Воровка

скачать книгу бесплатно

Воровка
Сандра Блекмур

Маленький циркачке Тее приходится промышлять воровством. Но однажды она обретает магический Дар и встречается с эльфами. Ей предстоит сразиться с зловещим хозяином Чёрного замка и обрести любовь.

Воровка

Сандра Блекмур

Иллюстратор Ирина Шальнова (Rrenard)

© Сандра Блекмур, 2022

© Ирина Шальнова (Rrenard), иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0059-0204-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сандра Блекмур

Посвящается моим детям,

вдохновляющим меня

Воровка

Часть I

Циркачка, воровка и маг

Глава 1

Мое имя – Тея. Я не знала своих родителей. Поэтому считала, что я – цыганка. К тому же я была смуглой, глаза каре – зеленые, а волосы каштановые с рыжинкой, чуть завивались. Мне сказали, что я была подкидышем. Какое это имело значение? Своей семьей я считала цирковую труппу. Фургон и пара лошадей. Фокусник Эмер. Акробат Памел, глава нашего циркового семейства… Он научил меня всему. Ходить по канату, танцевать на нем, делать сальто, жонглировать. Я была легкой и гибкой, и кто тому же бесстрашной. Когда Памел перестал работать из-за артрита, поразившего его суставы, я стала выполнять акробатические номера сама.

Дородная матушка Римма готовила и стирала на всю труппу. Клоун Гарди, ее муж, развлекал зрителей в антракте. Он был уже стар и много пил, и его запас шуточек тоже износился. Но мы все время меняли города, а иногда и страны. Это выручало.

Мы кочевали из города в город. Я привыкла к бродячей жизни. Бывало, что мы мерзли, бывало, что и голодали. Но дух странствий гнал нас дальше и дальше. Когда удавалось хорошо подзаработать, набивали животы, кормили лошадей досыта. Памел покупал материалы и мастерил нехитрый цирковой реквизит. Римма обновляла костюмы, когда они совсем изнашивались. Я не знала другой жизни. Не представляла, как это можно жить в своем доме, просыпаться в своей кровати на чистых простынях, не страдать от холода. Все это было частью моей жизни.

На стоянках в свободное время мы тренировались. Эмер тоже научил меня своим премудростям фокусника. У меня получалось неплохо. Я с легкостью могла незаметно что-то вытащить из одежды, или подложить туда. Эмер обещал, что, когда я вырасту и стану красивой, я буду ему ассистировать.

Мы выступали в одном из городков графства Кронин. Сеет, может быть. Или какой-то другой. Вечером после представления к нам подошел парень лет четырнадцати-пятнадцати. Он был настолько красив, что я потеряла дух на мгновение. Хотя мне было только девять лет. Он был похож на ангела, изображение которого я видела в соборе. Прекрасные светлые волосы, голубые глаза, длинные темные ресницы. Нежная бело-розовая кожа. Сложен он был тоже как бог. Худощавый, но мускулистый. Он сказал, что его зовут Рашид, что он акробат и тоже работал в бродячем цирке. Потом его труппа распалась, и теперь он выступает один по выходным на ярмарках. Он хотел бы присоединиться к нам.

Памел был в восторге. Рашид тут же продемонстрировал свое умение делать сальто, ходить на руках, жонглировать. Он все умел. Памел просто лучился от счастья. Он сказал, что я буду работать вдвоем с Рашидом, и мы вместе сможем выполнять более эффектные номера и трюки.

И я радовалась. Мне было всего девять лет и других детей в труппе не было. Может быть, у меня будет старший брат?

Но во время первой же совместной тренировки, когда я сделала ошибку, Рашид больно толкнул меня так, что я отлетела. А когда заплакала, ударил по щеке.

«Не ныть!» – приказал он. Я повернулась к Памелу. А он сделал вид, будто ничего не заметил.

Я была в шоке. Я часто получала какие-то ушибы и травмы при занятиях акробатикой, но никто никогда не бил меня специально!

И Памел… Впрочем, скоро все стало ясно. Ни для кого, и даже для меня, не было секретом, что Памел из тех, кто предпочитает юношей. И Рашид, как оказалось, был одним из таких юношей. Вскоре они спали вместе под одним одеялом.

Теперь на каждой тренировке Рашид бил меня. В другое время тоже мог пнуть или ударить, просто проходя мимо. Я дралась, кусалась, царапалась, но он был гораздо старше и сильнее. Матушка Римма только вздыхала, прикладывая травы к моим особо заметным синякам и ссадинам. Гарди тоже вздыхал. Но никто не мог защитить меня. Мы все зависели от Памела… Старый нищий клоун и его жена вряд ли могли рассчитывать на кусок хлеба вне труппы. А Памел теперь зависел от Рашида, все больше и больше.

Я не могла понять, почему Рашид так поступает со мной. Я просто не знала, что есть злые люди, которым доставляет удовольствие мучить других, и словом, и делом.

«Растяпа! Бездарность! Идиотка! Маленькая дрянь!» – награждал меня эпитетами Рашид, хлестая по щекам. Я старалась не плакать. Слезы еще больше распаляли его. Обычно я куда-нибудь уходила и плакала в одиночестве, сжавшись в комок.

Мы действительно разучили вдвоем много сложных и красивых номеров. Кульминацией вечерних представлений было то, как Рашид шел по канату, а я стояла у него на плечах, и мы оба жонглировали горящими факелами. Представления, в отличие от тренировок, проходили идеально. Рашид лучезарно улыбался, кланяясь и представляя меня, как будто я была ему полноправным партнером.

Порой Рашид после представлений исчезал на всю ночь. Какой-нибудь богатый или знатный человек с определенными потребностями приглашал его к себе. На Памела было жалко смотреть в это время, у него глаза были, как у побитой собаки. Я очень надеялась, что Рашид приглянется кому-то из вельмож, и останется у него в любовниках насовсем. Но Рашид возвращался каждое утро, к облегчению Памела, и к моему ужасу.

Мы действительно стали больше зарабатывать, ели теперь досыта, обновили наряды и реквизит. Но стали ли мы от этого более счастливы?

Однажды, на очередной тренировке Рашид особенно больно ударил меня под ребра. Я извернулась и врезала ему кулаком в глаз. Рашид взвыл: «Ах ты маленькая сучка! Что ты наделала?!» На его прекрасном лице под глазом наливался синяк. Он попытался кинуться на меня, но я убежала. Я была довольна. Мне наконец-то удалось хоть немного отомстить ему за себя. Пусть теперь красуется! Но я не знала, что Рашид мне уготовил.

К вечернему представлению решили, что Рашид будет выступать в черной маске. Тогда никто не заметит, что его идеальная внешность подпорчена. Рашид меня не трогал, но мне отчего-то было не по себе.

Мы прекрасно отработали программу. Но на финальном номере, когда Рашид нес меня на плечах, идя по канату, он просто стряхнул меня с плеч и я полетела вниз с восьмиметровой высоты. Я успела сгруппироваться, но почувствовала резкую боль в руке. Все кружилось перед глазами. Подбежали Памел, Эмер и Рашид. «Жива?» – казалось, Рашид был разочарован. Матушка Римма сказала, что у меня сломана ключица, и накладывала мне повязку. Старик Гарди, глотая слезы, развлекал и успокаивал публику, стараясь отвлечь людей от этого происшествия.

А вечером я слушала, как решалась моя судьба. Рашид с пеной у рта доказывал, что меня надо бросить здесь, в этом городе. Матушка Римма кинулась на мою защиту. Гарди плакал и тоже пытался защитить. Эмер молчал. Памел принял решение. Еще неизвестно, как срастется перелом и сколько меня нужно будет таскать в фургоне, пока я смогу начать выступать. Меня было решено оставить. И мне еще крупно повезло, что меня не выкинули просто так на улицу, а нашли пожилую женщину, которая согласилась оставить меня у себя лечиться за небольшую плату.

Меня перенесли в низенький домик на окраине города на низкую лежанку. Все зашли попрощаться, кроме Рашида. Памел отводил глаза. Матушка Римма осторожно обняла меня и поцеловала в макушку. Гарди тоже поцеловал меня, обливаясь слезами. Он говорил, что, возможно, они будут проезжать через этот город на обратном пути, и заберут меня. Лучше бы не говорил. Мне было жалко Гарди. Он сам себе не верил. Эмер подошел и шепнул мне: «Так будет лучше. Иначе он убьет тебя. Это тебе.». И незаметно сунул что-то под одеяло. И подмигнул на прощание.

Так я рассталась со своей цирковой семьей.

Глава 2

Первые дни я либо плакала, либо спала. Рука болела, но старушка Лой давала мне какие-то травки и черный горький порошок, и боль становилась терпимой. Я была в шоке. Люди, которых я любила и которые любили меня, оставили меня. И все по вине Рашида. Я просто отказывалась принимать эту реальность и захлебывалась слезами. Старушка Лой была странной. Очень молчаливой. Но когда я рыдала, она подошла ко мне и сказала: «Плачь. Со слезами уходит горе». И я плакала, пока, наконец, слезы не закончились. Мне было непривычно спать на кровати, которая не трясется и никуда не едет. Я просыпалась, и сначала в недоумении крутила головой, пытаясь понять, где я.

Под одеялом я нашла кулон из темного гладкого блестящего камня на кожаном ремешке. Подарок Эмера. Он не выглядел, как драгоценность, но на него было приятно смотреть, гладить, греть его в руках. Он давал спокойствие. Пожав плечами, я надела кулон на шею.

Старушка Лой была маленькой, сухонькой, верткой. Она курила длинную трубку по вечерам, и по комнате расползался странный сладковатый запах. Он не был похож на запах того табака, который все курили. Я забывала свое горе и засыпала странным сном.

Мне снилось, что я смотрюсь в зеркало. Я взрослая, молодая девушка. Очень красивая. Мои волосы уложены. На голове жемчужная сетка. На мне очень красивое зеленое бархатное платье, расшитое жемчугом и отделанное драгоценным кружевом. Даже у богатых горожанок и жен вельмож я никогда такого не видела. На шее переливается ожерелье с зелеными и белыми яркими камнями. В ушах серьги под стать ожерелью. Я смотрю в зеркало и спрашиваю себя:” Кто я?». И приходит ответ:” Тея».

Через несколько дней я стала вставать и ходить по дому. Старалась управляться одной рукой. Бабушка Лой была очень терпеливой, и пара разбитых горшков и мисок остались без внимания. Я чувствовала, что поправляюсь.

Еда была непохожей на то, что я ела раньше. Мы вообще не ели мяса, бабушка варила похлебку из овощей, бобов, гороха или фасоли с какими-то кореньями. Было вкусно и сытно.

Также было козье молоко, Лой делала простоквашу и сыр, излишки даже продавала.

Коз было несколько. С утра их кормили, доили и отгоняли пастись на лужайке у дома. Странно, Лой не привязывала коз, но они никуда не убегали. И не подпускали к себе чужих, выставляя рога. Меня они признали, и не бодались. А я гладила их и чесала им рожки. Помимо коз были еще куры в курятнике. Огород, кусты смородины, вишня, слива, груша и две яблони во дворе. Вообще, забот хватало.

Я постепенно привыкала к оседлой жизни. Научилась вести хозяйство, варить похлебку, ходить на рынок, чтобы продавать молоко и сыр, делать покупки, считать деньги. Месить тесто, печь небольшие хлебцы. Моя рука срослась и работала нормально. Я потихоньку тренировалась на заднем дворе, когда никто не видел. Жонглировала сырыми яйцами, так было труднее, но скоро мне удавалось не разбить ни одного. Делала кувырки и сальто. Тренированное тело требовало привычной нагрузки.

Бабушка часто отправляла меня в лес за грибами и ягодами. Это разнообразило наш рацион. Или нужно было набрать хвороста. Мне нравилось ходить в лес. Там было так хорошо, спокойно, зелено, пели птицы. Я валялась в высокой траве или кувыркалась. Этот лес был добрым. Весь, кроме Черного озера.

Бабушка Лой строго-настрого запретила мне приближаться к этому озеру. Говорят, там водились русалки, кикиморы, водяные и прочая нечисть. Охотники и другие люди, живущие лесом, носили специальные амулеты. Но и они не заходили на эту территорию без крайней необходимости. Люди там пропадали, исчезали бесследно.

Но я хотела увидеть русалок, единорогов и любую нечисть, которая там могла водиться. Я была очень любопытной. И однажды, отправившись в лес, я завернула на еле заметную тропу к Черному озеру.

Озеро не было таким уж страшным на вид. Озеро как озеро. Противоположный берег терялся в тумане. Я подошла поближе, осмотрелась. Камыши, кувшинки, ничего необычного.

Правда, было очень тихо. Я не слышала птиц, только стрекозы кружили над водой. В воду лезть мне не хотелось. Я присела на камень на берегу. И вдруг услышала звонкий девичий смех.

На соседней полянке резвились несколько девушек в венках и длинных рубашках, с длинными распущенными волосами. Они гонялись друг за другом, смеялись. Все они были красивы, но немного бледны.

Одна из них посмотрела на меня и поманила меня пальцем:

– Иди к нам играть, сестренка! Будешь нашей сестричкой?

И я пошла. Мыслей не было в голове. Весело и беззаботно я шла на зов.

Девушки, смеясь, приветствовали меня. Они танцевали, водили хороводы, у меня кружилась голова.

И тут они закричали: “ Купаться, купаться!»

Та, которая поманила меня, подошла ко мне:

– Пойдем купаться, сестренка.

И тут я испугалась. Что-то во мне сбросило чары, и я поняла, что я в опасности. Ноги приросли к земле. Я замотала головой.

– Не пойдешь? – спросила меня русалка, глядя на меня глазами, зелеными как болотная тина. – Тогда я поведу тебя.

Она схватила меня за руку и тут же дико завизжала, отдернув руку и тряся ей в воздухе. Я увидела, что на руке у нее ожег, хотя моя рука оставалась холодной.

Я почувствовала, что амулет на моей шее нагрелся. Я распахнула воротник, и увидела, что камень светится красным. Русалки злобно завизжали хором. Черты их исказились и уже не казались добрыми и прекрасными. Страшные оскаленные рты, глаза, сверкающие дикой злобой, когти на руках…

Одна за другой русалки попрыгали в воду.

Я побежала домой и честно рассказала все бабушке Лой.

– Покажи, – потребовала она.

Я расстегнула пуговицы и предъявила амулет. Он был черным, как обычно.

Бабушка нахмурилась, пожевала губами удивленно, трогать не стала.

– Хорошо, спрячь. Никогда не снимай. Никому не показывай. Ни на что не меняй и не продавай. Это то, что убережет тебя от глупости. Когда-нибудь…

В целом, я привыкла к новой жизни. С бабушкой Лой мне жилось совсем неплохо.

Так я прожила год.

Но однажды бабушка перестала вставать с кровати. Я думала, что она заболела, заботилась о ней, кормила, давала порошки и травы. Я взяла на себя все хозяйство, кур, коз, ходила на рынок. Но бабушка все слабела и слабела.

Однажды Лой взяла меня за руку, когда я ее кормила.

И тихо, спокойно произнесла.

– Тея, мне уже сто один год. Пришло мое время уходить. Мне жаль оставлять тебя одну, но придется. Ты знаешь, где у нас лежат деньги. Пять монет ты отдашь за мои похороны. Остальное спрячь под одежду. Собери все свои вещи в узел. Тебе придется уйти из этого дома.

Я плакала и кивала головой. Мне было так страшно. Опять близкий мне человек покидает меня.

Глава 3

На следующее утро бабушка Лой не проснулась.

Я сделала все, как она просила.

Гробовщик взял пять монет, привез скромный гроб. Гроб погрузили на телегу, я пошла за ней. По дороге нарвала полевых цветов и пристроила скромный букет на могилу. Я плакала. Надеюсь, добрая бабушка Лой нашла свое успокоение.

На следующее утро, когда я еще спала, в дом вошли двое. Мужчина и женщина. Женщина была очень неприятной, она рыскала глазами по сторонам все время. Мужчина тихо стоял в углу.

Женщина сказали, что они родственники бабушки. Никогда раньше, ни во время болезни бабушки, ни на похоронах никто из них не появлялся.

Эти люди сунули мне в нос какую-то бумагу, сказали, что она от законника этого города. Я все равно не успела ее прочитать. Женщина сказала мне, что они являются наследниками домика и всего хозяйства. А я, оборванка и нищенка, могу убираться на все четыре стороны.

Глотая слезы, я оделась.

Женщина начала бесцеремонно лазить по шкафам, по полкам, не пропуская ни одного сантиметра.

Я взяла свой узелок и пошла к выходу. Но женщина преградила мне путь и схватилась за узел.

Она начала копаться в моих вещах, перерывая их.

– Отдай! – я дернула узел к себе, – это моя одежда.

– Да оставь ты ее, – пробурчал мужчина, – пусть уходит.

И тут женщина ударила меня по щеке.

– Где деньги? Где деньги, маленькая дрянь?! – завизжала она. Я оттолкнула ее и побежала прочь.

– Воровка! – неслось мне вслед.

Идти мне было некуда.

Я отправилась в путешествие, надеясь найти свою цирковую труппу. Или другую – мне было все равно. Но циркачей не попадалось.

Из города в город я бродила по ярмаркам. Деньги быстро закончились.

В ближайшем городе я стала стучаться и просить работу – любую. Мыть полы, ухаживать за животными, хотя бы за кусок хлеба. Но меня везде прогоняли.

Я пошла на ярмарку по привычке. И вдруг увидела кошелек горожанина на поясе. Руки сами взяли кошелек и сунули под юбку. Все произошло автоматически, как учил меня Эмер.