скачать книгу бесплатно
– Честно говоря, я его особо не разглядывала. Высокий, светловолосый, светлее, чем ты. Молодой, наверное. Взгляд у него колючий-колючий, холодный-холодный, и аура перед глазами аж полыхнула чем-то сине-голубым. Никогда такого не видела. Я пока домой летела, думала, кем он может быть? Неужели кащ? Но ведь кащи живут далеко. Что ему тут делать?
– Может иномирянин? Вдруг стихийные порталы снова начали открываться?
Я покачала головой.
– Этого точно не может быть. Калинов мост надежно их перекрывает. На Земле таких магов, которые были бы способны их открыть, нет, а из других, более дальних миров, без маминого ведома никто к нам не прорвется. Граница на замке.
Елена пожала плечами.
– Тогда действительно стоит рассказать матери. Хотя браниться она будет страшно…
– А я-то трусиха, – снова вздохнула я. – Надо было не домой лететь, а за деревьями притаиться и разглядеть этого колдуна получше.
– Или познакомиться, – предположила сестра.
– Вот уж нет, – усмехнулась я. – Я с неприличными мужчинами не знакомлюсь. Приличные на купающихся девушек должны смотреть с теплотой и восхищением, а не так, будто заморозить хотят. Правда, Лен, на меня даже профессор Саусен на экзамене смотрел теплее, а ведь он меня терпеть не может.
Елена закатила глаза и хотела что-то ответить, но дверь горницы вдруг отворилась и из-за нее показалась лохматая голова дедушки Касьяна – нашего домового.
– Егозульки, айда вниз, вас маманя зовет, – сообщил дедушка Касьян.
– Деда, ты когда стучать научишься?! – возмутилась я. – Я тут, между прочим, пару минут назад почти голая была.
– И чаво? – удивился домовой. – Думаешь, у тя под сарафаном чтой-то чего я не видал ни разу?
– Да ведь ты же мужчина, деда!
– И чегось? Я може и мущина, а вот вы обе – дети малые. Ты, Ленка, не пыхти, и ты, Васька, тоже. Я жешь вас энтими вот руками по ночам качал, когда вы Варьюшку выматывали. Эх, – ностальгически вздохнул домовой. – Наденешь, бывало, еённую сорочку, молоком пропахшую, возьмешь тебя иль тебя на руки и ходишь, да качаешь. А вы-то орете, сердешные…
– Деда, так нас мама звала? – прервала поток его воспоминаний Елена.
И правильно, потому как дальше по сценарию у деда Касьяна шло длинное рассуждение, что детей без мужа воспитывать очень тяжело, и что муж обязательно нужен, даже если ты – ведунья, магичка или просто серьезная самостоятельная женщина.
– Ага, звала, – спохватился домовой. – Давайте, егозульки, поспешайте. Маманя ж ждеть.
***
Мама изволила нас ожидать в своем кабинете – так мы с сестрой называли маленькую комнату с тремя резными креслами и прямым порталом до Калинова моста.
Варвара сидела в одном из кресел и задумчиво постукивала по подлокотнику пальцами.
– Мама, что случилось? – спросила Елена, когда мы уселись рядом с ней.
– Хотела с вами пошептаться, девочки.
О… Если мать говорит «давайте пошепчемся», значит у нас неприятности, да такие, что, как любит выражаться дед Касьян, пора ховаться.
– Ко мне час назад заскочила на чашку чая Мирослава Егоровна, – сообщила Варвара.
Мы с сестрой переглянулись. Мирослава Егоровна – вдовствующая царица – мать царя Борислава, по непроверенным данным приходилась нам с Еленой двоюродной бабушкой со стороны отца. Для Варвары же она являлась кем-то вроде личного агента в людских землях, граничащих с нашим Лихолесьем. Главной задачей Мирославы было сообщать о странных происшествиях, которые случались в их крохотном государстве. Мы же, в свою очередь, следили за тем, чтобы поля царя Борислава всегда были плодородны, а луга богаты сочной травой. В развитых странах параллельной с нами Земли это называется симбиозом – сотрудничеством на взаимовыгодных условиях.
Мирослава Егоровна маму откровенно опасалась, поэтому сообщала только о действительно важных и необычных событиях – чтобы не встречаться с колдуньей лишний раз. Что ж, коли вдовствующая царица лично посетила наш терем, значит, стряслось нечто грандиозное.
– Она рассказала, что у них в стольном городе сегодня в полдень случилось что-то странное, – продолжила мама. – Жара, которая стоит уже третью неделю, вдруг спала, налетел сильный ветер, небо потемнело, и по нему пронесся страшный черный вихрь. В сторону нашего леса. Когда он исчез из виду, снова выглянуло солнце и стало тепло. Но примерно через полчаса опять потемнело, похолодало, и вихрь пронесся снова, но уже в обратную сторону. Мирослава говорит, из-за него с пяти домов крыши сорвало. При этом, девочки, в Лихолесье все было спокойно и тихо, а вот мои приграничные сигналки аж заходились воем. Ничего рассказать не хотите?
– Ничего себе у Мирославы скорость! – восхитилась я. – Это как же она так быстро до нашего терема обернулась?
Мама вздохнула.
– Я ей подарила кольцо с одноразовым порталом. На всякий случай. Вась, – она серьезно посмотрела на меня. – Твои проделки?
– Ну не Ленкины же, – пожала я плечами. – Хотя, по сути, я ни в чем не виновата. Почти.
– Елена, если хочешь, можешь идти заниматься своими делами, – разрешила мать. – А мы с Василисой поговорим.
Сестра кивнула и осталась на месте.
– Рассказывай, – велела мне Варвара.
Пришлось по второму кругу вещать про купание в озере и незнакомого чародея.
– Браниться будешь? – осторожно спросила, когда рассказ подошел к концу.
– Думаешь, в этом есть смысл? – хмуро поинтересовалась мать. – Тебе, чай, не восемь лет.
– Мам, да в чем проблема-то?! – воскликнула я. – Ну прилетела я в Бориславовы земли уткой, ну перекинулась. Никто ж не видел! Мужик этот позже появился, когда я уже купалась. Это совершенно точно. То, что вихрь Мирославин вызван им, я уже поняла, только в чем тут мои проделки?
– Вася, это был кащ, – грустно ответила Варвара. – Я лет сорок назад на подходе к Лихолесью землю заговорила, чтоб ни один этот проходимец незамеченным сюда не пробрался. И знаешь, за все с тех пор прошедшие годы это первый раз, когда воздушник появился так близко. И сдается мне, что прилетел он, потому что почувствовал твою ворожбу.
– Разве в Соларе есть кащи? – удивилась Елена. – Я думала, они все давно ушли.
– Несколько человек осталось, – ответила мать. – Живут, правда, далеко. Но что-то мне подсказывает, один из них теперь будет ошиваться где-нибудь поблизости. Собственно поэтому, Василиса, я и просила вас обеих быть осторожными. Кащи – наши главные враги. Даже теперь.
Я коротко вздохнула. Да, неприятно получилось. То, что тот светловолосый мужчина мог напасть, меня особо не обеспокоило – я способна дать отпор даже на внезапную атаку. Несравненно хуже то, что Елена дать такой отпор не сможет. Если этот маг действительно решит искать с нами встречи, значит, моя прогулка к озеру поставила всю нашу семью под удар.
Историю вражды кащей и берендеев мама рассказывала мне и сестре, как страшную сказку. Жили, мол, были на Соларе колдуны-стихийники: драки, владеющие магией огня, унды, умеющие подчинять себе воду, кащи – воздушники и мы, берендеи, чья стихия – земля. Жили мирно и почти не ссорились. А потом между кащами и берендеями случился раскол. Случился не вдруг – недовольство зрело долго и вылилось в кровопролитную войну. Причин, банальных до безобразия, было две – зависть и раздел территории.
Дело в том, что у нас, магов земли, есть одна очень полезная особенность – малыши, рожденные в браке берендея с обычным человеком, хранят в себе рецессивные гены полноценного чародея. Такие дети либо вовсе не имеют способности к волшебству, либо рождаются настоящими магами. Более того, если в человеческом роду отметился стихийник земли, в каждом поколении будет появляться хотя бы один берендей, а то и несколько. От союзов с другими стихийниками у нас тоже появляются исключительно берендеи. Это при том, что магический дар у детей от смешанных браков простых людей и драков-ундов-кащей постепенно вырождается, и, в конце концов, сходит на нет.
В какой-то момент магов земли стало очень много. Никто, кроме кащей, в этом беды не увидел. Воздушники же возмутились тем, что берендеи есть в каждом городе и практически в каждой деревне. В том числе в тех, что находились на их исконных территориях.
С чего началась война, вспомнить уже не может никто. Поначалу стали происходить мелкие стычки, на которые обратили внимание, только когда каждая из них стала заканчиваться смертью берендея. А потом что-то случилось, и вспыхнул конфликт посерьезнее.
Мать, которая во время войны была еще совсем юной девушкой, рассказывала, что на магов земли была открыта настоящая охота, фактически геноцид – их вырезали целыми семьями, причем, даже тех, кто вел тихий образ жизни и абсолютно никого не трогал.
Берендеи никогда не были хорошими воинами. По сути, мы созидатели, а потому люди мирные и неконфликтные. Но от воздушников защищались яростно. Проблема была в том, что кащи действовали максимально подло и не гнушались бить исподтишка, так что уже в первый год войны магов земли стало на треть меньше, чем было раньше.
Остальные стихийники вмешались в конфликт далеко не сразу. Свое недовольство происходящим они начали высказывать, когда от кащей пострадали берендеи, связанные с кем-то из ундов и драков кровным родством.
А потом оказалось, что уничтожение берендеев очень чревато для природного равновесия Солары. Мать-земля, питаемая силой своих детей, начала бунтовать – на месте плодородных полей стали образовываться провалы, на лугах сохла трава, участились землетрясения. Более того, пошатнулся и магический фон – то там, то тут стали возникать стихийные порталы, из которых на Солару лезли иномирные чудовища.
После этого водники и огневики уже не могли оставаться равнодушными. Против объединенных сил стихийных магов кащи, конечно, выстоять не сумели. Особо рьяных вояк судили, и в качестве наказания выслали через те же самые порталы в другие реальности. А тех, кто остался, сослали на их исторические территории с запретом появляться в больших городах в течение пятидесяти лет.
Но воздушники не были бы воздушниками, если б не сделали напоследок какую-нибудь гадость. Через несколько недель после того, как за последним военным преступником захлопнулась воронка портала, и волшебники приступили к восстановлению того, что было разрушено, вспыхнула эпидемия. Заболели, конечно же, берендеи. А вместе с ними и обыкновенные люди, несущие в себе рецессивные гены магов земли. За один только месяц болезнь выкосила больше людей, чем за три года войны. Умирали без особых мучений и быстро – за два-четыре дня.
Мама говорила, что во время эпидемии случились ужасная паника и массовая истерия, причем, и среди магов, и среди людей. Лекарства от болезни не было, как и времени на то, чтобы его изготовить. Колдуны попытались потребовать помощи у оставшихся на Соларе кащей, но они ничего не знали и помочь не могли.
Тогда стихийники снова объединили усилия и создали Лихолесье – накрыли непроницаемым магическим куполом большой участок старинного леса. В нем зачаровали почти каждое дерево и каждый куст, чтобы никто, кроме нескольких доверенных лиц, не смог отыскать в нем горстку берендеев, которым повезло выжить среди повального мора. Губительный вирус не смог проникнуть в Лихолесье, и маги выжили. Среди них была наша мать и два ее старших брата.
После создания зачарованной зоны, от вируса унды и драки избавились в течение нескольких месяцев – оказалось, что в его основе лежит проклятье, которое выборочно заражало людей смертельной болезнью. Не стало берендеев – проклятье ослабло, и волшебники легко его развеяли.
Но тут возникла новая проблема – из-за того, что магов земли теперь можно было пересчитать по пальцам, Солара оказалась на грани экологической и магической катастроф. Чтобы наладить равновесие, берендеи решились на страшный эксперимент. Лично я считаю их поступок подвигом. Одиннадцать из двенадцати выживших магов, отдали бушующей земле всю свою силу – и магическую, и жизненную. Направить ее в нужное русло должна была последняя, самая молодая берендейка Варвара – наша мать.
Эксперимент удался. Прекратились землетрясения, успокоились вулканы, зазеленели некоторые оскудевшие поля. Энергию порталов при помощи драков и ундов мама аккумулировала в один – большой и контролируемый – Калинов мост, при помощи которого можно было попасть в любую реальность. Она же и стала его хранительницей.
Силы одиннадцати берендеев должно было хватить на то, чтобы поддерживать на Соларе относительно сносное равновесие на протяжении нескольких столетий. Но чтобы в дальнейшем не случилось страшных казусов, нашему миру требовались еще маги земли. Так, собственно, появились мы с сестрой.
С самого нашего детства мама рассказывала нам об ответственности, которую мы несем перед своим миром. Во многом поэтому мы росли хоть и шкодливыми, но разумными и ответственными девочками.
Жили в Лихолесье обособленно, мирно и на всякий случай, соблюдая правила безопасности. До последнего момента, пока я из-за своих лени и легкомыслия не привлекла внимание неизвестно откуда взявшегося каща.
Если быть честной, в истории вражды магов воздуха и земли мне всегда виделась какая-то недосказанность. Я сильно сомневалась, что кащи – тупые идиоты, которые, заваривая кашу с геноцидом, не понимали, к чему может привести полное уничтожение берендеев. Помнится, когда я поделилась этой мыслью с матерью, она мягко ушла от ответа, а потом пресекала любые разговоры на эту тему.
Что ж, как бы то ни было, по моей милости нам с сестрой теперь нужно быть вдвойне осторожными. Мы ведь не затворницы и часто выходим за пределы Лихолесья – на ярмарку или в гости к своим сельским и городским подругам.
– За пределами дома не ворожить, – строго сказала мать. – По возможности ходить вместе и обязательно с браслетами-порталами, чтобы в случае опасности перенестись домой. И быть начеку! Девочки, если вдруг увидите подозрительных людей, старайтесь держаться от них подальше. Особенно ты, Елена. Василиса, ты у нас, конечно, сильная магичка, но пока не получишь диплом, даже не вздумай лезть на рожон. Все всё поняли?
– Поняли, – нестройным унылым хором ответили мы с сестрой.
Варвара посмотрела на нас грустным усталым взглядом. Мы встали со своих мест, уселись на подлокотники ее кресла и обняли ее с двух сторон. Мама крепко прижала нас к себе.
– Маленькие мои, если с вами что-то случится, я умру от горя. А вместе с нами умрет вся Солара.
Глава 2
– Как думаешь, это безопасно?
– Лена, ты считаешь, кащ теперь будет сутки напролет бродить вокруг Лихолесья? Тебе, кстати, волноваться нечего – тебя-то он не видел.
– А и увидит, невелика беда. Колдовать-то я не умею.
– Тем более.
После разговора с матерью мы просидели дома целую неделю. Сестра поначалу предлагала мне не покидать пределов Лихолесья до конца каникул, но я на такой подвиг была не согласна – это ж почти месяц, а я уже за одну неделю затворничества от скуки начала подвывать на луну, солнце, стены и деревья. Мама с дедом Касьяном, конечно, постарались загрузить нас работой по дому, но моя душа требовала радости и развлечений.
Поэтому сегодня, в чудесный воскресный день я уговорила Елену выбраться, наконец, из нашего заколдованного леса и прогуляться на ярмарку в расположенный неподалеку городок Славоградик.
И теперь мы, одетые согласно здешней провинциальной моде в яркие цветастые платья, резво шагали по широкой проселочной дороге навстречу шумным торговым рядам, скоморохам и каруселям.
Я хоть и храбрилась, однако по сторонам все равно поглядывала с опаской – не мелькнет ли где-нибудь светловолосый мужчина с холодным взглядом и сине-голубой аурой. Мужчина, к слову, так и не мелькнул.
До города мы добрались быстро и без происшествий. Как только миновали главные ворота, сразу окунулись в шумную ярмарочную суету. Жители Славоградика – люди веселые и улыбчивые, праздники очень уважают и устраивают их с завидной регулярностью. Каждая ярмарка у них – шумное народное гуляние, поэтому торговцы этот городок любят и везут сюда товары со всей округи.
Едва мы ступили на ярмарочную площадь, Елена сразу же потащила меня к каруселям. Вообще, «каталки» в городках Солары примитивные – качели-лодочки или «Лошадки», которых по кругу гонит большое колесо, а его, в свою очередь, вращают рослые сильные мужчины. Куда этим аттракционам до земных американских горок или элорийского туннеля иллюзий! Между тем, хоть мы с сестрицей давно не дети, а «Лошадок» все равно любим, и катаемся на них при каждом удобном случае. Любовь эта родом из детства, как и леденцы на палочках. Их мы, кстати, сегодня тоже наелись – сразу после того, как прокатились кругов пятнадцать на карусели.
После этого наши пути разошлись: Еленушка отправилась выбирать нитки и пряжу, а я решила посмотреть украшения (среди незамысловатых ожерелий частенько попадались такие, чьи камни-бусины можно использовать для зелий и эликсиров) и лекарства в аптекарском ряду, которые потом также применяла во время ворожбы.
Бусы я выбирала долго и тщательно, заставила трех продавцов переворошить все свои короба. Потом примерно столько же времени с каждым из них торговалась, и, в конце концов, положила в свою корзинку четыре нитки – коралловых, янтарных, сердоликовых и жемчужных ожерелий. Пригодятся.
В аптекарский ряд я шла в отличном расположении духа. И не напрасно – сегодня, как нарочно, у каждого второго продавца было чем поживиться. Моя корзинка постепенно заполнялась пучками трав, деревянными коробочками и склянками. Когда же деньги, которые взяла с собой, почти закончились, я решила, что покупок на сегодня достаточно и пора идти искать сестру.
Но едва отошла от последнего прилавка, как внезапно получила сильный толчок в плечо.
– Посторонись, добры люди, дай ходу! – весело крикнула какая-то румяная женщина поистине необъятного размера, протискиваясь сквозь толпу, как рыбачья лодка через тронувшийся лед.
От неожиданного удара и громкого голоса толстушки я вздрогнула и выронила из рук корзинку. Сердце испуганно екнуло – от удара склянки с отварами наверняка разобьются и зальют высушенные травы. Но испугаться по-настоящему я не успела – проходивший мимо мужчина среагировал быстрее и подхватил мою ношу, прежде чем она коснулась земли.
– Спасибо, уважаемый… – начала я, повернувшись к нему, но слова тут же застряли у меня в горле.
Передо мной стоял давешний светловолосый кащ. И протягивал мою корзинку с покупками.
Вот и встретились.
– Держи, красавица, – сказал мне воздушник. – Не роняй.
Я взялась за корзину, а мужчина, прежде чем отдать, на мгновенье задержал ее в своих руках, цепким взглядом всматриваясь в мое лицо. Он был высокий, почти на голову выше меня, широкоплечий, со светлой кожей, голубыми глазами и длинными волосами цвета платины, заплетенными в мудреную косу – вылитый северянин, которого за какой-то надобностью занесло в наши южные земли.
Меня он явно узнал – в его глазах зажглись веселые огоньки, а на тонких губах заиграла улыбка. Эта улыбка почему-то меня разозлила. Я почти вырвала свои покупки из его рук, и буркнув: «Благодарствую», – быстрым решительным шагом пошла прочь.
Он остался стоять на месте, и я спиной чувствовала его внимательный колючий взгляд.
***
Елену искать не пришлось – мы с ней столкнулись возле лотка с леденцовыми петушками. Ее корзина тоже была забита покупками, а сама сестра находилась в прекрасном настроении.
Мне вдруг пришло в голову, что нам будет лучше вернуться домой порознь. В то, что кащ встретился мне сегодня случайно, я не верила ни на грош. По дороге выследить он меня не мог, я бы почувствовала. Наверное, поджидал прямо здесь, на ярмарке. То есть, Елену он не видел. А если и видел, то не знает, что это – еще одна берендейка. От нее магией даже не пахнет – ни дать, ни взять простая человеческая девушка.
– Ленка, здесь кащ, – шепнула я сестре, беря ее под руку и ныряя с ней обратно в толпу.
– Что?!
– Сейчас мы с тобой разделимся. Я пойду к реке, а ты изобрази интерес вон к тем скоморохам. Потом осторожно зайди за сцену и порталом отправляйся домой. Кольцо с переноской у тебя?
– Да…
– Повезло, а я свое в горнице оставила. Да не дрожи ты так! Кащ в такой толпе для нас безопасен.
– Вася, я тебя одну не оставлю.
