скачать книгу бесплатно
– Юмор неуместен, командир!
– С ним и умирать веселее, Вася. Давай за мной в подъезд ближайшей многоэтажки. В узком пространстве нас будет не окружить.
Пробежав несколько десятков метров по Краснознаменной улице в сторону проспекта Победы, они свернули к полуразрушенным многоэтажкам, соседствующим с деревянным частным сектором. Трудно было представить, какими эти дома были до ядерной войны, но сегодня они представляли собой обгоревшие остатки стен, присыпанные подтаявшим снегом. В тринадцатом году, когда на Россию посыпались атомные бомбы, на сам Челябинск не упало ни единой боеголовки. Но зарядов, не сбитых южнее города, хватило, чтобы превратить большую его часть в руины.
Внезапно Василий споткнулся и упал. Сделав неудачную попытку встать, он закричал:
– Беги, командир, я прикрою!
– Нет, Гром, здесь без вариантов – умрем вместе. – Алексей присел рядом с товарищем.
Они открыли стрельбу по приближающейся стае, не подпуская близко. Получив порцию свинца, стая разделилась. Казалось, что пули, выпущенные людьми, разрубили один цельный организм пополам, создав вместо одной цели – две.
Одна половина стаи продолжала атаковать прямо в лоб, оставляя за собой окровавленный шлейф из убитых сородичей. Вторая заходила слева, окружая людей и не оставляя им ни малейшей надежды уцелеть.
Алексей уже не бил прицельно, опустошая один за другим магазины с патронами. Он поливал псов свинцом почти в упор. Ствол быстро перегрелся, и автомат начал «плеваться», ни о какой кучности стрельбы уже не могло быть и речи.
Люди отстреливались спина к спине. Понимали, что обречены. Но, кроме жажды крови и азарта, уже ничего не чувствовали. Не было разочарования и страха перед смертью. Не осталось ничего, кроме желания бороться до конца, до последнего вздоха. Иногда это называют надеждой, но этих людей поддерживала вера. Вера в то, что они делают, вера в то, что даже после смерти их путь не прервется.
Неизвестно, какая сила так долго помогала Алексею и Василию в неравном бою, но они продолжали борьбу, сопротивляясь, даже когда закончились боеприпасы. Превозмогая боль от укусов, истекая кровью, скидывая с себя бездыханные тела застреленных псов, Алексей закричал выбивающемуся из сил Василию, который рубил атакующих тварей штык-ножом:
– Беги! Их немного осталось, попробуем разделить!
Василий сделал рывок в сторону, но был сбит новой волной собак, которые, воспользовавшись его замешательством, вцепились ему в руки, ноги, шею…
Алексей, не раздумывая, направил ствол автомата в область сердца и нажал на спусковой крючок. Произошла «задержка» – впервые у безотказного обычно оружия. В самый напряженный момент «лучший друг» – автомат Калашникова – подвел Смирнова. Закрыв глаза и приготовившись быть заживо растерзанным, Алексей вдруг услышал чьи-то выстрелы. Он бросил бесполезный теперь автомат. Псы, заметив новую группу людей, быстро ретировались, оставив добычу.
Форма старшего лейтенанта превратилась в лохмотья, на плече и ногах кровоточили рваные раны, но он не чувствовал боли. Алексей шел к людям. Не важно, к каким – хорошим или плохим, демократам или монархистам, а может быть, и к бандитам, это его уже совершенно не волновало.
Приблизившись к небольшому отряду и узнав обычную экипировку «стражей», боец попытался поприветствовать спасителей. Но услышал резкий окрик, искаженный фильтром противогаза:
– Стоять! Кто таков?
– Старший лейтенант Смирнов, офицер республики «Возрождение», нам нужна ваша помощь.
«Нам? Или уже…»
– Степаныч, берем с собой или в расход? – спросил старшего один из патрульных.
– Этот республиканец нам неплохо помог, столько псов завалил, пусть поживет еще немного.
– Я не один, товарища заберите, прошу вас, мы заплатим… – Но, не успев договорить, Алексей получил удар прикладом по голове и потерял сознание.
Глава 3
Стражи
Челябинское метро (территория «Стража»), станция Х-1.
17.04.2033 года, 19.20 по южно-уральскому времяисчислению.
Алексей стоял возле арки у входа на Челябинский Арбат. Самая красивая улица, как ему казалось. Ее он узнал бы из тысячи. На Смирнове не было защиты, но при этом дышалось почему-то легко, воздух был чист. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густые облака, приятно ласкали лицо. Каждая частичка тела будто радовалась, хотя трудно было поверить в реальность происходящего.
Пройдя под аркой, мимо бронзовой скульптуры городничего, который словно бы даже по-дружески подмигнул ему, Алексей увидел свои руки. Они были детскими. «Да, конечно, – подумал оперативник. – Я дома! Весь этот кошмар, затянувшийся на двадцать лет, был обычным сном. Конечно же, то, что произошло с человечеством, просто не могло случиться на самом деле, только в больном воображении или в детских фантазиях! Я – дома, я – ребенок, и где-то здесь моя мама. Но как я узнаю ее? Не помню ее лица! Это не важно, она меня сама узнает».
Алексей вприпрыжку бежал дальше по Кировке, будто заново рассматривая давно знакомые скульптуры. Вот стоит в полный человеческий рост дама-модница, а вот и саксофонист с чистильщиком обуви, которых он видел много раз. Как всегда, грациозно приглашает сесть в огромную карету паж. Над всей этой красотой возносится самое высокое здание Челябинска – двадцатитрехэтажный деловой центр «Челябинск-сити». Прекрасно. Однако во всем происходящем было что-то не так! Чувство тревоги прокатилось легкой дрожью по всему телу. Причину Смирнов нашел сразу. Он был один. Ни единой живой души вокруг.
Добежав до памятника основателям города, оперативник повернул в сторону театра оперы и балета – и, о чудо, вдалеке увидел человека. Эта была женщина, одетая в белое легкое платьице. Смирнов снова ощутил себя маленьким и беззащитным. Он узнал ее силуэт. Спотыкаясь, Алексей побежал к маме. По его щекам текли слезы счастья. Он все же нашел ее и больше не потеряет никогда. Добежав, обнял ее, схватившись сзади за обе руки. Женщина, так и не повернувшись, произнесла:
– Беги, Алеша, беги!
В этот момент оперативник услышал металлический звук шагов, такой могли бы издавать бегущие по Кировке бронзовые скульптуры.
– Мама, мне страшно!
– Ничего не бойся, сынок. Я рядом. Всегда рядом. Все последние двадцать лет с тобой и папой! Теперь мы вместе с папой наблюдаем за тобой.
– Я тоже хочу быть с вами!
– Тебе еще рано, Алешка!
– Но… – Не успев договорить, Алексей увидел ослепительно яркую вспышку, за которой последовала ударная волна, сметающая все вокруг. Из зданий вылетали стекла и рамы, осыпались стены домов. Казалось, из-под ног уходит земля.
Он смотрел в глаза приближающейся смерти, продолжая крепко сжимать мамину руку. В голове как будто что-то взорвалось, давило изнутри, причиняя невыносимую боль. Оперативник обеими ладонями сжал виски, упал на колени, пытаясь прекратить это! И, рухнув на асфальт, провалился в душный мрак.
Республиканец тяжело приходил в себя, не сразу поверив, что видел сон. Так он был ярок и красочен, что реальность смешалась с игрой воображения. Этот сон Алексей видел не впервые: Кировка, мама, ядерный удар, бегущие бронзовые статуи. Только обычно пробуждение не сопровождалось физической болью, как сегодня.
Обнаружив себя лежащим на холодном бетонном полу, оперативник нащупал запекшуюся на голове кровь.
– Гром, ты здесь?
Вместо ответа послышался шорох за стеной.
– Эй, есть здесь кто? Почему я в полной темноте, где мой товарищ? Кто-нибудь, ответьте, мне плохо, и голова раскалывается.
Смирнов заполз в один из углов помещения, прислонившись к холодной стене.
– Где мое оружие и снаряжение? – продолжал он бормотать уже еле слышно, понимая, что ответа ему не дождаться.
Алексей потерял счет времени, его мучила жажда и сильная слабость. Но все же он был жив, и, судя по всему, убивать его никто не собирался. Все раны от укусов собак были обработаны и аккуратно забинтованы. Чувствовался слабый запах йода. Все это подтверждало, что его решение двигаться к территориям «стражей» было верным. При этом судьба Василия оставалась неизвестной. Последнее, что помнил Смирнов – как товарища яростно рвали псы. Забрали ли его с собой сталкеры «Стража» или бросили умирать на поверхности?
Алексей засыпал или терял сознание от слабости, иногда выныривая из забытья, и тогда ему казалось, что кто-то освещает его фонарем и вводит шприцем какую-то жидкость. Не оставалось ничего другого, как довериться спасителям и надеяться, что ему вводят антибиотики. Без них шансы выжить сводились к нулю. Правда, на родной станции «Торговый центр» подобные медикаменты могли позволить себе только высокопоставленные лица.
Когда становилось легче, он пил какую-то дурно пахнущую жидкость, которую ему приносили регулярно. Противная на вкус, она все же заглушала боль и быстро восстанавливала силы.
Однажды, проснувшись от шума открывающейся двери, республиканец привстал, превозмогая слабость. Вошедший включил фонарь, ослепив его ярким лучом, и после небольшой паузы произнес:
– Идите за мной, вас хочет видеть полковник!
– Но я еще не могу идти…
К Алексею приблизились еще двое, помогли встать и, завязав предварительно глаза, вытащили из камеры.
* * *
– Ваше имя? – первое, что услышал Смирнов после того, как его посадили на стул, перед этим протащив через ряд шумных помещений, судя по всему, полных народу.
– Глаза развяжите! Чего вы боитесь? – вместо ответа произнес Алексей.
– Развяжите ему глаза! – приказал все тот же резкий голос. – Ваше имя, воинское звание, должность?
– А вы кто? – спросил старший лейтенант, зажмурившись от яркого света после того, как с его глаз сняли повязку.
– Здесь вопросы пока задаю я! – нервно и раздраженно, уже не сдерживая эмоций, произнес собеседник.
Когда зрение полностью восстановилось, Алексей разглядел вполне уютное помещение, больше похожее на рабочий кабинет. Вместо обычных бетонных стен красовались обои, мягко светились керосиновые лампы и три свечи на рабочем столе, вставленные в подсвечник.
– Я – старший лейтенант Смирнов, командир четвертой оперативной группы республики «Возрождение», – спокойно произнес он, стараясь не показать волнения.
– Как вы себя чувствуете?
– Удовлетворительно.
– Мне доложили, что инфекции нет, жить будете.
– Я догадался, – с иронией в голосе прокомментировал республиканец.
– Цель вашего визита на территорию «Стража»?
Алексей посмотрел в глаза человеку, который пока лишь задавал вопросы. Ему еще никогда не представлялось возможности поглядеть на представителя «стражей». Об их силе и жестокости ходили легенды. Сколько страшных историй про них он слышал еще с детства, до появления первых мутантов ими пугали детей и взрослых. Именно они считались основной угрозой молодой Республике. Теперь Смирнов всматривался в голубые глаза этого пожилого человека, но, как ни старался, ничего плохого в них не смог разглядеть, только обычный здоровый интерес к собственной персоне. Разве что вопросы звучали сухо и официально.
– Мы были в очередном рейде за боеприпасами и уже возвращались с территории «Красных казарм», когда наткнулись на огромную стаю собак.
– Моров?
– У вас их так называют?
– Да! Есть, конечно, и другие названия, но это – самое распространенное. Продолжайте!
– Нас было всего трое, но оружия хватало, чтобы удачно завершить операцию. А перед станцией «Торговый центр» в подземке нас ждали псы, или моры, по-вашему. Мы приняли бой, потратили много боеприпасов, при этом потеряли товарища. Пробиться к станции не удалось, и я принял решение отступить к вашей территории. На тот момент мне и самому не верилось, что у нас есть шанс выжить, но, если я перед вами, значит, решение было верным.
– Оно было верным, учитывая, сколько моров вас продолжало преследовать. Если бы пошли на прорыв к своей станции, то были бы обречены.
– Я никогда не встречал их в таком количестве!
– Согласен, стая аномально большая. Раньше мы никогда не видели таких скоплений этих тварей. Как будто все стаи решили объединиться в одну. Наши патрули раньше больше опасались волколаков и слепней.
– Волков, что ли? Интересное название. Про слепней вообще не слышал.
– Слепни – это слепые волки: очень опасные мутанты. Встречаются в городе редко. Все эти названия мы позаимствовали у соседей с Екатеринбурга.
– Вы установили связь со средним Уралом? – удивился Смирнов.
– И да, и нет. С их группой смертников столкнулись однажды. Но об этом позже.
– Хорошо. Еще я хотел бы узнать о судьбе моего товарища.
– Он жив. Наши медики сделали ему несколько операций, и сейчас его состояние – не критическое.
– Слава богу! У вас еще и операции делают?
Вместо ответа собеседник произнес:
– Теперь пора и мне представиться, товарищ старший лейтенант… Полковник Головин – командир второго батальона челябинской военизированной группы «Страж».
– Группы? – удивленно переспросил Алексей.
Полковник продолжал:
– Вы еще многого не знаете, товарищ старший лейтенант, и должны понимать, что находитесь не дома. Если я трачу на вас свое драгоценное время, то не просто так. Вам предстоит выполнить для нас ответственное задание.
– Вы смеетесь надо мной? Какое задание, я же республиканец и присягу давал. Завербовать меня хотите?
– Мы не пытаемся вас завербовать, нам от Республики ничего не нужно. Вам придется выполнить задание ради будущего Республики в целом и своих родных – в частности.
– Я же не могу без согласования со своим руководством…
– У вас нет выбора, никаких согласований не будет. Для них вы погибли.
– Тогда мне придется отказаться.
– Как знаете. Тогда будем считать, что мы вас не спасали и, следовательно, вас и вашего товарища нет в живых. Учитывая обстоятельства, под угрозой также окажется жизнь вашей девушки. Ее, кажется, Алиса зовут?
Алексей соскочил со стула и двинулся было к Головину. Но стоявший рядом солдат сбил его с ног ударом приклада.
– Вы угрожаете мне? Откуда вам известно об Алисе?
– Неправильно ты меня понял, старлей, – вздыхая, произнес полковник. – Я же с тобой по-хорошему, а ты что творишь, смерти ищешь? Так это – всегда пожалуйста.
– Мы уже «тыкаем»? – ухмыльнулся Смирнов.
– Уже «тыкаем», Алеша… Мы знаем о Республике все. Мы – ее хранители.
Встав из-за стола, Головин прошелся по кабинету.
– Если не хочешь продолжать разговор, мы его тотчас же закончим. «Стражи» не просто вопросы локального характера решают, а пытаются объединить общие усилия в борьбе за будущее. А это, в первую очередь, вопросы продовольствия, боеприпасов, защиты от радиации, предотвращение распространения массовых заболеваний.
– Почему вы тогда с нами не объединяетесь в борьбе за это будущее? – перебил Алексей.
