скачать книгу бесплатно
– Оставьте свой совет для себя, сэр рыцарь, – сказал он. – Как мне поступать, я решу как-нибудь сам.
Гэрис посмотрел на Дэрри очень внимательно, изучая его лицо. Красивое, в общем-то, лицо, правильное. Большие зеленые глаза, длинные, почти девичьи ресницы, высокий лоб, прямой, как рукоять меча, нос, заостренный узкий подбородок.
– Ты не просто уличный клоп, – сказал Гэрис. – Откуда ты взялся? Чей ты?
Дэрри усмехнулся, одними губами.
– А вот здесь вы ошибаетесь, сэр рыцарь, и очень серьезно. Я – уличный клоп, и ничего большего. До свидания, сэр. Когда будете убивать своих врагов, не поскользнитесь в грязи. – Он отвернулся и пошел прочь, почти побежал к выходу. Стремительные движения, прямая как гвоздь спина. Однако же, как интересно. Пожалуй, имелась здесь определенная занятность, и в иных обстоятельствах можно было бы даже потратить немного времени, пытаясь узнать, что это за наглец такой и откуда выискался. Впрочем, обстоятельствах сейчас такие, что просто не до того. Сейчас мы будем убивать. Потому что надо. И потому что хочется.
Гэрис поднялся со скамьи и проверил, хорошо ли меч выходит из ножен. Меч выходил из них вполне хорошо. Что же, прекрасно. Рыцарь скинул с себя плащ и бросил его на скамью – там, на улице, плащ будет только помехой.
На дворе уже совсем стемнело. Это тоже порадовало Гэриса – в темноте его глаза видели куда лучше, чем на ярком свету. И ни одна тень не была для него преградой. Вокруг было совершенно безлюдно. Рыжий проныра, должно быть, опять спрятался под телегой? Если Гэрис правильно оценил мальчишку, тот обязательно попробует поглядеть, как все пройдет. Даже несмотря на обиду. Или все же нет? А, да какая разница, будто это важно. Потом узнаем.
Гэрис вышел со двора и направился к выходу с переулка – походкой подвыпившего человека, иногда спотыкаясь, иногда размахивая руками. Он старался не переиграть – каким бы сбродом не были те мужики, пьяниц они видели каждый вечер, и на неуклюжую игру не купятся. Но где же они затаились? Реши Гэрис устроить тут засаду, он бы поставил людей за двумя бочками, выставленными у крыльца склада; за телегой напротив и за углом двухэтажного дома, выходящего фасадом на противоположную улицу. Больше негде. Ну что ж, проверим, как сработали сегодняшние смертники. Страшно не было, как не было страшно никогда. Было интересно. Хотелось узнать, как именно все произойдет.
Сработали они именно так, как Гэрис и прикидывал. Двое бросились на Гэриса из-за бочек, стоило ему пройти мимо них. Еще трое выбежали из-за угла. Выбежали с криком, и сделали они это совершенно зря, потому что какой же дурак станет кричать в темноте. Впрочем, двигайся они даже совершенно бесшумно, он все равно заметил бы их.
Гэрис выхватил меч и сделал два шага назад, отступая к стене. Принял на лезвие удар топора, высвободил оружие и проткнул нападавшему насквозь горло. Тут же выдернул меч, вновь отступил, отвел удар кинжала, пнул еще одного идиота ногой в промежность и снес ему голову с плеч. Сталь чиркнула по локтю – это достал Гэриса один из противников. Ничего страшного в этом, впрочем, не было – левый локоть не правый, и уж тем более не колено и не бедро. Зато своего неприятеля Гэрис именно в бедро и уколол, заставив того с воплем отшатнуться. Проход обратно к трактиру оказался открыт, туда рыцарь и отступил, увлекая за собой двоих противников. Третий, с раненой ногой, держался позади. Воспользовавшись полученным для маневра пространством, Гэрис развернулся и располосовал ближайшему из врагов живот – а затем выбил топор у второго из рук и разрубил ему туловище ударом с плеча.
Когда оба атаковавших упали к ногам Гэриса, он переступил через них, направляясь к последнему из противников. Тот как раз пробовал проковылять к выходу из переулка, но не успел – был убит прежде, чем дошел до угла. Гэрис поразил его длинным выпадом в спину, а потом высвободил свой клинок, залитый кровью по самую рукоять. Вся драка заняла не больше двух минут, и он даже не начал уставать. Это радовало.
Но, бес их всех задери, за тем столом в трактире сидело шестеро, так куда подевался шестой? Выйдет совсем не до смеха, если он побежит докладывать городской страже и опишет приметы нападавшего. В Нижнем Городе обычно всем плевать на смертоубийство, и никто, обнаружив эти тела в канаве, не стал бы вести в трактире допрос, откуда они тут взялись. Но если найдется выживший свидетель, что обратится к закону – получится нехорошо. К тому же, он может обратиться к своей гильдии, и та захочет отомстить. Запоздало рыцарь подумал, что возможно все-таки хмель и злость сыграли с ним дурную шутку. Если придется, он ответит, что напали на него первыми, но отвечать лишний раз не хотелось.
Гэрис обернулся, осматриваясь по сторонам – и услышал вдруг раздавшийся из-за телеги крик.
– Этот парень был настолько труслив, что как-то даже неловко, – сказал Дэрри, подходя к Гэрису. В руках мальчишка держал окровавленный кинжал. – Он не захотел с вами драться. Ну я подумал – пусть тогда подерется со мной. Не уходить же ему отсюда живым.
Сэр Гэрис из Ниоткуда смерил рыжего еще один внимательным взглядом – а потом вложил меч в ножны, выбил у парнишки оружие и наотмашь ударил его по лицу. Схватил за шиворот и прижал к стене. Зеленые глаза оказались совсем близко. Очень спокойные глаза. Дэрри, кажется, совсем не боялся.
– Зачем ты это сделал? – спросил рыцарь. – Зачем ты убил моего врага?
– А что, нельзя было? Вы не говорили, что нельзя.
– Голова твоя пустая, ты что, совсем идиот? Какого дьявола ты лезешь в это все? Ты решил втереться ко мне в доверие?
Дэрри улыбнулся.
– Ваша правда. Да, я втираюсь к вам в доверие. Рассказал вам о засаде, убил вашего врага. Хорошо же втираюсь, правда? Мне очень нужны деньги, вы помните, а ради денег я на все готов. Милорд, разрешите мне сказать еще одну вещь, – голос паренька сделался вежливым, почти елейным. – По словам Стефи, вы назвались рыцарем. Я охотно в это верю. На рыцаря вы действительно похожи. И конь у вас прилично подкован, и меч хороший есть… а вот доспехов никаких нету. И оруженосца нету. Нехорошо вам, милорд, на войне пришлось? Не знаю, много ли у вас с собой денег, может и немного. Может, с вас взять нечего. Но вы благородного звания, а значит, летаете высоко. Я тоже хочу подняться немного выше, чем это дно. Возьмите меня к себе на службу. Как видите, я умею приносить пользу.
– Мечтаешь о подвигах? – Гэрис тоже улыбнулся.
– Я совсем кретин, по-вашему? Нет, я не мечтаю о подвигах. Просто… Как бы вам объяснить… – Дэрри замолчал. Поднял голову и посмотрел наверх, на небо, где уже загорались, складываясь в узоры, звезды. Молочная дорожка протянулась от одного горизонта к другому. Она казалась рекой, по которой можно плыть – наполнив тугие паруса лунным ветром. – Знаете… – сказал он наконец. – Мне здесь совсем не нравится. Я обычно сплю в конюшне, на соломе. Иногда на кухне, там очаг, тепло… но утром, когда просыпаешься, по одежде бегают тараканы. Не люблю тараканов. Еще блевотину не люблю, а ей здесь все пропиталось. Вот одна радость, мне нравится Стефани. Она правда хорошая, я насчет этого не врал. Но она сама работает с утра и до ночи, и что такой, как я, могу предложить ей? А владетельные лорды спят на очень мягких постелях и едят с золотой посуды. И одежда у них хорошая. Я вот думаю, если я стану вашим оруженосцем, может я потом и дворянином стану? Пусть не владетельным лордом, но хотя бы сквайром. Я знаю, что смогу тогда отсюда вырваться и сделаться кем-то еще, не тем, кто я есть сейчас. Для меня это много значит. Если вы примете мою службу, вам не придется об этом пожалеть.
Гэрис выпустил воротник Дэрри и отступил на шаг. Мальчик казался очень серьезным и совершенно искренним, но Гэрис прекрасно знал, как похожи ложь и правда на вид и как сложно их различить. И все же в том, что юноша говорил, имелся свой резон. Искать оруженосца все равно придется, а чем этот хуже любых других? Не похоже, чтоб он был хуже.
– Дэрри, скажи на милость. Ты разглядел, как я дерусь? Что ты об этом думаешь?
– Как деретесь? Ну… Неплохо деретесь. Уложили пятерых. Они были не бойцы, и вооружены скверно, но зато темнота… Да, вы хороший воин.
– Рад, что ты это понял. Так вот, если ты меня предашь – я тебя обязательно убью, и ничего ты с этим не сделаешь.
– Хорошо, я учту. То есть… – Дэрри помедлил. – Вы меня берете?
– Сейчас увидишь. Становись на колени.
Мальчик немного поколебался, а потом опустился прямо в смешанную с лошадиным навозом осеннюю грязь. Но преклонил он только одно колено, а вовсе не два. И сделал это настолько изящно, словно выказывал уважение чужеземному королю. Гэрис вытащил меч и положил его рыжему на плечо.
– Ну-ка, повторяй за мной… Я… Как там тебя звать?
Пауза, затем:
– Вы вроде слышали.
– А фамилия у тебя есть? Хотя откуда у тебя фамилия… Может, хоть имя отца назовешь?
– Пошел он в пекло, этот отец.
– Как хочешь. Я, Гледерик, неведомо какого ублюдка отродье, клянусь в верности сэру Гэрису Фостеру, и обещаю исполнять все его приказы и распоряжения, какими бы те ни были. А если нарушу хоть один приказ моего господина, признаю за сэром Гэрисом право снять с моих плеч мою дурную голову.
Дэрри повторил эту присягу дословно, не забыв упомянуть отродье ублюдка, а потом заметил:
– Я слышал, как оруженосцы клянутся в верности рыцарям, на одном турнире. Это не та присяга.
– Ну да, не та. А какая тебе, к бесам, разница? Она буквальнее, и не такая напыщенная.
Дэрри подумал.
– И то верно. Так что, с формальностями мы закончили, мой господин? Можно уже вставать? – Не дожидаясь разрешения, парень вскочил на ноги и тут же принялся оттирать испачканные штаны. Ладони у него мигом сделались серыми от грязи. – Вот ведь скотство полнейшее – совсем измазался. Так что, я теперь ваш доподлинный оруженосец, сэр Гэрис? И буду служить дому Фостеров в вашем лице?
– Нет никакого дома Фостеров, – сказал Гэрис чистую правду. – Мой дед был простым лесником. Отец, когда был примерно твоих лет, ушел на войну. Он служил одному лорду, и храбро за него сражался. В благодарность лорд посвятил моего отца в рыцари. Но своей земли у него никогда не было. И у меня нет. Фостер… Это просто фамилия. Не название лена.
Дэрри весь аж просиял:
– Вы у меня камень с души сняли, что никакого дома Фостеров нет. Получается, вы из простонародья… А то Стефани мне говорит – приехал знатный господин, с ума сойти какой важный, никого за людей не считает. Не иначе, переодетый герцог или принц. А вы оказывается, не настолько важная птица. Вы и сами наш человек. Я и подумал…
Договорить он не успел. Не успел, потому что Гэрис размахнулся и врезал ему по зубам. Мальчишка вскрикнул, отлетел на несколько шагов и рухнул на землю – ноги подкосились. Упал Дэрри очень неудачно, прямо в лужу, и во все стороны разлетелись брызги.
– Запомни одну вещь, – сказал Гэрис, когда рыжий кое-как сел – весь перепачканный, мокрый с головы до пят. – Никогда не смей меня вышучивать. Заруби себе на носу – никогда. Иначе я изобью тебя так, как никто никогда не бил. Ты меня понял?
Дэрри кивнул.
– Да, милорд. Я понял. Никогда больше.
– Хорошо, если так. Значит, слушай меня. Я остановился в трактире, комната на втором этаже, правое крыло, третья по коридору. Именно туда я сейчас направлюсь – хочу выспаться. Ты можешь спать на конюшне, или на кухне, или где ты обычно спишь. А утром, на рассвете, жди меня на крыльце. Мы отправимся к оружейнику. Ты правильно заметил, у меня сейчас нету многого из того, что полагается рыцарю. Так что это все мне придется купить. Подобрать хорошие доспехи, щит и копье. Когда куплю их – отправлюсь за город, тренироваться. Скоро состоится одно очень занимательное событие, и я должен быть к нему готов. – Дэрри слушал его молча и внимательно. Это пришлось Гэрису по душе. – Хочешь спросить, о каком событии я говорю?
– О каком событии вы говорите, милорд?
– О Большом Осеннем турнире. Я, знаешь ли, планирую одержать на нем победу.
Кажется, Дэрри очень захотелось присвистнуть. Но он удержался.
Глава вторая
Большой Осенний турнир проводился неподалеку от Таэрверна, в третью неделю октября. На турнир этот являлись рыцари со всего королевства, чтобы обрести на нем или подтвердить обретенную ранее славу. Вслед за рыцарями съезжались сюда и менестрели – дабы сложить песни о победителях и проигравших, а также просто перекинуться новостями. Приходил в обилии и простой люд, посмотреть на то, как сталкиваются мечи, поют стрелы и преломляются копья. Можно было побиться об заклад, шпионов здесь тоже хватало – ибо многим в Гарланде, Элевсине, Лумее, Иберлене и прочих государствах Срединных Земель очень хотелось быть осведомленными, что же творится сейчас среди эринландской знати.
Турнир почтили своим присутствием все самые могущественные люди страны, включая короля – и последнее было не просто хорошо, а на редкость прекрасно.
Гэрис начал готовиться к предстоящему бою на следующий же день после приезда в столицу. Нашел себе подходящий луг на высоком берегу реки, за пределами таэрвернских предместий, и скакал по нему из конца в конец верхом на коне, облачившись в полный боевой доспех. Вспоминал, как управляться с копьем, приметив в качестве мишени раскидистый дуб.
Получалось сперва довольно скверно. Прежде Гэрис был действительно искусен в боевом ремесле, и дрался куда лучше большинства прочих знакомых ему воинов. Но сейчас, казалось, прежнее его мастерство ослабло, подточенное перенесенными тяготами, былыми ранами и долгим бездействием. Собственное тело стало ему непривычным и подчинялось подчас с трудом. Хорошо хоть руки оставались очень сильными и крепкими, и легко удерживали оружие. А вот былой быстроты и легкости не хватало. Раньше он мог танцевать среди мечей и копий с поражавшей равно друзей и врагов ловкостью, а теперь казался сам себе неповоротливым и неуклюжим. В битве на реке Твейн Гэрис получил тяжелые увечья, и много дней провел, находясь между жизнью и смертью. Не попади он вовремя под внимательный уход, так и вовсе бы умер. Но даже когда угроза смерти отступила, понадобилось еще много дней и даже недель, чтобы начать хоть немного восстанавливать истраченные телесные силы.
Конечно, Гэрису сейчас было уже гораздо лучше, чем в самые первые дни, когда он едва только начал приходить в себя. Тогда ведь он даже стоять на ногах толком не мог. Все, что оставалось – глядеть в потолок и в бессильной ярости колотить кулаками в стену. В одночасье превратиться из сильного и ловкого мужчины в беспомощную, жалкую развалину – смерть и то казалась лучшим выходом в сравнении с этим.
За прошедшие с того злополучного дня месяцы он пришел в себя и окреп – но все равно окреп недостаточно. Гэрис не верил, что справится. Он не сможет провести пятнадцать схваток подряд, а ведь приблизительно в стольких поединках нужно одержать верх, дабы занять первое место. Гэрис хорошо понимал, что в нынешнем состоянии он даже пяти побед не добьется – ведь его противниками выступят лучшие воины королевства. Конечно, те из них, что не пали у реки Твейн. Но и те, кто не пал, заслуженно считались крайне серьезными бойцами, и вчерашнему калеке с ними не справиться. Оставался всего один выход, совершенно безумный. Им и придется воспользоваться.
Он представился распорядителю турнира как сэр Гэрис Фостер, безземельный рыцарь. Как уже говорилось раньше, это не было его настоящим именем, но так звали солдата, сражавшегося рядом с ним в последней битве и погибшего в тот же день, когда сам он был тяжело ранен.
Лишних расспросов это ни у кого не вызвало. Мало кто слышал о Гэрисе Фостере, но по дорогам Эринланда колесили сотни, если не тысячи безземельных рыцарей, и никто не мог упомнить их всех по именам. Ведь многие воины незнатного происхождения проявляли в боях отвагу, и многие получали за проявленную отвагу дворянское звание. Но вот получить к дворянству еще и феод удавалось лишь редким счастливчикам. Большая часть страны уже давно была поделена между самыми знатными и богатыми домами, и всем прочим доставались лишь объедки с их пиршества. Неудивительно, что на войну с Клиффом Гарландским эринландские рыцари собрались, как на праздник, надеясь обзавестись поместьями в отвоеванных землях. Там они все, по большей части, и полегли. На нынешний турнир собирались либо те, кто выжил – либо кто отсиделся по домам, пренебрегая призывом короля. Такие тоже нашлись.
Единственное, о чем спросили Гэриса – кого из благородных дворян он знает и кто мог бы за него поручиться. Он в ответ упомянул сэра Йорефа из Уэсли, погибшего на последней войне.
– Сэр Йореф был мне хорошим другом, – сказал он, – и непременно бы замолвил за меня словечко. Но к сожалению, сэр Йореф сейчас находится на том свете, как и прочие мои боевые товарищи. Надеюсь, вам хватит моего честного слова.
Как ни странно, такой ответ вполне удовлетворил распорядителя.
Гэрис и в самом деле воевал вместе с Йорефом Уэсли. То был достойный и уважаемый рыцарь, всю свою жизнь проведший в дальних походах и покрывший себя в них немалой доблестью. Весь возглавляемый сэром Йорефом отряд полег в Битве у Реки, как называли теперь битву у Твейн.
Человек, называющий себя Гэрисом Фостером, поставил шатер на дальнем конце поля и провел в нем все те три дня, в течении которых турнир двигался к своей кульминации. Не было нужды наблюдать за выходящими на ристалище воинами – он уже разузнал имена всех поединщиков и хорошо представлял, кто на что способен. Яснее ясного было, кто из приехавших сюда бойцов окажется сильнее других и кто сойдется в итоге в борьбе за первое место. Скорее всего это будут Джеральд Хэррисворд и… да. И Эдвард Фэринтайн. С недавних пор – герцог Фэринтайн, глава Дома Единорога. Двоюродный брат короля по материнской линии, один из лучших мечников королевства и теперь, после гибели на реке Твейн своего старшего брата – наследник престола.
Гэрис не сомневался, что сильнейшим окажется именно кто-то из этих двоих – и потому даже не высовывался пронаблюдать за ходом боев. Слишком уж это все было для него предсказуемо. Тем более, свалившийся на его голову оруженосец и так детально докладывал о ходе турнира.
Дэрри приходил в шатер глубоко за полночь и тут же принимался восторженно рассказывать, кто кем на сей раз выбит был из седла. Глаза у мальчишки при этих рассказах горели, а к лицу приливала кровь. Ему отчаянно нравилось вести счет поражений и побед. И, по словам Дэрри, получалось так, что кузен короля пока ни единого раза не потерпел поражения. Он легко одолевал всех, кто вставал на у него на пути. Эдвард Фэринтайн рвался к своему триумфу, и не было на Большом Осеннем турнире рыцаря, способного одержать над ним верх. Кроме разве что сэра Джеральда, прозванного Хэррисвордским Ястребом.
– Но я бы все равно поставил на Фэринтайна, – сказал Дэрри, забравшись с ногами на сундук. Наступила последняя ночь – ночь перед решающим днем турнира. – Я бы поставил на Фэринтайна, потому что как он дерется… Да вы бы видели, как он дерется. Словно герой из баллады.
– Да я знаю. Я видел его на войне. Мечом машет этот парень хорошо, спору нет, – Гэрису ужасно хотелось спать. Завтра предстоял большой день – ведь завтра начнется наконец то, чему давно уже следовало начаться. Можно будет приступить к исполнению дела, ради которого он и вернулся в Таэрверн. Давно пора. Ждать уже просто не оставалось сил.
– А я тут говорил с остальными оруженосцами, – сообщил мальчишка. – Спрашивали, кто вы такой, и откуда явились, и почему про вас не слышно, и не потому ли, что вы никогда никакой славы не сыскали. И еще спросили, почему вы сидите у себя и не выходите, и выйдите ли вообще.
– Ты им что-то ответил?
– Да, я сказал, чтобы они сами к вам пришли и обо всем расспросили, откуда вы и почему, раз им так интересно. А мое дело маленькое, коня вашего чистить да копье вам подавать.
– Почему ты с ними не подрался? Оруженосец должен отстаивать честь своего господина.
Дэрри обиделся.
– А кто сказал, что я с ними не подрался? Подрался. Только это не затем, чтобы отстоять вашу честь. Просто… Ну…
– Просто ты любишь драться.
Дэрри опустил ноги. Мальчишка выглядел очень усталым, немного пьяным – и Гэрис только сейчас заметил у него под глазом синяк.
– Да как вам сказать. А впрочем, какая разница. Вы, главное, попробуйте уже победить этого непобедимого герцога. А то получается, мы совсем сюда зря приезжали, и ребра мне намяли тоже зря. А я не люблю, когда что-то делается зря.
– Я тоже такого не люблю. Ложись спать, Гледерик.
На следующее утро Гэрис надел стеганую куртку и кожаные брюки для верховой езды, наточил, в который уже раз, меч и принялся ждать. Временами он принимался изучать лицо, отражавшееся в небольшом зеркале, имевшемся у него при себе. Густые темные волосы, загорелая кожа, переломанный в двух местах нос, массивный подбородок. Тяжеловесные черты, такие впору фермеру. Именно так и выглядел всегда Гэрис Фостер, сын Харви Фостера, дворянин во втором поколении. Внук лесника, верный боевой товарищ Йорефа Уэсли. Было очень странно видеть чужое лицо вместо своего собственного – но своего лица у него уже давно не осталось.
– Милорд, ну что, вы готовы? – Дэрри казался более взвинченным, чем обычно. – Фэринтайн разделался с Хэррисвордом. С третьего раза, правда – сначала они разошлись при своих. Но потом сэр Эдвард такое устроил… Выбил Хэррисворда из седла, тот пролетел футов десять, а как попробовал встать, сэр Эдвард уже приставил ему к горлу меч. Ума не приложу, как Хэррисворд себе хребет не переломал – но вынесли его на носилках. Так что вот. Объявили перерыв. А если после него никто не объявится – сэра Эдварда признают победителем. Вы как думаете…
– Я думаю, что нам пора, – Гэрис поднялся на ноги. – Выходим, подведи мне коня.
Когда Гэрис показался из шатра, трибуны просто сходили с ума. Тысячи голосов сливались в единый безудержный гул, в воздух взлетали береты и чепчики, зрители бесновались. Кто-то вопил от радости, а кто-то ругался с досады, и казалось, что вот-вот грянет полное и окончательное светопреставление, потому что выносить все это было уже решительно невозможно. А Эдвард Фэринтайн гарцевал посреди ристалищного поля, весь закованный в белые доспехи, вскинувший руку в торжественном салюте, и под копыта его белоснежного жеребца один за одним летели букеты цветов. Герцог Фэринтайн выглядел в этот миг своей славы ожившей мраморной статуей древнего героя, потому что живой человек не может до такой степени казаться олицетворением торжества, изящества и благородства. Увидев этого благородного и доблестного рыцаря, Гэрис до боли сжал рукоятку меча. Он уже встречался с нынешним герцогом Фэринтайном раньше, и встречался не раз, пусть даже тот ни за что бы не узнал его теперь.
Протрубили трубы. Раздался голос герольда:
– Ваше королевское величество, благородные лорды и леди, рыцари и дамы, и весь добрый народ Таэрверна! Сэр Эдвард, герцог Фэринтайн, искуснейший из всех воителей, чья доблесть не знает себе равных, одолел в честном бою всех отважных воинов, пожелавших бросить ему вызов. С такими мужами, как сэр Эдвард, нам не страшны ни бесы в аду, ни иноземцы в Гарланде! Сегодня он снискал великую славу! Я обращаюсь к вам, ко всем рыцарям, что собрались здесь, ко всем мужам благородной крови, слушающим мои слова! Есть ли в вас гордость?! Есть ли у вас смелость?! Есть ли у вас сила?! Найдется ли среди вас человек, что посмеет выступить против сэра Эдварда – и, быть может, победить его? Один – только один – смельчак имеет право выступить против герцога Фэринтайна! Достаточно лишь выйти, сказать «да, это я!», и ваш вызов будет принят! Даже если до этого вы не принимали участия ни в одном из поединков нашего турнира! Но попытка дается одна, и лишь тот, кто первым из вас осознает свое мужество, вступит в этот бой! А одержавший в этом бою победу – станет победителем Большого осеннего турнира! Найдется ли среди вас храбрец, желающий сразиться с лучшим из лучших?!
Вот оно. Этот момент настал. Момент, к которому Гэрис шел столько дней, зная, что это его шанс. Самая лучшая и надежная из всех возможностей, которые только можно вырвать у прихотливой судьбы. И он не имел ни малейшего права прозевать эту возможность. Не мог уступить ее какому-нибудь расторопному дурню. И потому, едва герольд договорил, Гэрис Фостер заорал во всю глотку, наполнив своим голосом теплый осенний воздух и надеясь, что голос этот будет слышен даже на самых дальних скамьях самых дальних трибун:
– Такой храбрец нашелся, мои лорды! Я, сэр Гэрис Фостер, бросаю вызов сэру Эдварду Фэринтайну, и клянусь, что проучу его как следует! Я клянусь перед добрым народом Эринланда, что уйду с этого поля победителем – или буду обесчещен и проклят вплоть до Судного Дня и дальше!
Гэрис давно уже ни на грош не верил ни в какие клятвы, даже самые громкие – но зато он прекрасно знал, что в них верит народ. Ничто не сможет воодушевить собравшихся здесь людей больше, чем такое смелое обещание. Расчет оправдался – после произнесенных им слов трибуны просто взорвались криками. Негодование и восторг сразу. Негодование – потому что какой-то наглец успел вызваться на бой первым, выхватив тем самым удачу у всех остальных. Восторг – ну, а как же, зрелищу быть. Гэрис усмехнулся. «Вы, господа, как всегда жаждете зрелища – ну так святая правда, что вы его получите».
Эдвард Фэринтайн медленно повернул коня, посмотрел на Гэриса сквозь опущенное забрало шлема – и, будь на месте Гэриса кто другой, взгляд сэра Эдварда проморозил бы его до костей. Потому что люди так не смотрят. Так смотрят только высокие фэйри – или те, кто несет в своих жилах их серебряную кровь. Герцог Фэринтайн заговорил – и его негромкий голос заглушил рев толпы:
– Интересная клятва, сэр Гэрис. Вы не боитесь ее нарушить?
Гэрис встретил взгляд Эдварда – и одну долгую секунду они смотрели друг другу в глаза. Гэрис знал, что Эдвард его не узнает, и Эдвард в самом деле его не узнал.
– Я ее не нарушу.
– Смелые слова, – Фэринтайн склонил голову. – Садитесь в седло! Я хочу проверить, стоите ли вы своих слов.
– У вас будет такая возможность, герцог, – сказал Гэрис сухо. – Дэрри, – это уже оруженосцу, на три голоса ниже. Оруженосец вел в поводу коня – и ухмылялся. Конь не ухмылялся, конь раздувал ноздри и глядел прямо на Гэриса бешеным взглядом. «Ну, лошадка, не подведи – даром я тебе столько дней подряд покупал самое лучшее сено? Сегодня нам с тобой, малыш, придется постараться на славу».
Гэрис вскочил в седло и взялся за протянутое оруженосцем копье. Вскинул это копье острием вверх, приветствуя толпу – и довольно улыбнулся, заметив, что зрители по меньшей мере удивлены. На трибунах зашептались, кто-то засвистел. Ну еще бы, внешний вид Гэриса не мог не вызвать недоумения. Ведь все прочие рыцари предпочитали выезжать на конный поединок, будучи облаченными в полную броню, не забыв о нагрудниках, наручах, поножах и шлемах. Что же до Гэриса, то он не взял с собой даже щита. Плотная стеганая куртка, кожаные штаны, сапоги со шпорами – и больше ничего. Он сначала собирался надеть под куртку кольчугу, но потом передумал. Без доспехов, так без доспехов.
Дэрри привстал на цыпочках, понизив голос до шепота:
– Сэр Гэрис, они уже верно решили, что вы умом тронулись. Честное слово, я их понимаю.
– Веришь в меня? – спросил Гэрис невпопад.
– В вас-то? – мальчик прищурился. – Даже и не знаю. Но деньги поставил.
Гэрис ничего не ответил на это.
