скачать книгу бесплатно
– Спасибо, – ответил таксист.
Приехав на место назначения, Смити пожал руку таксисту и вышел из машины. Маленькими шагами дошел до своего подъезда, присел на скамейку немного подышать свежим воздухом. Поднял голову к своему окну на четвертом этаже, чтобы взглянуть, есть ли свет, но света уже не было, а это означало, что мама-то спит уже. Смити, прищурив глаза и чуть подтянув свой рукав, рассматривал, сколько времени было на часах, и сказал про себя: «Ой, дурак, время-то уже позднее». Спустя десять минут Смити собрался с мыслями и поднялся до своей квартиры, мама уже действительно спала, как и предполагал. Он старался сильно не шуметь, не очень-то хотелось будить маму. Смити начал рассуждать: «Сегодня очень устал, как ни странно, и думаю о том, что мыться сегодня не буду, от одного дня же ничего не будет, просто пропущу. На войне вон месяцами не мылись и ничего страшного не было… ключевое слово – война, конечно. Жизнь и война – разные вещи, но пока нет времени разбираться». Смити разделся, и сопротивлявшись своим мыслям о том, мыться или нет, все-таки пошел в ванную. В ванной сполоснул лицо, принял душ и быстро завалился на постель, словно падающий метеорит, и, закрыв глаза, началось все вертеться и крутиться в глазах, оттого что он был пьян. Затем он вспомнил, что нужно записать время, которое было на часах. Он встал и, быстро нащупав блокнот, открыл его, взглянул на свой циферблат и затем зафиксировал время. Позже он попытался уснуть и долго не мог. Он расслабил тело и все-таки уснул. Смити проснулся примерно около пяти утра, он встал и подошел к подоконнику, взглянул на улицу, за окном было очень пасмурно, шел дождь. Он очень любил дождь, потому что успокаивал его мысли, и только единственная проблема, которая мешала ему, – это то, что голова очень сильно болела. И Смити начал рассуждать: «И да, настроение такое, вроде бы хочется жить и двигаться, но ты не можешь, будто сил вовсе и нет, в общем, смешанные чувства между плохим и хорошим настроением, сказал бы середина, но называть это серединой к тому же сложно». Он прошел на кухню, поставил себе чайник на плиту и греться суп, который мама приготовила вчера. Мама варит еду очень вкусно, особенно томатный, который он любит. Смити присел на свой старенький родной деревянный стул. Когда он был маленьким, на этом стуле всегда сидел он, так говорила мама. Этому стулу уже больше чем лет тридцать, а может быть, и целых сорок, едва ножки еще держали его вес, но, несмотря на это, стул его терпел как мог. Смити хотел пойти умываться, но засмотрелся на эти хмурые серые облака, и так незаметно прошло минут двадцать в своем мире, уже и забыл про суп и чайник, все выкипело уже давно, и мама подошла возмущенно и сказала ему:
– Почему ничего не выключаешь? Разбогател, что ли? Платить за электричество много надо. Или есть деньги купить новую плиту к тому же?
– Доброе утро, мама. Да, задумался что-то, вот и забыл выключить.
– Во сколько вчера приехал? Я ждала, ждала тебя, потом и уснула.
– Часа в три ночи примерно пришел.
– Что делали?
– В баре убирались, потом выпили немного в другом баре.
– Давай, иди умывайся, пока тут все приготовлю.
Смити пошёл умываться, в это время мама налила ему стакан горячего чая и преподнесла горячий суп с хлебом. Когда Смити пришел на кухню, то устроился поудобнее на стуле, локти положил на стол, как обычно он любил делать, повернулся взглянуть еще раз в окно и на эти серые тучи и начал кушать, и случайно от горячего супа Смити обжег язык, как в старые добрые времена, и начал теперь дуть на суп, чтобы быстрее он остыл, и стал одновременно вспоминать о войне.
**
Воспоминание с войны
– Робертсон! Робертсон, смирно! Я смотрю, в казарме никого, кроме тебя. Значит, могу кое-что тебе высказать. Ты думаешь, ты такой крутой здесь? Думаешь, все так просто, да? Думаешь, что все это игрушки?
– Никак нет, сэр! Все понимаю. Мы на войне. Это не шутки!
Сержант подходит к Смити и бьет в солнечное сплетение.
– Теперь слушай меня, никто не сможет мне перечить, здесь и вообще. Ты понял меня? Ты понял? Отвечай.
– Так точно, сэр, – ответил Смити, задыхаясь и держась за грудь, продолжил: – Он погиб из-за тебя, сержант… не нужно скидывать вину на других и срываться. То, что было, не исправить. Нужно отвечать за свои поступки.
– Что ты сказал? ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, СКОТИНА?
Заходит сержант-майор с криком:
– Что тут происходит?
– Все хорошо, сэр – ответил сержант.
– А ты, боец, чего полусогнутый?
– Споткнулся, сэр, вот вставал как раз.
– Споткнулся, значит, ну, больше не падай.
– Так точно, – ответил Смити.
Затем, когда сержант-майор стал уходить, то сержант прошептал:
– Мы еще не закончили, Робертсон… мы еще не закончили…
Смити просто посмотрел на него и ничего больше не ответил.
**
Смити доел свой любимый суп и выпил горячий чай с овсяными печеньями. Мама была в другой комнате и начала говорить:
– Смити, Смити.
– Что?
– Это же машина Аркелла? Вроде он приехал. Посмотри в окно.
Смити встал со стула, подошел к окну и действительно увидел, что Аркелл приехал.
– Да, это Аркелл приехал.
Смити начал размышлять: «Ладно, это хорошо, что он сдержал слово, и нас ждет сегодня много дел, нужно убраться, договориться с дизайнером и оформить документы». Смити резко встал и пошел одеваться, схватил свою кожаную куртку, надел черные брюки, надевал свои ботинки и параллельно разговаривал с мамой:
– Я поехал, мам, буду поздно сегодня, так что ложись спать, не нужно ждать меня.
– Давай, иди, сынок. Аккуратно там. Надеюсь, вы ничего там противозаконного не делаете? Не убиваете? Не грабите? Или что там у вас, я не знаю, что.
– Нет, что ты. Конечно же, нет. Ты же знаешь, мы нормальные.
– Да, конечно… будто бы ты сказал правду мне.
– Всегда говорю правду. Все, ушел.
– Давай, с Богом. Аккуратно.
– Хорошо.
Смити быстро вышел из подъезда и подошел к машине Аркелла. Аркелл сидел за рулем, и Смити начал говорить:
– Здравствуй, дружище. Смотрю, ты сдержал свое обещание. Как ты утром встал-то? Я думал, ты вообще в такое время не проснешься.
– Конечно, сдержал, еле-еле встал, но все хорошо.
– А чего не позвонил перед тем, как выехать?
– Не знаю, забыл.
– Как ты после вчерашнего? Как ты машину успел забрать, она же осталась возле бара?
– Мой давний товарищ привез машину к дому, я попросил его с утра. Когда проснулся, пошел к окну, потом смотрю, машины нет, началась немного паника, ну а потом вспомнил, что машину вечером оставил у бара, и все.
– А, понятно, оперативно ты, однако.
– Ну, а ты как думал. Кстати, вечером, думаю, съезжу поиграть в карты. Не хочешь?
– Какие карты? Ты знаешь, я не очень люблю азартные игры, это по твоей части все-таки. Уже проиграл все что мог.
– Не хочешь играть, как хочешь, мое дело предложить. Сам знаешь, навязываться не особо люблю.
– Как мама у тебя? Все хорошо?
– Все отлично, нашла себе мужчину, вроде нормальный, а вроде странный даже. Не против, конечно, ее любви, но да ладно. Да и давно я к ним не заезжал. Ладно, давай прыгай, чего стоишь-то на улице, как неродной?
– Мало ли, мне нельзя к тебе в машину, ты не приглашал меня.
– Какие мы деловые… еще тебя приглашать надо, давай прыгай уже.
Смити открыл дверцу и присел на пассажирское переднее сиденье. Аркелл завел автомобиль, и они поехали в свой бар. Смити включил их любимое радио. В этот миг играла такая веселая песня, что даже им потанцевать захотелось. Время на часах было около полвосьмого утра. Это хорошее начало утра, а может, и прекрасное даже, подумал Смити. За это время дождь уже закончился, и начало выходить солнце, поэтому было тепло. Они остановились у светофора, был красный свет. Со своей стороны, Смити отпустил окно и видит, как идет одна милая дама.
В розовой шляпе, бежевом пальто, на каблуках. Такой важный и стремительный взгляд был у нее, просто ух…
– Девушка, девушка, вы отлично выглядите, просто шедевр, ясного дня вам, – кричит Смити.
– Спасибо большое! Доброго утра вам, – ответила дама.
– Спасибо.
– Смити, у тебя сегодня, смотрю, отличное настроение? – сказал Аркелл, повернув голову к Смити.
– Да, это точно. Настроение у меня хорошее сегодня.
– Такое настроение у тебя, конечно же, редко. У меня тоже сразу поднялось, глядя на тебя.
– А что, у тебя до этого настроения не было?
– Да, не особо.
– Из-за чего?
– Да, да так. Смити, а что тебе сегодня снилось?
– Очень крепко спал, что ничего не видел. Может, что-то снилось, но я не помню. А тебе? Есть какой-то сон, да? Судя по твоему выражению лица, видимо, да.
– Да. Мне приснился странный сон. Появился около старого деревянного едва стоявшего дома. Забор был чуть повален вперед к дому, на маленьком деревянном столбе сидела черная кошка, вход был заросшим гнилой растительностью. Проломав все, наконец-то добрался до двери. Внутри было ужасно, все гнилое, запах гнили и трупный запах. Темнота, тишина, все скрипит. Издалека слышу голос такой хриплый: ступай сюда, не задерживай людей. Впереди себя вижу небольшой свет и падающую тень от свечки. Медленно пробираюсь к нему, вижу, сидит бабушка, вся в черном, и перед ней стол, на столе была только пустая банка. Она предложила присесть на стул, который стоял справа от стола. Когда я сел, она сразу сказала: «Плюй в стакан, и ты увидишь все, что хочешь знать». Подумав примерно секунд пятнадцать, плюю в стакан и попадаю то ли в будущее, то ли в прошлое. Я был в каком-то непонятно грязном переулке, были и машины, и лошади, и люди с оружием, и с луками, и спустя сотни лет снова нахожу ее и прихожу к ней. Она с порога говорит: «Все-таки пришел, молодец». Не думая, подхожу к ней, беру банку и плюю. Она сказала: «Ты больше не можешь, потому что не сильно хочешь туда»… И я ей задаю вопрос: «Что мне нужно сделать, чтоб попасть туда?» – «Изменить будущее…» – ответила она. И, Смити, понимаешь, резко проснулся в холодном поту и со смутным рассудком. Вообще будто потерялся во всем, так страшно стало, аж мурашки пошли.
– Аркелл, может, это из-за того, что ты вчера много выпил?
– Не знаю.
– Зеленый, поехали, – сказал Смити.
– Может быть, из-за алкоголя, конечно, мне в основном-то ничего не снится, но в этот раз, когда я еще пьяный был. Странно все, конечно.
– Не бери в голову, это только лишь сон, не более.
– Уверен, что только сон? Бабушка раньше говорила, что сны что-то да значат в этой жизни.
– Мне интересно, а когда это ты в сны начал верить, Аркелл? Ты же никогда не верил.
– Я всегда верил, просто тебе не говорил и другим, чтобы не смеялись.
– Не смеялись? Что за бред?
– Да, чтобы не смеялись.
– Кому какая разница, кто во что верит?
– Ну, вот у меня так.
– Все новое и новое о тебе узнаю, Аркелл. Чего мне еще ждать?
– Не знаю, я вроде ничего такого и не скрываю же.
– Ну, хорошо, верю.
Они продолжали ехать дальше к их бару. Аркелл почти никогда за рулем не разговаривал особо, но сегодня у него рот просто не закрывался, поэтому Смити не привык слушать его в таком темпе, и его уши тоже не привыкли к этому точно. На войне обычно все то ли молчат, веселятся, дерутся и т. д. Иногда Аркелл болтал без остановки, но на войне он был не очень разговорчивый, иногда задумается так, что вокруг себя никого замечать не будет, словно вот он начал разговор с самим собой, в своей голове. В этот миг, пока Аркелл болтал о чем-то, к Смити пришли внезапные воспоминания о том, как Аркелл лежал тогда в казарме, Смити взял набрал ведро холодной воды и облил его. Зачем он это сделал? Сам не знает, но тогда много нового о Смити узнал из уст Аркелла, потому что, грубо говоря, ругался матом. Смити громко засмеялся в машине от воспоминаний, и Аркелл повернул голову к нему и сказал:
– Ты чего смеешься?
– Ты на дорогу смотри. Да вспомнил, как тебя облил холодной водой, ты тогда был очень зол на меня, почти со мной не разговаривал, а может, был готов даже убить меня, точно не знаю, что ты там было задумал.
– Да, это было не очень весело, и это был поступок жалкого ребенка, будто я попал в детский сад, – засмеялся Аркелл.
– Ну, ну, конечно. У самого поступки бывали такие или хуже. Я-то все помню, Аркелл, все помню.
– И что ты помнишь?
– О том, что ты в школе сделал с тем парнем, который был в параллельном классе.
– Так, плохие поступки бывают у каждого подростка, взрослого человека, так что давай не будем. Вот и приехали уже.
Смити с Аркеллом выходят из машины, и Смити медленно и не сильно хлопает дверью машины, и они пошли в бар. Переоделись в старые вещи, на часах было примерно полдевятого, и начали делать уборку. Каждый из них начал убираться в своем месте, они распределили территорию. Смити двигал стулья, столы, протирал полки. Аркелл поначалу убирался, а затем стал заниматься бумагами. Спустя некоторое время к ним уже подошел дизайнер, которого звали Драп Милоч. Аркелл с Драпом что-то обсуждали и в какой-то момент позвали Смити.
– Смити, иди сюда, – кричит Аркелл.
Смити в тот же момент подошел к ним и ответил:
– Да, что?
– Как тебе логотип? – говорит Аркелл.
