скачать книгу бесплатно
Ажиотаж встречи с иным разумом.
Такая встреча всегда бывает, как в первый раз, ведь все эти встречи разные. И всегда разумные – по-настоящему иные. Это требует изрядной доли выдержки, знаний. Даже при встречах с видами, близкими к виду Homo Sapiens.
А тут… Тут вид даже не теплокровный. Принципиально иной вид, нежели те, к которым привыкли люди, которые чаще встречаются. Не теплокровные разумные расы – очень редки.
Хоть каллистяне и знали, каков на вид представитель цивилизации Ирби, но одно дело – знать теоретически, а совершенно иное – встретить его глаза в глаза.
Свет на палубе померк, погружая все в коричневатые сумерки. Затемнили даже слегка внешние большие иллюминаторы, отчего сияние туманностей и близких звезд померкло. Так требовалось для комфорта прибывающего ирби. Зрение у космодесантников рефлекторно обострилось, переходя в сумеречный режим.
Ситара легонько сжала руку Сергея, подавая тем самым знак. Они переглянулись и улыбнулись друг другу. Эта встреча с иным разумом была в их практике первой. И они, естественно, волновались.
Наконец последний люк перед стыковочной палубой открылся, и они увидели гостя. Он мягко, волнообразным движением переступил порог и буквально перетек на середину свободной площадки. Будто сама ночь к ним пожаловала. Маленький клочок тьмы.
Ирби весь был неимоверно черен, подобно самой глубокой и безлунной ночи. Только зрачки его глаз бликовали светом изрядно приглушенных осветительных ламп. Изящная нечеловеческая фигура производила впечатление чего-то стремительного и опасного одновременно. Но это уже говорили давно задавленные инстинкты далеких предков, боявшихся тьмы и обитателей ночи.
На человека гость мог быть похожим разве что отдаленно, поскольку был ящером.
* * *
Чем-то ирби походил на маленького тираннозавра. Разве что роста в нем было чуть больше полутора метров, да большая голова, вмещающая объемный мозг, сильно отличала его от вымерших земных ящеров. Гость держал туловище почти параллельно полу, это позволял ему сравнительно длинный хвост, которым он лениво крутил из стороны в сторону. Раскачиваясь, он огляделся, показав свою заостренную физиономию почти со всех сторон, и, придя к каким-то своим выводам, наконец-то заговорил.
– Темный клан Лисс из рода Ирби приветствует вас, земляне! – перевел автоматический переводчик, висящий у ящера на шее.
Из строя каллистян выступил капитан и, в свою очередь, поприветствовал гостя. Далее начались обязательные представления цивилизаций как таковых и прочее. Это хоть и занимало немного времени, но было строго обязательным для всех, кто вот так, впервые или не очень, встречался непосредственно. Уже с первых заочных контактов, когда более старые цивилизации Кольца обращались ко вновь найденным, только что «вышедшим в эфир», освоившим межзвездную связь, этот протокол органично и навсегда входил в обязательный ритуал Начала Общения.
Сам по себе «протокол» встречи для представителей Великого Кольца был обговорен и утвержден так давно, что все благополучно забыли, когда это было. «Где-то у начала времен», как шутили остряки. А складывался он из самых первых контактов, которые завязывали еще не вышедшие на межзвездные просторы цивилизации, вынужденные переговариваться где с помощью радио, если не имели пока ничего лучшего, где посредством того, что впоследствии назвали гиперсвязью. Кто, когда, с кем встретился первым среди звезд не виртуально, а воочию, уже давно позабыто, ибо история Кольца даже по самым скромным прикидкам насчитывала около миллиарда лет. Сколько культур, рас, цивилизаций возникло, ушло или просто погибло, уже никто не знает. Слишком много их было. А ритуал остался. Он давно стал среди разумных сакральным.
В этом капитан «Пегаса» был похож на жреца, шамана древности, справляющего старый и священный ритуал перед Богами. И помогал ему в этом собрат по разуму, тоже капитан звездолета – ящер из Темного Клана Лисс рода Ирби.
* * *
Сергей стоял, слушал и наблюдал за происходящим, а сам думал о цивилизации, в которую очень скоро ему и его товарищам придется проникнуть. То, что капитан звездолета ирби прошел вот так просто на борт «Пегаса», прямо говорило о безграничном доверии между разумными Великого Кольца.
Возможно ли такое с теми? С кем-то на Йос?
Вряд ли… Другая система ценностей.
Наконец официальные представления были закончены, и два капитана перешли к делу.
Капитан звездолета ирби обернулся, и тут же через дверь шлюза шагнул еще один ящер.
– Это руководитель Проекта с нашей стороны. Проекта по спасению кластера от угрозы уничтожения, – представил капитан своего собрата. Второй ящер кивнул. Выглядели они практически одинаково, и как их различать понять было затруднительно. Помог сам новоприбывший. Он шагнул вперед, достал из кармашка на груди какой-то блестящий значок и укрепил его на своем плече.
– Вы, земляне, полагаетесь на визуальные отличия. Поэтому мы решили прибегнуть к таким знакам на форме, – пояснил он. – Все, кто будет иметь дело с вами, будут носить такие значки. Остальные – это просто члены экипажа. Пока наши корабли не уйдут в гиперрежим, вы будете бодрствовать. Дальше вас погрузят в сон для преобразования. Преобразованием и последующей связью с вами на планете-цели будут заниматься ваши специалисты под руководством наших.
«Прямолинейный товарищ, – с улыбкой подумал Сергей, слушая речь ирби, – прямо как наш командир отделения. Сразу берет быка за рога и гнет свою линию».
– Как вам уже сообщили, вы будете разделены по группам. Каждой достанется конкретный район высадки и внедрения, – продолжил ящер. – Как я вижу, вы уже поделены и стоите по тем самым группам. Это хорошо. Прошу пройти на наш корабль.
Ирби сделал жест рукой в сторону створок шлюза почти по-человечески. Его капитан кивнул и, склонив голову набок, посмотрел на своего земного коллегу. Тот тоже кивнул в ответ и обернулся к отбывающим.
– Не буду произносить длинных речей… Они тут, пожалуй, неуместны, – сказал он, глядя на застывших в строю космодесантников. – Поэтому – удачи вам всем!.. И… до встречи!
* * *
После соответствующих церемоний прощания космодесантники перешли на звездолет ирби. Как обычно, посередине, где две стыковочных трубы соединялись друг с другом, царила невесомость, искусственная гравитация здесь не действовала. Сознательно была ограничена, чтобы не портить синхронизацию поля другому кораблю.
Когда спустились на палубы с нормальной гравитацией, капитан ирби распрощался с прибывшей группой каллистян и оставил их на попечение своим ученым. Те, тоже стараясь не быть назойливыми, кратко рассказали, где что находится на звездолете, что намечается в ближайшее время, и показали временные помещения для расположения каллистян. После этого предоставили тех самим себе, справедливо полагая, что им хотелось бы последние часы перед перед преобразованием побыть наедине со своими товарищами, оглядеться и освоиться.
Как сразу же обратили внимание каллистяне, на звездолете ирби было не в пример светлее, чем на палубе, где произошла встреча двух цивилизаций. Хоть и не горели никакие дополнительные светильники, но видно было почти как днем. Такие же большие иллюминаторы, как на «Пегасе», открывали прекрасные виды на окружающее пространство. Конечно, излучение, идущее снаружи, фильтровалось – отсекалась практически вся коротковолновая часть спектра, которая могла нанести ущерб здоровью, но весь видимый диапазон, как было очень хорошо заметно, пропускался без глушения.
Решили спросить у экипажа – всегда ли вот так у них. Ответ получили интересный.
– Конечно же, без затемнения! Мы затемняем окна только когда подходим близко к звездам. Там слишком ярко. А такой свет, как сейчас, нам приятен.
Чуть помолчав, ящер спросил:
– Надеюсь, и вам он не мешает?
Получив заверения, что не только не мешает, а тоже приятен, он удалился по своим делам. Люди между тем собрались возле иллюминаторов, чтобы проводить мир, который на несколько дней стал для них временным пристанищем. Ведь уже никогда и никто не посетит этот древнейший мир льда и красного света. И сколько миллиардов лет еще звезда, временно приютившая звездолет каллистян, вместе со своим семейством стылых планет будет носиться по космосу, пока окончательно не угаснет. По-прежнему безжизненная и такая же одинокая, как и все звезды гало.
Звездолет ирби расстыковался с земным собратом и, быстро набирая скорость, направился прочь из сферы гравитационного воздействия планеты. Промелькнула ледовая, ровная, как бильярдный шар, белая поверхность спутника. Там давно уже не шли никакие тектонические процессы и все трещины в замерзшей оболочке за миллиарды лет скитаний красного солнца надежно заплыли. Унылые миры чахлой и древней звезды медленно уходили за корму. Впереди же…
Впереди, перед носом корабля, светилась все та же пылающая туманность. До перехода в гиперрежим оставалось еще немного времени. Пока же звездолет ирби, как обычно, «став на волну» и разогнавшись до нормальной скорости ухода в двести километров в секунду, покидал систему газовой планеты-гиганта. Чуть погодя слегка другим курсом, но вслед ему отправится и корабль каллистян.
Ожидавший увидеть что-то особенное и необычное на чужом звездолете Сергей с некоторым разочарованием оглядывался по сторонам. Да, планировка была несколько другой, оформление коридоров и больших помещений иным, но существенно от того же «Пегаса» не отличались.
– Что, ожидал увидеть что-то особенное? – улыбаясь, спросила Ситара, подходя к Сергею.
– Честно говоря, да… – смутился он. – Только сейчас осознал, что, в принципе, законы природы, физика – они одинаковы. Что для землян, что для ирби, что для иного какого мира, цивилизации. Но в общем… вот!
Сергей красноречиво и с показным разочарованием обвел окружающий интерьер руками.
Правда, осталось не высказанным еще одно впечатление. Но при хозяевах было бы не совсем тактичным говорить, что каллистяне не испытали какого-либо стеснения или дискомфорта при общении с видом, полностью чуждым им. Да, поначалу, возникло что-то такое, выплывшее из глубин генетической памяти, – страх перед тьмой и существами ночи. Но он быстро ушел, сменившись жгучим любопытством, характерным для любого высококультурного представителя звездной цивилизации.
Ирби и каллистяне были очень разными, но их объединял разум и многотысячелетний опыт общения миров Великого Кольца.
– А вообще, здесь красиво, – заметила Ситара. – У них есть свое чувство прекрасного. Но оно и для нас близко. Заметил орнаменты на стенах коридоров?
– Да, почти как у нас, – подтвердил Сергей и повернулся к звездам за окном. Там широкий бок газового гиганта все дальше уходил назад, словно скользя над горящими всеми цветами радуги перьями окружающих туманностей. Их свет заливал палубу, играя отблесками на стенах, узорчатом полу и потолке.
– А они, хоть и темные, не чураются красоты космоса, – заметил Сергей, оглядываясь по сторонам. – Яркий свет ближних звезд не заглушен.
– Может, это потому, что они изначально дети тьмы, ночи и эти небеса для них тоже что-то значат? Не меньше, а больше, чем для нас?
– Вы правы в своем предположении, коллега! – услышали они сзади мягкий голос. Когда же обернулись, то увидели рядом не человека, а ящера. Коммуникатор-переводчик того явно читал напрямую из мозга, раз они не услышали характерный щелкающий язык ирби. И действительно, на голове его было видно некое устройство, похожее на обруч. Когда ящер снова заговорил, то подтвердил не только то, что сказал ранее, но и догадку космодесантников-каллистян: его рот не открывался.
– Для нас действительно небеса ночи изначально значили гораздо больше, чем дневные. Небеса чистой ночи у нас означают мудрость, мир и покой. А прочие оттенки небес – их бесконечное разнообразие. Эти новые небеса иных пространств породили в свое время множество философских и религиозных течений. И мы находим в этом особое удовольствие.
Сейчас, когда ксенопсихолог ирби стоял рядом на палубе с неприглушенным освещением, можно было внимательно его рассмотреть. В яростном свете голубых гигантов и раскаленных туманностей хозяева звездолета выглядели совершенно по-иному. Если в сумраке они смотрелись как клочок тьмы, то здесь было видно, что шкура у них не черная, а темно-коричневая, покрытая мелкой чешуей, матово поблескивающей в свете звезд. Черными были их одежды, плотно облегающие тела.
– Нам… пора? – чуть замявшись, спросила Ситара у ксенопсихолога.
– Когда перейдем на гиперрежим, – развел руками тот. – Но пока можете побыть здесь. Я пришел показать вам, кому в какую дверь пройти… Ведь уже скоро, – извиняющимся тоном добавил он и быстро показал то, что требовалось. Каллистяне кивнули. Ирби еще раз качнул головой в ответ и перешел к следующей группе людей.
Наконец по коридорам разнесся тревожный сигнал. Сначала на языке ирби, а потом и на земном было дано предупреждение: скоро скачок. Переход в гиперпространство. К этому времени планета-гигант уже съежилась до размера маленького разноцветного шарика, окруженного рассыпанным жемчужным ожерельем ледовых спутников. Было ясно, что вот-вот граница сферы ее гравитационного воздействия останется позади, и звездолету можно будет без риска серьезных искажений гнуть пространство.
Ситара внезапно вцепилась в руку Сергея. Они повернулись лицом друг к другу, понимая, что, возможно, это последняя их встреча в жизни. Долго без слов смотрели друг другу в глаза, не решаясь расстаться.
– Обещай, что выживешь! – вдруг жестким тоном сказала Ситара.
– Обещаю! – дрогнувшим голосом вымолвил Сергей.
– Поклянись! – не менее серьезно потребовала она.
На него смотрела уже не смуглая девочка из счастливой солнечной Индии, а Снежная Королева.
– Клянусь выжить! – таким же ледяным тоном, как у Ситары, пообещал Сергей. Он сказал это, но в самой глубине души не был уверен, что сможет. Космодесантник хотел, чтобы получилось. Чтобы снова встретиться со своей Звездочкой после того, как этот кризис рассосется. Но как можно заранее загадывать в таких условиях?! Информация, которую они имели, расчеты возможных линий развития событий, с которыми их познакомили перед встречей кораблей, прямо говорили, что на благополучный исход дела шансов мало. А это означало и то, что для них – для многих из них – данная операция станет последней. В жизни.
– Ты обещал! – заявила все та же Снежная Королева.
– И ты клянись! – вдруг сорвавшимся голосом потребовал Сергей.
На секунду сквозь маску Снежной Королевы проглянуло, как солнце сквозь тучи, личико беззащитной девочки, но тут же исчезло.
– Клянусь.
Ситара судорожно кивнула и резко отвернулась. Через секунду она бежала прочь.
Такой Сергей и запомнил ее. Строгой, гордой, стройной и ослепительно красивой. В волосах девушки запутались туманности, а в глазах отражались звезды.
Часть 2. Пробуждение Зверя
Йос. 25 829 световых лет от Прародины, 11 602 от Каллисто. Школа
Через открытое окно кухни по саду распространялся изумительный аромат. Тетушка Кончита погасила плиту и вышла на порог. Пора созывать семейство Гонсалесов на обед. Особое приглашение нужно было сделать Диего: с оболтуса вполне станется забыть об обеде. Опять замечтается, а потом ищи его.
Она глянула на деревья, под деревья, но искомого отрока не обнаружила.
– Диего!
Нет ответа.
– Диего!!!
Нет ответа.
– Да куда же подевался этот лентяй?!
Тетушка всплеснула руками и еще раз внимательно осмотрела сад.
– Куда-куда… – ворчливо ответил ей супруг, выворачивая из-за угла сарая. – По бабам наверняка пошел, стервец!
– По бабам?! – строго спросила тетушка и уперла руки в бока. – Ему еще школу закончить надо, а не по бабам шляться! Это все твое воспитание, кобель старый!
– Зато какой мачо вырос, Кончита! Этот уж точно не пропадет! – весело заявил старый фермер и шлепнул супругу пониже спины.
– Не пропадет, если мозги будут! – продолжала гнуть свое та.
– Так ведь есть! – притворно расширив глаза, заявил дядюшка. – Ведь в бабах-то он уже разбирается! – тут же добавил он и, увернувшись от тяжелой длани жены, со смехом проследовал в дом.
– Отдельно этого балбеса кормить не буду! Пускай вовремя является! – с угрозой завела тетушка, но была тут же прервана восклицанием Хуана из дома.
– Да вот же он, Кончита! В столовой! – картинно произнес старый фермер, указывая на сидящего за столом и сияющего как начищенный пятак Диего.
– Я же говорил, что мозги у парня есть! – продолжил он балагурить. – Сразу понял, зачем зовут, и как истинный солдат – в первых рядах… В столовой!
– Опять через окно залез?! – тоном прокурора заявила Кончита, остановившись на пороге. Диего виновато поежился, ясным взором созерцая грозную тетушку. – А через двери, как все нормальные люди, пройти – что не позволяет?
Новое виноватое пожатие плечами.
– Ты хоть руки помыл, остолоп? – начала сдаваться тетушка Кончита, глядя на умильно виноватую физиономию воспитанника.
На этот раз кивание с энтузиазмом. Кончита махнула на «остолопа» рукой и принялась накрывать на стол. Слегка успокоившийся дядюшка нет-нет, да и поглядывал лукаво на Диего, предвкушая целенаправленные расспросы, которым он парня скоро подвергнет.
«Спецы ирби говорили, что надо вжиться в роль, – думал Сергей, наблюдая эту семейную идиллию. – Да, люди, которые будут опекать дома, – не люди, а их копии. Информационные копии, пересаженные на основу биороботов, сделанных неотличимыми для поверхностного исследования от обыкновенного человека. Настоящие дядя Хуан и тетя Кончита спят в анабиозе на звездолете Темного Клана. Так же, как и настоящий парнишка по имени Диего, в детстве потерявший родителей».
Диего-Сергей никак не мог привыкнуть к этому. Тем не менее, даже если такому «человеку», как сейчас живущие с ним, сказать, что он не человек, – не поверит. Ведь биороботы обладали памятью, а также темпераментом, манерой поведения и прочими психическими и физическими особенностями оригиналов. За исключением, правда, здоровья – здоровья у этих биоинформационных копий было хоть отбавляй, что гарантировало от неприятностей, связанных с возможной безвременной кончиной тех, кто должен был на первых порах содержать «кукушат» и помогать им встать на ноги. Были, конечно, и серьезные отличия этих копий от оригиналов. Но они вскрылись бы только при детальном, тщательном и целенаправленном обследовании, что являлось маловероятным событием.
– И где тебя уже два часа черти носят? – перешла на другую тему тетушка, внося судки с обедом.
– Да по бабам он шлялся! – снова завел свою любимую пластинку Хуан. Диего же покраснел, на что заметивший это дядя разразился удовлетворенным хохотом. Парень действительно шарахался последние часы именно «по бабам». Несколько не по своей воле, но… «по бабам».
Это стало для него неожиданностью.
Можно было подумать, что почти все девчонки школы, в которой он учится, вдруг свихнулись на идее его заарканить. Он долго гадал, чем это вызвано. Сначала подумал на то, что случилось в первый день его пребывания на Йос…
* * *
Стоял такой же теплый весенний день, один из первых, приходящих на смену холодам. После легкого дождя пахло мокрым асфальтом, влажной землей клумб, еще не покрывшихся цветами. Солнце сверкало в лужах и в каждой капельке, застывшей на ветвях еще безлистных деревьев. Асфальтовая сырость весело чавкала под подошвами кроссовок идущего пружинящим шагом Диего.
Такая погода навевала приподнятое, по-настоящему весеннее настроение. В благодушном состоянии Диего-Сергей по привычке, выработанной еще прежним Диего, свернул в неприметный проход между домами. Яркий свет дня тут же сменился полумраком грязного и захламленного узкого прохода между двумя многоэтажками, стоящими почти вплотную друг к другу. Пахло тут уже совершенно по-другому – гнилью и застоявшейся сыростью.
Узкий коридор между улицами был забит каким-то мусором, бачками, пустыми ящиками, кое-где сложенными в штабеля. На одном из штабелей разномастной гирляндой сидело целое стадо бродячих кошек. Те проводили Диего настороженным взглядом и принялись за свое чисто весеннее дело – выяснение кто круче. Пока только переглядывались, но ясно было, что вот-вот мрачная подворотня огласится звуками кошачьей драки. Возможно, эта весенняя кошачья эпидемия была заразна, так как, пройдя еще метров двадцать, Диего остановила внезапно появившаяся из какой-то щели группа ровесников.
Они вышли нагло, с предвкушением ухмыляясь, многозначительно разминая пальцы. Диего, по всей видимости, не представлялся им трудной добычей. Наоборот – мальчиком для битья. А подраться этим балбесам явно сильно хотелось. Да и «совместить приятное с полезным» им представлялось весьма уместным – подтвердить свои «лидерские» полномочия в школе, показав одному из «рабов» его место. И не важно, что рабство запрещено двести лет назад, что все латинос давно считаются равными членами общества. Тем не менее, останки расистских убеждений, особенно среди мажоров, были весьма распространены.
А мальчики как раз принадлежали если не к мажорам – среди них затесался Джонни, сын одного из самых богатых людей города, – то к их прихвостням. Возможно, сам Джонни тут был только для «веса». Тем более что он к «развлечениям» школьной шпаны относился без должного энтузиазма. По крайней мере, именно энтузиазма ждали от него те, кто постоянно волочился за ним и заглядывал в рот. Как-никак сын очень богатого бизнесмена, имевший в личной собственности небольшой вертолет, подаренный отцом на день рождения, которым он ужасно гордился и бахвалился. А во дворе дома – огромный бассейн, не меньше, чем в столице штата, во дворце спорта. Том самом, где регулярно проходили федеральные спортивные состязания.
