скачать книгу бесплатно
Отличники от других… Первая четверть
Влад Бобровский
Эта книга о тех молодых людях, кто считает, что отличается от окружающих.Книга, наполненная спокойным юмором, написана от лица главного героя.Летом на море он случайно знакомится с девушкой-инвалидом. Ему нравится новая знакомая, воспринявшая его всерьёз. Она – умная, рассудительная, уверенная и жизнерадостная, несмотря на увечье. Ради неё он пересматривает свои детские взгляды на особенных людей, начинает тренироваться, чтобы стать достойным дружбы с ней.
Отличники от других…
Первая четверть
Влад Бобровский
Иллюстратор Владимир Касторный
© Влад Бобровский, 2023
© Владимир Касторный, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-4483-8306-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Влад Бобровский
ОТЛИЧНИКИ
…ОТ ДРУГИХ
Первая четверть.
Каждый человек имеет право быть таким, каков он есть.
Море. Новая знакомая
Это был ещё один год, когда с мамой и сестрой мы отдыхали на Чёрном море, в пионерском лагере. Я закончил седьмой класс и, строго говоря, давно не считался пионером. Для мамы это была часть её работы с детьми, а для нас с сестрой – что-то типа Дома отдыха, с условием выполнения местных правил и распорядка дня. Учёба в школе не казалась для меня очень сложной. Я дружил с одноклассниками, троих из которых знал с детства по играм во дворе. Но продолжительное общение с ними тяготило, и если после уроков те собирались компаниями играть в футбол, я стремился домой, где предвкушал встречу с героями очередной интересной книги. Я был клиентом как минимум трёх детских библиотек, в которых перечитал, помимо набора книг, рекомендованных школьникам заботливым Министерством образования СССР, многие другие интересные издания, не «предписанные» вниманию подростков.
Лагерь по традиции был для меня обязанностью. Я наизусть знал всё, что может там произойти, какие будут экскурсии, развлечения. Может быть, за исключением настоящей военизированной игры «Зарница», которая устраивалась для старших ребят. И мне в этот раз довелось побегать с деревянной копией автомата Калашникова по холмистым, заросшим кустарником лугам в зелёной, похожей на военную, форме. На поле звучали даже настоящие взрывы с дымом. После одной из перебежек в атаке я упал на землю, и метрах в трёх от меня такой взрыв прогремел. Приподняв голову, чтобы оглядеться, увидел взрослого человека в военной полевой форме и в каске, который сидел в замаскированном кустами окопе и махал рукой, чтобы я отползал в сторону. Эта игра увлекала, особенно когда, представляя себя партизаном, я скрывался в окопах и в зарослях, где наелся ежевики и орехов с кустов лещины. Потом я узнал, что устроители «Зарницы» пригласили пограничников из военной части для организации этих самых взрывов, окопов, холостых выстрелов, сигналов ракетниц и прочих атрибутов настоящего боя.
Я научился сносно плавать и мог заплывать к буйкам, и даже за них, чего вожатые не одобряли. От санкций в виде запрета купания до самого отъезда домой меня спасала протекция мамы. В этот раз, нырнув однажды к яркому, усыпанному разноцветными камнями, залитому солнцем дну, я нашёл в песке позеленевшую от времени большую медную монету 5 копеек 1868 года с полу-истёртым царским двуглавым орлом на реверсе. Правда, я очень завидовал сестре, которая умудрилась в том же месте найти абсолютно неповреждённую монету 3 копейки 1893 года. Но, по большей части, среди моих трофеев оказывались полупрозрачные камешки, ракушки и камни с отверстиями, которые почему-то называют «куриные боги».
В один из дней была отличная погода, я загорал на пляже и читал книжку про Робинзона Крузо. Все пошли купаться, и я поплыл к буйкам, чтобы выбраться из окружения визжащих и барахтающихся на мелководье, как косяк сельди в трале, ребят и рассмотреть на глубине красоты морского дна через стекло маски. Эта новая игрушка позволяла мне видеть подводный мир, как в иллюминаторе «Наутилуса», при этом солёная вода не попадала в глаза и в нос. Меня обогнала девушка. Я обратил внимание на то, как она красиво плывёт кролем, правильно, как пловцы на чемпионате, что недавно показывали по телевизору. Где-то в глубине души мелькнула досада от того, что сам так не могу, правильно и красиво. Она доплыла до буйка, отдохнула минутку, обняв его красный бок, и, откинув со лба мокрые волосы, посмотрела на меня. Чувство неуверенности охватило меня от прямого взгляда её зелёных глаз. Симпатичное лицо с небольшим вздёрнутым носиком раскраснелось, и на нём сверкали капельки воды. Она улыбалась. Мне улыбалась!
– Привет, Мальчик! А можно, я с твоей маской поныряю? – услышал я неожиданно мелодичный голос.
Я стащил с лица и протянул ей свою игрушку.
– Привет! А как тебя зовут?
– Маша, – ответила русалка и, озорно взглянув на меня из-за стекла маски, нырнула на глубину.
Потом вынырнула через минуту за моей спиной и крикнула: «Спасибо, Мальчик!», а когда я обернулся – на поверхности воды были только круги и мелкие пузырьки. Я поплыл к буйку и, обняв его, повис, глядя под воду, где на большом валуне косы ярко-зелёных водорослей шевелились в прибое, а среди них на песке сверкали белые ракушки и осколки мрамора. Пока наблюдал за стайкой рыбок, вернулась Маша также неожиданно, как и исчезла и, ухватившись рукой за бочонок буя, свободной сняла маску, протягивая мне. Задорные огоньки в её зеленых глазах играли с солнечными зайчиками, отразившимися от волн моря.
– Здо?рово! – с восторгом крикнула она, отдышавшись. – А как тебя зовут, Мальчик?
Я назвал свое имя. Самому надоело, что она зовёт меня все время Мальчиком.
– Вот и познакомились, – сказала она. – Очень приятно!
– А ты красиво плаваешь, Маша!
– Спасибо! Это меня папа научил. Мы с ним каждое лето приезжаем на море. Здесь классно, правда?
– Да, мне тоже нравится. Такие красивые горы, тёплое море! Люблю походы и экскурсии. Но в пионерском лагере, где я живу, бывает скучно. И всякие линейки, зарядки, а особенно тихий час после обеда – не по мне.
– А я бы хотела в лагерь попасть. Играть вместе со сверстниками – это ведь весело! Много друзей!
– С папой бы, с удовольствием на море отдыхал «дикарями» вместо лагеря, – задумчиво ответил я. – Он придумывает столько интересных игр! Но, обычно всегда работает. Я с ним только по вечерам общаюсь.
– Мой папа очень добрый и тоже любит со мной заниматься. Он находит мне интересные книжки, и я читаю их запоем, даже по ночам, пока не закончу. Не могу заснуть, пока не пойму, что будет с героями. Давай, наперегонки?
– Давай, – сказал я и что есть силы, поплыл к берегу, с шумом разбрасывая вокруг себя тучи брызг.
С сожалением увидел, как Маша уплыла далеко вперёд, а когда вернулась, я мысленно похвалил себя за то, что заранее надел маску, и она не видит моего покрасневшего лица.
– От тебя брызги, как от моторной лодки, Влад. Плавать нужно аккуратно, не тратить силы на разбивание воды руками. Посмотри, моя рука входит в воду не с ударом, а плавно, и с силой греби ладошкой, когда она окажется под водой, – пояснила она и грациозно показала мне замедленные движения пловца кролем. – Понял?
Я попробовал сделать несколько гребков. Получилось, но как у робота. Рука, выскочив из воды вверх, по инерции ударяла по поверхности моря, и на гребок размаха уже не оставалось.
– Сто?ящий секрет! С непривычки не очень удобно. Руки устают.
– Ноги держи ровно вытянутыми и перебирай ими, как будто быстро поднимаешься по невысоким ступенькам. А голову поворачивай в сторону руки, которая остаётся сзади. Так вода не так будет попадать в лицо, и ты сможешь быстрее плыть, – продолжала весёлым голосом моя новая подруга.
– Спасибо, Маш. Ты классно объясняешь! – воскликнул я, отплёвываясь от воды.
И поплыл на спине, перебирая ногами. Так у меня получалось более-менее быстро плыть и одновременно отдыхать на воде.
Новая знакомая плавала вокруг, наслаждаясь морем и время от времени, поворачивая голову с развевающимся в воде шлейфом длинных волос, хитро поглядывала на меня. Маска явно была неуместной. Я начал боком «подрабатывать» к берегу, имитируя длинную баржу, и тоже смотрел на неё, как бы через иллюминатор. А потом барьер стеснительности куда-то делся, уступив место непонятной раскрепощённости, и смех разобрал меня. Мы резвились, напоминая окружающим стайку морских котиков, ныряли за цветными камушками и болтали о том о сём, шутили. Было легко и весело разговаривать с практически незнакомой девушкой. Я не замечал у неё и тени снисходительности или высокомерия, которые раньше зачастую испытывал на себе при общении с другими сверстницами. Доплыв до мелководья, я встал на заросший водорослями скользкий валун и рассмеялся, должно быть, так заразительно, что и она засмеялась звонким заливистым смехом. Она тоже подплыла к валуну и на минутку забралась на него, но поскользнулась, погрузившись в воду и попутно столкнув меня с мели.
– Давай на берег, Владик? – позвала Маша сквозь смех.
– Поплыли, – согласился я, почувствовав, что мне тоже надоело купаться.
– Поможешь немножко? – спросила она, когда мы, барахтаясь, подобрались к самому берегу, и мелкая разноцветная галька уже щекотала наши животы, мешая плыть.
– Конечно, – согласился я, не успев осмыслить, чем собственно нужно помочь.
Мы встали на ноги одновременно, и она тяжело опёрлась на мое плечо, отбрасывая рукой мокрые волосы, шлёпнувшие меня по спине. Меня пронзило острое незнакомое чувство, смешавшееся тут же с жалостью к ней. Я увидел, что правая нога её не имела ступни. Голень заканчивалась сантиметрах в тридцати от земли, и девушка вынуждена была сохранять равновесие на левой ноге, чтобы стоять. Надо сказать, что делала она это ловко и даже грациозно. Я увидел в её посерьёзневших глазах беспокойство впрочем, быстро сменившееся уверенностью.
– Влад, просто иди, а я немного обопрусь о твоё плечо, – сказала она. – Нести меня не нужно.
Я осторожно пошёл по горячим камням пляжа к лежакам, на которые указала она. Возле них блестели на солнце металлические костыли. Маша прыгала на левой ноге ловко в такт моим шагам, лишь слегка опираясь на руку, чтобы сохранить равновесие. Она села, разгорячённая, внешне весёлая и стала вытирать большим испещрённым яркими латинскими буквами полотенцем свои длинные волосы. А я смущённо стоял рядом, по инерции глупо улыбаясь, и боялся что-либо сказать. Не мог найти слов, чтобы продолжить разговор, лихорадочно соображая, что лучше: посочувствовать ей, (но как?) или сделать вид, что всё отлично и подбодрить её (тоже как?).
– Давно с тобой это случилось? – наконец спросил я, решив, что это будет самый нейтральный вопрос.
– Зимой, в прошлом году. Было скользко, и машина не успела остановиться… «Врачи сделали все, что смогли», – как мне сказала мама. Сохранить ногу не было возможности.
Маша отвернулась, а голос её приобрёл металлические нотки.
– Я тебе сочувствую, – произнес я еле слышно, и тут же покраснел. – Тебе, наверное, тяжело ходить. Ты ходишь на костылях?
– Я уже привыкла, – сказала девушка, должно быть, поняв моё замешательство. – Я тренируюсь шагать с протезом, и непременно буду ходить как все здоровые люди. Пока костыли ещё использую, если долго на ногах. В школе там, или гуляю, стараюсь без них обходиться. Не люблю шушуканья за спиной и жалостливых взглядов вдогонку. Хочу научиться бегать так же хорошо, как плавать.
В голосе её слышалось упрямство и напор.
– Ты сможешь, – ответил я тихо, чувствуя, что густо краснею. – Ты сильная, ловкая и… красивая.
– Спасибо, Владик! Мама говорит, что пока я расту, мне нужен каждый год новый протез. А чтобы ноги одинаково росли, нужно каждый день тренироваться. У меня дома есть беговая дорожка, тренажёр, и я люблю по утрам бегать по парку или по улице, когда хорошая погода. Стараюсь хотя бы раза три в неделю ходить в бассейн плавать. А ты как время проводишь?
– Я по утрам дома с гантелями зарядку делаю. А, вечером – уроки. Не представляю, как другие успевают ещё спортом заниматься…, – начал рассказывать я, не сильно заботясь о логике, и осёкся, чувствуя, что мелю что-то не то. – А ещё, я начал учить испанский язык. Хожу вечером на курсы в Доме пионеров. И очень хочу научиться понимать и хорошо говорить на английском. У нас нормальный учитель, но я ещё дома стараюсь книжки и журналы на английском читать. Правда, словарь быстро рвётся, когда в нём почти каждое слово ищешь.
Маша улыбнулась, задумчиво глядя на море.
– Я тоже учу английский. Мне нравится этот язык, и папа мне помогает его изучать. Мы стараемся иногда разговаривать на нём друг с другом. Do you want to talk with me in English now?[1 - – Ты хотел бы поговорить со мной по-английски сейчас? (Англ.)]
Я вздрогнул от неожиданности, не сразу поняв, что со мной уже общаются по-английски. Мне срочно нужно было правильно ответить, чтобы не ударить в грязь лицом.
– …Yes, I will try… But I can speak English very little,[2 - – Да… Я попробую… Только я говорю по-английски очень плохо. (Англ.)]– произнёс я, запинаясь, и мне стало жарко от неожиданно сочинённой такой длинной иностранной фразы.
– Do you like to have a rest time in the park after school?[3 - – Тебе нравится отдыхать в парке после школы? (Англ.)]– продолжила Маша, легко строя фразы и правильно произнося английские слова, совсем как наша учительница.
– Yes I do… I like… to walk… in the park.[4 - – Да, я делаю… Я люблю… ходить… в парке. (Иск. Англ.)] – Пробормотал я, понимая, что говорю на каком угодно языке, только не на английском.
Маша серьёзно посмотрела на меня. Подумав минутку, сказала:
– Это здо?рово, что ты сейчас уже научился так говорить. За три года многие мои одноклассники вообще и двух слов связать не могут. Ты – молодец, Владислав. Если позаниматься, набрать словарный запас, ты сможешь, я уверена, говорить, как американец. А постараешься произносить слова правильно – то, как англичанин. Я тоже хочу научиться говорить так, чтобы меня не отличали от англичанки.
– Да, вот бы так научиться! – сказал я, стараясь успокоить биение сердца.
– Я бы хотела с тобой подружиться, если не будешь против. С тобой интересно, ты умный. У меня на самом деле почти нет друзей-сверстников. А те, с кем я гуляю или общаюсь в школе, почему-то не воспринимают дружбу со мной всерьёз. Девчонки моют мне кости, чуть отойдут на пару метров, а в глазах – сплошь ложь и желание скорее уйти, чтобы не смотреть на калеку. Взрослые меня жалеют и оберегают, а я терпеть не могу жалости к себе. Не хочу казаться слабой. И я ненавижу слово «инвалид»! Никогда не говори его мне, пожалуйста!
У меня снова перехватило дыхание от прямого взгляда её больших пронзительно зелёных глаз. Она даже раскраснелась, то ли от сказанных слов, то ли от недавнего купания.
– Конечно, не буду, Маша! Я хочу с тобой подружиться и не позволю никому дразнить тебя! – произнёс я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
– Спасибо!
Она оглянулась, высматривая, должно быть, своих родителей, затем посмотрела на меня снизу вверх. Солнце пекло во всю, и по раскалённым камням босиком ходить не хотелось. Я старательно терпел жар, переминаясь с ноги на ногу.
– Теперь ты похож не на моторную лодку, а на телевышку, – усмехнулась Маша. – Садись, поболтаем, пока мой папа не пришёл.
Я осторожно сел на горячие камни, мучительно соображая, как продолжить беседу с девушкой.
– В каком ты классе учишься? – наконец спросил я.
– В восьмой пойду в этом году. Пришлось пропустить год, пока в больнице лечилась.
– Я тоже в восьмой пойду, – обрадовался я такому совпадению. – Решил учиться до десятого, а потом в институт. А в твоем городе есть телевышка?
– Есть. Высокая. На горе стоит в самой высокой части города. Если забраться на эту гору по лестнице – такая замечательная панорама открывается – оторваться невозможно! Весь центр видно, дома, храм, вокзал с поездами и мосты через реку, корабли… Я люблю свой город. Он красивый, большой. Давай сыграем в города, и ты его угадаешь?
– Давай, – согласился я. – Начинай!
– Смоленск, – задорно начала Маша.
– Куйбышев, – ответил я.
– Волгоград, – парировала девушка.
– Донецк, – вспомнился ближайший большой город.
– Клайпеда…
– Алма-Ата, – схитрил я.
– Армавир, – не сдавалась подруга.
– Ростов, – автоматически вырвалось у меня.
– Угадал! – крикнула Маша. – Молодец!
– Так это же я в нём живу! Мы что, с тобой – из одного города, Маш?
Я почувствовал прилив радости, в то же время, всё ещё не веря в такое совпадение.
– Вот это, да-а-а! – у девушки снова засверкали задорные огоньки в глазах, и я уже точно знал, что это не отблески волн. – Почему-то, я так обрадовалась! Даже не могу объяснить, почему мне стало так легко!
Она улыбнулась мне застенчивой улыбкой. Я смотрел на неё с восхищением. Никогда не встречал такой удивительной девчонки. Я не чувствовал между нами никакого барьера, почти не стеснялся. Это новое чувство единения с другим человеком захлестнуло меня с головой… Очнулся я от её слов. Да, это же она спрашивает у меня:
– Скажи, тебе нравится наш город?
– Конечно! – улыбнулся я мечтательно. – Особенно возвращаться домой откуда-нибудь. А в каком районе ты живешь?
– У нас дом в Рабочем городке. Почти рядом со школой. Я в ней учусь. А ты?
– А я учусь в школе на Западном. Живу в квартире, в пятиэтажке. – Ответил я, вспоминая, где в Ростове находится Рабочий городок.
Надо будет карту посмотреть. Мне было по-настоящему легко на душе и не хотелось расставаться с девушкой. Казалось, мы с ней давно знакомы и я намерен был говорить, рассказать ей всё-всё о себе.
– Здравствуйте, молодой человек! – услышал я неожиданно громкий, хорошо поставленный басовитый голос. – Вы пришли к Машеньке? Я вижу, она – не против. Как Ваше имя?
Я обернулся и, взглянув против солнца вверх, прикрыл глаза ладонью. Передо мной стоял высокий мускулистый мужчина средних лет с задорными и подозрительно знакомыми огоньками в серых глазах, улыбаясь в аккуратную чёрную с седыми волосками бородку. В его больших, как у кузнеца, руках помещались сразу три апельсина и две бутылки «Пепси-Колы». Я снова почувствовал, что краснею, и тихо назвал свое имя.
