скачать книгу бесплатно
Стихи, навеянные творчеством Сальвадора Дали
Галина Богапеко
О творческом пути известного поэта, заслуженного писателя, члена СПР, МГО СПР, действительного члена Академии Российской словесности Галины Богапеко можно говорить много. Она лауреат многочисленных премий, автор 23 поэтических книг, множества публикаций в общероссийской и московской периодике, в зарубежной прессе, её книги презентовались на международных книжных ярмарках. О её творчестве писали известные литераторы – Л.А. Аннинский, Л.В. Щипахина, К.В. Ковальджи, В.Е. Лебединский, З.М. Вальшонок, Е.М. Чигрин, А.Ю. Гедымин, Н.П. Краснова, С.И. Алиханов и многие другие.
З.М. Вальшонок: «Я полагаю, что в лице Галины Богапеко отечественная поэзия обрела незаурядного мастера с неповторимым почерком и своеобразным творческим лицом».
Галина Богапенко
Стихи, навеянные творчеством Сальвадора Дали
© Богапеко Г., 2022
© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2022
Внутри и вне,
Вверху, внизу, вокруг —
Театр теней, нет ничего другого;
Волшебный Ящик, Солнце —
в нём свеча,
А мы лишь призраки
Бесплотные на стенах.
О. Хайям «Рубаи»
«Рискнуть собой, чтобы раскрыть себя»
Галина Богапеко – мастер словесных аллегорий. Её поэзия метафорична и изысканна. Автора не оставляет настойчивое стремление поиска – необычных форм, а поэтическая интуиция её в этом безгранична. Но в чём новизна в её творчестве? У Галины Богапеко буквально выплеснулся оригинальный цикл стихотворений, созданных под впечатлением творчества Сальвадора Дали. И это уже событие, потому что в литературе ничего подобного мы не встретим, а если и встретим, то одиночные посвящения, но не цикл и не книгу. В этой неоспоримо неожиданной для творческого пути автора книге немало образно-ярких решений любой темы. Возьмём историю порочной страсти Гала Дали, которая разрастается до своего рода поэмы экстаза, отражающей разрушение эстетических норм европейской элиты и общества того времени. Таким образом, автор создаёт нетрадиционный контекст любовной и философской лирики в современной поэзии. И в этом контексте поэтическая волна Галины Богапеко не скользит по поверхности жизни, а образно уплотняет наше бытие. И здесь поэтические изыски автора раскрываются во всей полноте. Автор выходит на некую непревзойдённую и самостийную уверенность в определении тем и мотивов, героев и проникновений. Проникновений в сущее – своей судьбы и судьбы народа. И главное – успеть! «Пока свет звёзд небесных не погас», благой Пегас бежит с Поэтом рядом, и нужно рисковать – «рискнуть собой, чтобы раскрыть себя»… «Восьмёркой повторяя ход событий» и в «торжестве семи цветов» – увидеть вдруг: «когда-то это тоже было»…
И знать об этом наперёд, но не сказать – заранее.
Художественные открытия Галины Богапеко поразительны своей нетривиальностью, цельностью и прямым попаданием – в цель. А целью является сердце, влекомое навстречу этим затейливо-притязательным открытиям Сальвадора Дали – одного из самых непостижимых художников XX века.
Как отдельный, сокрытый, видимо-невидимый образ, в стихах Галины Богапеко проскальзывает неожиданная улыбка, да, именно улыбка – зримая и естественная.
Нельзя не улыбнуться, например, читая про ворону: «Не каркает, уже заговорила: “Всё, что случилось, кар-р-р, – всё тоже было…”». И всё, ты понимаешь, что речь идёт о круговороте жизни и оборотах судьбы, глобальное и вселенское концентрируется в природно-сказочно-бытовом – так просто и гениально.
Ряд стихотворений особенно запоминаются и являются знаковыми. Одним из них назову «Мойры». И картина Дали, и стихотворение Галины Богапеко, идущее встык картине, являют этакий прочный троичный союз – разговор о Судьбе человеческой как неотвратимости и как непреложности жизни. Три всемогущих мойры: Клоту (настоящее), Лахйсис (прошлое), Бтропос («жизни нить обрывает») – прядут и тянут нити судьбы, и, кажется, ничто не может изменить их действенность, их плетение. Но где-то в тени Дали прячет четвёртую мойру… Ти?ха-мойра распознана автором – и в картине Дали, и в собственном пространстве жизни:
Богиню случая, счастья, удачи
Дали на холсте в тени берега прячет.
Но я её вижу, я чувствую день,
Когда Ти?ха-мойра покинет тень…
Именно мойра способна «переиначить» и поправить судьбу – на тот лад, что стучит надеждой в человеке… На лучший, на счастливый лад!.. Ритм стихотворения напевен, будто качаешься на волнах моря…
Из стихотворения, как из маминой люльки, не хочется выходить, а так бы качаться-качаться, веря в счастливый случай… И уже следующее стихотворение, «Сны в голубой оболочке», будто врачует жизнь, развернув её на 120 градусов поперёк судьбы, хотя ещё «нет седла, оседлать рысака и судьбину упрямо», но «судьбина» будто уже позади, а впереди… «я б лакала, как кошка, из молочной реки Сенегала», и «я б по Африке вместе с жирафом шагала», и эта фантастическая свобода красоты и всевозможности – постичь и картины Шагала, и «гениальный абсурд обожаемого Дали»…
Романтика, сюр, идиллия и иллюзия – и перспектива за перспективой, обозначаемая серебристой сказочной раковиной с сияющей жемчужиной внутри – и не слегка угадываемой, а телесно-смело открытой!.. Красота нарастает, влечёт, и сквозь «противоречивые образы» картин и строчек мы попадаем в «Постоянство памяти» – одну из самых гениальных картин Дали – в золотистой оболочке богапековского на неё взгляда:
Память – она расплавлена во времени,
А может быть, время расплавлено в памяти?
Плавление, висячие часы-циферблаты, время остановилось на шести, какая-то пустыня вечности, и вопросы звучат как ответы, а ответы вопрошают дальше… И осталось поставить знак равенства между памятью и временем, но тогда исчезнут часы, и душа сольётся с безмерностью…
Потому – не двенадцать, а шесть, потому ещё всё ощутимо, хотя и расплавлено… Тайна картины, тайна стихотворения, данного свыше. Тайна двух начальных строк – таинство тайны.
И «Последний блик» – грусть, и весь «расплывчатый»-расплавленный старик, потому что человек – тоже время, его конденсатор и проявитель, его «зной и стужа». И далее: «Куда уходит любовь?» – вопрошают автор строк и солнечно-лучистая картина Сальвадора Дали, и под Любовью мы усматриваем и слышим всю её Величество Жизнь, равную Любви беззаветной…
Я вижу печаль, беспросветные дали —
Сердечной картины Дали —
В златых облаках золочёные храмы,
В златых облаках святые хоралы —
То песни вселенской любви…
И в каждое стихотворение хочется входить как в збмок, как в храм, в каждом – своё звучание и своя подстрочная история жизни. Жизни и любви.
«За секунду до пробуждения»: убрав восхитительную длинноту в названии картины, Галина Богапеко не менее восхитительно оснащает название смыслом особого пробуждения – пробуждения «нового человека», который ещё грезился в предыдущих полотнах стиха, здесь же обретает явь и плоть в облике прекрасной женщины, готовой проснуться! Само название книги «Стихи, навеянные творчеством Сальвадора Дали» перерастает в гармоничное состояние с сущностью живописного произведения – и обретает некое единство, почти физически ощущаемое.
Прошу себя остановиться. И не входить в каждое стихотворение, лишь оставить приоткрытой дверь… Входите!.. Ведь там, за дверью, такая симпатичная и притягательная «вечность в пыльнике пыльного цвета», и «Лилит и Адам», проросшие в одном гигантском цветке, и Та мистическая «Га л а Дали» – загадка и тайна любви и доли, «падший ангел» – но «белый ангел», и его не боятся дети, и автор взывает: «Снимайте, снимайте любимых детей» – «и с ангелом белым снимайте любимых детей…» И именно детским дыханием, детской картиной завершает Галина Богапеко поэтический оркестр своего волеизъявления:
Шум воды, простора, глубины,
пустоты в рапанных перепонках,
В небесах волшебные челны
В белых рафинадных рубашонках…
«В чём же детскость?» – спросит, быть может, самый искушённый читатель. В том-то и детскость, что она – в одном слове, ну или в двух – которым замены нет и не будет, потому они – вечны.
«Рафинадные рубашонки» Галины Богапеко – изумительная классика поэзии.
Торжество и бесконечность врачующей нас Жизни.
Елена Воронова,
член СП России, член-корреспондент
Академии литературы РФ,
кандидат филологических наук,
заместитель главного редактора журнала
«Вестник Российской литературы»
Он – множество икс
(Эксперимент ропалический)
Гармоничный секстет
Лёгкие пальчики листьев играли на воздушном кларнете,
И гусеница свисала на чудодейственной нити,
И жизнь замирала в спектральном значении света,
звука и цвета,
в предвосхищении открытия.
И лишь уловима, лишь различима окружность орбиты
В ожидании звучания гармоничного секстета —
Жужжания жука, дятла тука, шелеста самбука[1 - Самбук, самбука – бузина.],
Всплеска рук Сидни Хука[2 - Хук Сидни (1902–1989) – американский философ-идеалист.] с виадука[3 - Мост через ущелье, железнодорожные пути и т. п.; путепровод.],
Отголоски мистического – неосознанные молитвы хрупкие.
От звука заколебался воздух, всё разрушила – базука…
Пока свет звезд небесных не погас
Расслабься, вспомни о хорошем,
Впусти поток счастливого момента
Из разных ручейков, рек, и морей,
и океанов.
Пьяней от счастья, выйдя из сансары[4 - Сансара (санскр.) – перерождение, круговорот, блуждание, прохождение через нечто, одно из базовых понятий индийской религии и философии.],
И путь в нирвану[5 - Нирвана – понятие, которое обычно связывается с состоянием освобождения от страданий, свойственных бытию в сансаре.]
Покажется короче, но длинней,
Когда уже – по ней.
И в ней, без тараканов в голове,
Ты ощутишь всю прану[6 - Прана (санскр. – «дыхание жизни») – в индийской мифологии этим термином обозначается живое, жизненное начало в теле человека, т. е. душа.]
В торжестве
Семи цветов. И сказочный Морфей
Тебя, покачивая на руках-волнах,
Внесёт в тот сон. С улыбкой на устах
Ты встретишь в «Городе любви» его,
О ком скучала целый месяц,
Он там, он словно божество.
Парящий в светлом поднебесье
Пегас
Благословит на счастье вас,
Пока вы вместе,
Пока свет звёзд небесных
не погас…
«Когда-то это тоже было»
Рискнуть собой, чтобы раскрыть себя,
Как раковину на песке горячем…
Мы зрячие, не в этом ли беда?
«Вперёд смотрящие»
в иллюзии всегда.
Иллюзия сегодня в настоящем.
Всё было, и, что будет, тоже было,
Восьмёркой повторяя ход событий,
На принтере размножим все открытия, —
Всё было, и, что будет, тоже было.
Вот раковина створки приоткрыла —
Жемчужина! И блеском озарило!
Восторг! —
«Когда-то это тоже было». —
Тогда в необозначенный нам век,
При полнолунии, вдруг лунный свет
текучим стал
И в море падал, словно с горки,
И попадал
в распахнутые створки
Жемчужных раковин, и каменел,
И перламутром обрастал, белел,
сиял
И превращался в маленькие луны,
В жемчужины для благородных юных,
Для светских дам, для баловней фортуны…
Вот раковина створки приоткрыла —
Жемчужину ворона проглотила,
Не каркает, уже заговорила:
«Всё, что случилось, кар-р-р, – всё тоже где-то было…»
Мойры[7 - В римскую эпоху мойрам соответствовали три богини судьбы – парки: Децима (Лахйсис), Нона (Клоту) и Морта (Бтропос).]
…всё, что у нас происходит,
Ведает Мойра и всепостигающий разум Зевеса.
LIX Орфический гимн
Закрываю глаза и вновь вижу берег
Из мифической древней сказки,
Он у моря не южного, не северного,
Иллюзорного моря в старой оснастке.
Там у моря три мойры
в прозрачных платьях.
И кого-то они судьбой восхитят,
Остальные слезами им заплатят
За печаль, вереницу сердечных утрат.
Мойры у моря, их суть обозначена —
Прядут нить судьбы,
