скачать книгу бесплатно
Пренебрегая предостережениями Петра, буквально через пару дней после разговора с ним, согласовав день встречи заранее, Ольга поджидала Севу. Ужин оказался приготовлен точно к сроку, чтобы не отвлекаться на него во время свидания и, в то же время, не подогревать блюда, которые при этом теряли часть своего вкуса, лишая должного удовольствия находящихся за столом.
В радостном воодушевлении от предстоящей встречи, Щеглова открыла дверь после звонка, не поглядев в глазок. На пороге таинственно улыбался… Мышковец. Несмотря на то, что Ольга прекрасно знала о способности Евгения к неожиданным поступкам, на сей раз, она оказалась не готова. Ошеломлённо взирая на нежданного любовника, Щеглова выдавила из себя улыбку, застыв на пороге, тем самым, препятствуя проникновению Мышковца в квартиру.
– Привет, кисуля, – растянул тонкие губы в злорадной улыбке Евгений. – До чего же приятно осознавать, что тебя ждут, даже если не обещал прийти. Пахнет вкусно, – кивнул он в сторону кухни.
– Привет, Женя, – попыталась восстановить присутствие духа Ольга. – Увы, ждала не тебя, а подругу. Но, я думаю, она наверняка не обидится, если я попрошу её перенести нашу встречу, например, на завтра.
– Так, может, – взял её руками за плечи Мышковец, настороженно засматривая в глаза, – всё-таки позволишь пройти?
– Проходи, конечно, – изобразив растерянность, Ольга потянулась чмокнуть его в щёку. – Здорово, что ты приехал. Что, шашлыки с родственниками не состоялись?
– Успеется ещё, – ухмыльнулся Евгений, благодушно приняв поцелуй. – Могу я быть занят на работе какое-то время, чтобы побыть со своей любимой, – пояснил он, покровительственно обнимая Ольгу за плечи и увлекая в кухню.
– Располагайся, – кивнула Ольга, выскальзывая из его рук, – а я пока позвоню.
– Что за подруга? – поинтересовался Мышковец, тем временем, приближаясь к окну и, незаметно для разволновавшейся Ольги, окидывая взглядом пространство на улице, внизу, перед подъездом.
– Ты её не знаешь, – последовал вполне ожидаемый мужчиной ответ.
– Её, случайно, не Всеволодом зовут? – не удержался Мышковец.
– Не говори ерунды, – сердито ответила Ольга, набирая на сотовом телефон Лисицына. – Алло, Света, – торопливо воскликнула она, прежде чем Сева успел ответить, чтобы нежданный гость не услышал его голос, – прости, пожалуйста, но наша с тобой сегодняшняя встреча отменяется, – не давая возможности парню произнести хотя бы слово, Ольга поспешила продолжить. – У меня неожиданно образовалось свидание. Близкий друг заехал, издалека. Так что, сама понимаешь, выпроводить не могу, но и принять вас обоих тоже будет не совсем удобно. Давай, завтра. Договорились?
– Какого хрена ты комедию передо мной ломаешь? – обозлился Мышковец, выхватывая у неё из руки мобильник. – Ага, Сева, – глянул он на экран, на котором вполне отчётливо отображалось, что разговор с абонентом ещё не завершён. – Светочка, – елейно произнёс Евгений уже в трубку, – ты подтягивайся к нам, милая. Устроим забавы втроём. Приходи, не пожалеешь, весело будет…
В этот миг незапертая дверь в квартиру распахнулась, и на пороге показался Лисицын, которого звонок Ольги застал на подходе к дому.
– Сева, уходи, – отчаянно вскрикнула Ольга, устремляясь из кухни в прихожую, чтобы оказавшись между мужчинами, попытаться выиграть для Всеволода драгоценные мгновения и вытолкать его из квартиры.
Не тут-то было. Настигнув женщину одним прыжком, Мышковец цапнул её левой пятернёй за волосы, свёрнутые на затылке в мягкий узел. Согнув руку в локте, рванул Ольгу, обратив лицом к себе. Затем толкнул её из прихожей в дверной проём комнаты и с размаху ударил кулаком в лицо. Ольга упала спиной на пол и, как показалось Всеволоду, потеряла сознание. Кинувшись к ней, Сева по дороге отшвырнул со своего пути потерявшего бдительность по отношению к сопернику Мышковца, который довольно ощутимо ударился затылком о притолоку двери, ведущей в комнату. Это обозлило негодяя настолько, что в следующую секунду, едва склонившись над женщиной, Лисицын рухнул рядом с ней, сбитый с ног сокрушительной атакой остервеневшего Мышковца.
Приподнявшаяся Ольга отползла к стене, оглашая квартиру полными ужаса криками, переходящими в визг.
– Прекрати-и-и! Не трогай! Пошёл вон! – вопила она в адрес разъярённого Мышковца, который осыпал поверженного на пол Севу бешеными ударами ног.
Со стороны казалось, будто избивая парня, Мышковец без труда переворачивает его с бока на бок, не оставляя на его теле живого места. Однако в реальности происходило по-другому. Знакомый с приёмами самообороны, Сева старался оградить от ударов мерзавца корпус, голову, закрывая руками лицо, на котором оставались очки. В то же время, парень выискивал удачный момент, чтобы оказаться на ногах. Захлебнувшейся криком Ольге показалось, что избиение длилось несколько минут, хотя на самом деле, прошло едва ли десять секунд, как Сева вскочил, предварительно повалив Мышковца неожиданным ударом обеих ног в голень.
Застигнутый врасплох соперник как подкошенный рухнул на пол. Всеволод не стал уподобляться негодяю, избивая лежачего. Вместо этого, схватив обеими руками за ворот форменной рубахи, с утроившейся от ненависти силой парень рванул его на себя, моментально переведя Мышковца в вертикальное положение.
– Пошёл отсюда, мразь! – хрипло выкрикнул Сева в лицо врага.
Тот вырвался, ударив Лисицына сверху по рукам, и попытался следом разбить ему кулаком лицо. Всеволод увернулся, и удар пришёлся по касательной, едва задев скулу парня. Зато ответный удар ногой в пах заставил скорчившегося Мышковца отступить назад, к входной двери. Не давая возможности опомниться, Сева рванулся к нему и, обхватив Мышковца сзади рукой, сжал ему шею в области гортани.
– Повторяю, подонок, – угрожающе проговорил Сева, – сейчас ты уйдёшь и навсегда забудешь сюда дорогу.
Чтобы тот воспринял угрозу Лисицына всерьёз, парень сильнее сомкнул руку, сдавливая шею Мышковца. Его хрип дал понять Всеволоду, что негодяй обезврежен, и больше не собирается сопротивляться. Гадливым толчком в спину Сева отшвырнул от себя Мышковца. Тот выпрямился, растирая ладонью горло и оценивающе зыркнул на Лисицына, прикидывая возможность взятия реванша. Однако, после окрика Всеволода: «Только дёрнись ещё, тварь! Убью!», предпочёл расправиться с противником другим способом.– Ты понял? – спросил напоследок Лисицын. – Чтобы никто тебя здесь больше не видел.
– Это ты, щенок, – просипел Мышковец, потянув на себя входную дверь, – уясни, что по возвращении из отпуска тебя будет ждать приказ об увольнении. Вот она, – восстановив голос, с удовлетворением кивнул он в сторону Ольги, – его и оформит. А о статье, по которой тебя рассчитают, у меня ещё есть время подумать.
Глава 9
Захлопнув дверь за Мышковцом, Сева вернулся в комнату, где обессилено привалившись спиной к стене, пыталась утихомирить всхлипывания раздавленная произошедшим Ольга. Расстроенный, не менее чем женщина, Сева обречённо опустился на пол, вплотную к ней. Прислонившись, как и она, спиной к стене, Лисицын смотрел прямо перед собой.
С трудом, будто скованная ревматизмом, Ольга повернулась к Всеволоду. Подивившись отсутствию какой-либо реакции с его стороны, она приникла к парню и бережно, словно опасаясь разбередить рану, провела кончиками пальцев по его щеке.
– Прости меня, – немного развернув к ней лицо, проговорил Сева.
– За что? – изумилась Ольга.
– За то, что не успел тебя защитить.
– Севушка, – до слёз растрогалась женщина, – не надо, милый, не говори так, пожалуйста. Я сама во всём виновата…
– Перестань, – поморщился Всеволод.
– У тебя что-нибудь болит? – обеспокоилась Ольга, уловив выражение его лица.
– Нет, – горячо помотал головой Сева.
Он с тоской подумал о том, что женщине и в голову не приходит, насколько доставшаяся на его долю физическая боль незначительна, по сравнению с болью моральной. Перевес в потасовке с Мышковцом не принёс Севе удовлетворения. Парень абсолютно не чувствовал себя победителем. Да и о каком триумфе могла идти речь, если Всеволод, всего лишь, ответил на удар, нанесённый женщине. К тому же, это оказалось далеко не тем случаем, когда следует гордиться отвоёванной у соперника победой. Смутное ощущение предательства со стороны Ольги становилось для Всеволода однозначным. Проницательно почувствовав причину его смятения, женщина растерялась, оробев от внезапной отстранённости парня.
«Как она могла? – недоумевал Лисицын. – С этим ублюдком, Мышковцом? Конечно, – попытался он унять одолевавшее его возмущение, – она нисколько не обязана хранить мне верность. Но почему именно с ним? Он же урод, вытирающий обо всех ноги».
– У тебя кровь, – неожиданно произнёс парень вслух, потянувшись рукой к разбитой губе Ольги.
– Ничего, – прошептала она и, словно опасаясь боли, увернулась от его прикосновения и даже немного подалась назад.
Сперва повисшая в воздухе рука Севы опустилась затем на колено Ольги, сжав его покровительственно и, одновременно, словно с мольбой о помощи. Они оба оказались растеряны и совершенно не знали, как себя повести в данной ситуации. Щегловой хотелось, как обычно, приласкать Всеволода, однако, она боялась вызвать своим порывом неоднозначную реакцию, предпочитая выжидать первого жеста со стороны парня. А у него в сердце копилась горечь, по поводу того, что всё, связывающее его с Ольгой, безвозвратно утеряно. Это мучило Севу и, вместе с тем, как ни странно, приносило облегчение.
Мысли мелькали одна за другой и, натыкаясь друг на друга, сбивались в кучу, словно катившаяся с ледяной горки ребятня. Всеволод оказался до крайности ошеломлён обуревающими его, противоречивыми чувствами. Испытывая незначительное презрение к Ольге, Сева слегка упивался возникшим чувством превосходства над ней, хотя у парня и оставалось сомнение в его обоснованности. И в то же время, он не представлял, что ему с этим превосходством делать. Наряду с тем, где-то в глубине сознания у Всеволода зрело озлобление по отношению к Ольге, Севе не давало покоя всё сильнее разраставшееся раздражение по поводу того, что на его глазах ударили женщину, словно в этом была виновата только она одна.
«Вот это как раз тот случай, – попытался хоть немного привести в порядок мысли Всеволод, – о котором упоминал отец. Когда стоишь на распутье, не ведая, какую дорогу выбрать. Но попробуй-ка последовать его совету: всегда отдавать предпочтение дороге направо. Что в данной ситуации следует считать правильным? Как ни в чём не бывало остаться с Ольгой? Не уверен, что после произошедшего я хочу этого. Уйти? Тогда Ольга может догадаться о моём презрении к ней, которого она, по большому счёту, может быть и не заслуживает. Уверен в одном: как прежде уже не будет, – продолжал рассуждать про себя Лисицын, – а значит, надо принять какое-то решение прямо сейчас. Вообще-то, любимую поговорку отца можно считать своего рода рецептом на все случаи жизни. Как мне представляется, дорога направо это именно та, которую ты сам считаешь единственно верной».
Придя к такому выводу, Сева, наконец, пошевелился. Достав из заднего кармана джинсов маленькую коробочку, он протянул её Ольге.
– У меня для тебя подарок, – расцвёл он своей мальчишеской улыбкой.
– Сева, зачем? – попыталась отказаться Ольга, тем не менее, обрадовавшись возможности отвлечься от горестных размышлений и разрядить напряжённую обстановку.
– Это на счастье, – продолжал улыбаться Сева. – Открой, пожалуйста.
На свет появилась небольшая, серебристая подкова, представляющая собой, не что иное, как флэш-накопитель. Ольга зажала её в кулаке, с трудом удержавшись, чтобы не расплакаться.
– Спасибо, Севушка, – произнесла она тихо и, подавив в себе порыв – обнять парня, склонила голову на его плечо.
В ответ Всеволод осторожно погладил Ольгу рукой по волосам.
– Мне пора, – проговорил он.
Подняв на Севу глаза, Щеглова сразу поверила в непреклонность его решения и не стала уговаривать остаться. Провожая у двери, Ольга потянулась поцеловать Всеволода в щёку. Нежно коснувшись лица неповреждённой стороной губ, с которых она уже отёрла к тому времени кровь, Ольга ещё раз попыталась уловить во взгляде молодого мужчины хотя бы единую искорку понимания, либо сомнения в целесообразности ухода. Не получив ожидаемого отклика, женщина рассталась с Севой, со стойким ощущением того, что он больше никогда не придёт к ней, с намерением возобновить их близость.
***
Заперев за Всеволодом дверь, Ольга глянула на себя в зеркало на стене, в прихожей. Что такое разбитая губа, по сравнению с разломанным сердцем? Отёк щеки к понедельнику наверняка спадёт, ссадину можно припудрить, предварительно замаскировав тональным кремом. А как теперь быть в этой ситуации с Мышковцом и Всеволодом?
«Он совершенно точно не позволит ему спокойно работать, – подумала Ольга. – Да Сева и сам не останется теперь в отделе. Вот только статья, по которой мерзавец угрожает уволить мальчика, может оказаться совсем не безобидной. Ладно, с этим у меня ещё будет время разобраться. А сейчас, надо позвонить Петру…»
Несмотря на принятое решение, Щеглова не могла заставить себя набрать номер Петра ещё в течение пятнадцати минут, во время которых она просидела в кухне, взирая на лежащий перед ней сотовый телефон.
– Петя, – переглотнула в волнении Ольга, – скажи, пожалуйста, Сева дома?
– Пришёл несколько минут назад, – ответил, озадаченный её вопросом Лисицын. – Душ принимает.
– Петь, – сбилось дыхание у женщины, – они подрались с Мышковцом… у меня…
– Достукалась! – в сердцах не сдержался Лисицын.
– Петенька, прости меня, пожалуйста, – заплакала Ольга. – Он пригрозил уволить Севу по статье. Но этого не будет. Я тебе гарантирую. Если даже Сева сам пожелает уволиться, то только с нормальной формулировкой. Петечька, я хочу попросить о другом. Ты свози, пожалуйста, его на работу к Свете. Пусть его осмотрят… обследуют… рентген там, ну, всё, что нужно… Петя, – всхлипнула женщина, – они так били друг друга. Вдруг у Севочки повреждён какой-нибудь орган внутри.
– Хорошо, – сурово ответил Пётр, – я прослежу. Что там у вас произошло? – поинтересовался он, пользуясь моментом, пока сын в ванной.
– Мышковец застал Севу у меня, – торопливо пояснила Ольга, – вернее, наоборот, когда Сева пришёл, Мышковец опередил его, – бестолково оправдывалась женщина. – Я ждала Севу, Петя! А подонок словно почувствовал, что он может прийти…
– Я же просил тебя, – горько воскликнул Лисицын, – предупреждал: не доводи до беды.
– Петя, – перебила его Щеглова, – всё, не надо меня добивать! Между нами с Севой всё кончено. В этом ты можешь не сомневаться. И с положением на работе я тоже разберусь. Ты только свози Севу в больницу. Пожалуйста!
– Ладно…
– И позвони мне потом, – вновь перебила его Ольга, опасаясь, что разговор может прерваться в любой момент, – скажи, всё ли у него в порядке. Уж в этом ты не можешь мне отказать, Петя! Пообещай!
– Позвоню, – хмуро пообещал Лисицын и, заметив, что сын вышел из ванной, поспешил распрощаться с Ольгой. – Пока!
Завершив разговор с Петром, Ольга прошла в комнату. Сжимая в руке мобильник, улеглась на диван, застеленный к несостоявшемуся свиданию с Севой нарядным комплектом, и принялась ждать звонка от Лисицына.
Она понимала, что жизнь переменилась отныне, без возврата к прошлому. Её жизнь, Петра, Севы. Пётр – её безответная любовь и боль – теперь возненавидит Ольгу. Да ещё неизвестно, как ко всему этому отнесётся Светлана, если узнает. Ольга отчаянно надеялась, что Лисицына не узнает. Не позволит Пётр, чтобы такая правда вылезла наружу. Слишком уж любит он жену. Хотя, что такое – слишком? Для Ольги, сходившей с ума по Петру всю сознательную жизнь, любые отношения супругов Лисицыных казались чересчур. Их тепло, уважение, влечение друг к другу многократно увеличивались, наблюдаемые сквозь лупу Ольгиной ревности.
«Теперь я и Севу навсегда потеряла, – угрюмо подумала женщина. – Единственная отдушина, соломинка, через которую я дышала, утопая в тоске по Петру. Но всё-таки, он не Пётр. Сева также отличается от отца, как разнится сам Пётр со своим братом Пашей. Павел тоже замечательный человек, – рассуждала Ольга, – но всё-таки, Петя другой… любимый… А как же, Севушка? Неужели, у меня к нему было всего лишь влечение? И можно ли в этом случае назвать наше чувство любовью? Пожалуй, нет, – заключила Щеглова. – Разумеется, без отклика плоти невозможно назвать любовь настоящей. Как, например, у меня с Петром. Положа руку на сердце, могла бы я прожить с ним всю жизнь, не ощущая себя желанной? Нет! Тысячу раз нет! Если бы только он вдруг заболел, и мне предстояло ухаживать за ним до конца дней. Но такой судьбы я никогда для нас не пожелаю».
«Да, – вздохнула Ольга, – без телесного тепла невыносимо. Поэтому я и кинулась к Севе, в надежде на то, что он сможет заменить мне Петра. Вот в этом и состояла моя чудовищная ошибка. Нельзя подменять любовь одной только близостью, без того, чтобы жить друг другом, изо дня в день уважать, помогать во всём, предугадывать мысли, радовать и развлекать, утешать и сопереживать, и… любить… безоглядно. А я, … думала ли я о Севе каждую минуту? Конечно же, нет! Расставаясь с ним, я возвращалась мыслями к Петру. И только сегодня, едва почувствовав, что он становится настоящим мужчиной, которого я готова полюбить, потеряла его».
«Мне ещё предстоит разобраться с Мышковцом, – вспомнила Ольга. – Ну, на него-то я найду управу. Пока не знаю как, но непременно найду. Мышковец, – хмыкнула она, – конечно, урод. Вот, только, почему-то мне в своё время очень понравилось, что он оказался первым из мужчин, кто вознамерился завоевать меня. Не оттолкнул, как Пётр, и не превратил меня во временную замену своей жены, как Матвей. Я ведь ни с кем не собиралась сходиться после отъезда Матвея во Владивосток. Рядом был Сева, и мне никто не был нужен, ну, кроме Петра, конечно. Но Пётр всегда оказывался недосягаем. А Мышковец… как только пришёл к нам в отдел, с самого первого дня положил на меня глаз. Буквально проходу не давал, то и дело, вызывая к себе. Ирония судьбы, – печально усмехнулась Ольга, – в том, что у меня снова возникли отношения с начальником. Ну, как возникли, так и прекратились. Плевать на него. Сейчас, главное это Сева».
«Так, – внезапно воодушевилась Ольга, – как же это я не подумала о том, чтобы снять побои. Ну, конечно, это будет мой главный козырь, чтобы пригрозить Мышковцу. Тогда, он совершенно точно не сможет причинить вреда Севе. Надо немедленно поехать к Светлане, – поднялась Щеглова. – Вот только позвоню Петру, чтобы не оказаться в больнице одновременно с Севой».
Однако Лисицын ответил ей, что с сыном всё в порядке, и ни на какое обследование они не собираются.
Глава 10
Когда Сева покинул ванную комнату и остановился в прихожей у зеркала, расчёсывая влажные волосы, отец настороженно глянул на него из кухни. Кроме нескольких синяков на руках и нехарактерного для сына бледного лица, Пётр не заметил ничего необычного.
– Сева, ужинать будешь? – позвал он его. – Мама плов приготовила.
– Съем немного, – согласился Всеволод, – если тёплый.
– Тёплый, – засуетился отец. – Но я могу и в микроволновке подогреть, если хочешь погорячее.
– Не надо, пап, спасибо, – оказавшись в кухне, Сева нажал кнопку электрочайника. – Особо аппетита нет. Пару ложек, может, осилю, да чаю попью.
– У тебя всё в порядке? – скрывая тревогу, просто спросил отец.
– Нормально всё, – пожал плечами Всеволод. – А почему ты спросил?
– Да, вижу, у тебя синяки какие-то на руках.
– Это я в качалке, с новым тренажёром переусердствовал, – невозмутимо ответил парень. – Не сразу сообразил, как следует с ним обращаться. А у инструктора не уточнил, на себя понадеялся.
– Надо быть осторожнее, – предостерёг Пётр, исподтишка оглядывая торс Севы. – Ну-ка, повернись. На теле-то нет ушибов?
– Нет ничего, – уверил его Сева, кивнув на ноги, в джинсах, – Ещё на ногах немного и всё.
– Аккуратнее ты с этими тренажёрами, Севка. А, вообще-то, давай, к маме в больницу съездим. Пусть осмотрит тебя, на рентген, если надо, сводит. А то ты что-то бледный какой-то.
– Пап, – возмутился Всеволод, – ты лучше ничего не придумал, как маму волновать! Говорю же, нормально всё!
– Ну, ладно-ладно, – сказал отец, – успокойся. Ужинать давай.
– Вот и давай, – через силу улыбнулся Сева.
– А с тренажёрами, сынок, действительно, будь внимательнее. Не забывай, что мама говорит. С твоим зрением нагрузки должны быть гораздо меньше, чем у других, чтобы не произошло отслоения сетчатки.
– Пап, неужели я не знаю! – снова вспылил Сева. – С тринадцати лет занимаюсь, так что, будь уверен, нагрузку рассчитывать давным-давно научился. А вы с мамой вечно со мной, как с маленьким. Честное слово, напрягает!
– Для родителей, Севка, ты навсегда ребёнком останешься, – вздохнул Пётр, – даже когда будешь настоящим мужчиной. Ну, это потом поймёшь, когда своя семья, да дети будут.
– Понял, пап, – примирительно улыбнулся Всеволод. – Извини меня.
– И ты прости, за то, что может и правда, чрезмерно тебя опекаю. А давай-ка, – воодушевился Пётр, в надежде выведать у сына за тёплым застольем обстоятельства конфликта с Мышковцом, – мы с тобой по рюмочке выпьем, за начало нашего отпуска.
– Давай, – неожиданно для отца, согласился Сева, который почти не употреблял спиртного. – Отпуск это классно. Несмотря ни на что.
***
– Ну, вот, справка твоя готова, – сказала Светлана, миниатюрная женщина, невысокого роста, с подстриженными под каре, тёмно-каштановыми волосами, без чёлки, на пробор, в форменном брючном костюме, цвета морской волны.
– Спасибо, Света, – Щеглова поднялась ей навстречу с кушетки в ординаторской городской больницы. – Теперь я прищучу этого урода, если что…
– Кого, Оль? – грустно спросила Лисицына.
