скачать книгу бесплатно
Для осуществления своих захватнических планов в 1890 г. С. Родс занимает пост премьер-министра Капской колонии.
В начале февраля 1890 г. в Булавайо прибыло посольство королевы – трое рослых гвардейцев в яркой красной форме, металлических кирасах и высоких шапках. Они привезли уведомления о поддержке компании Королевой и о назначении в Булавайо английского резидента[212 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 165.]. Начались долгие переговоры с Лобенгулой о допуске англичан на территорию его государства.
Тем временем уже велась подготовка к вторжению в независимости от решения правителя ндебеле. Создавались отряды двух типов. Конная полиция привилегированной компании численностью около пятисот человек. И так называемые «пионеры», т. е. золотоискатели и поселенцы. Правда разница между ними была малозаметна, они получали одинаковое жалование, по семь с половиной шиллингов в день, а после успеха предприятия по три тысячи акров земли (1200 гектаров),[213 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 167.] и 15 горнодобывающих претензий. Этнический состав авантюристов был практически однороден, большинство составляли англичане, но по социальному происхождению присутствовал колоссальный разброс, рядом с выходцами из рабочего класса стояли потомки знатных семей.
Первоначально С. Родс, еще в 1889 г., планировал распространить сведения, о якобы готовившемся Лобенгулой нападении на соседнее племя бамангватов, а затем, использовав эту дезинформацию как повод, силами в пятисот человек захватить столицу Матабелленда – Булавайо, пленить или убить Лобенгулу. Однако, нанятый им человек проболтался, выпив лишнего. Сведения о плане дошли до Генри Лоха, верховного комиссара Южной Африки, который не разделял уверенности Родса. Данный план пришлось отложить в сторону.
28 июня 1890 г. из Бечуаналенда выдвинулась «Колонна пионеров» под предводительством 23-х летнего авантюриста Фрэнка Джонсона, в ее составе находился, позже ставший знаменитым, Фредерик Селус. Колонна состояла из 180 колонистов, 62 фургонов и 200 добровольцев (которые в конечном итоге сформировали ядро того, что стало Британской Южно-Африканской полицией (BSAP)). Затем к колонне присоединилась еще одна группа из 110 человек, 16 фургонов, 250 голов крупного рогатого скота и 130 запасных лошадей. Они были вооружены винтовками Мартини-Генри, револьверами, семифунтовыми полевыми пушками и пулеметами системы Максима. Также в их распоряжении находился электрический прожектор, который они использовали для устрашения воинов матабеле, следящих за колонной[214 - Bridger P.A. Encyclopaedia Rhodesia. – College Press, 1973. – 448 p.].
Офицеры "Колонны пионеров"
Учитывая позицию Лобенгулы и недавний раскрывшийся план по захвату Булавайо, Родс с подельниками решили временно не вступать конфликт с ндебеле, обойдя их земли с юга и востока, где в трехстах – четырехстах километрах от столицы Лобенгулы на территориях проживания шона (под общим названием Машоналенд) создать укрепленные форты для дальнейших действий. Данный поход не представлялся «легкой прогулкой», – тропические болезни, ядовитые змеи, пауки, клещи, муха цеце, нападения диких зверей, банальная жара и жажда, постоянная угроза нападения воинов ндебеле. Однако желание разбогатеть было сильнее возможных угроз. Примечательно, что среди этой первой группы колонистов были и женщины, правда их «можно было пересчитать по пальцам»[215 - Rhodesia's Pioneer Women 1859–1896. – URL: https://www.geni.com/projects/Rhodesia-s-Pioneer-Women-1859-1896/14698].
К сентябрю 1890 г. порядком поредевшая колонна соорудила 4 форта к востоку от Булавайо. Первый форт Тули, затем Виктория, в честь королевы, Чартер, в честь компании и последний Солсбери, в честь английского премьер-министра, который впоследствии, превратившись в город, стал столицей Родезии[216 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 176.]. Эти форты стали опорными точками компании и пионеров, символами колонизации.
Лейтенант Эдвард Тиндейл-Бискоу поднимает Юнион Джек на холме с видом на Форт Солсбери утром 12 сентября 1890 года.
Сами шона этому вторжению не оказали организованного сопротивления. Многие из них воспринимали колонну первопроходцев просто как большую группу торговцев и золотоискателей, которая уйдет, как только ее коммерческие желания будут удовлетворены, как до это делали португальцы и другие торговцы. Отсутствие организованного сопротивления привело Артура Кеппел-Джонса к утверждению, что белые поселенцы «оккупировали» Машоналенд, а затем «завоевали» Матабелленд[217 - Keppel-Johns A. Rhodesia and Rhodes. – Kingston: McGill-Queens University Press, 1984. – P. 389.]. Эта точка зрения игнорирует рассеянное сопротивление Шона трудовой мобилизации и сбору налогов. Сообщества Шона не могли видеть в этих действиях и требованиях логики BSAC, так как не считали себя покоренными. Более того у шона на руках было оружие, в том числе и огнестрельное, что подчеркивает их фактическую независимость[218 - Raftopoulos B., Mlambo A.S. Becoming Zimbabwe. A History from the Pre-colonial Period to 2008. – Harare: Weaver Press, 2009. – P. 47.]. Как писал Т. О. Рейнджер:
«В Машоналенде компания на первом этапе видела своей главной целью в поддержке и расширении экономической деятельности пионеров. Ее работа ограничивалась поддержкой поселенцев посредством карательных экспедиций и в привлечении работников для принудительного труда»[219 - Ranger T.O. Revolt in Southern Rhodesia, 1896-97. – London: Heinemann, 1967. – P. 87.].
Тем не менее успех похода бурно отразился в британской прессе, прославляющей богатство региона. Южноафриканская привилегированная компания в конце 1890 г. издает «Меморандум об условиях, на основании которых желающим разрешается изыскивать минералы и металлы в Машоналенде». Согласно нему любой желающий мог получить лицензию компании, которая предоставляла ему право на один аллювиальный участок размером 150 на 150 футов (45 ? 45 м) и десять участков по 150 на 400 футов (45 ? 120 м) – в районах расположения золотоносных жил. Купивший лицензию, обязывался подчиняться законам компании, отдавать 50 процентов прибыли и по 10 шиллингов в месяц[220 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 177.].
С. Родс пользуясь благожелательным настроем СМИ и общества объявил, что европейцев ждут участки для десяти тысяч ферм, изобилие туземной рабочей силы и радушием ндебеле и шона. В будущую Родезию потянулись колонисты.
Конечно, вопреки рекламе, поселенцев ожидало множество трудностей. Они жили в хижинах с небольшим количеством мебели, а основные предметы домашнего обихода были недоступны. Не было стекла для окон. Дверь была настоящей роскошью[221 - Boggie Jeannie M. Experiences of Rhodesia's Pioneer Women. – Bulawayo: Philpott & Collins (Pvt.) Ltd., 1954. – P. 116.]. Лучшее, что есть из еды – консервы[222 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 179.].
Также далеко не все колонисты впоследствии разбогатели. Младшие сыны английских лордов, желая добиться славы и собственного состояния, нередко теряли на Юге Африки свои последние материальные средства. Так лорд Генри Полет, предстал перед узнавшим его человеком – босым[223 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 179.]. Тем не менее, возможность разбогатеть, жажда приключений, бегство от проблем с законом, безысходность на родине и прочие всевозможные причины, заставляли людей рискнуть.
К концу 1891 г. число колонистов составляло 1500–1700 человек[224 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 179.], в то время как ндебеле и шона вместе до полумиллиона[225 - Сванидзе И.А., Джанджагва Т.С. Южная Родезия. – М.: Мысль, 1977. – С. 9.].
Лобенгула, оказавшийся в отчаянном положении, попытался сыграть на противоречиях колониальных держав. При условии выплаты 1 тыс. ф. ст. единовременно и 500 ф. ст. ежегодно он предоставил немецкому финансисту Э. Липперту концессию на создание фермерских хозяйств, строительство городов и использование пастбищ. Однако германское правительство не поддержало Липперта, и его концессия была продана Ротшильдам, а те перепродали ее BSAC, закрепив «права» на Машоналенд за компанией[226 - Сванидзе И.А., Джанджагва Т.С. Южная Родезия. – М.: Мысль, 1977. – С. 11.]. Примечательно, что Липперт являлся двоюродным братом Бейта – компаньона, друга и советника Родса[227 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 192.], что делает недвусмысленный намек на изначально запланированное действие.
Известие о перепродаже сильнейшим образом подогрело воинственные настроения среди подданых ндебеле. Лобенгула в очередной раз оказался между двух огней, с одной стороны его воины жаждали войны, с другой Компания, за которой стоит вся мощь Британской империи, король понимал, в этой войне ему не победить.
В 1893 г. давно зревший конфликт между ндебеле и пионерами перерос в вооруженное противостояние. Эта борьба вошла в историю, как Первая война Матабеле. При оценке силы противников можно натолкнуться на данные, что войско Лобенгулы насчитывало 80 тысяч копейщиков и 20 тысяч стрелков, вооруженных винтовками Мартини-Генри. Однако эти цифры не выдерживают никакой критики, особенно если сопоставить их с численностью колониальной полиции и колонистов. Африканцы их бы просто смяли. На деле общая численность населения ндебеле по оценкам европейских наблюдателей составляла чуть более 100 000 человек[228 - Galbraith J. Crown and Charter. The Early Years of the British South Africa Company. – University Of California Press Berkeley and Los Angeles, California, University of California Press, 1974.], из них в полках Лобенгулы могли выступить около 16 тысяч человек[229 - Centenary of the Matabele War of 1893: Visit to the Laager Site near Iron Mine Hill, the Shangani Battlefield and Fort Gibbs // Mashonaland Branch of the History Society of Zimbabwe. Brochure № 10. – P. 8. 16 p.], это максимум, учитывая, что войска были ослаблены неудачным походом на северный берег Замбези и поражена эпидемией оспы. Не смотря на наличие огнестрельного оружия (1500–2000 винтовок и карабинов) и патронов, отсутствие обучения и должного ухода, делали его малоэффективным в руках туземцев, поэтому их основным оружием по-прежнему был ассегай.
Этой силе Британская Южно-Африканская компания могла противопоставить всего 750 человек полиции и чуть большее число колонистов – добровольцев и союзников из народа тсвана. Для вспомогательных работ были мобилизованы шона[230 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 199.].
Поводом для войны стал рейд военного отряда ндебеле на взбунтовавшегося вассала – одного из вождей Машоналенда, который объявил, что теперь находится под защитой колонистов. В этом рейде воины Лобенгулы имели четкие инструкции о запрете каких-либо столкновений с «белыми». Хотя ндебеле удалось покарать восставших шона, подоспевший отряд европейцев вынудил их отступить, воины Лобенгулы понесли потери только убитыми в 40 человек. Восстание данников из шона вероятно также было спровоцировано администрацией BSAC всячески подогревавшей настроения против ндебеле[231 - Raftopoulos B., Mlambo A.S. Becoming Zimbabwe. A History from the Pre-colonial Period to 2008. – Harare: Weaver Press, 2009. – P. 48.], и не только в русле традиционной политики «разделяй и властвуй», речь идет о специально подготовленной провокации. Россказни про «кровавых дикарей» ндебеле и необходимость защиты шона несостоятельны по многим причинам, но самая циничная из них – набеги на шона самих колонистов, в т. ч. ради обычного грабежа.
Интересную интерпретацию провокации Родса дает П. Крюгер: «Пребывая в уверенности, что Матабелленд обладает ценными золотыми месторождениями, Родс преступил к его аннексии. Для этого он должен был вовлечь Лобенгулу в войну, и это ему удалось. Именно Родс через своего администратора сообщил Лобенгуле, что машона украли у него скот и что его долг наказать воров. Лобенгула сразу же отправил свой отряд, как это было принято в таких случаях, чтобы отомстить за ограбление. Родс использовал этот факт в качестве предлога, потребовав наказания Лобенгулы «из-за резни машона». Была ли правда в этом утверждении или нет, неизвестно. Одно можно сказать наверняка: у Родса был свой путь и своя война»[232 - Крюгер П. Трасваадь в огне. М.: Вече, 2020. – С. 156.].
Не смотря на разницу в цивилизационном развитии Лобенгула не был «дикарем, меняющим соплеменников на бусы», он прекрасно осознавал, что вооруженный конфликт с колонистами закончится не в его пользу. Слишком велико было отставание в технологиях, и, прежде всего, в средствах уничтожения других людей. Поэтому, не смотря на высокомерное отношение белых и набеги пионеров на данников-шона, правитель ндебеле всячески старался избежать прямого столкновения. В свою очередь для британцев государство Лобенгулы было соперником, препятствием, мешающим дальнейшему продвижению и развитию.
Достаточно укрепившись и получив повод для войны, глава администрации колонистов Машоналенда Л. С. Джемесон[233 - Ash C. T. If Man: Dr Leander Starr Jameson, the Inspiration for Kipling's Masterpiece. – Hellion & Company, 2012. – URL: https://books.google.ru/books?id=7IHTygAACAAJ&hl=ru&source=gbs_book_other_versions], после консультации с Родсом начал готовить вторжение в Матабелленд.
10 июля Джемесон послал Лобенгуле письмо, а фактически ультиматум о запрете его воинам пересекать границу. Ни в одном соглашении не было и слова про какую-либо границу, тем более что Лобенгула считал все эти земли своими. Под границей, учитывая целенаправленность постановки ультиматума, Джемесон скорее всего предполагал земли заселенными преимущественно ндебеле. Соответственно Машоналенд, в его понимании, принадлежал Короне и Компании.
Одновременно с приготовлениями к началу войны, активно обрабатывалось британское общество. В Лондон потоком шли сообщения об атаках ндебелов на шона и поселенцев. Аналогичные речи шли от заинтересованных лиц в британском парламенте. Э. Ашмед-Бартлетт, консерватор в Палате Общин, восклицал:
«Почему, наконец, правительство не даст Привилегированной компании свободу рук, чтобы покончить с атаками матабелов?»[234 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 198.].
Для увеличения численности своих вооруженных сил Компания обещала каждому добровольцу после войны по шесть тысяч акров земли под ферму (2 500 га), по пятнадцать – двадцать горнорудных и по пять аллювиальных участков[235 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 198.].
16 октября 1893 года колонна из сил Британской Южно-Африканской полиции (BSAP) вышла из форта Солсбери по направлению в Матабелленд. В ней насчитывалось 700 человек и неизвестное число добровольцев и мобилизованной прислуги из африканцев, при поддержке пяти пулеметов Максима. В это же время из Бечуаналенда в поддержку колонистам выдвинулось пятьсот английских солдат и офицеров, совместно с воинами Камы, вождя племени ботсванов (тсвана)[236 - Субботин В.А. История Африки. – М.: Наука, 1984. – С. 423.], по пути грабя и сжигая деревни ндебелов. Лобенгула предпринял еще одну попытку договориться с европейцами, отправив посольство во главе с тремя индунами. Однако оно было обречено на провал, не для того началась война. Посольство, вопреки всем дипломатическим нормам, по прибытию в поселение пионеров было схвачено, а тех, кто сопротивлялся убили, в очередной раз показав, что европейские нормы действуют только для европейцев.
25 октября на реке Шангани навстречу колонистам выступило войско матабеле из 3500 (А. Б. Давидсон пишет о 5000[237 - Давидсон А.Б. Страны Южной Африки // История Африки В XIX – начале XX в. – М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1984. – С. 423.]) человек. По доколониальным меркам армия Лобенгула была сильна, но отсутствие должной выучки во владении огнестрельным оружием, а также актуального опыта (сражения Мзиликази с бурами не берутся в расчет, т. к. события произошли достаточно давно, а у ндебеле отсутствовала письменность, так что от тех битв остались только устные предания, да отдельные воспоминания редких стариков, что не могло оказать достаточного влияния на тактику боя) ведения войны с европейцами привел к сокрушительному поражению. Полной неожиданностью для ндебеле стали пулеметы, ужасающее действие оружия такого типа войска Лобенгулы увидели впервые. В результате атаки, где обороняющиеся смогли наилучшим образом продемонстрировать преимущества нового оружия, матабеле потеряли в зависимости от исследований 500–1500 воинов убитыми, при 4 человек у колонистов[238 - Ferguson N. Empire: the rise and demise of the British world order and the lessons for global power. – New York: Basic Books, 2003. – P. 188.].
Повторную попытку атаки войска Лобенгулы предприняли 1 ноября. На этот раз колонистов атаковало по мнению британского исследователя Я. Кнайта 6000 воинов и 2000 стрелков, что обеспечивало значительный перевес в живой силе. Однако эти цифры спорны, особенно касаясь 2000 стрелков, которых почему-то не использовали в первом сражении. Тем не менее ндебеле по-прежнему нечего было противопоставить пулеметам BSAC. Матабеле понесли потери в 1000–2500 человек[239 - Knight I. Queen Victoria's Enemies: Southern Africa. – Oxford: Osprey Publishing, 1989. – P. 35–36.]. Лобенгула, узнав об этом поражении бежал из своей столицы – Булавайо, предварительно предав ее огню[240 - Ranger T. O. Bulawayo Burning: The Social History of a Southern African City, 1893–1960. – Oxford: James Currey, 2010 – P. 17.]. Англичане 4 ноября вошли еще в охваченный пламенем город.
В то время, когда британцы проходили по остаткам Булавайо, другая часть войска Лобенгулы атаковала колонну английских правительственных войск, шедшую из Бечуаналенда. Как и в предыдущих случаях атака была отбита с незначительными потерями у обороняющихся[241 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 207.].
Взяв город, британцы выделили из общих сил большой отряд для преследования Лобенгулы с остатками его деморализованного войска. Около 470 человек с тремя пулеметами Максима под командованием майора Форбса направились на поиски короля матабеле[242 - Gale W.D. Zambezi Sunrise: How Civilisation Came to Rhodesia and Nyasaland. – Cape Town: Howard Timmins, 1958 – P. 148.]. Из-за сложных погодных условий и местности погоня затягивалась, и только 3 декабря разведывательный отряд под командованием майора Уилсона смог достигнуть Лобенгулы. Из-за тактических просчетов, ошибок в разведке и переоценки своих сил, этот немногочисленный отряд, «усиленный» подкреплением капитана Борроу, а в итоге составивший всего 37 человек[243 - O'Reilly J. Pursuit of the king: an evaluation of the Shangani Patrol in the light of sources read by the author. – Bulawayo: Books of Rhodesia, 1970. – P. 55–56.] был незаметно окружен значительно превосходящими силами матабеле, в то время как река Шангани, в результате непрекращающихся дождей сильно разлилась, отрезав белых храбрецов от основных сил[244 - O'Reilly J. Pursuit of the king: an evaluation of the Shangani Patrol in the light of sources read by the author. – Bulawayo: Books of Rhodesia, 1970. – P. 68.]. Не сложно догадаться, что у «Патруля Шангани», как сейчас принято его называть, не было шансов, но надо отдать им должное, сражались воины достойно. Как сказал один из военачальников матабеле: «Белые люди умерли так храбро, что мы не стали бы относиться к ним так же, как к трусливым машонам и другим»[245 - Burnham F. R. Scouting on Two Continents. – New York: Doubleday, Page & Company, 1926. – P. 203.]. Т. е. не уродовали тела, а оставили их нетронутыми. А другому воину ндебеле приписывается фраза: «Это были мужчины среди людей, как и отцы их были мужчинами до них»[246 - Памяти патруля Шангани. – URL: https://radio-rhodesia.livejournal.com/836202.html]. Из 37 человек, погибло 34, трое выживших были отправлены за подкреплением к основным силам, что и спасло им жизнь. В свою очередь матабеле потеряли около 400 человек убитыми[247 - Centenary of the Matabele War of 1893: Visit to the Laager Site near Iron Mine Hill, the Shangani Battlefield and Fort Gibbs. – Harare: Mashonaland Branch of the History Society of Zimbabwe, 1993. – P. 13.].
Опасаясь переходить реку под защитой матабеле на другом берегу, колонисты отправились назад в Булавайо, постоянно подвергаясь партизанским атакам воинов Лобенгулы. Поражение на реке Шангани и последующее отступление стали для майора Форбса настоящим ударом, и он самоустранился от командования, передав полномочия коменданту Раффу[248 - Marston R. Own Goals – National pride and defeat in war: the Rhodesian experience. – Northampton: Paragon Publishing, 2010. – P. 84.], который успешно справился с задачей, вернув отряд колонистов в Булавайо, за что в последствии получил благодарность самого С. Родса[249 - Preller G.S. Lobengula: the tragedy of a Matabele king. Johannesburg: Afrikaanse Pero-Boekhandel, 1963 – P. 233–234.].
«Битва при Шангани». Рисунок Ричарда Кейтона Вудвилла-младшего
Трудно назвать победу на р. Шангани большим успехом, серьезные потери и проигранные сражения, сильнейшим образом подорвали боевой дух матабеле. А смерть Лобенгулы от оспы 22 или 23 января 1894 окончательно подорвала веру в победу. Пришедший к власти самый старший, в том числе и в прямом смысле, вождь Мьяан был вынужден заключить мир. Пожилой человек, потерявший своего единственного сына в этой войне[250 - Burnham F. R. Scouting on Two Continents. – New York: Doubleday, Page & Company, 1926. – P. 204.], после череды разгромных поражений видел бесперспективность дальнейшего сопротивления.
Победа позволила Родсу устранить соперника в регионе, расширить подконтрольные территории, подчинить своей воле матабеле, и беспрепятственно продолжить строительство железной дороги Кейптаун – Каир. Примечательно, что впоследствии она так и не была достроена. Также война с матабеле стала первой войной, где был продемонстрирован в условиях реальных боевых действий пулемет Максима. Что говорить, он показал свою высокую эффективность и ошеломляющий психологический эффект, которые испытали на себе воины Лобенгулы.
Последняя битва майора Уилсона стала в Южной Родезии памятным днём. Ежегодно 4 декабря с 1895 г. до 1920 г., «День Шангани» считался официальным родезийским праздником, после его заменил, в честь поднятия Британского флага в Солсбери 12 сентября 1890 г., «Occupation Day», т. е. «День оккупации», в 1961 г. переименованный в «День Пионеров». Новость о сражении на реке Шангани быстро разнеслась по всей Британской империи. В честь нее в разное время сочинили песни, написали книги, поставили театральные пьесы и даже сняли фильм. Мемориал, посвященный сражению, существует и работает до сих пор в независимом Зимбабве.
Один из постеров к фильму "Патруль Шангани", снятом в 1970 г.
Мемориал "Патруль Шангани" в Зимбабве
3 мая 1895 г. территория, занятая компанией С. Родса, стала официально именоваться Родезией. Европейское население страны к этому году составило уже 3600 человек. Быстро воздвигалось новое Булавайо на пять километров южнее разрушенной ндебельской столицы. Улицы прокладывались очень широкими – так, чтобы упряжки, в которых, бывало, по 12, а то и по 24 пары волов, могли разъехаться без особого труда. Делались посадки быстрорастущих деревьев. Родс призывал строить как можно больше и быстрее: «Дома, дома, дома!» И город быстро застраивался.
На месте времянок из рифленых листов железа возводились кирпичные дома. Была оборудована типография, начала выходить газета «Матабелленд таймс». Появились площадки для игры в крикет и даже скаковой круг, не говоря уже о барах и лавках. В марте 1895-го – немногим больше года после войны с Лобенгулой – в Булавайо жило больше полутора тысяч европейцев, в Солсбери – более семисот.
«Колосс Родский» – карикатура Эдварда Линли Сэмборна, опубликованная в журнале «Панч» после того, как Родс объявил о планах строительства телеграфной линии из Кейптауна в Каир в 1892 году.
Человеку, давшему стране свое имя, хотелось всячески развивать предпринимательство, насаждая «дух Сесила Родса». Он всемерно поощрял в «пионерах» надежды, что Булавайо и другие города Родезии станут новым Йоханнесбургом и Кимберли. Он даже отобрал в Кимберли тридцать молодых людей, наиболее близких его образу колониста, и отправил их в Родезию. Но жизнь там была трудной. Стоило Родсу появиться в Родезии, как поселенцы принимались жаловаться на тяготы и лишения, просили денег. Из тридцати отобранных Родсом кимберлийских молодых людей к 1896-му году в Родезии остались только двое. Остальные, по признанию секретаря Сесила Родса умерли или уехали из страны, сильно подорвав здоровье. Главное же, окончательно рушились надежды на золото, а оно-то ведь и было главной притягательной силой для первых пионеров. В начале девяностых стало ясно, что золота очень мало в стране шона, теперь – что не лучше положение и на землях ндебеле, поэтому пришлось сменить главное направление на развитие фермерского хозяйства, а значит, на еще большее ограбление африканцев.
Земельные угодья Родезии Привилегированная компания считала своей собственностью. Отчуждение земли шло так стремительно, что, когда ндебелы, отступавшие на север в конце войны 1893 года, стали возвращаться, многие их земли уже присвоили европейцы.
Африканцы быстро ощутили на себе всю полноту несправедливости, неравенства и угнетения от новых правителей. В 1894 году для проживания африканцев были созданы специальные резерваты, находившиеся под контролем туземных комиссаров. Работала над ними специально собранная Земельная комиссия. В своем докладе она предложила выделить для ндебелов и «их бывших рабов» (т. е. шонов, живших в области расселения ндебелов) два резервата общей площадью десять с половиной тысяч квадратных километров. Африканцам с их уровнем земледельческой культуры оставили явно недостаточно земель, к тому же худших. Комиссия работала в такой спешке, что один из резерватов даже не осмотрела. Для шонов же вообще не выделялось никаких территорий с фиксированными границами. Привилегированная компания считала себя вправе продать колонистам любой участок в любом районе. Поселения шонов могли оставаться на проданных землях только с согласия новых хозяев, а те соглашались лишь при условии, что вожди и старейшины выделят им рабочую силу.
В 1894 году был принят закон, по которому африканцы имели право покупки земли за пределами резерватов на тех же условиях, что и европейцы. Однако за тридцать лет африканцы приобрели всего 19 небольших ферм. В 1893 году был принят закон о бродяжничестве, на основании которого любой чернокожий мог быть приговорен к принудительным работам сроком до трех лет, в 1895 – закон о пропусках, по которому африканцы лишались свободы передвижения. При этом официально декларировалось о равенстве между чернокожим и белым населением Родезии[251 - Емельянов А.Л. Колониальная Африка южнее Сахара. – М.: Издательство «МГИМО Университет», 2011. – С. 118.].
Сильнейшим ударом для африканцев стала реквизиция скота. В начале 1896 года у ндебелов осталось лишь сорок тысяч голов, в шесть раз меньше, чем до войны 1893 г.
Вскоре после окончания военных действий, в начале 1894-го, Джемисон, как главный администратор, собрал индун и объявил, что их соплеменникам придется работать на рудниках и фермах. Как заставить работать? Способов было несколько и действовали они все одновременно.
Во-первых, вводился налог с хижины. С точки зрения европейцев, он был невелик. Но где африканцу взять деньги, если его зачастую даже не пускают на рынок для европейцев? Не сложно догадаться, что он вынужден будет идти работать на белых.
Во-вторых, создание резерватов неизбежно приводило к появлению наемной рабочей силы. В резерватах земли меньше, сама она хуже, – прокормиться труднее. И вновь приходилось идти на заработки.
Третий путь был естественнее и не требовал особых административных мер. Африканцы видели товары европейской выделки – топоры, ножи, мотыги. Оценивали их преимущества и хотели их получить. Для этого нужны были деньги, а значит снова работать на поселенцев.
Только первая мера могла работать только при широкой, устоявшейся административной структуре, наполненной чиновниками, которые могли бы реализовать и проконтролировать исполнение новых законов, требовались люди и время. Вторая временно уперлась в налаживание быта, восстановление хозяйств после войны и переездов. Третья являлась совсем вялотекущей. А BSAC и первым колонистам требовалась рабочая сила сиюминутно, и руководство компании пошло на старый проверенный метод – прямое принуждение. Комиссары по делам туземцев приказывали индунам посылать молодежь в рудники и на другие тяжелые работы на два – три месяца в году. А поскольку эти приказы выполнялись крайне неохотно и вождями, и рядовыми общинниками, для набора рабочих отправлялись полицейские отряды.
Не пренебрегла администрация Родса и телесными наказаниями. Один из очевидцев, англичанин Томсон, писал об африканцах: «Достаточно было любому из этих парней сказать по-английски «двадцать пять», чтобы вызвать на его лице грустную усмешку, – они прекрасно понимают, что это означает». Дело в том, что именно 25 ударов плетью считались обычным наказанием[252 - Давидсон А. Сесиль Родс и его время. – М.: Мысль, 1984. – С. 267–270.].
Русский горный инженер В. С. Реутовский находясь в командировке в Южной Африке так описывал царящие там порядки: «В социальном отношении Африка не представляет ничего поучительного: англичане из свободной страны здесь хозяйничают как варвары; и если, где еще сохранилось рабство, то это здесь, в отношениях, какие установлены во всех отраслях промышленности между «белыми» и «черными». Удивительно, как вместе с этим уживаются здесь порядки свободного обращения металла»[253 - Вяткина Р.Р. Золото в отношениях России и Южной Африки (конец XIX – начало XX вв.) // Архивы –ключ к истории Африки XX века. Материалы международной научной конференции. Москва. 2005. – С. 151.].
Исходя из вышесказанного восстание ндебеле и шона было вопросом времени. И оно вскоре настало, ввиду благоприятного для африканцев события.
Карикатура на Л. Джемисона из выпуска еженедельного журнала "Ярмарки тщеславия", 1896 г.
В конце 1895 г. доктор Леандр Джемисон совершил вооруженный рейд на бурскую республику Трансвааль. Официальной его причиной было названо притеснение рабочих золотых приисков бурским правительством. Эти рабочие, называемые бурами «ойтландерами», приезжали в Трансвааль на заработки. Их число стремительно росло и к 1895 г. ойтландеров стало больше, чем буров.
Правительство Трансвааля опасаясь империалистических планов Британии ограничивало в правах этих рабочих, в частности у них не было избирательного права. Данная тема всячески раздувалась заинтересованными лицами, т. е. английским правительством и золотодобывающими компаниями, создавая образ притесненных бесчеловечной бурской властью. Однако вопрос в том, на сколько сами рабочие желали бурского гражданства? Для многих из них оно не было приоритетом, люди прежде всего стремились заработать денег, а после уехать на родину. Конечно, вопрос этот дискуссионный, но истинная суть здесь в другом, за ширмой благородной заботы о «демократии» скрывался повод военного вторжения в желании подчинить британской короне весь юг Африки. Джемисон рассчитывал поднять в Трансваале восстание среди недовольных правлением бурского националиста Крюгера, а на его место поставить пробританского политика. Если бы Джемисон одержал победу, то ему сулили значительные профанации. Но рейд завершился провалом. Этим воспользовались матабеле, учитывая, что большая часть полиции отправилась в Трансвааль[254 - Карамаев С. Родезия. Неизвестная страна. – URL: http://independent-africa.ru/rhodesia/history/rhodesia-unknown-country/], понесла там потери, а по прибытию обратно в Родезию частично демобилизовали, а старших офицеров приговорили к тюремному заключению. Также сказалась потеря оружия и большого количества боеприпасов. По колониальным меркам лишение как минимум восьми (в некоторых исследованиях, указывается их число до шестнадцати) пулеметов Максима[255 - Walker E.A. The Cambridge history of the British Empire. – Cambridge: Cambridge University Press, 1959. Т. 7; Ч. 1. – P. 562] и трех (аналогично, до одиннадцати) легких артиллерийских орудий[256 - Aston P. E. The raid on the Transvaal by Dr. Jameson. – London: Dean & Son, 1897 – P. 173.] является существенным ущербом.
Часто освободительная борьба чернокожих в Африке идеализируется, создается образ справедливого, высокоморального борца за независимость. Но это далеко не всегда так. В 1896 г. матабеле подняли восстание, убив сотни мирных жителей, включая женщин и детей. Правда такие же методы использовали сами колонисты. Поэтому здесь нет «благородных рыцарей», жестокость и ненависть торжествовала в умах воинов. Однако африканцы сражались за свою независимость против захватчиков, принесших им множество страданий. С данной точки зрения моральный перевес, безусловно, на стороне коренных жителей, а первопричина всех жертв – в колониальной политике Британии и ее проводниках – пионерах. Восстание 1896 г. отложилось в памяти зимбабвийцев как Первая Чемуренга.
Среди ученых существует определенное единодушие в отношении его причин:
– вспышки стихийных бедствий, таких как оползни, засухи и саранча, которые объяснялись присутствием белых;
– жестокость поселенцев, включая принудительный труд, изнасилования, грабежи, дискриминационные колониальные законы и налоги[257 - Raftopoulos B., Mlambo A.S. Becoming Zimbabwe. A History from the Pre-colonial Period to 2008. – Harare: Weaver Press, 2009. – P. 49.];
– рейд Джемисона, ослабивший колониальные силы.
Считается, что главным инициатором восстания был духовный лидер ндебеле Млимо, убедивший как матабеле, так и шона. Млимо призывал к изгнанию или убийству всех колонистов. Начало восстания планировалось на 29 марта 1896 г., однако уже 20 марта начались первые нападения на поселенцев, а 24 марта местные инциденты переросли в выступления практически по всей Южной Родезии. В течении недели убили 141 поселенца в Матабелленде и 103 в Машоналенде[258 - Military History of Rhodesia Zimbabwe. – URL: https://kupdf.net/download/31822892-military-history-of-rhodesia-zimbabwe_59085841dc0d60b11e959e82_pdf]. Беженцы со всей страны стекались в Булавайо. Учитывая, что большая часть полиции отправилась в Трансвааль, взяв с собой оружие, оставшиеся оказались вооружены перед лицом восставших в основном охотничьими ружьями. Большой удачей для них стала находка нескольких артиллерийских орудий и пулеметов. В свою очередь на вооружении восставших, помимо традиционных ассегаев и щитов, находились винтовки Мартини-Генри, Винчестеры и даже несколько магазинных винтовок Ли-Метфорда, а также разнообразное оружие ближнего боя.
Т. О. Рейнджер выделил религиозные воззрения ндебеле и шона, как идеологический стержень восстания, а духовенство его инициаторами. На этом фоне интересно появление Муренги или Муленги со своей военной медициной. Будучи шаманом, он обещал иммунитет от пуль тем, кто сражался против белых поселенцев[259 - Ranger T.O. Revolt in Southern Rhodesia, 1896-97. – London: Heinemann, 1967. – P. 220.].
Джулиан Коббинг поставил под сомнение мнение Рейнджера о руководящей роли духовных лидеров в восстании. Он отмечал, что BSAC фактически контролировала свои форты и отчасти главные дороги. Что не смотря на смерть Лобенгулы и потерю столицы государство ндебеле не прекратило существование, и по-прежнему находилось под властью военной аристократии, и именно под ее руководством вновь начались боевые действия. Также он считает, что выступления ндебеле и шона не были скоординированы, отсутствовала единая стратегия, действия восставших были разобщены. Об этом в том числе свидетельствуют – длительный временной промежуток между восстанием ндебеле и шона, при чем последние восстали только после того, как вооруженные отряды колонистов покинули Машоналенд для подавления ндебеле, а также сотрудничество некоторых важных вождей шона с администрацией BSAC[260 - Cobbing J. The absent priesthood: Another look at the Rhodesian rising of 1896–1897 // Journal of African History, 18(1). 1977. – P. 63–84.].
Дэвид Бич также критикует позицию Рейнджера о скоординированности действий восставших. Д. Бич вводит две важные идеи, которые противоречат тезису Рейнджера. Во-первых, концепция постепенного чиндундума, восходящего распространения от области к области. Например, Кагуви и Машаямомбе были узнали о восстании и присоединились к нему во время путешествия с целью «получить лекарство от Мквати для борьбы саранчой». Д. Бич ввел идею звимуренги (множественного числа), а не Чимуренги, как правильную историческую характеристику восстания, он утверждает, что такие лидеры как, Кагуви и Машаямомбе «были разобщены и иногда соперничали, а не объединяли свои действия». Отталкиваясь от этих позиций, ученый ставит под сомнение «одновременность» и скоординированность восстания. Следовательно, не было ни религиозной ни политической общей организации[261 - Beach D.N. “Chimurenga”: The Shona Rising of 1896-97 // Journal of African History, 20(3). 1979. – P. 401.].
«Патриотическая» точка зрения о совместном восстании ндебеле и шона против белых захватчиков является официальной в Зимбабве, т. к. позволяет консолидировать народы в патриотическом духе, особенно это было важно во время освободительной борьбы против сегрегации и правительства белого меньшинства. Однако с научной точки зрения вероятнее всего, что восстания ндебеле и шона, не были скоординированы друг с другом, ввиду значительного срока между началом атак на колонистов, далеко не дружественных отношений между ними (достаточно вспомнить набеги первых и данников среди вторых), низкий уровень развития коммуникаций, что являлось бы серьезным препятствием для слаженных действий, и наконец, полное отсутствие фактов взаимопомощи. С другой стороны ндебеле, учитывая их военную организацию, а также наличие верховного лидера, выступили единым фронтом, что не удалось сделать шона, среди которых восстание возглавили вожди Гвабаяну, Макони, Мапондеру, Мангвенде, Секе, шаманы Неанда Никасикана, Кагуви Гумборешумбу и др.
Тем не менее нельзя отрицать, что оба восстания были взаимосвязаны и взаимозависимы, тот патриотический ореол, который образовался вокруг Чимуренги вдохновлял все последующие поколения африканцев на борьбу за свою землю и общечеловеческие права.
Что касалось основных боевых действий, то с началом восстания, Булавайо в кратчайшие сроки был укреплен местными жителями и беженцами. Из мешков с песком сооружались баррикады, город по периметру обнесли колючей проволокой, а в наиболее важных местах обороны, на случай нападения ночью, закладывались пропитанные нефтью вязанки хвороста. На переднем крае часть зданий минировалась, и в случае захвата их предполагалось взорвать вместе с противником. В Булавайо поселенцы отказались от пассивной обороны и сформировали конные отряды – дозоры, в задачу которым ставилось помимо непосредственных атак на отдельные группы армии матабеле, спасение и эвакуация выживших европейцев.
В июне, наблюдая за успехами ндебеле, подняли восстание шона, чем усугубили положение колонистов. Если раньше действия компании и Родса частично оправдывались защитой шона от ндебеле, их восстание нанесло некоторый имиджевый ущерб Компании. Однако этот факт утонул на фоне сообщениях о расправах над поселенцами. Пресса в самых ярких красках быстро растиражировала убийства и в Южную Родезию потянулся поток добровольцев. Официальный Лондон также не остался в стороне, направив на подавление бунта войска, оружие и припасы.
Не смотря на численное превосходство, ндебеле, так и не решились брать штурмом Булавайо, еще были свежи воспоминания о чудовищной силе пулеметов. Также африканцы совершили серьезную ошибку, оставив в целости телеграфные столбы, дав возможность колонистам информировать Солсбери о своем трудном положении. Несколько месяцев шли колонны британских войск, полиции и добровольцев за этот период ситуация у осажденных в Булавайо существенно ухудшилась, но они продолжали держать оборону. Добравшись до города, объединенные войска оттеснили ндебеле в гористый район Матобо, где разгорелись ожесточенные бои.
Решающую роль в подавлении восстания сыграл отец скаутского движения Фредерик Рассел Бёрнхем, один из трех выживших Патруля Шангани. Он вместе с напарником прокрался в охраняемый лагерь матабеле, где в пещере расположился Млимо и дождавшись его, убил выстрелом в сердце[262 - Van Wyk, Peter Burnham: King of Scouts. Victoria, B.C., Canada: Trafford Publishing, 2003. – P. 243 568 p,]. До сих пор идут дискуссии, убил ли Бёрнхем Млимо, или же это сделал один из его ближайших шаманов, а то и вовсе простой воин. Но так или иначе, после этого события С. Родс инициировал переговоры с матабеле, склонив их к капитуляции. Освободившиеся силы были направлены в Машоналенд для подавления уже шона. Окончательно сопротивление восставших было сломлено в октябре 1897 года.
