявшегося собирать посуду кибера. – Естественными называют те цивилизации, которые находятся в Великом Кольце. Знаешь почему? Проходил в школе?
Юнга отрицательно помотал головой.
– Тогда чуть-чуть подробнее… – кивнул Лок и начал рассказ: – Вся система Великого Кольца основывается на планетах, где изначально возникала жизнь и имела возможность достигнуть стадии разума. Эти планетные системы в пространстве галактики действительно группируются в виде кольца, опоясывающего на расстоянии тридцать тысяч световых лет ее ядро. Именно на этом расстоянии находятся звезды, которые вращаются синхронно со спиральными ветвями. Те звезды, что ближе к ядру – движутся чуть быстрее и периодически пересекают спиральные рукава в своем полете вокруг ядра. Но в спиральных ветвях очень часто вспыхивают сверхновые, там слишком велика концентрация быстро эволюционирующих голубых звезд. Сверхновые буквально выжигают жизнь в планетных системах, попавших в спиральную ветвь, не давая ей развиться до стадии появления разума.
Звезды, движущиеся по радиусам большим, нежели у Великого Кольца, – также пересекают спиральные ветви, но уже с другой стороны, так как вращаются вокруг центра медленнее. Спиральная ветвь их нагоняет.
Таким образом, получается, что вся разумная жизнь в галактике группируется вокруг этого самого кольца, вплотную к нему. Все заселенные разумом планеты, выбивающиеся из этого правила, являются чьими-то колониями. И исключения очень редки.
– Но ведь Сана находится почти что в Кольце…
– Вот именно что «почти». Орбита у звезды эллиптическая. Как и у всего кластера, кстати, что указывает на общность происхождения и одинаковый возраст. Система уже скоро войдет в спиральную ветвь. Еще несколько миллионов лет, и планета станет почти стерильной: десяток близких вспышек – и конец. К тому же, как ты хорошо заметил, изначально на планете жизнь была на очень низком уровне. Растения, относящиеся к покрытосеменным, – явно пережившие предыдущие вхождения в спиральные ветви. Они оказались наиболее устойчивы к радиации. Крупных животных на суше – нет. Только океаны имели большое разнообразие видов. Что неудивительно. Все разнообразие высших видов на суше привнесено колонистами. И все это, заметь – земные виды, привезенные с Прародины.
– Но как тогда понимать тот факт, что в данном кластере так велика концентрация разумных?
– Ты заметил, что в окружающих планетных системах также очень велика концентрация тяжелых элементов?
– Да, это так. Ближний пример – система Чистые Дни, как ее назвали исследователи с Йос.
Астрофизик одобрительно кивнул.
– Это значит, что весь кластер – потерянные колонии других цивилизаций. Причем, как следует из их же истории развития, все они достигли этих мест не посредством звездолетов с гипердвигателем, а посредством генератора прокола пространства. Иначе не потеряли бы связи с материнской системой.
– То есть они достигали этого кластера случайным образом?
– Почти. Ведь если делается прокол, то его можно продержать до тех пор, пока он не разрушится ближайшим гравитационным штормом, – в среднем около трех-пяти месяцев. За это время можно с успехом исследовать место, куда вывел случайный переход, и послать колонизационный корабль.
– Значит, предки йосовцев – колонисты, прошедшие через врата генератора прокола пространства?
– Без сомнения! Кстати! Если ты не в курсе: недавно получили донесения с Йос. Там наши разведчики раскопали их историю. Они действительно прошли через Врата. И действительно, как мы и предполагали ранее, в самом конце Темных Тысячелетий.
– Но если это люди, ушедшие прямо в начале Великой Катастрофы, то почему они имеют уровень развития ниже нашего? – удивился подросток.
Астрофизик Лок пожал плечами.
– Тут можно только гадать, – сказал он. – Скорее всего, учитывая, кто ушел через Врата, они передрались сразу же по приходу в новый мир. И это отбросило их в развитии назад. Возможно, до уровня средневековья.
– Но как такое может быть?! – изумился юнга.
– Ну… это уже вопрос не ко мне, а к социопсихологам, – прищурился астрофизик. – Мои знания в этом вопросе поверхностны. Знаю, что в галактике за всю историю Великого Кольца находили много таких падших цивилизаций и их останков.
Юнга кивнул и, чуть-чуть помявшись, задал еще один вопрос:
– И еще… Может вы знаете… Я заглянул в исторические справочники и обнаружил, что на Прародине слово «крейсер» обозначало боевой корабль, изначально предназначенный для ведения войны. Почему наш «Пегас» называется крейсером?
– Очень интересный вопрос! – улыбнулся Лок. – Но для ответа на него надо вспомнить, что крейсеры предназначались не только для нападения, но и для защиты. Для разведки. С тех давних пор, когда наши предки воевали, надобность защищаться и вести разведку не пропала. Просто сейчас угрозы не те. Не от себе подобных, не от разумных рас Великого Кольца. Угрозы от вполне обычных на просторах Вселенной звездных катастроф. Таких, как вспышки новых и сверхновых звезд, гравитационные коллапсы, порождающие где мощные гамма-вспышки, где гравитационные штормы, периодически прокатывающиеся через галактику. Как иллюстрация… – Лок махнул в сторону невидимых отсюда черных дыр. – Вот здесь как раз источник будущей очень серьезной бури… Не сейчас она будет, а через несколько тысячелетий. Но все равно – и к такому нужно быть готовым. Эти черные дыры уже очень близко подошли друг к другу. Когда они сольются, около десяти процентов их массы уйдет в виде мощных гравитационных волн. А это очень большая энергия.
Мальчик кивнул, буравя взглядом место на фоне сине-зеленой туманности, где должна была располагаться пара черных дыр.
– Или такая мерзкая штука, как хроноклазм… Помнишь, как в такую область попала одна наша экспедиция тридцать лет назад?
– Помню. Проходили. Учитель Лех нам рассказывал. И показывал, что там было.
– Вот-вот! Тот хроноклазм просто прозевали. Потому и пришлось потом попотеть, прежде чем вытащили бедолаг.
– Там еще большой звездолет Зерте помогал, – вставил юнга.
– Конечно. Как соседям не помочь! Они нам – мы им. Но не только катаклизмы – мы разведываем их возможные источники и причины. Еще мы ищем другие цивилизации, чтобы установить с ними контакты. Ищем пустые планетные системы, которые можно колонизировать. Также ищем и потерянные цивилизации.
– Вот как сейчас нашли Йос.
– Да. Как сейчас, – тут же погрустнел Лок. – И хорошо, если мы успели…
Йос. Федеральная служба
Настала пора выпускных экзаменов. Пора, жаркая для стремящихся продолжить обучение. И пора расслабленного, полурастительного существования для тех, кому это было ни к чему. Последние ничего не сдавали, просто получали справки об окончании школы без аттестации. Не потому, что были дураками по природе. Или калеками. Просто не видели в этом смысла. И таких хватало.
Дальше учиться – слишком дорого, семейный бюджет не потянет. К тому же стиль учебы, неизменный с тех времен, когда еще существовала система «двух коридоров»[8 - Система двойной организации школы, преобладающая на Западе, когда в в один «коридор» попадают дети элиты, а в другой – все остальные. В «коридоре» элиты царит жесткая дисциплина и напряженная учеба по серьезным программам, прежде всего естественно-научного направления. В учащихся воспитывается дисциплина ума и тела. Готовят лидеров, руководителей. Во втором «коридоре» – расслабленное времяпрепровождение. Нет дисциплины среди учащихся, изучаются несущественные мелочи (например, могут изучать целый месяц корову), логика не развивается. Готовят тупых исполнителей и потребителей. (Прим. автора)], не способствовал получению качественных знаний. Дети тупо изучали разную чушь на «облегченных» курсах, пели на уроках пения, бегали на уроках физкультуры. Лишь немногие занимались всерьез, лелея надежду все-таки получить хорошее образование, поступив хотя бы в колледж[9 - Колледж американский – это аналог нашего ПТУ, но очень сильно «облегченный». Там учат, в основном, узких специалистов, давая минимум знаний, а не как в наших (особенно советских времен) профтехучилищах – специалистов широкого профиля и на уровне до третьего курса специализированного вуза. (Прим. автора)]. Они не собирались становиться простыми рабочими или устраиваться на побегушки к тем, кто, как минимум, закончил тот же колледж.
Они рассчитывали на большее. Брали дополнительные курсы для изучения и сдачи. Заранее, еще в начале учебного года, чтобы успеть подготовиться. Диего и тут умудрился поразить всех: не только набрал кучу дополнительных курсов, да еще и всего лишь за четыре месяца до экзаменов, но и сдал их с отличием.
Это был небывалый результат в истории школы и, как вскоре оказалось, в истории штата. Правда, уже через неделю всплыли аналогичные случаи в школах других штатов, но все равно Диего был первый.
И так как он стал первым, СМИ из него сделали героя.
Немедленно появился тот самый профессор, которого они с Карменситой Ибаньес случайно встретили в библиотеке, и предложил грант на поступление.
Но тут уже сам Диего-Сергей попадал в щекотливую ситуацию.
Оно, конечно, очень хорошо, если поступить в университет по гранту и там отучиться. Но беда была в том, что по выходу он становился рядовым «яйцеголовым», лишенным избирательных прав и вынужденным подчиняться тем, кто прошел федеральную службу. Так как Карменсита оказалась в тени его славы и гранта на поступление не получила, то Диего-Сергей немедленно предложил профессору взять ее на грант. С великим сожалением профессор сообщил, что грант был именной, и передать его «глубокоуважаемой… и т. д.» он не может, несмотря на ее несомненно выдающиеся таланты.
После, правда, предпринял очень серьезную атаку на Диего с целью убедить его все-таки поступить в университет. Но попытка провалилась. Юноша оказался неожиданно упрямым. Как ни убеждал его профессор в том, что избирательные права для серьезного ученого – это чепуха и ничего не значащая привилегия, Диего остался при своем мнении.
Затем его попыталась уговорить администрация школы, но для нее у Диего был безотказно срабатывавший в прошлом образ «сиволапого фермера». Шоу, которое он разыграл перед «представительной комиссией» из директора, завуча и учителей, произвело на всех присутствующих неизгладимое впечатление. Подтвердив в их глазах миф, что шизофрения и гениальность – практически одно и то же.
О том, что их ловко разыграли, учителя, естественно и не подозревали. Но это были уже проблемы администрации школы.
Благодаря СМИ Диего узнал, что аналогичным образом безупречно справились все остальные заброшенные в мир Йос соотечественники-каллистяне.
Казалось безрассудным, что, стартовав вот так феерически, они привлекают к себе всеобщее внимание. Ведь разом засвечивается большая часть десантников-прогрессоров. Но, как известно, если что-то хочешь хорошо спрятать – положи это на самое видное место. К тому же отношение к «яйцеголовым» в местном обществе было уничижительно-пренебрежительное. А в иерархии «крутизны» – не просто предвзятое, а презрительное. Каллистяне под прикрытием этого образа становились на значительное время как бы невидимыми для тех, кто попытался бы проанализировать ситуацию на предмет поиска людей и группировок, наиболее опасных по части захвата власти.
Впрочем, бонус невидимости срабатывал только до окончания прохождения прогрессорами федеральной службы. Ведь высокоинтеллектуальные граждане ее проходили и, следовательно, становились реальными претендентами на руководящие должности весьма редко. Но к тому времени факт массового небывалого результата на выпускных экзаменах школ мог и позабыться.
* * *
Если бы Карменсита была изначально безнадежно испорченной личностью, то, скорее всего, Диего-Сергей не стал бы с ней возиться. Но все же под покровом стервозности в ней чувствовалось нечто человеческое. Сама стервозность как раз являлась прикрытием и защитой той самой человечности. Защитой души от грязи мира.
Беда Кармен, как и всех остальных девочек с сильным умом и крепким телом, заключалась в том, что стервозность со временем пропитывала душу, заменяя собой все хорошее. В глубине души Карменсита это понимала, но будучи не раз и не два битой жизнью, она раз за разом, как в броню, закутывалась в образ, который себе избрала. Чтобы отказаться от него, необходимо было найти другие опоры в жизни. И тут, столкнувшись с Диего, с его очень странной компанией, она эту опору вдруг почувствовала.
Это усиливало ее желание заполучить себе Диего «в полную собственность». Но, уже находясь в кругу его друзей, она незаметно для себя менялась. В нужную для нее сторону, хоть сама этого и не замечала.
Тем не менее отношения с группой и особенно с Диего выстраивались, пусть и были довольно странными для стороннего наблюдателя.
С одной стороны казалось, что Кармен довольно успешно завоевывает себе еще одного мускулистого дурачка, но с другой…
Только особо приближенные подруги понимали, что реально творится. А творилась очень древняя коллизия, выражавшаяся в емкой поговорке: «Нашла коса на камень». Впервые в своей богатой практике Карменсита попала не на человека, готового выстелиться перед ней ковриком, а на того, кто при любых обстоятельствах держал дистанцию и сохранял человеческое достоинство. Да так, что уже самой Карменсите приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удержать его возле себя, безуспешно пытаясь завоевать его сердце. Она так увлеклась этим, что на остальных парней, которые нет-нет, да и подкатывались, смотрела волком.
Видя это, не один из брошенных Карменситой поклонников заточил зуб на Диего. Но помня, насколько хорошо тот стал в последнее время драться, мало кто решился на «военные действия» в его отношении. Те же, кто впоследствии-таки решился, получили не сатисфакцию, а лишние синяки на физиономию.
Глядя на такое, «папаша Дюк» ехидно посмеивался, относя все кулачные достижения Диего на свой счет.
С группой, созданной Диего-Сергеем, тоже все обстояло благополучно. Получив защиту, она, наконец, встроилась в школьное общество. И даже постепенно начала завоевывать авторитет и влияние. Вокруг появилась ребята, которые тоже хотели бы войти в группу. Кто с надеждой получить защиту, а кто по причине того, что в ней было интересно и тепло.
* * *
Близилось окончание школы. Скоро все выпускники расползутся кто куда, и принимать какие-либо радикальные меры по улучшению отношений с тем, кого Карменсита так безуспешно добивалась, станет поздно. Только сейчас она почувствовала, что вот-вот настанет момент, когда придется или объясниться с Диего, или окончательно признать свое поражение.
Поэтому девушка выловила его после уроков, как бы невзначай подойдя, и завела разговор.
– Ты очень странный, Диего… Отказался от гранта! Впустую отказался.
Она хотела его еще раз поблагодарить за напрасный, но благородный поступок, но чувство ложной гордости не позволило. Профессор, который хлопотал за Диего, ей с глазу на глаз сообщил все перипетии с грантом.
– Не впустую, – пожал плечами Диего.
– Ты думаешь, что тебе его оставят?
– Уже оставили. Профессор час назад мне звонил.
– Тебе везет! Ах, мне бы кусочек твоего везения! Хоть тебя и называют неотесанным фермером.
Диего-Сергей ехидно хохотнул.
– Потому называют, что сами такими являются.
– Ты прав. Но почему ты отказался? Неужели из-за этих сказок?
– Каких таких сказок? – не понял Диего.
– Ну… Говорят, что ты собрался там… типа к звездам.
– К звездам? А почему бы и нет? И не сказка это. Ведь мы летаем. Уже сколько времени.
– Как турист – тебе денег не хватит. Как колонист – тебе слишком мало лет. Ты хочешь как федерал?
– Почти, – уклончиво ответил Диего. Он с самого начала почувствовал, что Кармен не для этого завела разговор. И напрягся. Ему не хотелось раз и навсегда ставить точки над «i» в их отношениях. Чтобы не ранить ее. А для этого надо было увести разговор слегка в сторону.
– Но почему? Тебе здесь такие перспективы открывались!
– А тебе разве не хотелось увидеть миры, которые там есть? Помнишь, мы смотрели журнал с постерами из… Забыл, как его там… тот мир называется…
– Мир МакДоула. Или как его сейчас стали называть – Парадиз МакДоула.
– Вот-вот! А таких там тысячи! Ты только представь, как будет выглядеть наш Краб с планет, которые находятся непосредственно возле него. Какое там небо! Да и хотелось бы тебе распрощаться с такими, как?..
– Не упоминай! – резко оборвала Карменсита. – И так тошно становится… Но если уйти в колонию…
– Там все заново. И можно выстроить отношения между людьми так, как хочется: по-настоящему справедливо и по-доброму.
– Так ты собрал свою компанию ради этого?! – вдруг догадалась Кармен.
– И для этого тоже, – кивнул Диего. – Ведь они вырастут. И захотят подлинности – подлинности отношений, чувств. Всего. Здесь этого не найдешь. Остается два выхода: либо менять все здесь, либо уходить к звездам.
– А вдруг там такие уже есть? Справедливые и добрые… – внезапно высказала предположение Карменсита.
– Я уверен, что есть, – спокойно сказал Диего, и от его ответа веяло той убежденностью, которая предполагает истинное знание.
Кармен невольно глянула в небо. На висящего в синеве разлапистого Краба, похожего в свете дня на легкое разноцветное облако.
– Откуда такая уверенность?
