скачать книгу бесплатно
– А кто тебе сказал, что тебя будет тренировать Леонид Кузьмич?
– Он сам и говорил.
– Ах вот оно что! Этого козлика тоже потянуло в огород. Тренировать тебя буду я. Я могу себе позволить отбирать способных учеников. Такие фамилии, как Михайлов, Кирилаш, Слободкин, тебе о чем-то говорят?
– Я видел их на соревнованиях, но не знал, что это ваши ученики.
– Смотри, – Анатолий Георгиевич нажал клавишу. – Здесь ты выполняешь перелет Ткачева с пируэтом. Вот ты вылетел над перекладиной, дополнительно сделал поворот на 360 градусов и вновь схватился за гриф. Это же фантастика! Мы разбирали этот перелет в замедленном темпе с кандидатом физических наук, специалистом по кинематике тела спортсмена. Он рассчитал все движения твоего тела и сказал, что они почти невозможны. Вот здесь ты должен был упасть прямо на перекладину! Но ты сориентировался в воздухе, легко схватился за гриф и продолжил комбинацию. Ученый сказал, что для этого ты должен был стать втрое легче. А вот ты делаешь сальто под жердями на брусьях с поворотом. Вылетаешь вверх, крутишь пируэт и хватаешься за жерди в стойке на руках! А вот тройное сальто прогнувшись в соскок с перекладины с двойным пируэтом. Смотри – ты докрутил его на высоте грифа и приземлился, как бы прыгая сверху. Здесь еще много интересного. Чтобы освоить эти элементы с таким мастерством, руководители сборных команд некоторых стран заплатили бы большие деньги. Понимаешь?
– Нет.
– Ну потренируешься ты еще лет пять-шесть и устанешь. Суставы начнут хрустеть, сердечко станет шалить, голеностопы сделаются ватными, прыгучесть забьется. Так-то. Поэтому свое мастерство надо не хоронить, а вовремя передать другим. И не даром. Ты цены себе не знаешь. Мы с тобой так раскрутимся, что тебе и не снилось. Ты кем хочешь стать?
– Вообще-то я хочу поступать в медицинский институт.
– Одно другому не помеха, даже наоборот. Медицинское образование дает тренеру больше знаний, чем институт физкультуры. Это серым посредственностям нужно специальное образование для ремесла, а таланту оно только вредит. Для начала тебя должны заметить и запомнить. Для этого надо почаще появляться на международных соревнованиях и выполнять комбинации, вызывающие скандалы, восхищение и споры. Хрен с ними, с медалями и дипломами, скандалы стоят дороже. Споры и скандалы – это реклама, это привлечение внимания, это зависть. А если привлекается внимание, то привлекаются и деньги. Это для нас с тобой миллион долларов – очень большие деньги, а для тех, кто крутит спортом, это вроде как для нас пятихатка.
– На международные соревнования еще попасть надо.
– Вот это уж моя забота. Кстати, ты в курсе, какие состязания намечаются для юниоров в ближайшее время? А то я больше о крупных соревнованиях знаю.
– Через два месяца встреча молодежных сборных команд Санкт-Петербурга и Токио.
– Тебя, конечно же, включили в сборную города?
– Нет, хотя на отборочных соревнованиях я поделил первое и второе место с Володей Пилипоновым. Сказали, что я для этих соревнований староват, да и техника исполнения у меня шероховатая.
– Кто сказал?
– Наш главный тренер – Леонид Кузьмич Панков.
– Опять Панков! Ты поедешь на эту встречу. Это я тебе обещаю. Кто руководитель команды?
– Панков.
– Сейчас я ему позвоню.
– Может, не надо ему звонить? Он все равно меня не возьмет.
– Ты, Паша, еще пацан. Не лезь в дела взрослых. Панков послушается меня, как миленький. Твоя задача сейчас – тренироваться и готовиться к соревнованиям. И тебе не призовые места и баллы надо зарабатывать, а известность.
Глава 2. Рожденный в снегах
Пленник внезапно оттолкнулся от Камня искупления и упал рядом с Наставником, который лежал на спине с закрытыми глазами, сжимая нож. Повернувшись на бок, пленник зубами выдернул нож из рук Наставника и, двигая головой, разрезал ремни на своих руках. Потом освободил ноги, вскочил и, наклонив голову, с разбега вклинился между учениками и монахами. Разбросав их по сторонам, он выбежал из пещеры. Все произошло в течение пяти вдохов.
Посвященные наклонились над Наставником, лежащим лицом вверх. Постигнувший Великое откровение сладко причмокнул и захрапел. Храпеть могли уставшие охотники, но это не пристало делать Наставнику. Ученики, монахи и Посвященные в смущении опустили глаза.
– Догоните рожденного в снегах и убейте его! – крикнул монахам Посвященный Ва, левая половина лица которого было изуродована шрамами.
– Но нож не коснулся его тела, и его руки не коснулись ножа, он держал его зубами, – возразил один из монахов. – Он освободился бескровно, и он свободен.
– Он усыпил Наставника языческим заклинанием. Его слова осквернили слух и умы Избранных. Он должен искупить вину, омыв Камень своей кровью. Догнать и принести рожденного в снегах к Камню искупления!
Монах Ю пустил по следу Рожденного в снегах стаю черных остроносых собак. Пятеро монахов выпили по глотку напитка хра, укрепляющего дух и тело, взяли луки со стрелами, наконечники которых были смочены соком травы ум, боевые ножи, и пошли в горы вслед за собаками. Юркие собаки, выглядевшие черными точками на белом снегу, карабкались вверх по склону Зеленой горы, взвизгивая от нетерпения. Они чуяли беглеца.
Чей-то голос, отдающийся эхом в горах, отвлек внимание монахов. Они оглянулись. На уступе горы стоял монах Саж – телохранитель Постигнувшего Великое Откровение. Его полуголое тело исходило паром. Выкрикнув три слова самообвинения, он прыгнул с уступа, развернулся в воздухе и воткнулся головой в камни. Так он искупил свою вину перед Наставником, избежав более мучительной смерти.
Монахи шли дальше.
Токио
– Получается, Паша, что нас обоих не взяли в сборную города. Из-за меня не взяли.
– Из-за тебя?!
– Да, из-за меня. Ты обратил внимание, как Леонид Кузьмич на меня посматривает?
– Как-то не заметил, – спокойно ответил Павел и тут же поднял глаза на Свету, – Ты что, думаешь, этот старик посматривал на тебя как на женщину!? Тебе же шестнадцать, а ему лет сорок пять, не меньше.
– Ну и что? Он года два крутил любовь с Людкой Щапиной, а потом она вышла замуж за Сережку Козлова. После этого Леонид Кузьмич на меня глаз положил. Его только на молоденьких и тянет. Кстати, он старый холостяк.
– Что-то такое я о нем слышал. Но ты же встречаешься со мной.
– Поэтому нас и не включили в сборную команду. На педсовете Панков заявил, что мы с тобой нарушаем спортивный режим и поэтому нас на международные соревнования брать не стоит в воспитательных целях.
– А ты откуда об этом знаешь?
– Мне Валентина Васильевна сказала.
– Понятно. А какое им всем дело до наших отношений? – Павел сбросил с себя одеяло, встал с тахты и начал одеваться. – Ты поспи, а я пойду на тренировку.
– Отдохни, тебе же на соревнования все равно не надо ехать. Значит, можно немного посачковать.
– Я, наверное, все-таки поеду на эти соревнования.
– Да? Каким же образом?
– Мне обещал Анатолий Георгиевич.
– А кто такой Анатолий Георгиевич?
– Большое спортивное начальство из Москвы. Ему мои комбинации на перекладине и брусьях понравились. И вообще он взял меня под свое покровительство.
Светлана тоже поднялась и набросила на себя халат.
– Надо привести себя в порядок. Мать с минуты на минуту может приехать, – она подошла к туалетному столику, взяла расческу и стала расчесывать свои иссиня-черные волосы.
– Тебе, Светка, не в гимнастику надо было идти, а рекламировать всякую там косметику и духи, а лучше всего – женское белье. На твоей фигурке оно будет так смотреться, что его тут же раскупят.
– Для этого я ростом не вышла. А что, я красивая?
– А то ты не знаешь! Вот Сашка Лободян глаз с тебя не сводит. Вчера так засмотрелся, что грохнулся на спину, когда соскок с колец делал. Опасная из тебя женщина вырастет. Хищница.
– Вот закончу спортивную карьеру и пойду дорогие товары рекламировать.
– Ты, Света, скорее всего за какого-нибудь миллионера замуж выскочишь.
– А ты что, миллионером собираешься стать?
– Нет, я хочу стать врачом.
– Вот я за врача замуж и выйду. Возьмешь?
– Возьму.
– Слушай, а когда же ты летишь в Токио?
– Я не хотел тебе говорить, Светик. Мы уезжаем завтра. После сегодняшней тренировки пойду домой, соберу вещи и документы. Утром «Стрелой» поедем в Москву. А оттуда на самолете. Ты что так на меня смотришь? Мне что, не ехать?
– Ехать, Пашенька, ехать. Мужчина должен карьеру делать. Значит, ты мне два месяца ничего не рассказывал, – Света улыбалась, но глаза у нее были грустные.
– Я вечером позвоню, а завтра приходи меня провожать.
– Любка Новицкая ревновать будет. Она тебе и в Японии проходу не даст. Любку включили в сборную, хотя ее комбинации на снарядах слабее моих. Что же ты за меня не похлопотал перед своим московским покровителем?
– Успею еще. Это не последние соревнования. И поважнее этих соревнования будут. Все еще впереди. Ты у меня суперзвездой станешь вроде Фатимы Шагивалиевой. Ты красивее ее.
– А ты меня любишь?
Павел почему-то промолчал.
…Павла провожали мать и Света. За несколько минут до отхода поезда на перрон прибежал Пашин отец.
– Извини, что опоздал. Задержался в Росминералсоюзе. Возвращайся с победой, Паша. Мы все тебя будем ждать, – сказал отец. У него был усталый вид, появились круги под глазами.
Вместе с тренерами и ребятами Паша вошел в вагон скорого поезда.
Мать, отец и Света стояли на перроне и смотрели, как поезд Санкт-Петербург – Москва набирает скорость. В Светиных глазах стояли слезы.
Пашино место оказалось на верхней полке купе. Он расстелил постель и почти сразу уснул.
Утром ребят на автобусе отвезли в аэропорт с Ленинградского вокзала.
Самолет взлетел и словно завис в пространстве. В иллюминатор были видны облака под самолетом, большими пятнами покрывавшие землю. Реки, озера, леса и города внизу казались нарисованными. Сбоку медленно акулой проплыл другой самолет и пропал из виду. Павел даже рассмотрел заклепки на его крыльях. Ребята подкрепились бутербродами и незаметно для себя уснули.
Самолет неслышно коснулся бетона, проехал по инерции и остановился. Подкатили трап, открылись двери и стали выходить пассажиры. Аэропорт обрушился на прилетевших гулом взлетающих и садящихся самолетов, разноязычными объявлениями по радио и множеством светящихся табло с разноцветными указателями и рекламой. В зале аэропорта, прозрачными стенами напоминающем громадный аквариум, то тут, то там, словно стайки рыбок, собирались группки людей. Ребят и тренеров встретили и провели к автобусу улыбающиеся мужчина и женщина в строгих деловых костюмах. Мужчина что-то говорил Леониду Кузьмичу, а женщина переводила на русский.
Автобус долго ехал по незнакомым улицам, мостам, пересекал бульвары и наконец подъехал к гостинице с громадными иероглифами на фасаде. Ребята с тренерами разместились в холле, а Леонид Кузьмич и встретившие их мужчина с женщиной пошли оформлять документы.
Леонид Кузьмич вернулся со связкой ключей и стал раздавать ребятам.
– Будете жить в двухместных номерах. Все номера на 14-м этаже. Сейчас поднимаемся к себе, устраиваемся, а в четыре часа сбор в моем номере, 1419-м.
Переводчица, похожая на сувенирную японскую статуэтку, подошла к Леониду Кузьмичу и обратилась к нему на русском с легким акцентом.
– Пожалуйста, немного задержитесь. В гостиницу приехал корреспондент ежедневной спортивной газеты. Он хотел бы сфотографировать вас с вашими учениками и задать несколько вопросов. Он надеется, что среди этих мальчиков и девочек есть будущие чемпионы мира и Олимпийских игр и через несколько лет он будет гордиться сегодняшними фотографиями. В Японии очень интересуются спортивной гимнастикой и ее будущим. Это один из самых популярных видов спорта в Японии.
– Хорошо.
Переводчица подвела к ребятам невысокого человека в очках с толстыми линзами, делающими его зрачки громадными. Он был в джинсах и светлой куртке, на плече висел фотоаппарат с большим объективом. Корреспондент что-то сказал переводчице.
– Встаньте, пожалуйста, вот здесь, на фоне этих цветов. Тренеры в центре, а ребята по бокам. Вот так хорошо. Сумки возьмите в руки.
Корреспондент подошел к Павлу, взял его за руку и поставил рядом с Леонидом Кузьмичом. Потом он сделал несколько снимков и обратился к переводчице.
– Господин Мацумото спрашивает, давно ли тренируются эти ребята в вашем клубе.
– По шесть-семь лет, – ответил Леонид Кузьмич.
Мацумото улыбнулся, показал на Павла и опять обратился к переводчице.
– А этот парень, наверное, чемпион. У него прекрасная физическая подготовка, – перевела она слова корреспондента.
– Пока не чемпион, но мы на это надеемся, – сказал Леонид Кузьмич.
Мацумото сфотографировал Павла и Леонида Кузьмича по отдельности.
Он поклонился, поговорил с переводчицей и ушел.
– Господин Мацумото рассказал, что посвятил свою юность спортивной гимнастике и очень уважает русских гимнастов. При этом заявил, что японские гимнасты – ученики русских. Но ученики превзошли своих учителей.
– Это мы еще посмотрим, – сказал Леонид Кузьмич. – Пошли, ребята, надо отдохнуть. Завтра тренировка, а послезавтра – соревнования.
Все направились к лифту.
Глава 3. Люди Кре
Кин бежал вдоль гребня горы, стараясь ступать на мягкие и сухие пучки жухлой травы, торчащие из снега. Его грудь размеренно вздымалась, падающий снег таял на коренастом сутуловатом теле. В плену у монахов он сильно похудел, и казалось, будто он состоит только из мышц, костей и жил. Несмотря на то что не ел три дня, Кин, как и все люди Кре, мог без устали бежать долго и легко. У поворота к Большой поляне его догнали черные остроносые собаки. Кин повернулся к ним лицом, сдвинул ладони и, как только ощутил упругое тепло между ними, направил на собак. Встречаясь взглядом с человеком, каждая из собак поджимала хвост, прижимала уши, по-щенячьи скулила и, дрожа всем телом, медленно отступала назад. Псы сбились в кучу и завыли, растерянно поглядывая то на человека, то друг на друга. Кин хлопнул в ладоши, и собаки вдруг притихли, преданно глядя на него и ожидая команды.
Кин закрыл глаза, вновь направил ладони на собак, а потом – на землю. Собаки сели на задние лапы и насторожили уши. Кин открыл глаза, посмотрел на стаю. Услышав шипящее «ясь-сь-сь-сь», собаки вскочили, развернулись и побежали навстречу своим хозяевам – монахам, рыча от злобы и пятная снег слюной.
Увидев беснующихся псов, монахи остановились. Гортанным голосом Аир приказал уничтожить собак-предателей. Монахи достали луки, вставили в них стрелы с наконечниками, смоченными в соке травы ум, прицелились и спустили тетиву. Потом они выпустили по второй стреле, потом – по третьей. Стрелы разили без промаха.
Визжа от боли и ярости, остроносые собаки катались по снегу, оставляя на нем кровавые узоры, и затихали черными пятнами. Из мохнатых тел торчали стрелы, а языки были прокушены собственными клыками.
Лицо Аира осунулось. Он отдал приказ части монахов обогнать беглеца по горам, другим – идти следом, чтобы окружить и взять живым, обязательно – живым. Монахи сняли с поясов сосуды из тыквы бу, растущей в долине Чин, и отпили по паре глотков напитка хра, подкрепив дух и тело.
Цепляясь за камни крюками, вырезанными из тазовых костей горных козлов, первый отряд монахов начал взбираться по склону горы. Монах Аир внимательно осмотрелся и последовал вслед за ними. Остальные монахи пошли, как им казалось, вслед за беглым человеком Кре.
