скачать книгу бесплатно
Керидо-2. Возвращение
Татьяна Богатова
Читателя вновь ожидает встреча с необычными героями. Совсем скоро Влад и Альбина будут узнаваемы не меньше персонажей известных любовных историй, пленяющих читательские сердца во всём мире. Какие трудности могут подстерегать героев в семейной жизни, на первый взгляд безмятежной? Справятся ли они с проблемами? Поверят ли в могущество любви? Прочитав книгу, вы непременно пожелаете оставить её у себя, чтобы вернуться к полюбившимся героям, переживая и радуясь вместе с ними.
Керидо-2. Возвращение
Татьяна Богатова
© Татьяна Богатова, 2021
ISBN 978-5-0053-5063-3 (т. 2)
ISBN 978-5-0053-5064-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Керидо 2. Возвращение
Глава 1
Влад завтракал как обычно в восемь часов утра. Подрумянив в тостере пару тонких кусочков батона, он подцепил их кончиком ножа, выложил на квадратную белую тарелку и накрыл сырными ломтиками. Сыр приятно расплавился на горячем хлебе. К этому времени вода в электрочайнике достигла необходимой для заварки зелёного чая температуры в девяносто градусов. Влад с наслаждением откусил тост, сделал глоток чая. Задумчиво поставил широкую белую чашку на блюдце. Замер с тостом в руке, опираясь локтем на каменную светло-розовую гранитную столешницу. Рядом на столе белая квадратная тарелка с полдюжиной сырников была заботливо накрыта сверху блюдом. Влад приготовил их для Альбины.
«Надо бы накормить её, – подумал он. – Тёплые сырники вкуснее, чем разогретые в микроволновке. И в то же время, жалко будить. Почти всю ночь напролёт промаялись с Артёмкой. Угомонились, кажется, около пяти часов. Малыш даже утреннее кормление проспал. Что же у него с животиком? Куксится, хнычет, кряхтит. И лекарство не помогает».
Влад стремительно поднялся, отодвинув стул, цвета светлого дерева, на металлических ножках.
«Разбужу! Пусть Алька позавтракает, пока воробей дремлет. А то проснётся, и молока у неё не будет».
Решительно направившись к двери, всё же остановился на полпути и вернулся к столу.
«Ладно, пусть поспит. Тёмка одно кормление пропустил. Так что молока у Али должно хватить. Хорошо, что сегодня врач придёт. Нужно посоветоваться. Сынишке уже три месяца, а живот всё ещё беспокоит. Вдруг это грыжа. Пусть осмотрит как следует».
Влад снова присел на стул, проглотил оставшийся кусочек тоста, выпил глоток чая и вновь замер с чашкой в руке. Сегодня он испытывал необычайное беспокойство. И это не было связано с сыном. Температуры у Тёмки не было, диким плачем он не заливался. Бессонная ночь – обычное дело с маленьким ребёнком. Наконец Влад вспомнил: сегодня ровно год со дня смерти человека, считавшегося его отцом. Он умер от инсульта в больнице, в которую привёз вместе с Альбиной раненого сына. Влад рассказал Альбине об отце после того как оказался дома. Аля, неотлучно находившаяся возле едва выжившего Влада в больнице, не беспокоила его расспросами. Только лишь дома она как-то раз осторожно произнесла:
«Влад, ты можешь мне сказать, почему эти люди, связанные с твоим отцом, стреляли в тебя?»
Он помолчал, нахмурившись. Однако воспоминания давили тягостным грузом. Опустившись на диван, Влад мягко взял Альбину за руку и, потянув к себе, усадил рядом. Он не выпускал её ладонь на протяжении всего разговора, нуждаясь в близости как никогда ранее.
«Аля, я не называл этого человека отцом прошедшие шесть лет. С того самого дня, когда он ударил мать. Причиной стала брошенная в пылу ссоры фраза, что она всё бы отдала, чтобы он не был моим отцом. Перед этим она упрекнула его в многочисленных изменах. Как я успел понять, это произошло впервые, и явилось для него полной неожиданностью».
Альбина, не сдержавшись, шумно вздохнула. Крепче сжав её ладонь, Влад продолжал.
«Я оказался невольным свидетелем. С тринадцати лет я учился и жил в Великобритании, приезжая к родителям только на летние каникулы. Когда бывал дома, то время проводил в основном с матерью. Отец редко появлялся, перебрасываясь со мной лишь незначительными фразами. Мне казалось, что родители живут нормально, не лучше и не хуже других семей. Частому отсутствию отца находилось объяснение. Он содержал дом на окраине города, обеспечивал неработающую жену, оплачивал моё обучение и проживание в Англии. О том, что доходы для всего этого он получал от полукриминального бизнеса игровых автоматов, я узнал позднее. Так же как и о том, что он постоянно изменял маме».
Влад помолчал. Альбина не торопила его, понимая как ему тяжело. Он заговорил, слегка охрипнув от волнения.
«Сразу после скандала маму сразил скоротечный рак. Я не отходил от мамы в течение всего месяца, пока она болела. Похоронив её, уехал в Москву. Работу в салоне по продаже супердорогих иномарок „Сааб“ и „Вольво“ я нашёл сразу после возвращения из Лондона. Однокомнатную квартиру купил, – Влад споткнулся, обозначая в разговоре отца, – этот человек ещё при жизни матери и по её настоянию».
Прочистив наконец горло, Влад продолжил жёстко, отведя взгляд. Альбина, напротив, не сводила с него глаз.
«В тот злополучный день, когда я кинулся на него, он назвал меня сыном проститутки, стараясь ещё больше оскорбить мать. Я не смог его ударить, в глубине души всё ещё считая отцом. Он отшвырнул меня ударом в лицо. Больше всего меня поразило, что он остался при этом хладнокровным. И, выходя из комнаты, ещё и припечатал меня упрёком в том, что я поднял руку на отца, обеспечившего меня всем. Ну и потом я придумал, как вернуть ему деньги, которыми он меня попрекнул. Через некоторое время в нашем городе появился мужчина по вызову, услуги которого могли оплатить только самые состоятельные женщины. Его так и звали Керидо – дорогой. Деньги, заработанные под маской Керидо, я передавал с курьером этому человеку, каждый раз делая надпись на конверте «от сына проститутки».
Влад впервые за время разговора горько усмехнулся.
«Известный в городе предприниматель, он так сгорал от злобы, получая очередное послание с деньгами от скандального сына».
Альбина прервала его.
«А он знал, что Керидо это ты?»
«Ну конечно! Я сделал всё возможное, чтобы он узнал это как можно скорее. После встречи с тобой я, зная, что выплатил ему материальный долг с лихвой, решил вычеркнуть его из своей памяти. И думал, ничего не помешает нашему с тобой счастью. А он считал по-другому. И наконец получил возможность отомстить мне, пытаясь отобрать твой парикмахерский салон».
Оба помолчали. Первой тихо заговорила Альбина.
«Влад, мне кажется, что он раскаялся. Он же не мог быть до такой степени монстром, чтобы желать смерти собственному сыну. И к тому же…»
Она запнулась, Влад стремительно взглянул на неё.
«И к тому же, когда тебя забирали на „Скорой“, он попросил у тебя прощения».
Влад грустно, но неумолимо покачал головой:
«Это ничего не меняет».
«Но он же умер. Разве одно это не может быть причиной, чтобы простить?»
Нахмурившись, Влад сурово продолжил:
«Мама умерла. Но я точно знаю, что он не простил её. Он ни разу не зашёл к ней в комнату, пока она болела. Попытался сунуться только когда она умерла, но я выгнал его».
Альбина с ужасом посмотрела на Влада.
«И он не простился с ней?»
От нахлынувших воспоминаний Влад передёрнул плечами.
«На кладбище он подошёл к гробу. Я отчётливо помню, что у него на лице кривилась улыбка».
Альбина с жаром воскликнула:
«Влад, любимый, этого просто не может быть! Ты наверняка ошибаешься, ты был измучен бессонными ночами, ухаживая за мамой. Тебе показалось!»
«Аля, – он приблизил её ладонь к губам, бесстрастно поцеловал, – я рассказал тебе всё. Ничего не скрыл и не приукрасил. Пожалуйста, не смотри на меня так, словно я совершил убийство. Я не сделал ничего дурного. Я всего лишь не могу простить».
«Влад, если бы ты видел, как задрожали его руки и помертвело лицо, когда он увидел тебя…»
Он безжалостно перебил её:
«Аля, если бы ты видела как умирала моя мать, как она кричала от боли, ты бы тоже не смогла его простить. Давай закончим и больше никогда не будем возвращаться к разговору о нём и моём прощении».
Альбина, поднявшись, стремительно обняла Влада, склонилась, покрывая поцелуями его лицо.
«Прости меня! Мы не будем… конечно не будем… Я так тебя люблю!»
Он крепко сжал её, как всегда начиная терять разум от её близости.
«Алька, красавица моя! Я люблю тебя больше жизни!»
Глава 2
Водворив посуду после своего завтрака в моечную машину, Влад вышел из кухни и поднялся по деревянной пологой лестнице на второй этаж. Там было две комнаты. Одна из них – бывшая комната матери Влада – служила им с Альбиной спальней. Вся приобретённая новая мебель почти точь-в-точь повторяла бывшую при Анне обстановку. Альбина, не видевшая предыдущей мебели, выбрала вместе с Владом почти точно такую же. Бледно-розовый шкаф для одежды, широкая кровать и тумба-комод светлого дерева. Тут же стояла кроватка для сынишки, придвинутая почти вплотную к кровати родителей, обитый хлопковой тканью, небольшой стол для пеленания и высокое кресло из специального пористого материала, натянутого на цельную металлическую гнутую опору. Помещённый в кресло ребёнок фиксировался широкими мягкими ремнями, наподобие рюкзачных, вокруг талии и между ножек. Малыш находился в полулежачем положении. Кресло слегка покачивалось при малейшем движении ребёнка, тем самым успокаивая его и освобождая руки матери на какое-то время.
Напротив спальни располагалась бывшая комната Влада, в которой со времени его студенчества почти всё осталось без изменений. Только компьютер на рыжем столе сменил белоснежный ноутбук. В платяном шкафу, точно такого же цвета как и стол, Влад развесил свою одежду, чтобы собираясь утром на работу не беспокоить Альбину с Артёмкой. Нынешнее лето, как и прошлое, изнуряло зноем и духотой. Влад остановил свой выбор на светлых бежевых льняных брюках, лёгкой рубашке с короткими рукавами, цвета топлёного молока. Автоматически взял с полки в шкафу носки в тон брюкам. Одеваясь, мимоходом глянул на себя в зеркало на дверце шкафа. Внешность Влада напоминала героев рекламных роликов, представляющих атрибуты дорогой жизни: часы, автомобили, курорты. Высокий, широкоплечий, рельефно-мускулистый – он обращал на себя внимание. Подстриженные ёжиком русые волосы, слегка зачёсанные на левую сторону, с которой чёлка-хохолок едва прикрывая темную бровь слева, бросала лёгкую тень на огромные серые внимательные глаза. Ровный прямой нос, чувственные губы, на которые было приятно смотреть.
Поправляя воротник, Влад тепло улыбнулся своим мыслям. Альбина всегда тщательно выглаживала его рубашки. Обучаясь в Англии, будучи чистоплотным по своей натуре, Влад привык сам ухаживать за своей одеждой и обувью. Как только они начали жить вместе, Альбина сказала Владу, запротестовавшему было, когда она собралась погладить ему рубашку.
«Ты не можешь представить, как мне приятно. Я всегда делала это для брата Антоши, пока он не женился. Но Антон редко носил их, предпочитая футболки. Раньше мама всегда гладила папины рубашки. Помню, однажды, мне было лет семь, я как обычно крутилась рядом. Мама утюжила и приговаривала: «Вот, Лялька, когда вырастешь, будет у тебя сердечный друг, и тебе невыносимо захочется самой выгладить ему рубашку». Я конечно спрашивала: «Сердечный друг это муж? Да, мамочка?». А она при этом так таинственно улыбалась: «Может быть и муж. Ты почувствуешь, что это он, когда пожелаешь отдать ему всё своё сердечное тепло». Я скакала вокруг неё и гладильной доски: «Мам, а папа твой сердечный друг?» «Да, Лялечка! Мне очень приятно делать это для него».
«После того как родители разбились вместе на машине, у меня слёзы подступают при воспоминании об этом разговоре. Я прыгала на одной ножке, а мама улыбалась и продолжала: „Запоминай, Лялька! Сперва выглаживают воротник, затем правую полочку и рукав, после – левую полочку с рукавом и напоследок – спинку“ Словно предвидя свою раннюю гибель, мама старалась научить меня всему. И гладить, и шить, и готовить. Но я легкомысленно всё забывала. И только лишь её слова о сердечном друге накрепко запали в мою память. После того как мы остались с Антошей одни, я пожалела, что не стремилась готовить. Кое-что припоминала, конечно. Но в основном пришлось учиться заново».
Влад приблизился к Альбине, обнял сзади, не страшась движений горячего утюга и зарылся лицом в её волосы.
«Я люблю тебя, Аля!»
***
Закончив одеваться, Влад вышел из комнаты.
Год назад, после смерти отца, в больницу к едва начавшему поправляться после ранения Владу пришла женщина. Неотлучно находившаяся с ним Альбина, к его безграничному удивлению, встретила её, словно добрую знакомую, дружелюбной улыбкой. Влад сразу вспомнил женщину. Она почти не изменилась с тех пор, как он видел её шесть лет назад. Довольно высокая, полная, она обращала на себя внимание светлой кожей. Обычно румяное лицо было бледно. Весь её наряд, кроме белых босоножек на низкой сплошной подошве, говорил о том, что женщина в трауре. Чёрное, приталенное, чуть свободное, платье из плотного крепа, без рукавов. Поверх него – чёрная, ажурная накидка-жилет, со слегка удлинёнными плечами, чуть прикрывающими обнажённые руки. На голове – чёрный шифоновый шарф, завязанный сзади.
Альбина встала со стула ей навстречу, тепло ответив на её приветствие, с улыбкой повернулась к Владу.
– Это Валентина…
Он сдержанно произнёс:
– Я знаю. Здравствуйте.
Валентина работала участковым терапевтом в поликлинике. Она приходила к матери Влада во время её болезни. Однако то, что Альбина сказала следом, явилось для Влада полной неожиданностью.
– …жена твоего отца.
Побледневшее лицо Влада содрогнулось, он ответил еле слышно.
– Вот как… Не могу сказать, что мне приятно это слышать.
Альбина обеспокоенно шагнула к нему, Валентина мягко прикоснулась к её локтю.
– Аля, ты позволишь поговорить с твоим мужем?
Влад с удивлением отметил про себя обращение на ты, недоумевая, когда Альбина успела сблизиться с этой женщиной.
– Конечно, Валя, я выйду…
Валентина остановила её.
– Нет-нет, что ты! У меня нет никаких секретов. Я прошу разрешения потому, что Влад ещё слаб, и боюсь причинить беспокойство. Но мне необходимо поговорить с вами как можно скорее. Я постараюсь недолго. Влад, я могу поговорить с тобой?
– Пожалуйста, – прозвучал равнодушный ответ.
Альбина указала на стул возле кровати Влада, с которого только что поднялась. Сама встала у изножия кровати, опираясь на её спинку. Усаживаясь на стул, Валентина спросила Альбину:
– Влад знает?
– Нет, – произнесла Альбина, моментально сообразив о чём идёт речь.
Валентина слегка кивнула и спокойно произнесла:
– Влад, твой отец умер от инсульта девять дней назад.
Влад угрюмо молчал несколько минут, прикрыв глаза. Когда он заговорил, в его голосе слышались нотки сарказма.
– Что вы хотите от меня? Нужна помощь в организации похорон?
Валентина ответила грустно.
– Нет, Влад. Сергея похоронили. Я хотела поговорить совсем о другом. Прости меня, если ты нехорошо себя чувствуешь, я уйду.
Он приподнялся чуть выше на подушке. Альбина, ловившая каждое его движение, встревоженно потянулась к нему. Влад кивнув, остановил её, давая понять, что беспокоиться не стоит. Она осталась на месте. Влад ответил Валентине.
– Всё нормально. Я вас слушаю.
– Влад, я любила Сергея, – произнесла Валентина, почувствовав, что Владу неприятно, когда она называет умершего его отцом. – Эти шесть лет с ним были для меня самым счастливым временем в моей жизни.
Влад, не выражая более никаких эмоций, терпеливо слушал её.
– Я чувствовала в ответ его заботу и любовь, я впервые ощутила, что значит не иметь проблем. Конечно, для меня имел значение материальный комфорт, в котором мы жили. Но прежде всего… – Валентина впервые за время разговора разволновалась, на глазах выступили слёзы, которые она поспешила утереть пухлой ладонью, – мне было с ним так хорошо…
Она умолкла. Влад, видя её смятение, заговорил сам.
– Я не могу поверить, что мы с вами говорим об одном и том же человеке, что с ним кому-то могло быть хорошо.
Губы Влада искривила усмешка. Желая причинить женщине боль в отместку за тёплые слова в адрес его отца, он спросил:
– И вы мирились с его изменами?
Валентина вздохнула.
– Сергей не изменял мне. Я в этом уверена. Женщина, даже если не знает этого наверняка, не может не почувствовать…
