скачать книгу бесплатно
Одни женщины лучше выглядят и чувствуют себя во время беременности: гормоны улучшают вид кожи и волос, радость приносит выбор новой одежды для подросшего животика. Другие же ощущают себя тучными и неуклюжими: «Я чувствую себя так, будто я не человек вовсе», – женщина, которая это сказала, никак не могла смириться с изменениями, происходившими в ее теле. К тому же она готовилась уйти с работы, и ее возмущали приготовления, которые велись для ее замены: «так, будто бы я уже ушла».
Некоторые женщины рассказывают, что чувствуют себя «инкубаторами», или что ребенок – это «паразит», вытягивающий из матери все ресурсы ради собственного роста и развития. Фрэнк Хайтон
в своей статье «Метаболическая адаптация беременности для предотвращения инвалидности с помощью методов дородового наблюдения» пишет: «Плод вовсе не является абсолютно беззащитным маленьким зависимым существом… как только он встраивается в стенку матки, он делает все возможное для удовлетворения своих потребностей, меняя физиологию матери и перестраивая ее механизмы регуляции».
Во время беременности могут возникнуть и сексуальные проблемы, потому что женщина чувствует себя усталой, тяжелой и эмоционально опустошенной. Несмотря на это, ей так же, как и раньше, необходимо тепло и близость партнера. Прикосновения и объятия, привычные стимулы, возбуждающие ее партнера, для беременной женщины могут быть ценными сами по себе, помогая обрести комфорт и уверенность. В такой ситуации ее партнер может почувствовать себя непонятым и отвергнутым.
Хотя основы современного предродового обучения были заложены лишь в 1950-е годы, женщины в Китае посещали курсы подготовки к родам еще тысячу лет назад. Основной целью подготовки было достижение спокойствия, которое передается от матери к ребенку.
Доктор Эйдан МакФарлэйн в своей книге «Психология деторождения»
цитирует поэта Сэмюэла Тэйлора Кольриджа, который в 1802 году написал: «История человеческой жизни в первые девять месяцев, предшествующие его появлению на свет, возможно, гораздо более увлекательна и наполнена более важными событиями, чем все последующие годы».
Тема влияния матери на плод, столь интересная и даже захватывающая, может стать еще одним источником чувства вины для беременной женщины. Существует огромное количество литературы по теме, включая знаменитую книгу «Тайная жизнь ребенка до рождения» доктора Томаса Верни и доктора Джона Келлич
. Удивительно, как удачно внутренняя среда матки обеспечивает тепло и питание малышу, и насколько матка эффективна в качестве инкубатора для развития ребенка.
Приятно сознавать, что мы можем петь нашим детям, играть на музыкальных инструментах, думать о приятных вещах, и это будет полезно и важно для ребенка. Но в отсутствие идеальных условий, то же самое знание может стать источником фрустрации для матери, если она почувствует, что не дает ребенку психологических и духовных благ из-за неизбежного давления внешних обстоятельств.
Мой второй ребенок родился после очень тяжелых и травматичных девяти месяцев беременности. Я была уже истощена, заботясь об одном малыше, к тому же моя мама была неизлечимо больна и умерла в этот период. В эту беременность я провела больше времени в скорби и слезах, чем в мыслях о самой беременности или в позитивных эмоциях по отношению к моему первому сыну или к ожидаемому малышу. К счастью для всех нас, он родился с улыбкой на лице и, когда вырос, стал сильной и жизнерадостной личностью, он с самого детства выполнял в нашей семье роль миротворца и решал все проблемы.
Все это сделало меня очень восприимчивой к потребностям моих беременных слушательниц. А в то время, когда я начала писать эту книгу, шла война в заливе, и мой дом в Хайфе оказался в эпицентре атак ракет «Скад».
Завывания сирен неоднократно прерывали наши занятия, и мы бежали в укрытие и надевали противогазы. Страхи женщин тогда были очень понятны. Они опасались, что придется рожать во время воздушной тревоги и надевать противогаз, но еще чаще женщины боялись, что их паника повлияет на плод, а ее появление было неизбежно под воем сирен. Мы работали над этим, концентрируясь на состоянии глубокой релаксации: чем бы ни закончились пики тревожности, важно было научиться сразу после этого ослабить напряжение и сфокусироваться на положительных мыслях.
Как бы хорошо ни развивалась беременность, даже если все идет нормально, у большинства женщин возникают страхи и тревоги. Энн Окли в своей книге «Отсюда до материнства»
пишет, что, хотя беременность – это «здоровое состояние», есть множество предрассудков и традиций, вселяющих страх в беременную женщину. Она расположила страхи по частоте упоминаний во время собеседований:
Из 32 % женщин, которые боялись родов, одних пугали больницы, а других – ответственность; упоминался также страх боли, страх потерять контроль и даже умереть во время родов.
Не стоит забывать, что, хотя мы часто сожалеем о том, что родильные палаты превратились в царства новых технологий и домашние роды практически исчезли, в 1990-е годы женщина и ее ребенок находятся в большей безопасности, чем даже пятьдесят лет назад. Правда, совсем не факт, что этому как-то способствовало появление систем мониторинга плода или методов стимуляции родов, потому что, когда эти техники используются некорректно, они вызывают больше проблем, чем могут предотвратить. И все-таки, женщинам теперь доступен выбор безопасных обезболивающих, есть банки крови на случай кровотечения, антибиотики могут предотвратить развитие инфекций, а регулярные дородовые осмотры с возможностью применения комплексных процедур при необходимости могут помочь диагностировать и предотвратить осложнения.
В сборнике «Материнство. Письма рабочих женщин»
, опубликованном Кооперативной гильдией женщин в 1915 году, встречаются чудовищные рассказы, из которых понятно, что женщины, работавшие на фабриках и фермах, в условиях невежества и полного пренебрежения, во время беременности вынуждены были выполнять тяжелую физическую работу. О здоровье матерей в то время никто не заботился, женщина должна была возвращаться на рабочее место сразу же после родов. Только благодаря усилиям Гильдии и Герберта Сэмюэля была создана Государственная система защиты материнства, доступная каждой женщине в Великобритании, появились женские консультации, дополнительное питание, отпуск по беременности и родам.
Женщины сегодня боятся не столько физической опасности, сколько медикализации родов, исчезновения возможности домашних родов, того, что естественный здоровый жизненный процесс помещается теперь в атмосферу интенсивной терапии. Домашние собаки и кошки стараются найти для родов теплое, темное укрытие вроде бельевого шкафа и прекращают родовую деятельность, если их беспокоят. Точно так же и женщинам мешает расслабиться яркий свет, шум и незнакомая обстановка роддома, и во многих случаях у женщин, попавших в родовую палату, роды действительно останавливаются и возобновляются, лишь когда они немного обустроятся и почувствуют себя свободнее.
На протяжении всей истории человечества существовали традиционные представления и предрассудки относительно того, что можно и что нельзя делать роженице, и, наслушавшись всех этих небылиц и поверий из уст соседей и родственников, женщины встречали роды со страхом и трепетом. Инструкторы по подготовке к родам и специалисты в женской консультации должны распознать такую ситуацию и постараться успокоить женщину, при этом не внушая ей завышенных ожиданий.
Какой бы вид подготовки к родам ни выбрала женщина, ей следует знать, что подготовленные роды станут для нее отличным опытом, независимо от того, будут ли они легкими и без медицинских вмешательств или же понадобится стимуляция, эпидуральная анестезия или даже операция. Но положительным этот опыт станет, только если женщина понимает, что происходит, и способна использовать свои возможности, чтобы справиться с ситуацией. Именно в этом случае чувство удовлетворения останется с женщиной после родов. Обретенная в таких родах уверенность в себе помогает женщине на протяжении всех тех дней и недель, когда формируется ее привязанность к ребенку, и она учится заботиться о своем малыше.
Как сказала когда-то одна из моих любимых инструкторов по подготовке к родам, Шуламит из Иерусалима: «Мы должны делать все возможное, чтобы наши женщины выходили из родильной палаты пусть даже с пострадавшей промежностью, но точно с нетронутой самооценкой».
Примечания
1. Lamaze, F. Painless Childbirth. Pan, 1965
2. Dick-Read, G. Childbirth Without Fear, Pan, 1944
3. Leboyer, F. Birth Without Violence, Knopf, 1976.
4. Odent, M. Birth Reborn, Pantheon, 1984.
5. Stewart, D. “Possible relationship of postpartum psychiatric symptoms to childbirth education programmes”, Journal of Psychosomatic Obstetrics/Gynaecology, December1985, pp. 295–301.
6. Journal of Health and Social Behaviour, 1982.
7. Huyton, F. “Metabolic adaptation of pregnancy in prevention of handicap through antenatal care”, Journal of Psychosomatic Obstetrics/Gynaecology.
8. MacFarlane, A. Psychology of Childbirth, Fontana, 1977.
9. Verny, T., Kelly, J. Secret Life of the Unborn Child, Sphere, 1982.
10. Oakley, A. From Here to Maternity, Penguin, 1981.
11. Women’s Co-operative Guild, Maternity – Letters From Working Women, ed. Llewellyn Jones, M., 1915. Reissued, Virago, 1978.
Глава 2
Коллизии родов
Если женщина сталкивается с трудностями в процессе послеродовой адаптации, причины далеко не всегда кроются в событиях этих часов, дней, недель или месяцев. Самое сильное влияние на психическое здоровье женщины в послеродовый период оказывают сами роды.
В Главе 1 мы говорили о том, как представления и ожидания периода беременности могут влиять на женщину во время и после родов. Но роды – это кульминация всех наших надежд и страхов, и женщина, покидающая родильную палату с непострадавшей самооценкой, будет более уверенно справляться и с другими событиями своей жизни.
В Книге Бытия
сказано: «Плодитесь и размножайтесь», – а далее в этой же великой Книге Господь Бог сказал Еве: «b’etzev teldi», что обычно переводят с иврита как «в болезни будешь рожать детей»
.
На самом же деле, точный перевод слова etzev – это не боль, а печаль или тяжелый труд. Каждая рожавшая женщина знает, что роды – это самая сложная работа, которую она когда-либо выполняла, но слово «печаль» к ней точно не подходит. Эта работа может быть напряженной, доводящей до исступления, опустошительной, дающей наслаждение – но никак не печальной.
В прошлом году меня попросили провести занятие для местной группы поддержки матерей, большинство из которых посещали мои программы дородового обучения. У всех этих женщин роды состоялись за полгода до этой встречи, и вот они оказались на распутье, пытаясь понять, что делать дальше. Я предложила им, прежде чем начинать обсуждать их решения, заглянуть в прошлое и вспомнить свои чувства и реакции в отношении самих родов, чтобы осознать, что этот период их жизни закончен, и дать себе возможность идти вперед.
Был ветреный зимний день, а мамы с детьми сидели вместе со мной в тепле и уюте моей гостиной. Они полностью погрузились в общение, забыв о разбушевавшемся за окнами ливне и бьющихся о берег волнах внизу, на побережье. И занятие, которое должно было продлиться всего пару часов, закончилось лишь вечером.
Сначала женщины пожимали плечами: «Прошло уже столько времени – мы уже и забыли все». Я улыбнулась, потому что, несмотря на то, что с момента рождения моего последнего ребенка прошло намного больше полугода, я помнила все до единого мгновения каждых моих родов. Возможно, иногда гораздо проще забывается то, что случилось недавно.
А потом плотину прорвало. Женщины рассказывали о своих чувствах: восхищении, трепете, экстазе, благодарности, смешанных со злобой, подавленностью, беспомощностью и потерей самоконтроля.
Удивительно, что меньше всего злобы было у Миранды, пережившей самые сложные роды. Редкая ситуация: предлежание плаценты диагностировали в последний момент, и ей сделали экстренное кесарево сечение, в процессе которого открылось сильнейшее кровотечение. Она два дня пролежала в реанимации, подключенная к приборам и капельницам, чем ужасно напугала свою семью и друзей. И все-таки, когда я пришла навестить ее тем же вечером, она уже улыбалась.
Когда мы спустя длительное время говорили об этом, Миранда сказала, что, хотя ситуация была пугающей, она чувствовала, что каким-то образом ей удается сохранять самоконтроль. Дело в том, что во время беременности она посещала курсы, читала различные материалы и хорошо понимала свое тело. Поэтому вовсе не кровотечение, которое является обычным тревожным признаком предлежания плаценты, а другие симптомы заставили ее прийти в больницу на осмотр, и она поняла, что ее внимательность по отношению к себе помогла в этой ситуации.
Интересно, что во время беременности она была убежденной сторонницей естественных родов и с опаской относилась к высокотехнологичным родильным палатам. После случившегося с ней она благодарила судьбу за то, что существуют эти современные технологии, и поправлялась быстро и без осложнений.
Другие женщины в группе пережили менее драматичные роды, но у каждой была собственная история адаптации.
Эллен с мужем в течение семи лет пытались обзавестись потомством, пережив за это время три выкидыша. Эта беременность шла нормально, и Эллен вступала в третий триместр, полная надежд. Но в тридцать недель ее госпитализировали с диагнозом «токсемия» (преэклампсия), и она провела следующие несколько недель, то возвращаясь домой, то снова попадая на лечение. В итоге роды были стимулированы в тридцать семь недель, и хотя по всем показателям они не были преждевременными, в результате токсемии ребенок родился с недостаточным весом. Роды были длительными, и Эллен согласилась на эпидуральную анестезию, потому что боль невозможно было терпеть.
Подробно изучив на курсах информацию обо всех аспектах медицинских вмешательств и зная о плюсах и минусах эпидуральной анестезии, Эллен очень стремилась к тому, чтобы рожать естественно, после многих лет неудач и непрерывного лечения.
В тот день, когда Эллен вернулась домой, ее мужа не было в городе, и рядом не жил никто из близких родственников. «Я так спокойно справлялась со всем на протяжении этих недель, – рассказывает Эллен. – Но это возвращение домой просто уничтожило меня. Мы предполагали, что я проведу в больнице на день больше, и мой муж решил воспользоваться этой возможностью, чтобы выполнить ночью дневную работу. Я только вернулась домой и пыталась понять, что делать в первую очередь, когда приехал фургон с детскими вещами. Водитель просто вывалил все это на тротуар, а я сидела и плакала, не зная, что делать, пока соседи не подошли мне помочь».
К позднему вечеру Эллен была полностью истощена, с ребенком на руках, она уже выплакала все слезы, и лишь тогда в отчаянии решилась позвать на помощь. Не только это сложное возвращение домой запустило такую реакцию, сказался и пережитый страх, и чувство потери контроля над ситуацией, когда она принимала решение о стимуляции своих родов. «Я понимала, что правильнее стимулировать роды, у меня было очень высокое давление, ребенок перестал расти, и было ясно, что в тридцать семь недель малышу уже не опасно появляться на свет, – рассказывает она. – Я знала, что после всех этих лет отчаянного желания родить ребенка я должна быть благодарна, что все прошло хорошо, но меня вдруг накрыла волна разочарования от того, что я снова полностью нахожусь в зависимости от технологий и медицины». Одиночество по возвращении домой и глупость работника службы доставки стали последней каплей.
У многих женщин проблемы возникают при появлении «пробелов» в истории родов: нестыковки в процедурах или распорядках родильной палаты, недостаток убедительных объяснений относительно того, почему рекомендуется стимуляция родов или наложение щипцов или, в самых редких случаях, лекарства, которые даются без предварительного согласия.
В 1986 году Карен Столте
опубликовала работу, в которой рассматривалась проблема «пробелов» в гинекологическом анамнезе женщин: непонимание того, что происходит во время родов или назначение лечения без согласия пациентки. В этих случаях полной адаптации после родов не происходит до тех пор, пока все кусочки пазла не будут собраны вместе.
Дебби с нетерпением ждала появления на свет своего первенца. Она была молода и здорова, и беременность протекала нормально. Она бы предпочла домашние роды, но посчитала, что первого ребенка лучше рожать в больнице. Дебби – убежденный веган, она утверждает, что ей всегда удавалось лечить любые болезни с помощью правильно подобранных трав и чаев. И не дай Бог кому-то из врачей прописать ей антибиотики или другие лекарства. Она очень опасалась медикаментозных вмешательств в роды, и медики убедили ее, что использование анальгетиков или анестетиков возможно только с ее согласия.
Дебби рожала в роддоме, который славится своими либеральными идеями и поддержанием позитивного контакта медперсонала с роженицей и ее партнером или другим помощником. Но даже в самых образцовых клиниках находятся специалисты, предпочитающие перестраховаться, и в этом случае Дебби дали дозу петидина, не задумываясь о последствиях. Ее муж спросил доктора, что за укол он делает; не останавливаясь, доктор ответил, что это «для облегчения ее боли».
До этого момента Дебби была полностью расслаблена и продышала всю первую стадию схваток, сохраняя мобильность и оптимизм. После петидина она стала такой сонной и потерянной, что даже не могла подняться с постели. Боль усиливалась, и у нее не получалось сконцентрироваться на дыхании. Дебби чувствовала себя полностью подавленной, а действие петидина продолжалось и во втором периоде родов. Она не могла эффективно тужиться, так что ей сделали серьезную эпизиотомию и наложили множество швов, а ребенок родился вялым и сонным. Акушерка положила ребенка Дебби на живот, но ей не было до этого дела. Это отсутствие интереса сохранялось на протяжении следующих шести месяцев!
Еще в больнице Дебби начала чувствовать себя потерянной. Она стала нервной и часто плакала, пришлось даже обратиться к психиатру. Он задавал многочисленные вопросы о ее семейном анамнезе, предполагая, что причины психической нестабильности кроются где-то в прошлом. Но он не задал ей самого важного вопроса. Что случилось во время родов?
Дебби отчаянно стремилась кормить грудью и, несмотря на свою апатию и отдаление от ребенка, она настойчиво старалась достичь успеха. Но психиатр, который наблюдал ее, сообщил, что ситуация могла осложняться гормонами лактации.
Так что, спустя четыре недели после родов, Дебби оказалась в кошмарной ситуации, абсолютно противоречившей всем ее ожиданиям. Она хотела естественных родов, была в состоянии справляться с болью, сохраняла полный самоконтроль. Прогресс родовой деятельности шел нормально, и не было никаких причин для применения лекарств. Дебби очень надеялась быть с малышом сразу после родов и кормить грудью в течение первого года его жизни. Все эти надежды и мечты перечеркнула одна инъекция, сделанная без ее согласия. Больше полугода ушло у Дебби на то, чтобы полностью прийти в себя.
Для многих женщин использование обезболивающих во время родов – это благо, но иногда такие лекарства имеют нежелательные побочные эффекты для матери и ребенка, не только на физиологическом, но и на психологическом уровне.
В книге Эйдана МакФаклэйна «Психология деторождения» приводится цитата Эжена Маре
, который в своей работе «Душа обезьяны» говорит о том, что, хотя высшие животные действительно испытывают боль во время родов, у некоторых видов применение в родах лекарств впоследствии полностью меняет поведение матери по отношению к потомству. Маре наблюдал стадо овец, в котором на протяжении пятнадцати лет не было ни одного случая отказа матерей от заботы о своем потомстве. Десяти животным во время родов он дал анальгетики. Эти матери потом отказались заботиться о своих новорожденных.
Он сразу отметил: это не значит, что у людей все происходит точно так же, но все-таки лучше с осторожностью применять лекарственные препараты в родильной палате. Если бы доктор в роддоме был знаком с Дебби или побольше узнал о ней, он бы понял, что введение петидина может неблагоприятно повлиять на нее, особенно если учесть, что она не просила об этом и не испытывала необходимости в каких-либо видах облегчения боли в принципе.
Сьюзан Эйрз и Алан Пикеринг из больницы Св. Георгия в Лондоне предположили, что послеродовые расстройства могут быть прямым следствием травмы во время беременности или родов. В июне 2001 года они опубликовали в журнале Birth свое исследование, в ходе которого было выявлено посттравматическое стрессовое расстройство у 2,8 % женщин до 6 недель после родов, затем этот показатель падал до 1,5 % к 6 месяцам после родов. Травма могла быть вызвана отсутствием чуткости у медицинского персонала или неожиданными вмешательствами, непонятными женщине.
Эти факты все более говорят в поддержку непрерывности акушерского наблюдения, при котором акушерка, принимавшая роды, также ухаживает за женщиной после родов, так что весь негативный опыт может быть проработан совместными усилиями.
Помощь акушерок
«У меня была замечательная акушерка, очень заботливая и позитивная, – рассказывает Шейла. – Она помогала мне сохранять физическую активность, успокаивала моего мужа и приносила ему чай. Она была мне как мама». Эта акушерка закончила дежурство за два часа до родов. «Следующая акушерка была полной противоположностью тому, что я хотела: она заставляла меня лежать без движения, и в результате у меня была очень болезненная переходная стадия, которую я могла бы пройти легче, если бы я встала на четвереньки или села прямо».
Муж Хелен позвонил мне из больницы и попросил прийти в отделение интенсивной терапии новорожденных. Я была удивлена, потому что я знала, что роды не были преждевременными, и когда мы виделись в последний раз, плод хорошо набирал вес.
Хелен сидела рядом с кроваткой своего малыша и плакала. «Я не перестаю плакать с самых родов. Это все моя вина. Я не могу жить с этим чувством вины». Ее муж рассказал, что во время родов был диагностирован дистресс плода, но не настолько сильный, чтобы делать кесарево. Роды хорошо прогрессировали, и медики говорили, что как только ребенок родится, он сможет быстро восстановиться самостоятельно.
Переходная стадия была длительной, и Хелен чувствовала себя лучше на четвереньках, но акушерка настаивала, чтобы она лежала неподвижно и не тужилась. Подобные примеры непростительного бездействия далеко не всегда проходят бесследно. Схватки были очень сильными, и в этой дискомфортной позе Хелен почувствовала, что теряет контроль над собой, и начала тужиться. «Ты навредишь ребенку», – продолжала напоминать ей акушерка. Ребенок родился с низкой оценкой по шкале Апгар, и у него были проблемы с дыхательной системой. Хелен была убеждена, что это ее ошибка, ее переполняло раздражение и чувство вины.
После того как мы организовали встречу дежурного доктора и старшей акушерки с родителями, стало ясно, что проблемы носили временный характер. Были очень хорошие шансы, что ребенок покинет палату интенсивной терапии через день или два, и не существовало никакой связи между этой проблемой и поведением Хелен во время родов.
Читая «Историю акушерства»
, сложно поверить, что такие недобрые и бесчувственные акушерки умудряются закончить акушерскую школу. Эта книга написана как финальная часть авторского акушерского курса и, думаю, должна войти в обязательную программу подготовки будущих акушерок. В книге рассказывается о том, что традиции акушерства уходят своими корнями в самое начало письменной истории человечества. В Исходе говорится об акушерках Египта – они прятали еврейских младенцев мужского пола, которых фараон приказывал убивать сразу после рождения.
В датированном 1950 годом до н. э. папирусе акушерки, работавшие вместе со жрецами и врачами, делятся рецептами плодовитости.
В тексте «Роды королевских детей» в Папирусе Весткар 1650–1550 до н. э. три акушерки предотвращают вмешательство в роды, говоря: «Мы умеем принимать роды», – и закрывают дверь перед отцом, который в нетерпении пытается предложить ускорить роды.
В Древней Греции акушерок называли «омфалотомами», то есть «перерезающими пуповину», они обладали очень высоким статусом в обществе.
Соран Эфесский (98–138 гг. н. э.) впервые дал письменные рекомендации для акушерок: «Она должна иметь опыт собственных родов и быть не слишком молодой. Она должна быть грамотной, трудолюбивой, обладать хорошей памятью и терпением».
Позже, в 1725 году, британец Джон Мобри писал: «Акушерка должна быть терпеливой, приятной, мягкой, тихой и скромной, чтобы поддерживать и успокаивать женщину в родах».
Медикализация родов началась во Франции с появлением мужчин-акушеров во времена Людовика XIV. Именно этот король, желая «наблюдать» роды своей фаворитки (не принимая участия), потребовал положить ее с поднятыми вверх ногами, чтобы он мог сидеть на краю кровати и все видеть, затрачивая минимум усилий! Маргарет Стивен, акушерка королевы Шарлотты, в середине восемнадцатого века писала: «С тех пор как к акушерству стали допускаться мужчины, женщинам пришлось распрощаться со своей стыдливостью».
В английской литературе XIX века акушерки часто представлялись незнакомыми с гигиеной пьянчужками. Чтобы обеспечить достойный уровень акушерского обслуживания, в 1902 году в Англии был создан реестр акушерок, и с этого времени они могли работать только при наличии лицензии.
В годы Первой мировой войны, когда много врачей погибло, акушерки были очень востребованы, а сегодня Великобритания является одной из немногих стран, где акушерки, а не врачи-гинекологи, принимают неосложненные роды.
Дом или больница?
Раз уж идет такая битва за равноправие, от акушерок в родильной палате мы вправе ждать высочайшего качества обслуживания. Проблемы, которые иногда возникают, вызваны недостатком коммуникации и, видимо, отражают несовершенство существующей системы здравоохранения, и дело не столько в недостатке навыков и оборудования, сколько в отсутствии преемственности медицинского обслуживания.
Беременная женщина получает дородовую медицинскую помощь у своего семейного доктора или в больнице. Семейный доктор хорошо ее знает, понимает ее страхи и волнения, а вот в больнице доктора и медсестры меняются в каждый визит.
Когда женщина попадает в больницу в начале родов, она встречается с абсолютно незнакомым персоналом родильного отделения. Как раз в то время, когда она наиболее уязвима, единственное знакомое лицо для нее – это ее партнер или помощник, а у некоторых женщин даже и этого нет.
Во многих роддомах штатные акушерки встречаются со своими клиентками до родов, чтобы ответить на их вопросы, показать им родильное отделение и познакомить с работниками больницы. Но если женщина попадает в роддом ночью или в то время, когда ее акушерка не на дежурстве, она точно так же встречает сразу несколько незнакомых людей.
В последние годы появилось много материалов о том, какое влияние на роды оказывает сексуальное или другое насилие, пережитое в раннем детстве. Британская акушерка Кэтрин Гаттеридж опубликовала в журналах British Journal of Midwifery (2001) и MIDIRS (2009) статьи о переживаниях взрослыми женщинами случаев насилия над ними в детстве и об их влиянии на опыт деторождения. Поскольку Кэтрин сама пережила подобный тяжелый опыт, она разработала рекомендации для акушерок и других специалистов по уходу за женщинами относительно того, как помочь таким женщинам пройти процедуры, которые могут напугать их и казаться им опасными, хотя являются нормальными и обыденными для остальных женщин.
Неудивительно, что многие женщины выбирают домашние роды, готовясь к которым, они устанавливают контакт с акушеркой за несколько месяцев до родов. Они выбирают роды в собственном доме, в знакомой и комфортной обстановке, когда не приходится ни с кем делить ванную, а ребенок всегда находится рядом. В этом случае отношения между семьей и помогающими роженице специалистами становятся иными, поскольку доктор и акушерка – гости в доме.
В странах где, как в Великобритании и Голландии, домашние роды доступны в системе здравоохранения, женщинам и специализирующимся на вопросах деторождения организациям приходится бороться за сохранение этого права.
Профессор Дж. Дж. Клостерман из Амстердамского университета пишет: «Роды сами по себе – это естественный процесс, который обычно не требует никакого вмешательства… Они пройдут лучше всего, если женщина уверена в себе, и находится в дружественном окружении… организм здоровой женщины, у которой роды начались естественно, выполняет свою задачу безупречно»
.
Не всем женщинам подходят домашние роды. В странах, где домашние роды являются частью официальной системы здравоохранения, женщины проходят обследования и консультируются относительно того, принадлежат ли они к группе риска. В зависимости от этого они решают, рожать дома или в больнице.
Во многих странах в системе здравоохранения отсутствует возможность выбора запланированных домашних родов, а в Канаде, например, акушерка не имеет права работать самостоятельно.
В одной телевизионной программе, посвященной родам в Израиле, говорилось, что инфраструктура для домашних родов отсутствует, потому что не только медики, но и сами женщины воспринимают роддома как символ прогресса. Многие жители Израиля – это беженцы из неразвитых стран, и им кажется, что нельзя придумать ничего лучше, чем роды в современном, оборудованном по последнему слову техники родильном отделении.
Поскольку семейные доктора в Израиле не занимаются ведением беременности, гинекологи очень заинтересованы в том, чтобы не выпускать роды за пределы роддомов. В программе объяснялось: несмотря на то, что роды – это естественный процесс, переход от нормальной ситуации к экстренной патологической может произойти очень быстро и, если нет специальных условий, как в Великобритании и Голландии, позволяющих срочно перевести роженицу в больницу, домашние роды могут быть опасными даже для женщин из группы низкого риска.
