Худшие враги мужчин

скачать книгу бесплатно


– Ясно, иду, – отсоединился следователь.

Эксперт с объемным чемоданчиком и опер уже топтались у выхода. В отличие от следователя, который дежурил в том же здании, где и работал, им приходилось коротать время в общем помещении следственно-оперативной группы.

Потапов из-за толстого стекла ободряюще помахал им рукой, включив громкую связь:

– Выходите, машина на улице. За собакой заедете. Ну и, ребят, поторгуйте лицом, чтобы хозяева довольны остались.

– Для красоты и количества, одним словом. Не подведем, Потапыч, – заулыбался Кеша.

Улыбка у него была добрая и искренняя, от нее уголки глаз шли лучиками – казалось, улыбаются глаза. Ну и отлично. Будет выгодно оттенять мрачноватого и не самого приветливого следователя.

Видавший виды Соболь деловито рванул с места. Водителя Волков приветствовал с удовольствием:

– Антон Михаилович! Давно тебя не видел, думал, уж отпустили, наконец, на пенсию.

– Да держат, Слав, держат, поработаем еще. Какие наши годы, – ответил водитель.

Это понятно. Как понятно было и то, о чем водитель не упомянул. Что об этом говорить-то? Годы немалые. Для милиционера – под шестьдесят, это – возраст! Но, на пенсию жить не так уж весело. А, поди, не плохо бы поселиться с женой за городом. И небольшой дачный домик имелся, для круглогодичного проживания подходящий. И внуки бы приезжали на лето. Красота.

За собакой завернули в стоящее по соседству здание кинологической службы. Умница пес занял привычное место – за задними сидениями. Оттуда теперь доносилось его тяжелое частое дыхание. В салон забрался кинолог. Вася.

– Ну, все в сборе, – заметил водитель, – и адресок недалеко, минут за десять доберемся.

Громоздкий современный дом – высотка на Прохорова, прилегающий к исторической дворцово-парковой зоне, был откровенным бельмом на глазу местных жителей, результатом удивительных архитектурно-строительных изысканий. Припарковались около нужного подъезда. Тут же стояла легковушка ОВД, из которой навстречу вновь прибывшим вышел ППСник.

– Вы из округа? Поднимайтесь, семнадцатый этаж, квартира пятьсот шестнадцать. Наши работают уже.

В подъезде Вася с псом сразу нырнули в лифт.

– Группа идет пешком, – остановил Волков опера и эксперта, – все молодые, движение – жизнь. Давайте, давайте, на лестницу. Осмотримся неспешно.

– Как хотите, – прыснул кинолог, нажимая кнопку семнадцатого этажа, – спортсмены!

– Да ты что, Слав, – Кеша приподнял в руке увесистый чемодан, – полдня же идти только будем.

– Брось, – весело подмигнув, отозвался Костик, – Слава – следователь опытный, все верно говорит, осмотримся, куда торопиться. Солдат идет, и служба идет. Протокол пишется, вещдоки изымаются, глядишь, и поквартирный обход закончат, пока доковыляем.

На такое «понимание» следователю оставалось только пожать плечами.

«Все теперь сразу спешат в лифт», – говорил не раз, забывая, очевидно, и повторяясь, Дивин – старый и опытный преподаватель Волкова по предварительному следствию в институте МВД, – «нечего торопиться на осмотре; тише едешь, дальше будешь».

В этот момент к Волкову и его компании, присоединился мужчина лет сорока пяти, с майорскими звездами на погонах, вышедший из помещения, очевидно предназначенного для консьержки.

– Подождите меня. Вы – окружная группа?

– Да, следователь Волков.

– А я участковый, Виктор Луненко. Этот дом на моем участке. Ничего такой дом. Держите визитки.

«Виктор Степанович Луненко. Участковый ОВД майор милиции» – подтверждала визитка слова хозяина, по-видимому, весьма собой довольного. Он поочередно пожал всем руки, пытливо разглядывая снизу вверх.

Кеша и Костя тоже представились.

– Вы что, ноги размять? И то верно, я с вами. Может, что приметим.

Занятие, впрочем, оказалось достаточно бесполезное. Дом содержался в порядке. Лестница, по которой сначала бодро, затем – все медленнее продвигалась группа мужчин в форме, сообщалась с лестничными площадками этажей, ведущими к квартирам и лифтам. Они были пусты и совершенно одинаковы. Жильцы не встречались. Наконец, в районе десятого этажа не выдержал Кеша, взъерошив короткий темный чуб:

– Давайте отдышимся, – поставил криминалистический чемоданчик и уселся на ступеньку, – а то явимся сейчас, как после кросса.

– Бегать по утрам надо, – заметил Волков. Он имел право так говорить, поскольку раза четыре в неделю умудрялся несколько раз подтянуться на турнике и отжаться от пола, перед тем, как состыковаться с подушкой и заснуть.

– Ага, – сказал Костя, – и курить бросать. А то Минздрав предупреждает вас, товарищи…

Ему что, лыжному КМСнику, он бы, поди, на Останкинскую башню поднялся – не заметил.

На площадку вышла из квартиры пожилая, но бойко накрашенная женщина с самоуверенной толстой таксой на поводке.

– О, здравствуйте! Вас уже вызвали. Опередили. Хотела с улицы набрать. Вы посмотрите, посмотрите, не иначе, что-то случилось, квартира Коровиной открыта. Ведь старушка одинокая совсем. А я не решилась…

С этими словами женщина указала рукой на входную дверь в квартиру, расположенную в дальнем конце холла. Далее говорить ей не пришлось, поскольку такса настырно рванула к лифту, увлекая за собой хозяйку.

Очевидно, в мужчинах это заложено еще с тех давних времен, когда им приходилось сообща охотиться на мамонтов в лесах неолита. Все четверо немедленно восстановили дыхание, насторожились и беззвучно двинулись к указанной двери. Волков и Сомов достали из кобур табельное оружие. Рогозин шел за ними. Участковый чуть замялся и оказался последним.

Вот оно, не зря топали.

4

Сомов аккуратно толкнул дверь и вошел внутрь. Остальные потянулись за ним. В квартире было светло и тихо. Подобное случалось за время службы Волкова нечасто. Сказать по правде – никогда не случалось. К моменту его приезда на место происшествия там уже толпилась, угрожая сохранности улик, добрая половина местного отдела внутренних дел, всевозможные проверяющие и ответственные. Работа следователя, она бумажная, и табельный Макаров использовался только на стрельбах, а на дежурствах – скучал на поясе.

Двухкомнатная квартира вмещала самый необходимый набор незамысловатой, но добротной мебели. На стенах – множество картин, всевозможных направлений, размеров и уровней мастерства авторов, в таких же разных рамках, а то без оных. Также в глаза бросилось изобилие книг и журналов. Двери, ведущие в комнаты, отсутствовали.

Практически сразу стало ясно, оружие не понадобится. За письменным деревянным столом черного дерева в спальне сидела хрупкая старушка. Ее голова лежала на поверхности стола, а руки обнимали что-то лежащее на нем. Старушка, казалось, спала, как студентка в аудитории на последнем ряду во время нудной лекции. В целом, представшее их глазам выглядело весьма мирным. Только слишком уж тихим и обездвиженным.

– Она мертва? – спросил, ни к кому не обращаясь, Волков.

Сомов осторожно прикоснулся к шее хозяйки квартиры и мрачно кивнул.

– Не трогай же, – одернул Волков Луненко, который попытался отвести руки умершей, – рация есть, сообщи в дежурку. Пусть шлют еще группу – с дознавателем. А может, и прокурорский следователь понадобится, дверь-то была открыта. И к нашей краже отношения, судя по всему, не имеет.

Здесь все замолчали и заворожено уставились на стол. Из-под широких рукавов старенького домашнего халата участковый выудил-таки открытую черную металлическую шкатулку.

Шкатулка казалась и крепкой – металлической, и хрупкой, как будто кружевной, такими тонкими коваными завитушками она была украшена; четыре ножки изображали лепестки. Но все это было вторично. На красном бархате внутри хранилась внушительная гора крупных страз различной величины и незначительно отличающихся по цвету. Портнихой бабушка была что ли? Но больше в комнате ничто догадку не подтверждало.

Осененный внезапной мыслью, не в силах сдержаться Волков взял горсть страз и поднес их к глазам.

– Это что? – севшим голосом спросил Кеша, – бриллианты?

Следователь перевел глаза на коллегу. Специалистом он, ясное дело, не был. Но камни настоящие видел. Покупал жене – Анжеле перстенек с небольшим бриллиантом. Ну и в Алмазном фонде был когда-то, в студенческие годы. И стразы видел – у дочки на одежде, в игровых наборах разных. Сомнения, однако, сейчас же отступили. Как бы не контрастировала с будничной обстановкой квартиры богатая старинная кованая шкатулка, ее содержимое излучало холодный, надменный свет, заявляя о своей исключительности.

– Похоже на то, – Волков аккуратно высыпал камни обратно и достал рацию, – чем скорее приедет группа, тем лучше.

Постой, капитан, – придержал его руку Луненко.

На несколько мгновений повисла тишина. Все заворожено смотрели на шкатулку.

– Обычная старушка. Одинокая! – сглотнув, продолжил Луненко, поочередно глядя на коллег, – ну умерла, старенькая уже. Никого не удивит отсутствие шкатулки с бриллиантами. Наоборот, их наличие было бы необъяснимым. Квартира-то так себе. Да и дверь открыта была, если что, соседка подтвердит…

Он, не глядя, взял шкатулку со стола, захлопнул крышку, после чего быстро проговорил в рацию:

– Воронеж, ответь Верейску.

– На связи Воронеж, – прокашляла рация.

– Семнадцатый дом по Прохорова, квартира четыреста семьдесят. Открыта, следов взлома нет. Хозяйка без признаков жизни. Надо скорую, ну и дознавателя.

– Понял тебя Верейск, будет группа и доктор, – отключилась рация.

– Давай уберем в твой чемоданчик, – участковый обратился к Кеше совершенно другим голосом, – и идемте уже на семнадцатый, заждались там нас.

Волков мотнул головой, прогоняя навалившийся ступор, и шагнул, вставая между Кешей и Виктором.

– Сейчас же положи, где взял. Я в такие игры не играю. И вам не позволю. Никому.

– Ну и болван. Время дорого, решайтесь, ребята. Не надоело за копейки горбатиться? – Луненко умоляюще смотрел на Кешу и Костю.

– Идемте, пацаны, – Волков уверенно шагнул к двери.

Однако, за ним никто не двинулся. Пришлось обернуться от двери. Неужели?

Кеша безвольно отдал криминалистический чемоданчик Луненко, а тот немедленно засунул в одно из множества отделений шкатулку, вновь захлопнул, вернул хозяину.

– Я в доле, – быстро проговорил Костик.

– Вы… Вы что? Дебилы. Вас посадят, – сказал твердо, насколько мог, следователь.

– Просто ничего никому не говори. Иначе, нас посадят из-за тебя, – с расстановкой зашептал Луненко.

– Слав, ну что ты? – начал было Кеша, с трудом прочистив горло.

– Да пошли вы…

Волков, на него не взглянув, торопливо вышел из квартиры. Было гадко и обидно, и что-то еще. До пятьсот шестнадцатой следователь бежал по лестнице, не оглядываясь. Что делать? Мальчишки, балбесы. Луненко этот, дьявол его забери. И откуда только взялся. А если виноват он сам, Волков? Зачем потащил всех пешком? Самым умным захотел выглядеть. Грудь сжало от нехорошего предчувствия. Как надо поступить? И кто придумал эти деньги, всеобщий эквивалент. Всем они нужны. И Волкову нужны. Но не так. Только не так.

Снова встретились уже на семнадцатом этаже. Ребята, потупив горящие от возбуждения глаза, мялись у входа.

«Знаете что такое «осознание содеянного»? Ну-ну. У вас сейчас только первый час», – думал Волков.

Входная дверь с хитроумными замками – предел технической мысли спасовала перед более примитивной, но не менее прогрессивной мыслью – преступной. Металлические штыри толщиной в большой палец руки, уходившие во все четыре стены, были погнуты. Жилище принадлежало профессору медицины. Выглядело оно скорее нежилым музеем. Здесь шкатулка с бриллиантами смотрелась бы абсолютно гармонично. Огромное пространство было залито светом из английских панорамных окон – от пола до потолка, отражаемым множеством хрустальных капелек люстр, светильников и бра. Везде, где было уместно, складировался элитный алкоголь.