скачать книгу бесплатно
Джульетта пробивала себе путь сквозь стену танцующих. Она двигалась резкими толчками, даже споткнувшись один раз, как будто ей никогда не приходилось протискиваться между парами ранее. В комнате стало душно, как будто Аид поместил кусочек адского пламени на белый мрамор залы, и тот огонек начал мало-помалу захватывать все вокруг, пока люди вокруг общались и танцевали, ни о чем не подозревая.
Джульетьа нашла Женевьеву притулившийся неловко около штор. Та просияла, увидев двоюродную сестру, но тут же поняла, что что-то не так.
— Что-то случилось? – спросила она настойчиво.
— Да нет....
Джульетта засомневалась. Ей не хотелось возводить напраслину на своего суженого. Женевьева была ее самой любимой подругой, и Джульетта (когда она наконец станет герцогиней Шервудской) намеревалась приглашать ее почаще. Ей явно не хотелось видеть, как Женевьева будет глядеть с подозрением на Горация, когда тот в очередной раз заведет разговор о чудесах кофе, радостях вечно-расширяющейся Британской Империи, или о чем-нибудь еще.
По правде говоря, Джульетте были неведомы увлечения герцога.
Она представляла его неким улучшенным вариантом мужчины с все теми же свойственными для остальных мужчин увлечениями, как то: крикет, просмотр прессы и игра поло. Быть может, она совсем его не знала.
Впрочем, Джульетта тут же отогнала от себя эту мысль. Ведь не у всех есть секреты.
«Но у папы были», подумала она, осматривая залу. Знакомые ей люди крепко придерживались своих любимых напитков. Бывшие в свете впервые потягивали ратафию, в то время как более опытные молодые люди отдавали предпочтение бренди. Большинство гостей кучковались рядом со своими друзьями и подсмеивались над неизменными историями, которыми те потчевали их
Нет, ее жениху хватило ума не явиться на этот. Ему всегда нравилась природа, и каждый побывавший в Кумберленде не мог не похвалить его виду. Несомненно, походы от озера к озеру приносили герцогу больше радости, чем самый богатый бал мог когда-либо добиться.
Вопреки самой себе, еле слышные мурашки сомнений пробежали вдоль Джульеттиного хребта, как будто она забыла закрыть балконную дверь и сквозь тяжелые шторы в комнату незаметно проник сквозняк.
Тут она твердо покачала головой.
Гораций пришел бы в ярость если бы он узнал, что вокруг него ходят такие ужасные слухи. Этот человек излучал совершенство. Каждая девушка удивлялась и завидовала Джульетте, когда герцог сделал ей предложение. Разумеется, всякий знал, что его душевные качества были такими же изумительными, как и внешние.
Естественно, ее суженому хотелось бы присутствовать на этом балу. Несомненно, сейчас он был в не себя от огорчения, бедолага. Он может валяться в какой-нибудь траншее со сломанной ногой и все равно думать об этом бале.
Нет, так нельзя.
Она должна помочь ему.
Джульетта поспешила прочь из залы, пренебрегая тем нормам этикета, с которой хорошо одетая леди должна слегка подтолкнуть локтем мешающих ей соседей, отчего их губы и челюсти поползли вниз.
Она знала, что Женевьева следовала за ней, но ей было все равно. Она должна была уехать. Сейчас же.
Слишком поздно. Что-то должно быть случилось с Горацием. Она ждала этого бала несколько месяцев и даже писала ему о том, как ей не терпелось увидеть его здесь.
Его что-то задержало.
Что-то ужасное.
Джульетта продралась через дядюшку-дворецкого семьи Женевьевы, но тот и бровью не пошевелил. Привык, наверное, видеть ее прыгающей тут и там, когда она, будучи еще ребенком, приезжала к ним на лето.
Она понеслась по мраморным ступеням, забыв про блестящие черные перила. Она сбавила шаг только когда стихла музыка, чтобы случайно не задеть одну из больших восточных ваз, которыми любил хвастать ее дядя.
Наконец Джульетта попала в гостевую. Хлопнувшая за ней дверь заставила ее остановиться на мгновение. Снаружи не было слышно шагов. Конечно, ее мачеха все еще радостно танцевала с ее отцом, забыв обо всем на свете; конечно же, ее горничная, которой положено бы уже появиться, сейчас ужинает на кухне с остальными слугами.
Джульетта тяжело вздохнула. Слова мистера Брэдли эхом звенели в ее голове. Сжав зубы, девушка отправилась к письменному столу. Здесь она открыла крышку, приготовила свои канцелярские принадлежности и макнула перо в чернильницу. Она провела пальцами по пергаменту, задумавшись на секунду – не знала, что написать. Наконец, она приступила к письму.
«Мой ненаглядный суженый,
Я скучала по тебе этим вечером. Надеюсь, с тобой все в порядке. Буду ждать весточки от тебя.
Твоя Джульетта».
Девушка отложила перо и перечитала написанное.
Письмо вышло смехотворным. Если с Горацием все хорошо, то он уже сейчас, безо всякого сомнения, пишет собственное письмо с извинениями. Если же он попал в беду, то вряд ли он сможет послать ей ответ.
Герцог нуждался в ней сию же минуту.
Джульетта скомкала пергамент и швырнула его в мусорное ведро. Затем она помрачнела, подобрала комочек обратно и разорвала его на маленькие кусочки перед тем, как скормить их камину. На счастье, горничная зажгла его, и останки письма вскоре съежились, почернели и наконец рассыпались пеплом.
По крайней мере, никто не узнает об этой минутной глупости Джульетты. Горничная Джульетты, которая она делила со своей мачехой, не сможет посплетничать с той об этом письме, и никакому слуге постарше не придет в голову искать сходства Джульетты с ее родной матерью.
Джульетта села на стул и напомнила себе, что она должна быть счастлива. Она ждала, пока напряжение спадет с ее плеч и исчезнет из ее груди, чтобы она могла вдохнуть без лишнего груза. Но ее грудь так и осталась качаться, и каждая ее конечность как будто одеревенела.
Она была помолвлена с герцогом Шервудским и избежала необходимости танцевать с необремененным этикетом мистером Брэдли. Жизнь прекрасна.
Джульетта высушила свое перо, избавляясь от свежих. Может, ей стоило посетить его? Если бы у нее была карета... ей всего-то и нужно было только удостовериться, что он дома.
«Или найти сломавшуюся карету по дороге», подумала она, чувствуя, как ее сердце забилось быстрее. Ей не хотелось, чтобы на голову Горация свалилась беда. Мало того, что он был красив, как бог, так она еще и любила его.
И пусть она видела его лишь пару раз, но этого времени было достаточно для того, чтобы он сделал ей предложение. Их любовь была такой очевидной, такой несомненной, такой настоящей.
Она должна была найти его.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Хотя солнце еще не зашло, Лукас, четвертый герцог Аинсворта, уже закрыл тяжелые вельветовые шторы в библиотечке его коттеджа. С закрытыми шторами он мог притвориться, что находится в своем доме в Лондоне или в своем поместье в Стэффордшире. Более того, ему можно было притвориться, что он не был в Озерном краю. И пусть поэты любили раскидываться строфами о идиллических видах каждого отдельного склона, каждой полосы восхода, каждого местного подснежника, и все равно самой красивой достопримечательностью Озерного края всегда была Гонория.
Ему не нужно было напоминать о том, что она была там, впрочем, как и ей.
Стук в дверь библиотеки заставил Лукаса развернуться от его письменного стола, заставленного книгами по ботаниками подобно осадным башням. Слуги Лукаса получили строгий приказ ничего здесь не трогать, чтобы не мешать его исследованию. Время от времени Лукас менял книги местами, создавая иллюзию человека, серьезно увлеченного изучением пестиков и тычинок.
Конечно, он никогда их не читал.
Дверь открылась, и Лукас решил, что это, верно, его дворецкий хочет что-то спросить касательно домохозяйства, ведь каждое нововведение требовало столько много деталей.
Но вместо дворецкого вошел Себастьян, топая так, что Лукас решил обзавестись ковром при первой же возможности, даже если придется лишить такового одну из гостевых спален.
— Я полагаю, вы только что с купания? – изобразил заинтересованность Лукас.
— Я всегда плаваю в это время. Но не это привело меня к вам.
— Вы же не собираетесь расточать похвалы чистоте местной воды и красот окружающих ее гор?
Себастьян ухмыльнулся и опустился на стул, небрежно закинув свои длинные ноги на стол к Лукасу и покачивая головой. Даже тусклый свет свечи не портил вида капель, стекающих по его светлым волосам.
— Нет. К тому же на этих озерах нет волн. Вот в Корнулле.... Я сегодня получил записку.
— Что, ваш портной предложил новый купальный костюм?
— Что за чепуха, — надулся Себастьян, — мой камердинер – великий мастер паковать купальные костюмы.
Гость окинул глазами библиотечку, как будто ожидая найти кого-то. Лукас не винил его за эту подозрительность – в последнее время в районе происходили странные вещи (он и сам читал об этом).
Наконец к Себастьяну вернулась его самодовольная улыбка и он опустил ноги на пол.
— Наш человек написал, что сегодня вечером здесь прокатятся большие деньги. Фальшивые монеты. Их перевозят на карете в Пенрит. В полночь она пройдет по дороге около нас.
По венам Лукаса прокатилось возбуждение. Вот то, чего они ждали.
— Ну тогда мы просто обязаны перехватить ее, — сказал он, поднимаясь.
Вспомнив про свои очки, он посадил их к себе на нос, затем нарочно смял свою одежду, молясь про себя, чтобы камердинеру не пришло в голову зайти сюда. Сейчас Лукас напоминал скорее какого-то рассеянного академика, склонного погружаться в свои мысли, забыв обо всем на свете, чем на того, кто ловит преступников. Лукас находил, что академиков никто не боится и не воспринимает всерьез, кроме их трясущихся учеников.
Он покинул библиотечку, и Себастьян тенью проследовал за ним. Затем они проскользнули под вековыми деревянными балками и зашагали к выходу.
— Ах! – пролепетал Стэнли, поднявшись со своего стула около выхода, заставив Лукаса пожалеть о том, что он не настоял на уменьшении штата слуг, — Уходите, Ваша Светлость?
— Да. Нужно проверить некоторые цветы, — поправил Лукас свои очки, — Есть один, который я особенно хочу увидеть.
— Ночью?
— Эм... да. Важно знать, как эти цветы ведут себя по ночам, - попытался отмахнуться герцог Аинсвортский.
— Да-да. Открыты ли лепестки или закрыты? – добавил Себастьян беспечно.
Лицо Лукаса скривилось на мгновение. Вся задумка грозилась полететь к чертям, если люди не будут воспринимать их всерьез.
— Очень хорошо, Ваша Светлость, — кивнул дворецкий, поспешивший отвести свой взгляд от помятой одежды его господина, — Приказать конюху приготовить вам карету?
— В этом нет необходимости, Стэнли. Мы возьмем лошадей. Нам ничего не нужно, кроме нашего дорожного платья.
Как только они оделись достаточно, чтобы защититься от ночной прохлады, Лука поторопился покинуть коттедж, покуда Стэнли не набрался смелости спросить Его Светлость, почему он всегда старался одеться похуже, когда уходил куда-то.
До Алсуотера было недалеко, и вскоре Лукас с Себастьяном уже привязали лошадей к придорожным деревьям. Днем красота Озерного края была неоспорима. Потоки людей текли в горы и с гор. Туристы из тех, что не удосужились обзавестись картами, горделиво глядели на озеро, как будто они самолично открыли его, пока остальные с неменьшей гордостью водили пальцами по заранее нарисованным маршрутам.
В небесах светила полная луна, но настырные тучи были счастливы закрыть ее, чтобы людишки снизу не думали наслаждаться таким прекрасным видом. Время от времени из-за туч появлялись чернильные верхушки гор. Стоящий вокруг аромат полевых цветов рушил в целом зловещую атмосферу этого местечка.
Лукас охватил взглядом округу и прислушался, стараясь вычленить возможные голоса людей, хруст хвороста и все, что могло указать на чье-то присутствие. Но услышал он только молчание.
— Здесь никого, — сдался он в итоге.
— Пока никого.
Ноги Лукаса погрузились в грязную лужу. В самом деле, завтра его камердинеру придется проявить немалую выдержку, сохраняя невозмутимость.
— Отойдем от дороги – сказал Лукас.
Для того, чтобы фальшивомонетчики не удрали восвояси, в первую очередь нужно было добиться того, чтобы они не заметили слежки. Лукас направился к ближайшим кустам ежевики и заполз под один из них, не обращая внимания на шипы.
«Прямо как в армии», подумалось ему.
Только теперь вместо Франции была его родная Англия.
Возможно, он мог внести свою лепту в победу над французом, но война в нем самом не могла остановиться на этом. Не для того он воевал на чужой земле, чтобы его собственную осадили преступники, пусть даже в этот раз они говорили по-английски и играли в крикет.
Себастьян залег в засаде рядом, под таким же кустом. Теплый запах окружил их. Если бы Лукас был настоящим ботаником, он бы мог скоротать время, вспоминая названия растений, чей аромат он вдыхал. Сейчас же все его внимание было приковано к пустой дороге. Все те небольшие знания царства растений, что он имел, он берег для приемов и званых обедов. Там он мог применить их так, чтобы хозяин дома взглянул стеклянными глазами на свою супругу, и та лихорадочна начала бы рассказывать о том, как хорошо ее дочь владеет кистью
И все-таки лежание под ежевикой не входило в список излюбленного времяпрепровождения Лукаса: пусть пахнут эти кусты хорошо, но уж больно они колючие.
— Ненавижу это, — проворчал Себастьян.
Хоть у кустов были шипы, но они были не так страшны, как смотрящий на тебя штык французского солдата, бегущего в атаку. По крайней мере, никто не писал статей о том, как лучше всего лечить ранки от шипов.
Еще меньшую радость для Лукаса представляло лежание под ежевичным кустом в дождь. Дождь только закапал, но уже начал раздражать его. Первая минута дождя имеет свойство освежать, но проблема в том, что дожди имеют неудобство длиться дольше, и в каплях нынешнего дождя не было ничего такого, что могло бы заставить гневные тучи, что низко прокатывались по ночному небу подобно стаду трубящих слонов, не лить воду на землю.
Наконец, явный стук колес и лошадиный топот зазвучал на дороге. Лукас взглянул на Себастьяна.
— Вот и экипаж, — ответил тот, — как по часам.
— Должно быть, это наш клиент, — оскалился Лукас, — Больше никому не вздумается ездить здесь по ночам.
И вообще, большинство повозок, выбирающих эту дорогу, оставляли желать лучшего. Здесь проезжали, конечно, фургоны и телеги, везущие провизию из одного края в другой. Большинство же предпочитало осуществлять свои поставки пешком, что было гораздо дешевле, чем содержать и кормить четырех лошадей лишь для того, чтобы погарцевать раз в вечность.
— Хочешь преследовать их? – указал Себастьян глазами на лошадей.
— Заметят. Да и потом, экипаж движется слишком быстро, — нахмурился Лукас.
Ему и в голову не приходило, что преступники могут позволить себе что-то настолько кричащее, как экипаж; хотя у того, кто руководил последними преступлениями, определенно имелись такие деньги. Как-никак, подделка денег – занятие серьезное.
— Мы еще можем остановить их, — уверенно сказал Себастьян.
— А что, если внутри не преступники, а простые путники?
— Тогда нам и вовсе ничего не угрожает! – радостно ответил Себастьян, — Пойдем!
— Нельзя, чтобы меня узнали. Я ведь все-таки герцог. И в отличии от тебя, я здесь живу.
— Мда..., — задумчиво почесал свою голову его товарищ, — Не везет. Придется тебе закрыть свое лицо шарфом и избавиться от своего изысканного акцента.
— Но..., — хотел отговориться от этой идеи Лукас, но в это время Себастьян уже повязал свой шейный платок поверх своего лица, закрыв нос и рот, — Это ужасная идея, — всего лишь вздохнул герцог Аинсвортский.
— Мы еще можем догнать их.
Лукас замолк. Его спутник говорил дело.
