скачать книгу бесплатно
Женщины-трикстеры долгое время держались в тени, затмеваемые трикстерами мужского пола, но ныне и их число в фантастике и прочих видах сказок – от телевизионных комедий до музыкальных клипов и детских книжек с картинками – растет день ото дня. По-моему, это значит, что в сути архетипа трикстера нет ничего исключительно мужского: обманщик и глупец, созидатель и разрушитель может относиться к любому полу. Просто в обществе, где женщины и девушки пользуются достаточной независимостью и личной свободой, трикстер имеет к их жизни куда большее отношение. В конце концов, трикстер – не что иное, как мифическое воплощение полной Свободы Духа, и вовсе не желает быть связанным нормами, традициями и ожиданиями общества. А заодно демонстрирует, каким созидательным и разрушительным потенциалом обладает эта свобода. Все мы – и мужчины, и женщины – можем извлечь из этого полезный урок, ведь каждый из нас – хоть чуточку трикстер.
«У каждой группы есть свои границы, – отмечает Льюис Хайд, – понимание, что внутри, а что вовне, и трикстер всегда здесь, у городских ворот или у врат жизни, следит, чтоб взаимообмен не прекращался. Не оставляет он без внимания и внутренние границы, определяющие социальную жизнь в группе. Мы постоянно разграничиваем, проводим черту – между добром и злом, святым и низменным, чистотой и грязью, мужчиной и женщиной, старыми и молодыми, живыми и мертвыми, и в каждом из этих случаев трикстер непременно переступит черту и спутает разграничение. Таким образом, трикстер – изобретательный идиот, мудрый глупец, седовласый младенец, мужчина в женском платье, изрекатель священных кощунств… Трикстер – мифическое воплощение неясности и амбивалентности, двоедушия и двуличия, противоречия и парадокса»[17 - From Trickster Makes This World: Mischief, Myth, and Art.].
Мужчина он или женщина, зверь или человек, вор или герой, злодей или шут, роль трикстера – в том, чтобы сбежать из любого ящика, в какой его ни помести. Как только нам думается, будто мы поняли, кто он таков, трикстер превращается в нечто иное, издевательски ухмыляется и бросает нам конец веревки, ведущей неизвестно куда, готовясь к новой проделке. Авторы, чьи произведения собраны в этой книге, исследовали некоторые из множества форм, которые может принимать архетип трикстера (и даже придумали несколько новых), и перед каждым из них я снимаю шляпу: их рассказы просто чудесны. Но, если хотите познакомиться с трикстером как следует, не останавливайтесь на нашей антологии, почитайте великолепные мифы о трикстере, дошедшие до нас сквозь столетия. А если выпадет шанс, прогуляйтесь как-нибудь ночью по аризонской пустыне, когда в небо поднимется полная луна. Вы непременно услышите хохот койотов… и трикстер окажется прямо у вас за спиной.
Садитесь же, налейте себе кофе, да слушайте внимательно. Вот вам еще одна сказка о Койоте. Гулял он как-то по берегу вон того озера – да-да, этого самого, возле дома моего дядюшки. Устал Койот, проголодался, да и мешок его тяжел. Вдруг видит – гуси! Остановился Койот, а тяжелый мешок на землю опустил.
– Койот, а Койот, – говорят гуси, – что у тебя в этом большом старом тяжелом мешке?
– Песни, – отвечает Койот.
– Койот, – удивляются гуси, – где же ты раздобыл столько песен?
Выпятил Койот грудь, напыжился, ухмыльнулся гусям во всю зубастую пасть и говорит:
– Я прозорлив, – говорит, – и мне открыто многое, а еще являются мне яркие видения. Вот потому и песен у меня целый мешок.
– Окей, ну так давай же устроим большой танец!
Замотал Старик Койот башкой.
– Нет, – говорит, – все это очень сильные песни. С ними, знаете, шутки плохи. Если уж хотите танцевать, придется вам танцевать в точности как я велю.
– Ладно, окей, – согласились гуси.
Принялись они вытаптывать траву вон там, на озерном берегу. Много места для танцев приготовили. Вытащил Койот свои колотушки для танцев.
– Теперь, – говорит, – все закройте глаза. В этих песнях – колдовство большой силы. Если откроешь глаза, очень худо будет.
Закрыли гуси глаза и пустились в пляс.
– Глаз не открывайте, – приговаривает Койот, да вдруг как ударит одного из гусей колотушками!
– Стойте, – кричит, – погодите! Видали? Вот этот вот гусь открыл глаза, и теперь он мертв! Вы уж лучше глаз не открывайте!
Снова гуси пустились в пляс.
Койот схватил другого гуся, да как начнет душить! Закрякал гусь, загоготал, а Койот говорит:
– Верно, друзья мои, правильно, пойте как можно громче!
Но один из гусей, самый старый, осмелился самую чуточку приоткрыть глаз и увидел, что происходит.
– Бегите, братцы! – кричит. – Спасайтесь!
Взлетели гуси, кинулись наутек. Однако Старик Койот набил живот до отвала.
– Эх, – говорит, – ну и здорово же я придумал!
И дальше своей дорогой двинулся.
Терри Виндлинг
Непарные башмаки
Пэт Мэрфи
[18 - “One Odd Shoe” copyright © Pat Murphy, 2007.]
Наверное, такие башмаки у обочин дорог попадались и вам. Просто башмак – лежит себе в придорожной пыли. Непарный. Всего один.
Иногда – детский. И как он там оказался, догадаться нетрудно – балуются ребятишки во время долгой поездки в машине, брат дразнит сестренку, покачивая стянутым у нее башмачком за окном:
– Эй, а я вот сейчас ка-ак отпущу! Вот сейчас ка-ак… оп-па. Я не хотел!
А вот что скажете насчет лаковой женской туфельки на высоком каблуке, пыльного броги с узором из дырочек, крепкого туристского ботинка? Как их-то на обочину занесло?
Вот о некоторых из них я вам и расскажу. А еще расскажу об одном молодом человеке, которому следовало бы быть поумнее, да, видно, судьба распорядилась иначе. Звали его Марком.
Ну, а я – Дезба, но все вокруг называют меня Дез. Я из народа навахо. Мать моя принадлежала к Клану Многих Коз, а отец – к Людям Койотова Источника. Я – дочь сказительницы, и моя мать – дочь сказительницы.
Родилась я в резервации, и пока росла, телевизора у нас в доме не было. Вместо того, чтоб по утрам в субботу смотреть мультики, я помогала матери ухаживать за овцами, доить коз, вынимать яйца из-под несушек. А бабушке помогала собирать травы для крашенья шерсти, из которой после ткали половики для продажи в местной лавке. А по вечерам слушала рассказы мамы и бабушки. Рассказы об их жизни, о жизни соседей, о жизни племени, о сотворении мира, о Святых Людях вроде Койота и Меняющейся Женщины.
Окончив среднюю школу, я оставила резервацию и отправилась во Флагстафф, в университет. А летом, между семестрами в колледже, работала поваром в летнем археологическом лагере, затеянном компанией профессоров. Лагерь они разбили прямо возле западной границы резервации и привезли с собой около полусотни ребят – старшеклассников из средних школ и студентов колледжа. Два месяца профессора читали им лекции по археологии и этнографии, а ученики помогали археологам в раскопках древнего пуэбло, где индейские племена вели торговлю друг с другом лет этак тысячу назад.
Я устроила в лагере кухню. Устроила и столовую – расставила столы для пикника, а над ними натянула брезент, для тени. Ездила за продуктами и почтой, заботилась о том, чтобы все были сыты. Дело нетрудное, так что между завтраками, обедами и ужинами я могла уйму времени слоняться по лагерю, смотреть и слушать. Таким образом много чего можно узнать.
Так вот, теперь позвольте перейти к Марку. С виду парень был красив и прекрасно об этом знал. Первый курс колледжа. Высок, мускулист. Легко, без стеснения улыбался. Особенно когда рядом имелись симпатичные девушки.
Отчего-то не сомневаюсь: мать Марка постоянно твердила ему, что он – просто чудо. А он ей верил. Ну что ж, дело хорошее – матери верить нужно. По крайней мере, до определенной степени. В какой-то момент ты должен отодвинуть все, что говорит мать, в сторонку и начать думать своей головой. Мать говорит: тебе ни за что не обратать того нового жеребчика, что уже сбросил обоих братьев, а ты все равно попробуй. Мать говорит, будто ты на дурное дело неспособен, а ты… ну, скажем так, тебе-то лучше знать.
Но Марк, я так думаю, словам матери о том, что он – само совершенство, верил безоговорочно. Может, это и не обязательно плохо: профессор, читавший нам курс введения в психологию, рассказывал, к чему приводит заниженная самооценка. Да, людям с заниженной самооценкой чуточку больше уверенности в себе не помешает. Однако у Марка никаких проблем с самооценкой не было. Сказать по правде, самомнения ему было не занимать.
Первую пару летних недель Марк увивался вокруг Наски, ученицы выпускного класса из Шипрока. Наска тоже росла в резервации, но встречаться нам, пока она не приехала на эти раскопки, не доводилось. Ее семья была из Шипрока, а моя – из Флагстаффа, откуда до Шипрока около сотни миль. Однако она видела мое выступление в родео на Национальной Ярмарке Навахо в Уиндоу-Рок, а я видела ее на той же ярмарке танцевавшей на пау-вау[19 - Пау-вау (англ. pow-wow, powwow, pow wow или pau wau) – специфическое собрание коренных американцев (необязательно исключительно индейцев), посвященное их культуре: обычаям, песням, танцам, устному народному творчеству и др. На пау-вау традиционно происходит танцевальное соревнование, зачастую с денежными призами. – Примеч. ред.]. К учебе она относилась серьезно, в шипрокский Колледж Дине планировала поступать.
Каждый вечер ребята усаживались к столам для пикников и слушали речи кого-нибудь из профессоров. И каждый вечер Марк подсаживался к Наске, шептал ей что-то на ухо, держал за руку – словом, ухлестывал за ней вовсю. Поздней ночью, засыпая в палатке возле кухни, я слышала их разговоры и смех.
Что ж, это было бы очень мило – юношеская любовь и все такое – если бы не одна загвоздка. Чуть ли не каждый день Марк получал с почтой письмо от девушки, ждавшей его дома. От Джинни Александр – так значилось в обратном адресе. Писала Джинни пурпурными чернилами, а возле имени Марка на конверте всякий раз пририсовывала большое алое сердце.
И все это тоже было бы прекрасно – какое мне дело до Марковых проблем, – если бы только Наска была малость поопытнее в жизни. Но Наска была просто милой, доброй девчонкой, всю жизнь прожившей дома. Когда я рассказала ей о письмах от Джинни Александр, она ответила, что Марк с Джинни, по собственным словам, порвал, однако эта девчонка писать ему никак не прекратит. Даже не сомневалась, что Марк – ее «половинка», и быть им вместе во веки веков.
Словом, была у Марка девушка дома и девушка в лагере, и вот, на третью неделю лета, появилась Таня. Первокурсница колледжа из Лос-Анджелеса, высокая, стройная, с короткими светлыми кудряшками. Приехала она ближе к вечеру. Подкатила в обшарпанном старом «вольво» и отправилась искать кого-то из профессоров.
Марк, так уж вышло, сидел в это время в столовой. При виде Тани он заулыбался, глаза загорелись, взгляд сделался – точно у голодного пса, которому показали бифштекс. Вскочил он и предложил проводить ее на раскопки.
С этого-то все и началось: самовлюбленный юнец, две девушки и археологические раскопки. Вы, может, уже гадаете, когда же я расскажу про туфли да башмаки? Не волнуйтесь, со временем и до них непременно дойдет. Но еще не сейчас.
Как я уже говорила, профессора каждый вечер рассказывали ребятам об археологии и этнографии, о сказках и обычаях индейцев. Кое-что верно говорили, кое-что путали, но в основном все было окей.
Вечером после приезда Тани один из профессоров вспомнил о Койоте. О том самом Койоте с заглавной «К», о боге-трикстере, сующем нос в дела всех и каждого. Это Койот принес Первым Людям огонь – но он же, Койот, привел в мир смерть. Озорничает Койот с самого начала времен. Когда я в последней четверти слушала курс физики, преподаватель рассказывал об энтропии – склонности всего на свете к полному беспорядку. Так вот, сила, что порождает энтропию, это Койот и есть. Но кроме этого Койот – сила, порождающая и добро (хотя для кого – вопрос открытый).
Сегодняшний профессор о Койоте кое-что знал. Рассказал ребятам о, как он выразился, «народном поверье навахо»: если койот перебегает тебе дорогу, лучше поверни назад. Да, так оно и есть, только я бы это «народным поверьем» не назвала. Я бы сказала, это – простой здравый смысл.
Затем профессор завел речь о роли Койота в мире навахо. Койот испытывает на прочность границы и нарушает законы. Койот живет на два мира, то охотясь в глухих лесах, то пробираясь в деревню стянуть чего-нибудь съестного. Когда боги собираются в хогане[20 - Хоган – традиционная индейская баня.], добрые рассаживаются с южной стороны, злые – с северной, а Койот сидит посередине, возле входа, готовый присоединиться к любой из сторон – смотря как ему будет удобнее.
Дальше профессор рассказал старую сказку о том, как Койот научил оленей убегать от людей, чтобы люди не убили и не съели их всех без остатка. Рассказчиком он оказался неважным – у матери выходит куда как лучше. Однако, как выяснилось после, профессор вспомнил эту сказку только затем, чтобы поговорить о важности Койота для сохранения равновесия в мире.
Пока профессор говорил, я наблюдала за ребятами. Марк сидел рядом с Таней, а Наска осталась одна. К началу лекции она опоздала, а Марк не занял ей место, как делал всегда. Судя по выражению лица, думал он вовсе не о Койоте. Думал он явно о том, как бы залезть Тане в трусы.
* * *
Назавтра была суббота, на раскопках – выходной. Наска собралась в Шипрок, повидаться с родными. Дядя обещал приехать за ней с раннего утра. Я поднялась пораньше и приготовила ей завтрак.
Сели мы за стол для пикника и принялись за кофе с поджаренным хлебом. Наска была печальна и обескуражена. Сказала, что накануне Марк гулял с Таней до поздней ночи. Я больше помалкивала – ну, а что тут можно сказать? Вскоре к лагерю подкатил пикап ее дяди, и Наска уехала до понедельника.
Чуть позже позавтракать явился Марк с Таней. Ухмылялся до ушей – радостно, ненасытно. Когда подошел за второй порцией яичницы, я позаботилась соскрести в его тарелку все пригоревшее со дна сковороды.
К ним с Таней за стол подсели несколько ребят, а среди них – и Синди, еще одна старшеклассница из Шипрока. Один из студентов университета по имени Джек заговорил о празднике, назначенном на вечер.
– Каждую субботу ребята со всех окрестных раскопок собираются у Койотовых Ключей, – сказал он. – Мне один парень из лагеря Черного Холма неделю назад рассказывал. Это геотермальные источники. Можно поваляться в горячей воде и узнать, что новенького у ребят из других лагерей.
– А далеко ли до этих источников? – спросила Таня.
– Около сорока миль, – ответил Джек. – Правда, все по грунтовке. Он мне карту нарисовал.
– Я могу поехать на джипе, – предложил Марк, взглянув на Таню. – И тебя подвезти.
У него имелся красный джип. Наска говорила: подарок родителей в честь окончания школы.
– Это было бы здорово, – согласилась Таня, не сводя взгляда с Джека. – Вот только почему эти ключи – Койотовы?
– Может, потому, что это прекрасное место для поиска приключений, – ухмыльнулся Марк. – Хорошее место для тех, кто знает толк в нарушении правил, как сам Койот!
Ясное дело, к таким он причислял и себя.
Что было дальше, того я своими глазами не видела, но это не страшно. Бабушка тоже не видела своими глазами, как Койот принес людям огонь, но рассказывает об этом замечательно. Вот поэтому я расскажу вам, как сама себе все представляю, и этого будет вполне довольно.
Таня поехала с Марком. Синди и еще двое погрузились в старый фольксвагеновский фургончик Джека.
Я вот думаю: наверное, перед джипом Марка койот грунтовку перебежал. Наверняка, конечно, не знаю, но если так и случилось, Марк даже не подумал повернуть назад. Он всю дорогу флиртовал с Таней – об этом я вам и рассказывать подробно не стану. Обычные сопли в сахаре: слушал Марк Таню, будто самого интересного человека на свете, да все твердил, какая она замечательная, как симпатична да как умна.
Когда солнце склонилось к закату, они добрались до каменной россыпи у подножья невысокого холма. Рядом стояло множество запыленных джипов и пикапов. Заглушив двигатель, Марк услышал резкое жестяное треньканье банджо. Вот музыка кончилась, и диктор объявил:
– Говорит Флагстафф! Вы слушаете «КАФФ», лучшее кантри на сегодняшний день!
Пройдя следом за Джеком и остальными по змеившейся среди валунов тропе, Марк увидел озерцо – небольшое, футов двенадцати в ширину. Над водой клубился пар, в воздухе попахивало серой. Стоявший у берега бум-бокс играл кантри – какая-то девушка пела о своей обманутой любви, а в горячей воде и на камнях вокруг озерца разлеглись полдюжины ребят в купальниках и плавках.
– О, Джек! – воскликнул один из парней в воде. – Рад тебя видеть, чувак! Добро пожаловать на археологический курорт «Койотовы Ключи»!
– И как водичка? – спросила Таня.
– Тепленькая, в самый раз, – ответил тот же парень. – Если хочешь погорячее, поднимись выше. Там всюду этакие небольшие озерца. Чем выше поднимаешься, тем ближе к источнику и тем горячее вода. Но, по-моему, это озерцо – то, что надо. Там, возле бум-бокса, пиво холодное. Угощайтесь.
Джек уже сбрасывал обувь. Таня стянула футболку, оставшись в купальнике. Глядя на это, Марк улыбнулся и решил взять себе пива, а после присоединиться к ней. Отыскал он кулер, открыл пиво, и тут заметил хорошенькую девушку, стоявшую в сторонке, сама по себе.
Девушка была высока – почти с него ростом. Длинные черные волосы заплетены в косу. Одета в футболку, короткие джинсовые шорты и мокасины навахо – из тех, что обертываются вокруг лодыжки и застегиваются сбоку. Ее мокасины были сшиты из коричневато-рыжей оленьей замши и застегнуты на серебряные пуговицы, ноги – длинны, а в улыбке чувствовалось что-то недоброе. Марку это понравилось. Увидев, что он направляется к ней, девушка улыбнулась шире прежнего, и это понравилось ему еще больше.
– О, не стоит тебе со мной болтать, – сказала она. – Я – не в твоем вкусе.
– Что ты можешь знать о моем вкусе? – возразил Марк, улыбнувшись в ответ.
Трудности его не пугали. Охотничий азарт придавал победе особый вкус. «Интересно, – подумал он, – из какого она лагеря?»
А улыбка девушки сделалась еще шире.
– Ты и представить не можешь, сколько я всего знаю, – сказала она. – О тебе – столько, что даже чересчур.
– Так это же замечательно! – воскликнул Марк, нахально обнимая девушку за плечи. – Кучу времени сбережем!
– Эй, Марк! – раздался за его спиной девичий голос. Это была Синди.
Стоило Марку обернуться на оклик, высокая девушка ловко выскользнула из-под его руки.
– Эй, Марк! – повторила Синди. – Можно тебя на минутку?
– Э-э… Ну да, можно, наверное.
Он взглянул вслед высокой девушке. Та уже шла наверх по тропе, ведущей к другим источникам.
Синди сказала, что хочет поговорить о Наске. Что знает, насколько они с Наской близки. Что понимает: ему не все равно, как Наска расстроена его вниманием к Тане. Обо всем этом Синди рассказывала подробно. Во всех деталях. Совершенно искренне желая всем добра.
– Вот я и подумала, что лучше тебе все рассказать, – закончила Синди.
Марк кивнул. Что он тут мог ответить?
Синди потрепала его по плечу.
– Уверена, это просто какое-то недоразумение, – сказала она.
– Ну да. Конечно, – выдавил Марк.
– Идем купаться, – предложила Синди.
Но Марк покачал головой.
– Я, пожалуй, погляжу на другие источники, – сказал он и направился к вершине холма, следом за высокой девушкой.
Тропа петляла среди глыб песчаника, превращенных пустыней в причудливые, жутковатые скульптуры. Искривленные, перекрученые каменные столбы тянулись вверх, к темнеющему небу. Дыры, выточенные в камне ветром, казались глазами, провожавшими Марка пристальным взглядом.
