скачать книгу бесплатно
Мой светлый ангел
Ольга Юрьевна Богатикова
В поместье Павла Кротова переполох: в гости приехал Владимир Навроцкий – столичный аристократ, блестящий кавалер, потенциальный жених для Полины, дочери Кротова. Барин и дворня от него без ума, а Полина и вовсе влюблена без памяти. И только я знаю, что Навроцкий вовсе не тот, кем кажется. Только я вижу, что в глазах его – лед, а в душе – тьма. Но кому будут интересны наблюдения крепостной камеристки? Разве что самому Навроцкому – бесу в человеческом обличии.Наша история началась в XIX веке, и закончится только спустя две сотни лет…
Ольга Богатикова
Мой светлый ангел
Глава 1
Наши дни. Санаторий «Светлое»
С этой картиной было что-то не так. Вроде бы портрет как портрет: миловидная светловолосая девушка с книгой у открытого окна. Не Кипренский, конечно, но тоже весьма недурственно. Впрочем, художник, сотворивший сие произведение, явно звезд с неба не хватал – ни тебе внутреннего света, ни каких-либо особых эффектов, ни скрытого смысла.
Тем не менее, я рассматривала эту картину уже минут десять, и никак не могла понять, что же меня в ней зацепило.
– Знаете ли вы, Машенька, что это полотно – работа нашего с вами соотечественника Вениамина Федоровича Корягина? – за моей спиной возник Петр Феоктистович, пожилой сосед из двадцать второго номера и, по совместительству, бывший работник Рясского краеведческого музея.
– Знаю, – ответила я и кивнула на табличку под картиной, на которой было написано «Вениамин Корягин. Портрет Полины Павловны Кротовой. 1826 год».
– А знаете ли вы, что это подлинник? – спросил пенсионер.
– Разве? – чуть удивилась я. – Тогда почему эта картина висит в коридоре санатория, а не в музее?
– Вот и я думаю – почему? – задумчиво отозвался Петр Феоктистович. – Она ведь и была в музее. По крайней мере, пока я в нем работал. А теперь висит здесь.
– Может, копия?
– Обижаете, Машенька. Я хорошо знаю этот портрет, сам неоднократно отбирал его для выставок. Тут есть характерная для Корягина особенность…
Дальше я уже не слушала, снова переключив внимание на девушку у окна. Честно говоря, от живописи я далека и мало что в ней понимаю. К тому же, не вижу ничего особенного в том, что владелец санатория захотел повесить на его стене подлинную картину провинциального художника. Даже если для этого пришлось купить ее у музея. Если есть лишние деньги, почему бы и нет? Некоторые яхты каждый год покупают, а тут всего лишь картина. Впрочем, соседу мое мнение и не требовалось, лишь бы слушала и кивала в нужных местах, а с этим я справлялась отлично.
И все-таки, что же не так с этим портретом?..
– Маша!
Мы с Петром Феоктистовичем вздрогнули и обернулись. Со стороны лестницы к нам, чуть прихрамывая, спешила Инга, кудрявая блондинка из двадцать четвертого номера и моя курортная подруга.
– Вот ты где! А я тебя ищу по всему этажу. Здравствуйте, Петр Феоктистович! – губы Инги растянулись в голливудской улыбке. – Обсуждаете что-то интересное?
– Да вот, думаем, откуда в «Светлом» подлинник Корягина.
Я вторую неделю подряд с интересом наблюдала, как мужчины в возрасте от десяти лет и до бесконечности тают от этой улыбки и сами начинают улыбаться в ответ – широко и придурковато.
– О, у вас скоро будет уникальный шанс это узнать, – кокетливо подмгнула ему Инга. – Мне по секрету сказали, что сегодня в санаторий приедет его владелец. Будет проверять уровень обслуживания и общаться с отдыхающими. Говорят, он богат, молод и очень симпатичен.
Петр Феоктистович пожал плечами и отвернулся. Видимо понял, что живопись с ним больше обсуждать никто не будет.
Инга ухватила меня под руку и повела в сторону лестницы.
– Он явится к обеду и сразу после десерта придет знакомиться, – продолжала она. – Ты только представь, Машка, жизнь-то в этом болоте налаживается!
Я улыбнулась.
– А если он на самом деле старый и лысый?
– Ну и ладно, – рассмеялась девушка. – Лично я богатому мужчине все это готова простить.
– Почему?
– Смотри, – принялась объяснять Инга, – если он богатый, значит умный. Если умный, значит интересный. А если мужчина интересный, какая разница сколько ему лет и есть ли у него волосы?
– А если он женат?
– Это проблема, – согласилась соседка. – С женатыми я не встречаюсь, это закон.
Я улыбнулась и обернулась, чтобы еще раз взглянуть на картину. Издалека она казалась невзрачной и блеклой. И тут меня осенило.
– Книга!
– Что – книга? – спросила Инга.
– Книга в руках у девушки с портрета.
– И что с ней не так?
– Вместо нее должен быть цветок, – тихо сказала я. – У нее в руках должна была быть белая роза…
***
В столовую мы шли в приподнятом настроении. Очень уж любопытно было взглянуть на настоящего живого олигарха.
В том, что хозяин «Светлого» олигарх, я не сомневалась, ибо только очень богатый человек способен на собственные средства отгрохать такой санаторий. А еще большой энтузиаст, романтик и любитель истории.
Дело в том, что «Светлое» расположилось в бывшей дворянской усадьбе, которую олигарх выкупил у местных властей. Ничего особенного в этом не было, кроме одной детали – на момент оформления документов местных построек остались несколько полуразрушенных стен, парк разросся до состояния леса, а милое озерцо, к которому когда-то вели парковые дорожки, превратилось в болото.
Председатель сельсовета деревеньки Светлая, на территории которой и были расположены эти ничуть не живописные развалины (хотя нет, очень даже живописные – говорят, стены бывшего господского дома были сплошь покрыты рисунками и матерными надписями) давно махнул на них рукой. Природа и местные вандалы рано или поздно сделали бы свое дело, и от дворянского гнезда сохранилось бы только упоминание в документах, бережно хранимых в краеведческом музее города Рясска, к району которого и относилась деревня Светлая.
И вдруг появился ОН – таинственный богач из столицы, который выкупил у сельсовета землю, развалины господского дома, и через своих пресс-атташше заявил, что собирается реконструировать усадьбу и устроить в ней современный санаторий.
Реконструкция велась с космической скоростью, и за ней наблюдала вся область. Журналисты тут же раскопали в музейных залежах бесхитростную историю поместья. Принадлежало оно провинциальному дворянину Кротову, и именовалось Светлое – по названию большого села, которое было у этого Кротова в собственности. После революции село Светлое переименовалось в деревню Светлую, в усадьбе долгое время располагались сельсовет и школа, потом случился пожар. На этом история поместья закончилась. Но прошло шестьдесят лет, и оно, почти как феникс, возродилось к жизни.
Работа была проведена колоссальная: дом фактически отстроили заново, озеро расчистили, лес превратили в парк. Все те же вездесущие журналисты поведали зрителям-слушателям-читателям, что внешний облик усадьбы теперь в точности повторяет облик кротовского поместья. Для этого поднимались старинные документы и чертежи, которые собрали по музеям и архивам области.
Будущим отдыхающим было обещано обустроить уютные номера с легким антуражем старины и обеспечить первоклассное лечение.
Многим, в том числе и мне, строить санаторий в захолустной деревне казалось странным и недальновидным: целебных источников поблизости нет, лес, вернее уже парк, смешанный и весьма чахлый. Из достопримечательностей только районный центр – серый скучный городишко. Словом, место так себе, ничего особенного.
Прибыль, которую мог принести такой санаторий, тоже была весьма сомнительной. По крайней мере, так казалось мне, человеку с экономическим образованием. Ну, правда, вся соль только в самой старинной усадьбе, отстроенной с нуля. Чтобы отбить затраченные деньги (весьма и весьма немалые!) санаторию понадобится несколько десятилетий. И то при условии, что он будет пользоваться успехом у отдыхающих. Впрочем, само строительство «Светлого» и его детальный отчет в СМИ оказались удачным пиар-ходом и на все летние заезды путевки были раскуплены влет.
Каково же было мое удивление, когда оказалось, что среди счастливчиков, которые первыми опробуют ультасовременное лечение в российской глубинке, окажусь и я. Месяц назад моя мама – жертва телевизионной заманухи – с радостной улыбкой на лице вручила мне путевку.
Вообще, в санатории я езжу каждый год на протяжении многих лет. Причина этому называется пояснично-крестцовый радикулит. Тот самый, при котором ни сесть, ни встать. Да-да, мне двадцать шесть лет, а у меня проблемы со спиной, причем еще со школы. Помнится, когда меня в первый раз «прострелило», мой отец едко прокомментировал: «Молодежь сейчас – гнилье». Впрочем, с ним у меня всегда были сложные отношения.
За десять лет я успела побывать в самых разных санаториях страны. Учитывая то, что работа у меня сидячая, без специализированного санаторного лечения мне пришлось бы совсем худо, поэтому каждый год приходится брать отпуск и ехать куда-нибудь на Кавказ или к морю. Правда, на поездку приходится копить весь год.
В этот раз с финансами оказалось туго: я наконец-то купила в ипотеку квартиру и съехала от родителей. Так что мамин подарок оказался весьма кстати.
В целом в «Светлом» мне понравилось. Лечение на уровне, персонал вежливый, номер уютный с телевизором и бесплатным wi-fi. А вот развлекательная программа, как и в любом санатории, подкачала. Впрочем, как и компания курортников.
Кто у нас ездит отдыхать в подобные заведения? Правильно – пенсионеры. Или же люди, которым необходима реабилитация после серьезного лечения. То есть те, кому нужны тишина и покой. И если на Кавказе можно было съездить на экскурсию, в Анапе поваляться на пляже или заглянуть в бар, то в «Светлом» скука была смертная. По вечерам здесь, конечно, устраивали дискотеки и творческие вечера местных самодеятельных коллективов, но развлечением это оказалось сомнительным еще и потому, что контингент на них собирался из разряда 60+.
Молодежи с санатории было мало. Собственно я, Инга трое рясских парней лет девятнадцати и супружеская пара с двумя детьми.
С Ингой мы сошлись сразу. Да и куда бы мы делись? Рясские ребята из своих номеров выходили только чтобы поесть и принять процедуры (еще бы, wi-fi же бесплатный!), а молодое семейство проводило время либо в бассейне, либо на детской площадке.
Мы с Ингой представляли классическую пару «одна умная, вторая красивая», где умная это я. Впрочем, страшилкой я себя не считаю. Волосы у меня темные и густые, фигура стройная, черты лица правильные. Младший брат говорит, что моя красота тихая и домашняя, как я сама. И добавляет: «Была бы ты чуть агрессивнее, давно вышла замуж». На это я обычно отвечаю, что дело здесь не во внешности и характере, а в образе жизни.
Инга же моя полная противоположность. Яркая, гламурная, шумная, чуть бесцеремонная и легкомысленная. Такие девушки обычно нравятся мужчинам и меняют их, как перчатки. Инга мужчин коллекционировала и с большим удовольствием рассказывала мне о своей коллекции. Некоторые экземпляры даже демонстрировала: за полторы недели, что мы здесь отдыхаем, навестить ее приезжали уже трое молодых людей, а еще двое бесконечно названивали, чтобы справиться о здоровье. При этом Инга утверждала, что все они исключительно друзья, с которыми у нее нет ничего серьезного. Я смеялась и советовала подружке построить гарем, а курортные бабушки поджимали губы и называли ее вертихвосткой.
Основным нашим развлечением были или прогулки по парку, или беседы в зимнем саду. Словом, действительно болото, сонное и скучное.
А потому известие о явлении народу живого олигарха вызвало в отдыхающих массах ажиотаж. Бабушки и дедушки рассуждали на тему как разбогатеть, чтобы по карману было построить собственный санаторий, Инга придумывала, как будет очаровывать богача, мне же хотелось пожаловаться на скуку и предложить открыть в парке прокат велосипедов, а на озере – лодочную станцию, раз уж хозяину «Светлого» хочется выслушать жалобы и предложения.
***
На обед сегодня были борщ и картошечка с куриной отбивной. Инга вяло ковыряла в тарелке вилкой и нетерпеливо поглядывала на двери столовой. Я же смаковала каждую ложку, каждый кусочек и обменивалась насмешливыми улыбками с нашей соседкой по столу – Глафирой Сергеевной из пятнадцатого номера.
– Инга, деточка, ты кого-то ждешь? – улыбаясь, спросила Глафира Сергеевна.
– Принца она ждет, – ответила за подругу я.
– Это ты зря, принцы предпочитают принцесс, – заметила соседка и отхлебнула чаю.
– Да ну вас, – отмахнулась Инга. – У меня, может, выпал уникальный шанс пополнить коллекцию. Или даже выйти замуж.
– А почему у тебя? – удивилась курортная бабушка. – Почему не у Маши?
– У Маши есть жених, – ответила Инга и снова посмотрела на дверь.
– Правда, Машенька? – обрадовалась Глафира Сергеевна.
– Нет, конечно, – снова улыбнулась я, принимая у официанта креманку с мороженым. – У меня не жених, а друг. Мы просто общаемся и ничего особенного не планируем.
– Ага, моя сестра тоже просто общалась, – кивнула Глафира Сергеевна. – Так старой девой и живет.
Я хотела ответить, что остаться девой мне не грозит по физиологическим причинам, как вдруг Инга восхищенно выдохнула:
– О. Мой. Бог!
Я подняла глаза и застыла. Мужчина, появившийся на пороге столовой, не был ни лыс, ни стар, совсем наоборот – молод и красив. Уверена, раньше я никогда его не встречала, но эти светлые волнистые волосы, волевой подбородок и пронзительные серые глаза мне отчего-то были знакомы. Очень знакомы. «Владимир Навроцкий, – всплыло в моей памяти. – Его зовут Владимир Навроцкий».
Мужчина улыбнулся курортникам, и вдруг его взгляд встретился с моим. Серые глаза изумленно расширились, а тонкие чувственные губы неуловимо прошептали:
– Маша…
Я почувствовала, как зашевелились волосы на моей голове. А потом волной накрыли воспоминания…
Глава 2
Усадьба Кротовых. 1826 год
– На, Машка, неси, – тетка Дорофея, наша кухарка вручила мне большой поднос с чайником и чашками. – Да осторожнее смотри! Это ж праздничный сервиз, фафор тут тонюсенький. Не разбей!
– А зачем праздничный достали? – удивилась я, принимая поднос.
– Барышня приказали, – ответила тетка Дорофея, устанавливая сверху еще и сахарницу. – Что б перед молодым барином не стыдно было. Ты иди давай, иди. Чай, заждались тебя. Самовар-то Федор уже отнес.
Я перехватила поднос поудобнее и вышла из кухни. Напрасно кухарка беспокоилась о сохранности барской посуды, не в первый же раз я господам подаю чай, да и не в последний.
У столовой мне встретился целый разведывательный отряд, состоящий из прачек Татьянки и Степаниды, горничных Марфуши, Ненилы и Настюши и ключницы бабки Лукерьи (пардон, Лукерьи Ивановны), то есть тех, кто по каким-то причинам прозевал приезд молодого барина Владимира Александровича Навроцкого – гостя нашего барина Павла Петровича и барышни Полины Павловны.
– Маша, – едва увидев меня, зашептали Ненила и Татьянка. – Ты когда в столовую войдешь, дверь чуть шире приоткрой, а то Федька, гусак неуклюжий, споткнулся об нее и прикрыл, а нам теперь ничего не видно.
– Гостя высматриваете? – тоже шепотом поинтересовалась я.
– Ага.
– Зачем? Не лучше ль подождать пока господа чаю выпью и выйдут? Что вы отсюда увидите-то?
– Да уж больно любопытно, – покраснела Степанида.
Остальные закивали головами. Ну да, мне и самой было любопытно. Я ведь тоже приезд дорогого гостя пропустила – Полина Павловна в последний момент решила, что вчерашние розы хорошо бы заменить на свежие, и отправила меня в сад.
А гость был действительно дорогой. Причем настолько, что вся усадьба гудела, готовясь к его приезду.
Началось все обыкновенно. Полинька вернулась с очередного губернаторского бала и заявила мне, что влюбилась. Дело это привычное, барышня наша девушка романтичная, а потому обожает воображать понравившихся мужчин героями и богатырями. Правда, охладевает она так же быстро, как и влюбляется.
– Ах, Маша, Владимир Александрович необыкновенный, – вздыхая, рассказывала Полинька, пока я переодевала ее ко сну. – Он красив, как ангел. Маша! У него такие восхитительные глаза! Когда он подошел, чтобы пригласить меня на танец, я взглянула в них и утонула. Они как звезды, Маша!
– Разве в звездах можно утонуть? – насмешливо спросила я.
– Можно! – она вздохнула снова. – А как он танцует… Я словно плыла по воздуху! А какие прекрасные у него манеры, как он учтив! Я просто без ума…
– Откуда же в нашей губернии появился этот чудесный господин?
– Из Петербурга, конечно. Он приехал погостить к своему другу – младшему Шишкину, сыну Петра Ивановича, – Полинька взглянула на меня с озорным блеском в голубых глазках. – Владимир Александрович приглашал меня танцевать два раза! Барышень было мало, поэтому общество простило ему эту маленькую непристойность. Заметь, Маша, ни никого больше он столько не ангажировал. Я, верно, ему понравилась.
О, без сомнения. Кроме как на нашу Полину Павловну, на губернаторском балу обычно и взглянуть-то не на кого. Однажды Полинька взяла меня туда с собой, хотела показать настоящий праздник. Я, конечно, впечатлилась. Особенно от губернских дам. Они рядом с моей изящной белокурой барышней смотрелись, как курицы возле лебедушки. Да и вели себя также.
