скачать книгу бесплатно
Совершенно очевидно: Олег поставил целью довести ее до белого каления и явно в этом преуспел. Но зачем ему все это? Развлекается скуки ради? Срывает на Карине свою усталость после концерта?
Она лихорадочно искала, что бы такого сказать обидного и едкого, но в голову ничего путного не приходило.
– О чем задумалась? – Его голос прозвучал чуть мягче, он наклонился к Карине совсем близко.
– Да так, о своем. – Она решительно подняла на него глаза. – И еще о том, сколько нахальства бывает в некоторых людях.
– Насчет нахальства – это ты, конечно, меня имеешь в виду?
– Кого ж еще? – Карина усмехнулась и не торопясь налила в бокал минералки.
– Ну и зря, – неожиданно серьезно произнес Олег. – Я вовсе не нахал. Сказать, кто я?
– Ну… да. – Она неуверенно кивнула.
– Я – странник, пришедший в этот мир познать истину, – проговорил Олег нараспев и, увидев, как вытянулось ее лицо, тихо засмеялся. – Шучу, шучу. Не бойся, я не шизофреник. Просто процитировал одного очень любимого мной философа и поэта… А вот и Лелька идет. – Он указал на приближающихся к ним Лелю и Вадима. – Тебе не кажется, что они отлично спелись, то есть станцевались?
Олег больше не казался Карине ни высокомерным, ни наглым. Улыбка на его лице была страдальческой, вымученной, и сам он выглядел растерянным, точно лишился своей защитной оболочки.
Карина неожиданно для себя спросила:
– Зачем ты ссоришься с ней? Вы же… – Она не договорила, потому что увидела, как его лицо скривилось точно от боли.
– Зачем? – переспросил Олег. – Вправду, зачем? Если б знать, Карин, если б знать…
– Ну что, трезвенники, – Вадим плюхнулся на свое место, – все философствуете? Зря. Пошли бы лучше, подвигались, как мы! Правда, Лелечка?
Леля пьяно улыбнулась и придвинула свой стул поближе к мужу. На лице у того снова появилось прежнее, отчужденное от мира и замкнутое выражение, и Карине не верилось, что минуту назад она видела его другим. А может, ей это показалось?
11
В понедельник у Карины произошло столкновение с Бурцевой. Та пригласила ее в кабинет и принялась отчитывать за неявку на педсовет.
– У меня была уважительная причина, – твердо сказала она.
– Какая? – Завуч смерила ее пронзительным взглядом. – Вы что, плохо себя чувствовали?
– Напротив, – Карина невозмутимо улыбнулась, – хорошо. Я слушала замечательный концерт в БЗК. Играли Чайковского, и это было изумительно.
– И это ваша причина? – поджала губы Бурцева.
– Да. Разве она не кажется вам убедительной?
– Нисколько. – Завуч вынула из папки чистый лист бумаги. – Пишите объяснительную на имя директора. Нам всем хочется послушать концерты, но это не означает, что можно пропускать служебные мероприятия.
– По-моему, для музыкантов главным мероприятием всегда остается музыка, – пожала плечами Карина, доставая ручку.
– Это по-вашему, – отрезала завучиха.
Объяснительную Карина написала, положила ее на стол и пошла работать, ничуть не раскаиваясь в своем поступке.
Вечером, едва она вернулась домой, в дверь позвонили. Это, конечно, оказалась Леля, и Карина вдруг поняла, что весь день подсознательно ждала ее прихода.
У Олега была вечерняя репетиция, и Леля напросилась в гости. Они с Кариной приготовили себе легкий ужин, болтая, уничтожили его и сели смотреть телевизор.
Рядом с Лелей весь вечер Карина ощущала давно забытый уют. Как это, оказывается, прекрасно, когда за ужином можно с кем-то разговаривать и к ночи от постоянного молчания не садятся связки, можно вот так, вместе, мыть посуду и смеяться над любым пустяком!
С тех пор как умерла мама, все эти незаметные на первый взгляд мелочи ушли из ее жизни, и только сейчас она поняла, как многого была лишена долгие годы.
Словно прочитав Каринины мысли, Леля удобнее устроилась на диване перед телевизором и, вытянув на пуфике красивые ноги, сказала:
– Ты не поверишь, сколько раз я мечтала, чтоб у меня была старшая сестра. Чтоб мы вот так сидели вместе долгими вечерами и говорили обо всем.
– А ты была одна? – спросила Карина.
– Нет, – со смехом ответила Леля, – конечно же, нет. Но вместо любимой сестры у меня было три противных младших брата. Ты знаешь, что это такое – трое мерзких, озорных, нахальных мальчишек? Нет, ты этого не знаешь, и слава богу! – Леля пнула пуфик. – Вечно раскуроченная губная помада, склеенные новые колготки, подло подслушанные телефонные разговоры. Лучше об этом не вспоминать!
– А мама? – спросила Карина. – Вы с ней не дружили?
– А, мама! – махнула рукой Леля. – Ей было вечно некогда. У нее ведь отчим – единственный свет в окошке. Ну их! И говорить не хочется. Из-за них я с пятнадцати лет по интернатам и общагам мотаюсь. – Леля задумалась и замолчала, покачивая пуфик ногой.
– Он приставал к тебе? – догадалась Карина.
– Ага, – кивнула та. – Я ведь в интернате жила, когда в балетном училась. Приехала на каникулы – как раз мне пятнадцать исполнилось. А мать в больнице лежит с нашим младшим – то ли ангина, то ли скарлатина – не помню. Ну он и полез. Красивый мужчина, ничего не скажешь, военный. Мать как кошка в него влюблена была. И сейчас так. А я его, знаешь, по морде тапочкой огрела – честно, честно! Не веришь? – Леля весело захохотала. – Прямо тапочкой по усам – у него черные, шикарные, как у Никиты Михалкова.
– А он? – тоже смеясь, спросила Карина.
– А он – ничего. Смутился и в ванной заперся. Я – к матери в больницу. Не буду с вами жить, говорю. Уеду обратно в интернат.
– И что?
– Уехала. Хоть каникулы только начались.
– И она тебя не остановила? – удивилась Карина.
– Даже не спросила, почему я уезжаю. Хочешь – пожалуйста. И весь разговор. Вот с тех пор я дома только наездами бываю. В общаге, у подруги, с Олегом познакомилась. Слушай, – Леля выпрямилась на диване и нагнулась к Карине, – тебе Олежка нравится?
– Как это? – не поняла та.
– Ну так. Обыкновенно. Как мужик? Он всем нравится – знаешь, как в общаге к нему девки клеились? Жуть. Рады были бы, стервы несчастные! – Леля мстительно и торжествующе сверкнула глазами.
Карину покоробило от ее тона, точно Леля повернулась к ней другим боком и оказалась в этом ракурсе косая, кривая и с крючковатым носом. Перед Кариной сидела ушлая, видавшая виды общежитская девчонка, привыкшая каждый день бороться за существование и готовая уничтожить конкуренток любой ценой.
Леля вопросительно глядела на нее, ожидая ответа.
– Как тебе сказать, Лелечка, – мягко начала Карина. – Это ведь сложно, избирательно. Нравиться может внешность, а человек при этом – нет. И наоборот. Понимаешь?
– Неа, – искренне удивилась Леля. – Неужели тебе Олежка совсем не нравится? Нисколечко?
– Да, Леля же! – рассердилась Карина. – Прекрати! Я не знаю даже, что тебе ответить: скажешь «да» – ты обидишься и станешь ревновать, «нет» – тоже плохо, расстроишься, что не оценила твой великолепный выбор. Так что, извини, я промолчу.
– Хорошо, – согласилась Леля и добавила с тихим вздохом: – Ты прости, если я говорю глупости. Это у меня с детства – ногами бог не обидел, а вот умом обделил. Может, мы и ссоримся из-за этого с Олежкой?
Она погрустнела и вновь принялась раскачивать пуфик.
Карине стало жаль ее, особенно теперь, когда Леля рассказала историю своего детства и юности. Что ж удивительного, если у нее нет хороших манер и блестящего интеллекта? Только, наверное, Олегу с ней трудновато общаться. С его-то цитатами из философов и прочими наворотами!
«Впрочем, – решила Карина, – для счастливой семейной жизни красоты, живости и страсти вполне должно хватать, а этих качеств у нее в избытке».
Они еще долго сидели в этот вечер. Леля больше говорила, Карина – слушала, и каждой нравилось именно то, что он делает. Около десяти часов вернулся Олег, уставший и немногословный, и увел Лелю домой.
12
С этого дня жизнь начала меняться. В нее постепенно входила Леля: со своими милыми странностями, веселым детским смехом, бурными слезами, а главное – искренней привязанностью к своей соседке.
Олег работал почти каждый вечер допоздна, и у Карины с Лелей вошло в привычку коротать их вместе. Они занимались чем угодно: ходили по магазинам, вместе готовили, пекли пироги, смотрели телевизор и просто болтали. Скоро Карина знала о Леле и Олеге почти все.
Семья Олега, состоящая из стареньких отца и матери, жила в Свердловске. Лелины мать, отчим и братья два года назад переехали в Зеленоград, и Леля доучивалась в Москве. С Олегом они познакомились случайно – Лелю пригласила на день рождения сестра подруги по училищу.
Сестра была арфисткой, жила в консерваторском общежитии. Там и гуляла большая веселая компания.
Лелиным соседом по столу оказался Олег, и ей хватило трех часов, чтобы влюбиться в него по уши.
А вот чтобы он женился на ней, понадобился целый год. Но Леля не привыкла отступать, да и некуда было: она уже понимала, что не просто хочет Олега, а болеет им, тяжело и безнадежно, без единого шанса на выздоровление. Все, что было до того в ее недлинной бесшабашной жизни – ерунда, лишь вступление, прелюдия к самому главному и настоящему.
Она боролась, стиснув зубы, игнорируя унижения, не гнушаясь подлости по отношению к соперницам. И победила.
Но оказалось, что победа эта – не конец испытаниям, выпавшим на ее долю, а начало новой борьбы и испытаний. Леля добилась лишь права быть рядом с Олегом, но на него самого, его душу, так и не получила.
Все это Леля обсуждала с Кариной много раз и особенно после их с Олегом ссор, повторявшихся с ужасающей регулярностью.
С самим Олегом Карина почти не общалась. Он никогда не заходил к ней в гости вместе с Лелей, даже в те редкие дни, когда бывал свободен. Заглядывал лишь поздним вечером, коротко здоровался и ждал в коридоре, пока Леля выйдет из комнаты или кухни, чтобы забрать ее домой.
Карина иногда вспоминала их странную стычку в ресторане, его холодную ироничность, свою растерянность. Почему-то теперь, задним числом, ей стало казаться, что Олег затеял тот разговор не случайно и вовсе не с целью обидеть ее или причинить боль.
Возможно, его насмешливый, язвительный тон был лишь средством привлечь к себе ее внимание. На самом деле Олега волновали серьезные проблемы, которыми он почти готов был с ней поделиться, но возвращение Лели и Вадима помешало.
Так или иначе, больше попыток завязать с Кариной беседу Олег не предпринимал, при встрече окидывал ее равнодушным взглядом и отводил глаза. В такие минуты он особенно напоминал Степана своим угрюмым, отрешенным видом. Внутри у нее что-то напрягалось, пальцы рук делались холодными, к щекам, напротив, приливал жар. Она злилась на себя, старалась изо всех сил обрести спокойствие, но не могла.
Больше всего ее волновало: вдруг Олег заметит, что с ней происходит в его присутствии. Однако он ничего не замечал, погруженный в не ведомые никому мысли, и Карина была этому несказанно рада.
13
Так потихоньку подкралось лето. Позади остались экзамены в музыкальной школе, оказавшиеся в этом году особенно тяжелыми и выматывающими.
В июне Олег уехал с оркестром в Испанию, взяв с собою Лелю.
Карина сдала дачу и купила на июль путевку в Сочи в пансионат. В ожидании отпуска она решила заняться косметическим ремонтом квартиры: переклеить обои в кухне и коридоре, облетевшую побелку заменить потолочным покрытием. Саша вызвался помочь ей в этом важном деле. Он отправил семью к теще в деревню, а сам работал в Москве.
Поначалу все было хорошо. Они с Кариной дружно ободрали обои, развели клей и увлеченно поклеили одну стену. Потом Саша предложил прерваться на «рекламную паузу».
Пауза затянулась надолго, так что в этот вечер работа была приостановлена. Так же продолжалось и в другие дни. Опьяненный свободой от семьи, Саша был неутомим.
Карина же привыкла, что в учебном году они видятся редко, и вскоре его постоянное присутствие в квартире стало ее раздражать.
Они только приступили к коридору, как между ними разгорелась крупная ссора, которую, по справедливости сказать, Карина спровоцировала сама и безо всякой причины. Саша слегка опешил от ее сварливого и язвительного тона, но не обиделся, а сказал мягко и примирительно:
– Каринка, это у тебя педагогическое. Все училки бывают стервами от большой нагрузки. Наверное, тебе тяжело дались экзамены.
Карину эти невинные слова взбесили еще больше, и она потребовала, чтобы он удалился в деревню к своей большой и дружной семье.
– Когда остынешь, позвони мне, – сказал на прощание Саша. – Можешь даже домой, там сейчас никого нет.
– Большое спасибо, – едко ответила Карина и захлопнула за ним дверь.
Она и сама не могла понять, что с ней творится.
Погоревав пару дней, Карина сделала вывод, что, наверное, действительно устала. Ей необходим отдых, смена впечатлений. Тогда она снова позвонит Саше, извинится перед ним, он поймет ее и простит.
Впереди маячил приятный долгожданный отпуск, и Карина твердо пообещала себе, что проведет его максимально весело и с пользой для здоровья.
14
Пансионат оказался на уровне: белоснежные корпуса, окруженные тенистыми кипарисовыми аллеями, огромная территория, буквально нашпигованная спортзалами, бассейнами и танцплощадками, и всего пятьсот метров до моря.
Ночью Карина слышала, как шумит прибой.
Ее поселили в уютном одноместном номере с холодильником, телевизором и всеми удобствами. Первые пару дней она отсыпалась, а потом стала подниматься в шесть утра и ходить на пустынный пляж.
Солнце еще не обжигало, его лучи ласково касались кожи, ставшей за зиму белой, точно сметана.
Карина спускалась к самой воде, и ноги тотчас обдавало волной, темно-зеленой, с кружевами пены, плавающими на поверхности песчинками и мелкими ракушками – по утрам слегка штормило.
Где-то вдалеке, на стыке моря и неба, чернели крошечные точки кораблей, над берегом носились чайки, вечно встревоженные и громкоголосые. Загорелые, мускулистые парни-спасатели, позевывая, тащили лодку.
Постояв немного, Карина медленно заходила на глубину, на секунду задерживала дыхание и окуналась в бирюзовую прохладу по самый подбородок. А потом плыла до мерно покачивающегося, тускло-красного буйка, отдыхала, держась за его скользкий облупленный бок, и возвращалась на берег.
Через неделю ее тело покрылось легким ровным загаром, живот, слегка распустившийся за зиму от неподвижного образа жизни, втянулся и стал плоским, щеки порозовели. Верная своему обещанию поправить здоровье, она регулярно посещала массажный кабинет и подолгу гуляла пешком.
Часть программы, касающаяся полезности отпуска, выполнялась на сто процентов. Сложнее обстояло дело с другой, предполагавшей провести время максимально весело.
Обычно, приехав на отдых, Карина позволяла себе один-два шаблонных курортных романа. Вокруг шла веселая пьянка-гулянка, менялись местами ночь и день, жизнь превращалась в искрящийся фейерверк, черные ночные аллеи выманивали из душных корпусов.
В такой атмосфере даже у Карины, с ее замкнутостью и разборчивостью, появлялся вкус к развлечениям.
Кавалерами ее, как правило, становились женатые мужчины, на пару недель вырвавшиеся из семейных оков и вкусившие долгожданную свободу. Легкие, стремительные связи хорошо развеивали грусть, помогали ощутить себя отдохнувшей и женственной, при этом совершенно не затрагивая ее чувств. К концу отпуска южные страсти угасали так же моментально, как и вспыхивали.
Однако в этот приезд все почему-то получалось иначе, чем всегда.
