скачать книгу бесплатно
– Ладно, – согласилась Нюшка, внимательно рассмотрев ее ногти. – Может, ты и права, было от чего умереть, но…
– Что?.. – не расслышала Шушка.
Нюша, не давая ей опомниться от услышанного, продолжала:
– Вспомни еще один случай. До ногтей. Тебе купили на рынке домашнюю, дорогую-дорогую сметанку… – и Нюшка от сладких воспоминаний чуть не проглотила собственный язык. – А ты отказалась ее кушать и снова кинулась умирать.
– Да меня чуть не отравили! Я еле спаслась. Ты хоть знаешь, сколько в ней холестерина?
– Чего? – не расслышала Нюшка.
– Калорий! – добавила Шушка.
– Чего? Чего? – снова не дослышала Нюшка.
– Да так, долго объяснять… Это то, чего не видно. Но когда того, чего не видно, много, оно убивает.
Шушка застыла и задумалась. По ее глазам было видно, что и она сама ничего не поняла из того, что сказала.
– Сметана убивает? Ну знаешь… От твоих слов я и сама скоро умирать начну, – и Нюшка недоверчиво покачала головой. – Ой-ой. Тревожно мне за тебя, подруга. Сметана… Лак… А теперь еще и аллергия… Ты с каждым разом умираешь на пять минут дольше. Если не бросишь умирать, времени на жизнь и вовсе не останется.
Шушка обиженно наклонила голову и надула губки.
– Я такая ранимая. У меня такая тонкая, хрупкая душевная организация, – заскулила она, нежно облизывая поросенку пятачок.
– Что у тебя тонкое и хрупкое? – переспросила Нюшка.
– Организация! – крикнула ей прямо в ухо Шушка, продолжая жалобно поскуливать и зализывать подружку своим языком. – Ах, тебе не понять… И вообще… Тебе нужно обратиться к врачу. Ты плохо слышишь.
Нюшка пыталась спрятать свой пятачок от назойливых ухаживаний Шушки, но у нее это плохо получалось.
– Почему это я плохо слышу? Я очень даже хорошо слышу. И не надо так орать, – спокойно сказала Нюшка, почесывая оглушенное ухо.
– Тогда почему ты постоянно переспрашиваешь?
– Потому что многого не знаю. А ты – самая умная собачка, которую я видела в своей жизни.
Нюшка говорила нежно, хитренько и мягко. Она знала, как успокоить свою подружку и вернуть ее к жизни, в очередной раз спасая от неминуемой смерти.
Шушка выпрямилась, перестала скулить, поправила розовый бантик, смахнула пыль с сиреневых ноготков и, задрав свой бритый нос к небу, гордо прошагала мимо Нюшки к домику.
– Да! Я такая! – хвастливо сказала она, виляя своим начесанным хвостом во все стороны. – И только моя невиданная скромность мешает мне прославиться.
– Ожила… – выдохнула Нюша. – И куда аллергия подевалась?
– А сколько собак ты знала в своей жизни?
Неожиданный вопрос Шушки заставил Нюшку вновь вздрогнуть.
– Ну… – замычала она.
– Сколько? – вновь спросила ее Шушка.
– Ну… Много.
– Сколько много? – не унималась собачка.
– К врачу пойдем вместе. Ты тоже постоянно переспрашиваешь, – Нюшка решила перевести разговор на другую тему, но Шушка этого явно не хотела.
– Много – это много, – начала Нюшка. Ей не хотелось признаваться, что кроме Шушки в ее жизни не было ни одной знакомой собачки. Ни умной, ни глупой, никакой… Да и подругу не хотелось расстраивать. Ведь она так собой гордилась! К слову сказать, Нюшке нравилась Шушка такой, какой была: нескромной, немного хвастливой и балованной. С ней всегда было интересно и весело. Она рассказывала о том, чего не знала; показывала то, чего никогда не видела. Ее фантазии были смешными и оригинальными.
Нюшка набрала много воздуха в ротик и выдохнула через пятачок. В этот момент она напоминала собой розовый толстенький паровозик, выпускающий пар из трубы. Этот фокус всегда смешил Шушку до слёз. Сработало и на этот раз…
Шушка расхохоталась и радостно запрыгала вокруг подруги, ломая и затаптывая всё цветущее и растущее.
Нюшка облегченно вздохнула. Они обнялись.
– А тебе идет зеленое, – как бы невзначай сказала Шушка.
Они запели:
– Жили-были две подружки.
Хрю. Хрю. Хрю.
Две подружки-хохотушки.
Хрю. Хрю. Хрю.
Не мечтали, не гадали.
Хрю. Хрю. Хрю.
Вдруг на даче оказались.
Хрю. Хрю. Хрю.
Вот так, весело, с песенкой, Нюшка и Шушка подкрались к домику.
Нюшка от радости, что наконец таки добрались, а Шушка, скорее, от эстетического приступа, закричали в два голоса:
– Ах, какая прелесть! Какой чудесный домик!
Сказали – и ломанулись в открытую дверь, причем сразу вдвоем.
– Я так и знала… – послышался из угла недовольный Шушкин голос. – Я так и знала. Одна спальная комната, и нет ванной.
– Зато есть огромная кладовая, и в ней много продуктов, – радостно заметила Нюшка.
– А ковры? Где ковры? Они что себе думают? Если много травы, то и ковры не надо стелить? Я что, как сирота, на голом полу спать должна?..
Шушкин монолог прервал Нюшкин заливистый смех.
– Вот объясни, чего ты смеешься? У меня, можно сказать, трагедия, душевная травма. А она смеется… – обиделась собачка.
– На голом полу… На голом полу… Ха-ха-ха… – не успокаивалась Нюшка.
– Я, может быть, немного и приукрасила. Но только лишь самую малость. А тебе смешно.
– Это ты подушку хозяина называешь голым полом? – спросила Нюшка.
Шушка всем своим видом показывала, что не слышит.
– Да ты и в игрушки играешь на его кровати, – продолжала разоблачение Нюша.
Шушка становилась всё более и более глухой.
– А если честно, то ты и кушаешь…
– Ну хватит. Скажи, что я еще и в ту…
– Чего не видела, того не видела. Врать не буду, – заикаясь от смеха, сказала Нюша.
– А тебе лишь бы много продуктов было, а комфорт ни к чему, – сказала Шушка и села прямо на голый пол.
Она тяжело вздохнула и опустила голову. Бантик повис. Глазки потускнели.
– Только не умирай. Два раза за один день будет многовато, – серьезно сказала Нюшка и достала из своей корзинки припрятанную для особого случая конфетку. – На. Это тебе поможет.
– Не думаю… – умирающим голосом ответила Шушка.
– Вот и правильно. Не думай. Просто съешь, – поддержала подругу Нюшка и добавила: – Не думай. Хоть отдохнем немного.
Шушка неохотно развернула конфетку. Она ее рассмотрела со всех сторон, и понюхала, и полизала, и лапкой потрогала.
– Если не хочешь, не мучай продукт. Я и сама съем, – не выдержала хрюшка.
– Ты же знаешь, что я люблю шоколадные конфеты, – капризничала маленькая собачка. – А это карамелька…
– Ну, извини…
Нюшка большими шагами направилась к конфете с твердым решением съесть ее. Но не успела она сделать первый шаг, как конфета исчезла.
– Ню-финь-ка. Прош-ти, – Шушка пыталась говорить с приклеенной к нёбу конфетой. – Это у меня нерф-ное. Это проф-дет.
– Будем надеяться, что пройдет… – вздохнула хрюшка и села рядом, обняв подругу за плечи. – Будем надеяться. Хотя… а если случай хронический?
– Фто? – не расслышала Шушка.
– Ничего, родная, ничего. Свежий воздух, ключевая водица и…
Нюша перестала говорить. Ее глаза заметили в углу комнаты стол, на котором стояли банка с деревенской сметаной и крынка молока. В животе заурчало от голода. Вдруг захотелось кушать.
– И фто ефё, продол-фай, – разбудила ее Шушка.
Нюша хитро улыбнулась.
– А так же экологические продукты и дом из экологически чистых строительных материалов, таких как дерево, помогут тебе подлечить расшатанную городом нервную систему.
Шуша вылизала мордочку язычком и серьезно посмотрела на свою подругу.
– Это ты по телевизору слышала? В программе «Здоровье»?
Нюшка, не раздумывая, согласилась:
– Именно!
– Вот видишь! Я всегда говорила. Умная передача. Можно вылечиться даже от того, чего и не было.
– Это точно, – подтвердила хрюшка.
Жизнь к Шушке возвращалась. Бантик поднялся и, подобно флюгеру, стал вращаться во все стороны, повторяя движения головы хозяйки. Хвост, то есть хвостик, был трубой, а нос по ветру.
– Гав, гав, гав.
Грудь вперед.
Гав, гав, гав.
Шушка идет!
Гав, гав, гав.
Как хороша!
Гав, гав, гав.
Как я умна!
Шушка лизнула подругу в пятачок и побежала на улицу.
– Пожалуй, это неизлечимо, – сказала ей вслед Нюшка – Но будем надеяться. Как-никак свежий воздух, ключевая вода…
Не успела Нюшка, договорить, как…
– Ой! Ой! По-мо-ги-те… За мной летает какая то жуж-жалка… Ай! Ай! Ай!.. Она меня укусила в нос! Нюша… Я умираю…
– Нет, у нее это хроническое… – с горестью выдохнула маленькая толстенькая хрюшечка и с досадой посмотрела на крынку с молоком.
