скачать книгу бесплатно
Я! – ответил голос в голове, и глаза чудища моргнули.
–
Благодари судьбу за то, что ты до сих пор жив, меня удерживают мотивы и силы, о существовании которых ты даже не подозреваешь. Вы считаете нас страшными чудищами, и даже не догадываетесь, что мы вполне разумны и гораздо ближе к Творцу, чем вы. Ты должен сказать: сопричастие, открой мне дверь. Но помни – найди грозовой ключ.
–
Не может этого быть!! – опешил принц.
–
Говори или умрешь!! – прокричал голос Артара в голове, и тут же челюсти клацнули совсем рядом.
–
Сопричастие! Открой мне дверь! – в последний момент крикнул Тиату.
И в тот же миг что-то моргнуло, и принц вместе с лайдом исчезли.
–
Что? – проревел Зааши, наблюдая за боем в окулятор, – куда он делся?! Это невозможно!
–
Отец! Что ты делаешь?! – вскрикнула с плачем вырвавшаяся на стену принцесса Нирти.
–
Он исчез! Куда он исчез?! Отвечай! – заорал отец на принцессу.
–
Кто? – изумилась Нирти.
–
Тиату! Он исчез, где он?! – не стихал король.
–
Он исчез! Слава Богам! Он не умер! – принцесса, взглянув вверх, подняла руки к небу.
–
Арр!! – взревел разъяренный король и поспешил в замок.
Сколько он ни пытался узнать, что за фокус помог исчезнуть принцу, сделать это не удалось. Подобной техники не существовало, а те упоминания о похожих чудесах, которые были в легендах, при исследовании оказывались либо хорошо подготовленным фокусом, либо просто вымыслом. Единственное, что поставило в тупик короля Зааши, это письмо от короля Уиара, правителя соседней страны Шируан. Он слезно просил отдать тело его погибшего сына, принца Тиату, дабы воздать ему все посмертные почести. Да. Это была загадка для всех. Принц Тиату просто пропал. И никто, как хорошо ни искал, не мог найти даже малейших следов того места, где он мог находиться. Лишь только заточённый в подвалах крепости Буртенг Артар всю ночь парил под потолком и негромко пел. А вокруг него постоянно сверкали молнии.
"Да. Так это и закончилось", – подумал Бенджамин. Очередная мечта была окончена, и в душе царил восторженный покой. Все, казалось, искрилось и ликовало, но и наступило какое-то опустошение. Бенджамин вдруг вспомнил про сэра Хайди и моргнул глазами. Затем подошел к двери и открыл ее. За ней никого не было. "Странно", – подумал Бенджамин, пожал плечами и закрыл дверь. Вечером он пошел по обыкновению кормить птиц. Его жалования не хватало на собственное пропитание, но для птиц его вполне могло хватить. Он зашел в знакомую лавку и купил пару футов семечек. С этим ценным грузом он отправился в парк, где обычно любили пастись голуби. Сев на свободную лавочку, он принялся щедро разбрасывать семечки. Птицы набросились на эти яства и поначалу даже дрались, пока не выяснилось, что хватит не всем. Довольный Бенджамин смотрел, как птицы ели, и какой-то детский необъяснимый восторг наполнял его сердце.
–
Сэр, простите, вы так щедры к птицам. Может, вы и меня покормите? – спросил мужчина, облокотившись на спинку лавочки, где сидел Бенджамин. Волосы его были грязными и растрепанными, а одежда местами порвана.
–
А… если честно, меня бы самого кто покормил, – признался Бенджамин.
–
Не соблаговолите ли вы пояснить, многомилостивейший господин?
–
А что тут непонятного? – переспросил Бенджамин.
–
Не хотите ли вы этим сказать, сэр, или дать мне понять, сэр, чтобы я убирался прочь? – любезно поинтересовался незнакомец.
–
Нет-нет, что вы? Просто я сам голоден, а денег у меня нет…
Незнакомец резко выпрямился и стянул любезную улыбку с лица.
–
Ишь ты, хрен какой, денег у него нет, и еще любезничает тут сидит! – выпалил незнакомец и удалился.
Бенджамин моргнул, перевел взгляд на птиц, а через минуту вновь улыбался, напрочь забыв об этом разговоре.
На следующий день он, как ни в чем не бывало, пришел на работу. Молодой человек представился сэром Хайди- младшим и сообщил о скоропостижной кончине отца. Поэтому все дела теперь будет вести он. Все разошлись по своим местам. На складе была тишина и порядок. Только бабочка, залетевшая в окно, билась о лампочку и тщетно искала выход. Бенджамин подставил небольшой стол под лампу, затем водрузил на него стул и посмотрел на бабочку. В глазах его мелькнула грусть сострадания. Взяв с полки пустую банку, он забрался под самый потолок, и через мгновение бабочка была в банке. Дверь на склад резко распахнулась.
–
Э… – вошедший сэр Хайди-младший меньше всего ожидал увидеть рабочего склада на шаткой конструкции под потолком да еще и с банкой в руках. Слова застыли в горле, а мысль, которую он хотел донести, улетучилась в неизвестном направлении. Округлив глаза и запечатлев эту картину на несколько секунд в памяти, молодой сэр вышел, закрыв дверь. В этот момент послышался грохот и звук разбившегося стекла. Сэр Хайди-младший вновь открыл дверь. Бенджамин лежал на полу около стола, ножки которого треснули, а одна так и вовсе лежала рядом. Недалеко от него были рассыпаны осколки разлетевшейся вдребезги банки, а вверху о лампочку билась бабочка.
–
Э… – еще раз попытался что-то сказать сэр Хайди – младший, но, так и не определившись, что следует говорить в таких случаях, снова удалился.
Бенджамин лежал на полу. Плечо ужасно саднило, а нога, пульсируя в голеностопе, разбухала на глазах. Он аккуратно встал, но опереться на травмированную ногу не было сил. Тогда он поднял стул и, пропрыгав с ним к стенке, сел на него.
–
И почему так? – заговорил он сам с собой, – ни одно доброе дело не остается безнаказанным?
Бабочка билась о лампочку как ни в чем не бывало. Бенджамин некоторое время задумчиво смотрел на лампочку, потом закрыл глаза. Он представил, что лампочка – это шар, а он оракул.
Оракул по имени Зант сидел перед своим магическим шаром и силился что-то увидеть, но… увы. Все его ритуалы и фокусы были шарлатанством. Да, он брал с людей деньги, причем, с большим удовольствием и энтузиазмом, и нещадно обманывал их. Он размышлял так: "Обряд – это как красивое действо, а фокусы и в цирке тоже показывают. Люди же не жалуются: ходят в цирк, в театр и платят деньги за билеты. Вот и у меня тоже, своего рода, цирк." Вдруг в темной комнате послышалось какое-то шуршание.
–
Кто тут? – спросил Зант, и сердце в его груди бешено заколотилось.
Ответа не последовало. Опять где-то зашуршало. Зант, как мог, вгляделся в темноту, но увидеть что-либо ему решительно не удавалось. Он жил в мире фантазий об умерших душах, призраках, вампирах и прочих потусторонних выдумках. И хоть он и играл на людском страхе, но сам боялся всего этого еще больше. Опять шуршание, совсем близко. Вдруг из темноты на магический шар сел мотылек.
–
Фух… Как ты меня напугал. Аж сердце в пятки ушло! – выдохнул оракул.
Мотылек прополз на самую верхушку шара и развернулся к Занту.
–
Боишься? – послышался шепот мотылька, который водил усиками, словно пытаясь разглядеть незнакомца.
–
Бр.. – Зант потряс головой и протер глаза. Мотылек сидел на месте.
–
Бойся! Ты обманываешь людей, пугаешь их.
–
Я… я не хотел. Я просто… – залепетал Зант.
–
Замолчи! Ты больше не будешь прежним, жалкий фокусник! – сказал мотылек и вспорхнул в темноту.
Зант не мог поверить в происходящее. Он медленно встал и пошел из комнаты. "Как такое может быть?" – думал он. Открывая дверь, он взглянул в небольшое зеркало. Мотылек сидел у него на лбу, затем поднял крылья, а потом прижал их ко лбу, сливаясь с поверхностью кожи. Зант, как ошпаренный, принялся отряхивать лоб, но на коже ничего не было. Оракул открыл дверь и побежал в ванную. Он умывал лицо, смотрел в зеркало, затем опять умывал и снова смотрел. В последний раз умывшись, он посмотрел на себя в зеркало, вытирая лицо полотенцем.
–
До чего ты докатился? – спросил он вслух у своего отражения.
Отражение вело себя хорошо, и никаких признаков сумасшествия он не обнаружил.
–
Так- то лучше. А то испугался, сам не знаешь чего.
Этот странный случай стал поворотным в жизни Занта. Повернувшись, оракул вышел на крыльцо своего дома. На улице было тепло. Проходящая мимо молодая мама тащила за руку сына и отчитывала:
–
Ты больше не пойдешь гулять, если не будешь слушаться! Если мама говорит «нельзя», то – «нельзя».
–
Мама, я хочу туда-а, – кричал, сопротивляясь, малыш.
–
Извините, если вы будете ему все запрещать, то через два года он убежит из дома и попадет под машину. Лучше просто оберегайте его, но не гасите тягу к познанию, – сказал оракул, повинуясь внутреннему голосу, который явно твердил, что так оно и будет.
Женщина посмотрела на него, застыв и остановившись, затем дернула малыша за руку и пошла вперед. Оглянувшись на ходу, она резко бросила Занту:
–
А вы кто такой, чтобы поучать меня, как воспитывать ребенка?
–
Я оракул Зант, и лучше бы вам прислушаться. Иначе недалеко до беды. Между прочим, та кастрюля с супом, которую вы оставили на плите, уже сгорела, и ее можно только выкинуть, – закончил он и, развернувшись, зашел в дом.
–
Ой! Боже! Суп забыла! – послышалось за дверью.
Голова оракула была ясной, как никогда, но появилось в ней что-то новое, необычное. Какое-то глубокое сопереживание диктовало ему события, произошедшие или которые могли произойти с тем или иным человеком. Он буквально представлял себе эти сцены, они всплывали как ненавязчивые воспоминания. Вдруг Зант вспомнил, что вечером обещал прийти на ужин к давним знакомым семьи, и решил предварительно перекусить, потому что по обыкновению стол у них был таким скромным, что насытиться решительно не удавалось никогда. Взяв немного овощей и приличный кусок мяса, он принялся уплетать все это, сдабривая экзотическим соусом. Затем направился к графину и налил себе в стакан морса. "Да. Теперь я готов к ужину", – подумал Зант, положив руку на живот. Переодевшись, он по обыкновению перед выходом посмотрел на себя в зеркало, вид был вполне обычным, не слишком торжественным и не слишком бытовым. Удовлетворившись видом, оракул развернулся, собираясь уходить, но вдруг остановился и медленно посмотрел на свое лицо, затем провел рукой по лбу. Недавнее происшествие давало о себе знать. Путь до знакомых был коротким, но дорогой он заметил, что обо всех прохожих он мог что-то сказать. Кого-то он представлял младенцем, которого нянчит кто-то незнакомый. И их же мог увидеть глубокими стариками. Другие так откровенно и громко о чем-то думали, что оракул без труда мог определить, о чем. Эта способность напугала его, потому что была невыносимой. Все эти люди будто лезли ему в голову, чего он, собственно, не очень-то и хотел. Подойдя к невысокому желтому особняку с белыми колоннами, Зант позвонил в дверь. Открывая ему, мадам Кёрни была улыбчива и любезна, как никогда.
–
Добрый вечер, Зант. Заходи, мы все тебя ждем, – сказала она, улыбаясь.
–
Здравствуйте, мадам Кёрни, я очень рад вас видеть, – любезно ответил оракул, улыбаясь.
Все было таким, как он помнил. Единственное, ваза, которую обожала хозяйка дома, отсутствовала. И самое ужасное заключалось в том, что Зант откуда-то догадывался, по какой причине.
–
Мне жаль вашу вазу, но Дашер не виноват, – сказал он, ища взглядом заслуженного хулигана этого дома, лабрадора, по кличке Дашер.
–
А.. – мадам Кёрни оглянулась на мистера Кассо, их сына, молодого Бара, стоящего в дверях, – да, но я ведь еще не говорила, что произошло.
–
Конечно. Но я знаю, что это Дашер резвился с мячиком и не рассчитал поворот, правда, сам не знаю, откуда мне это известно.
