скачать книгу бесплатно
– Мне бы тоже хотелось знать, почему он сбежал. Что происходило в лаборатории, там, где его держали? – спросила я. – Может быть, над ним издевались. И, если он действительно такой, как человек, и чувствует себя человеком, то, возможно, он не смог этого выносить и убежал. Может быть, он захотел свободы.
Адольф Иванович испуганно на меня посмотрел.
– Свободы? Где же он ее найдет, если ее нет? Даже мы с вами несвободны. Да и зачем ему свобода? У него там всё было и никто над ним не издевался. Нет, что вы! У него были другие мотивы. Я уверен. Но вот какие?
– Может, его похитили? – предположила я. – Может, кому-то было выгодно, чтобы он ушел и пропал? Может быть, его кто-то из людей подговорил? Женщины, например.
– У нас не работают женщины. Даже экземпляры у нас все мужчины. Не знаю, не знаю… кто его мог подговорить… Невозможно… – Директор замотал головой. – Нет… В общем, я вам всё рассказал. Ваша задача – найти его.
– Как давно он сбежал?
Директор помялся, но ответил:
– Два года назад.
– Ого… И неужели за эти два года никаких следов? Например, человек когда-нибудь снова приходит на место преступления либо на место, где он вырос, где он долго жил. Если, конечно, он не находится за океаном и его что-то не держит там.
– Да, – сказал директор. – Но он не человек.
– Что вы там ему запрограммировали, какие следы он мог оставлять? Где его искать? Что он вообще способен делать? Как он хочет жить?
– У него нет желаний. У него есть программа.
– Значит, мне необходимо ознакомится с этой программой, чтобы представить, зачем он ушел и куда пошел. Только так я смогу напасть на его след, если, конечно, он не уехал из страны.
– Хорошо. Приходите завтра в институт, я вас познакомлю с нашим специалистом, моей правой рукой, который знает программу. Но…
– Что? – спросила я.
– А, так, не важно.
– И еще вопрос. Как я могу узнать его?
Директор вопросительно на меня посмотрел.
– Никак, – произнес он. – Хотя, если с ним пообщаться, то видно, что он не человек. Странности видны. И в разговоре, и в поведении. Хотя чёрт знает что с ним случилось за эти два года. Может, он так адаптировался, что его и не отличишь.
– Насколько я поняла, это мужчина, – уточнила я.
– Это экземпляр. – Директор посмотрел на меня и уточнил: – Ну да, выглядит он, как мужчина. Во всех смыслах. Мы уж постарались.
– Он знает, что он робот? – задала я еще один вопрос.
– Да, конечно. Мы первым делом ему сообщили, что он рожден не так как все люди, а в пробирке.
– Что за чушь! – воскликнул министр.
– И еще сказали ему, что он не человек.
– Ну вот, теперь ясно. Он обиделся и ушел искать себя. То есть доказывать себе и людям, что он человек.
– Мы показывали ему процесс создания таких, как он. Ведь он не один… – Тут директор замолчал.
«Сколько же всего у них там таких роботов?» – подумала я и сказала:
– Мне нужна его фотография. И я хочу посмотреть, где и как он жил. Весь процесс. И еще. Я хочу увидеть других, которые другие… вы понимаете? Иначе я не возьмусь за это дело, – предупредила я. – И никто не возьмется.
Отказаться от дела было равносильно заявлению об увольнении. А увольнение для агента означало смерть – или медленную, от бездействия, безысходности и депрессии, или же быструю – насильственную. Но директор не знал об этом, и я его просто припугнула. Министр понял мою уловку и подмигнул мне.
– Вижу, вы настоящий агент, и уверен, что вы справитесь. Я верю в вас, – сказал он, улыбаясь.
– Вы всё увидите завтра утром. У нас подробное досье на сбежавший экземпляр. Приезжайте к нам в институт, я вам все покажу, – пообещал Адольф Иванович. – Я могу идти? Я всё рассказал… – пробормотал директор, обращаясь к министру.
– Почему не сегодня? – спросил мой отец.
– Сегодня уже всё закрыто. Мы выключаем все экземпляры, все оборудование, потому что сотрудников у нас мало и они работают по утрам, а вечером никого нет. Только дежурные. Чтоб показывать, нужен весь персонал, иначе… не дай бог…
– Что ж… До свидания, Адольф Иванович. До свидания, Инга. Удачи вам. Желаю как можно быстрее разобраться с этим делом и напасть на след, – улыбнулся мне отец, то есть министр.
Мы попрощались.
– Вы в какую сторону идёте? – спросил Адольф Иванович, открывая дверь.
Я сказала, что еду на работу.
– О! Нам не по пути, к сожалению… – воскликнул директор и закрыл дверь кабинета, еще раз попрощавшись с министром.
Мы спустились по лестнице. Я села в свою машину, а директор пошел пешком к воротам. Я подъехала к КПП, показала пропуск, ворота медленно открылись. Я выехала на площадь перед министерством и свернула на улицу. Вдруг под колеса моего автомобиля бросился Адольф Иванович, который пару минут назад прошел через калитку и двигался к метро медленно, поджидая, скорее всего, меня. Он замахал руками, я приоткрыла окно.
– До метро хоть подвезете? – спросил он.
Я кивнула. Он сел на заднее сиденье.
До метро было десять минут пешком. Погода была прекрасной. Но не успела я удивиться, как он быстро заговорил почти мне на ухо:
– Я забыл сказать вам кое-что важное. То есть специально не стал говорить там. Были случаи пропажи людей. Нашли даже несколько трупов с рваными ранами на шее.
– Я слышала. Это расследует отдел убийств, – спокойно сказала я.
– Не перебивайте. Это дело рук экземпляра! Все они питаются кровью. Вернее, специальным составом, который похож на кровь. Нам его привозят в институт. Но при отсутствии этого состава кровь обычных людей тоже им подходит. Единственное, убивая людей, он оставляет следы. Которые мне очевидны. Пока нет массовых убийств. Но пропажа людей – это дело его рук. Где-то он прячет трупы. И еще. Эта жидкость, заменитель крови, поставляется и в другие места, к другим заказчикам. Это тайна. Так вот, все заказчики регистрируются и наблюдаются. За ними следят тщательнее, чем за нами. И были случаи кражи этого вещества. Потому что количество литров строго определено и строго учитывается. И нам сообщили, что несколько раз в нескольких местах обворовывали грузовик с жидкостью. Пропадало несколько ящиков. Я прикинул в уме количество пропавших людей и количество похищенной жидкости. Как раз на два года ему хватило бы. И может еще на пару месяцев. Так что он должен постоянно или убивать людей, что опасно для него, или воровать жидкость – это проще. Служба безопасности института следила за каждым клиентом, за каждым грузом, но не уследила. И только видеозаписи показывают, как кто-то останавливает грузовик и перегружает несколько ящиков в свою машину… А вот и метро! Спасибо огромное!
Адольф Иванович вышел из машины и захлопнул дверцу, не дав мне произнести ни слова.
«Сколько же у них этих экземпляров? Тысячи? Миллионы?» – подумала я, вспомнив огромное количество красной жидкости на складе готовой продукции.
Я решила проникнуть на завод и узнать… что?.. что-нибудь. Мне в голову пришла безумная мысль: о том, что Эрик – тот сбежавший экземпляр. Но я тут же отогнала ее, потому что не хотела верить! Не может быть! Эрик совсем не похож на робота. Да и у робота в программе не было бы цели показать мне завод и рассказать о нем. Зачем? Смысл? Нет. Или кто-то им руководит? Нет-нет…
Поеду к Руслану Моисеевичу и расскажу ему всё. Но только то, то рассказал Адольф Иванович министру. Не более.
Приехала я в тринадцатое отделение уже после окончания рабочего дня, не надеясь застать там никого, собираясь лишь написать отчет о сегодняшнем дне. Но меня встретил мой руководитель.
– Как? – спросил он.
Руслан Моисеевич выглядел уставшим.
– Нормально. Но дело запутанное, – сказала я.
Отметив, к своему удовольствию, что место секретаря пустует, я рассказала всё, что касается сбежавшего экземпляра и незаконного клонирования и программирования. То есть всё то, что говорилось в кабинете министра.
– М-да, – пробормотал мой руководитель. – Я понял. Вам надо собирать информацию. Так просто вы его не поймаете. Он среди нас, среди людей. Если что – вызывайте подкрепление. Всё, что угодно. Хоть атомную бомбу. Теперь можете идти.
– Одно условие…
– Что еще?
– Я хочу сама закончить это дело. Сама хочу поймать экземпляр. Не отдавайте дело Иванову, – попросила я.
– Что?!
– Это моя первая просьба к вам. И последняя.
Руслан Моисеевич молчал.
– Пожалуйста! Я вас прошу!
– Как я сочту нужным, так и будет. Вы хорошо выполняете работу. Я ценю это.
– Но Иванову достаются все лавры.
– Какие лавры?
– Награды. Медали. Ордена. Премиальные. Дополнительный отпуск. За что? За то, что он едет туда, куда сказала я, и берет преступника? Это может сделать любой! А скажите: кто ищет, кто вычисляет, кто заманивает преступника в западню? Кто рискует жизнью? Скажете мне! Почему так происходит? Почему работаю я, а лавры получает Иванов? Отвечайте! Почему?! Потому что я женщина?
Руслан Моисеевич молчал, удивленно смотря на меня.
– Это дискриминация? – прямо спросила я. – Знаю, до меня не было в отделе женщины, поэтому на меня сыпятся все трудные дела. Вся рабочая грязная работа! Самые запутанные невыполнимые задания! Я работаю без выходных, без отпуска! И даже ночью должна писать вам отчеты. А когда спать? Я человек, а не робот! А награды… Неужели когда-нибудь можно давать орден женщине? Что вы, это же абсурд!.. Мы же не Европа! У нас женщина не человек! Конечно. Всё Иванову. Как часто он выходит из офиса? Как часто работает сверхурочно? Прочитайте, что написано в его отчетах, а что в моих… У него скоро уже наград будет больше, чем у вас.
– Неужели? – вдруг воскликнул Руслан Моисеевич. – Не может быть! Я приму меры…
Я улыбнулась.
– Вы поняли, что я сказала?
– Конечно. Вы хотите уволиться, потому что недовольны работой? – уточнил руководитель отдела.
– Я очень люблю свою работу. Я очень уважаю вас. Но… повторяю – прошу вас позволить мне закончить это задание, поймать лично мне сбежавший экземпляр и передать его в институт клонирования. Прошу вас не отдавать это дело Иванову. Если вы поручили начать это дело мне – то позвольте и закончить. Иванов пусть занимается своими делами. Пусть он хотя бы начнет что-нибудь и закончит это… Если же вы не позволите мне закончить это дело даже теперь… Если вы опять отдадите Иванову моё дело, когда оно будет закончено и останется лишь поймать преступника, то я вынуждена буду уволиться.
– Во-первых, экземпляр не преступник. А во-вторых… – Он сделал паузу. – Куда вы пойдете, если уволитесь?
– Я знаю, – сказала я, – что работу я вряд ли найду после тринадцатого отдела… Но мне всё равно… Я пришла сюда не для того, чтобы делать за мужчин их работу. Понимаете? Я пришла работать и получать за это вознаграждение! Вы слышите?
– Слышу. Я прекрасно слышу. Но не понимаю: кем вы себя возомнили? Вы кто? По званию…
– У меня такое же звание, как и у Иванова.
– Та-а-ак… – протянул Руслан Моисеевич. – Бунт на корабле? Вот почему мы не берем женщин на работу. Чуть что – истерика!
– Это не истерика. Это разговор подчиненного с руководителем. Я не прошу от вас слишком много, правда ведь? Только закончить задание. Поймать преступника, этого робота…
Я не могла допустить даже мысли, что Эрика поймают и вернут владельцам. При условии, конечно, что он – экземпляр. Не могла допустить, что именно Иванов придет к нему, наденет наручники и отправит его в институт. Пусть это сделаю я, но… я предупредила бы Эрика, не позволила бы схватить его…
– Да ладно, ладно, только отстаньте от меня. Моя бы воля – я бы все медали мира отдал вам. Но награды отдаю не я. А президент. Он каждый год отличает самых успешных работников. Я даю ему списки. Другие отделы дают ему списки. И он отдает медали, ордена и другие награды тем, кого сочтет нужным…
– Значит, на этот раз нужно дать ему список только с одной кандидатурой.
– С твоей что ли? – засмеялся Руслан Моисеевич. – Вижу, что ты давно не была в отпуске. Тебе нужно отдохнуть.
– Я никогда не была в отпуске. Даже сегодня, в свой выходной, я работаю.
– Вот как закончишь это дело – я тебе дам отпуск сразу за два года. Договорились?
– Договорились.
– Можешь идти.
Я вернулась домой. Перекусив и приняв ванну, сразу же легла в постель и уснула. Мне снились вампиры, роботы, зомби, море крови и… Эрик, который доставал бутыли со стеллажей, показывал мне их, целовал эти бутыли и… бросал мне под ноги, разбивая их… И крови вокруг было всё больше и больше… Я кричала от ужаса, но ноги не слушались меня. Как будто прикованная, я не могла сдвинуться с места… А Эрик не обращал внимания, разбивая бутыли одну за другой…
Я проснулась в холодном поту. Утро еще не наступило. Повернувшись на другой бок, я старалась уснуть снова, но не могла. Мысли мучили меня. Сегодня я должна идти в институт клонирования… Но я хотела пойти на завод к Эрику и спросить его о сбежавшем экземпляре. Хотя я не уверена: стоит ли ему доверять. Действует ли экземпляр один или с сообщниками – я тоже не знала. Те методы, которым я научилась за последние несколько лет, вряд ли стоит использовать применительно к роботу. Ведь меня никогда никто не учил искать и ловить таких, как экземпляр. Только людей. У людей есть психология. Но не существует такого понятия, как психология роботов. Поэтому я не представляла, с чего начать.
При первом визите на завод Эрик показывал мне на белое здание в глубине промышленной зоны, но не водил туда. Он сказал, что это его офис, и если что случится – то искать его нужно там. Однако когда он позвонил вчера утром и пригласил меня, то попросил идти к красному зданию, на склад.
Где сейчас Эрик? Он сказал, что может ночевать на заводе. Где именно он ночует? Наверняка в офисе. Не на складе же. Мне очень хотелось его увидеть. Даже если ничего не удастся выяснить, я хотела его увидеть. Просто увидеть.
ГЛАВА 3
Я шла среди построек промышленной зоны во мраке, интуитивно пробираясь к белому офисному зданию. Охранник впустил меня молча, узнав и улыбнувшись. «Наверняка экземпляр, запрограммированный на охрану», – подумала я…
Зачем я вообще пришла сюда? На свидание или на разведку?
Промучившись полчаса в постели, я не смогла заснуть и решила действовать – то есть перед визитом в институт клонирования сходить на завод и разузнать, так сказать, обстановку. Я знала, что это утро может быть последним в моей жизни, если Эрик – тот самый экземпляр, если он всё разнюхал или хочет крови. Хотя… зачем ему кровь? Ведь у него столько… готовой продукции…
Я шла медленно, уверенно, не оглядываясь, не смотря по сторонам… Как ходит тот, кто знает, куда и зачем он идет… Вокруг – тишина. Камеры видеонаблюдения фиксировали каждое мое движение – я это знала. Но мне было всё равно. Я не скрывалась ни от охраны, ни от секретных служб, ни от экземпляра… Странное какое-то название ему дано. Неужели не придумали человеческого имени, наделив его не только человеческим телом, но и человеческим умом? Наверняка он считал себя личностью, индивидуумом, а не тупой машиной и послушным роботом… А может быть, он чувствовал. Чувствовал всё это… Свое подобие… свое сходство с человеком… и свое различие… свое превосходство…
Вот и белое здание. Окна темные. Как будто никого нет. Но экземпляр видит в темноте… В инфракрасном свете. Может быть, видит. Я не уверена. Надо будет спросить об этом Адольфа Ивановича.
Толкнув незапертую дверь, я пошарила рукой по стенам, стараясь нащупать выключатель. Но тщетно.
Тогда я включила налобный фонарик. Пусть я себя обнаружу раньше, чем увижу экземпляр… фу, что за идиотское слово…
