скачать книгу бесплатно
Дом разнообразия
Алекс Блэк
По уговорам друга Мэл решается на последнее дело, после чего собирается уйти на покой, чтобы уделять больше времени жене и дочери. Но проклятый дом сумасшедшего становится местом заточения и ужаса. Пройдет ли он все испытания и сумеет ли вернуться домой…
Содержит нецензурную брань.
Алекс Блэк
Дом разнообразия
Пролог
Распахнув глаза, Ванда по привычке шлепнула рукой по второй половине кровати. Ладонь приземлилась на мягкую постель, и девушка невольно поморщилась. Вечно просыпаться одной, Ванде порядком поднадоело, но она любила своего мужа и готова была терпеть от него что угодно. Да и разве обижаются на близких?
«Но мог хотя бы в этом месяце никуда не ходить», – мрачно подумала она. Несколько дней назад ее сбил велосипедист, из-за чего она сломала ногу, и ковылять с дочерью в школу самой ей сейчас совсем не улыбалось.
Но делать нечего, муж на работе, я на хозяйстве, солнце над деревьями: пора вставать, – подбадривала она себя, – прочь тоска, этот день будет моим! Но все же странно, обычно Мэл возвращается еще до рассвета.
Заложив костыли подмышкой и уперевшись на них, девушка поднялась с кровати. По дороге на кухню Ванда бросила короткий взгляд на часы, которые показывали восемь, и решила, что даст дочери еще поспать, а сейчас кофе. «Через час нужно быть в школе, но мы успеем, – думала она, – тут недалеко».
Ванда зашла на кухню, пожарила яичницу, сварила черную рассыпчатую массу в кастрюльке, сделала глоток, а остальное выплеснула в раковину. Фу! Ну и мерзость, – скривилась она. Но все же этот глоток ее разбудил.
На утренний туалет Ванда потратила гораздо больше времени, чем рассчитывала, поэтому покончив с вечным женским проклятьем, она поспешила разбудить дочь.
Постучав в дверь, Ванда ласково позвала.
– Милая просыпайся, пора в школу.
Девушка толкнула дверь, и та с легким скрипом отворилась. Окно на распашку, в кровати никого не было.
Ванду охватил ужас.
Испытание первое
1
– Доброй ночи родная.
Пожелал муж жене, поцеловал спящую дочь в детский наивный лоб, и вышел за порог. Мэл всегда проделывал эту процедуру именно в начале второго ночи, так как считал, что полиция с этого часа начинает испытывать отвращение от своего труда и становится медлительней. Что сказать… необъяснимое явление. Но проверенная закономерность и собственный опыт парня, как и тот факт, что Мэл до сих пор пребывал на свободе, железобетонно являлись доказательством сей несуразности.
Оказавшись на улице, Мэл достал мобильный телефон и набрал своему приятелю, который ответил с первого же гудка. Мэл любил его за это. В динамик телефона ворвался жуткий шум в сопровождении громкой музыки и если бы мужчина вовремя не отвел мобильник от уха, то возможно бы оглох на неприличное время, что человек его профессии позволить себе просто не мог.
– Ну что! – крикнул он наигранным бодрым голосом. Смотрю, ты уже проснулся. Ты готов?
На другом конце линии музыка смолкла, но стало слышно странное двойное чавканье и что-то в этом звуке Мэлу показалось знакомым.
– Не-а, я не спал, – ответил мужской голос. Он явно что-то ел, – я только из клуба, вот еду к тебе.
Разобравшись с одним звуком, Мэл прислушался ко второму; что-то булькало и хлюпало. Он улыбнулся, и выдавил из себя риторический вопрос. – Ты не один я так понял?
Повисло недолгое молчание. Затем протяжное мычание.
– Ммммммда!
Опять молчание. – Извини, что ты сказал?
Мэл улыбнулся ещё шире. – Да ничего. Сколько лет знаю тебя чувак, ты нисколько не меняешься.
Раздался легкий удовлетворённый смешок, и следом женский голос, Мэлу показалось что-то требующий.
– Ладно, я через десять минут у тебя, – отрезал Гиб. Походи пока вокруг дома покури, обдумай все. В этот раз мы идём на рисковое дело, это будет вила одного моего богатого знакомого. Он вдруг резко замолчал. – Ладно, жди меня.
Прохладный ночной ветерок обдавал лицо Мэла почти с полчаса, пока не приехал его друг, Гибсон. Сладкий ментоловый запах гуляющий по салону автомобиля веял с примесью табака и недавнего секса, о чем Гиб не замедлил похвастать, как только дверь машины отворилась.
– Вот это штучка! – сказал он, как всегда неудачно парадируя кавказский акцент. Э–э, че–е, – передразнил его Мэл, садясь в машину. Когда ты уже возьмёшься за голову?
Привычку так произносить слова Мэл перенял у Гибсона за долгие года дружбы, но после того как жена сделала ему тонкое замечание сказав: бедненький может тебя врачу показать; в присутствии семьи он перестал так выражаться. Но рядом с другом это было сделать сложнее.
Оставалось лишь покончить с куревом, и, Мэл надеялся, что это будет последнее их дело, на которое они идут.
– Зачем мне браться за голову? – спросил Гибсон, намеренно поставив ударение на «е», что бы получилось «э!». Ведь для этого есть шкуры…
Порядком, подустав слушать похотливый бред, Мэл вернул разговор в нужное русло, – ну, что, куда мы? – спросил он, выбрасывая бычек в окно.
– Ооо, братуха! – протянул второй. Гибсон считал, что этой фразой можно зарядить любую ситуацию подходящим и правильным настроем, будь то важная встреча или будь то как вчера у него дома: О, братуха! Мэл сидел в кресле, когда в комнату вошел Гибсон и сказал это. Сидевший напряг все свое внимание, готовясь к чему-то важному, когда услышал – братуха, наконец, я посрал! Гибсон умел играть на нервах так же искусно, как Бартоломео Кристофори играть на пианино; невероятно виртуозно.
Но теперь ситуация была более волнительной и Гибсон с важным видом поднял вверх палец:
– Прежде чем мы поедем на дело, нам нужно кое – куда заехать, кое – что взять, это недолго.
(НЭдолго!) Оказалось тяжело не повторить, но Мэл сдержался.
Кое–куда оказался макдаком, а кое–что вылезло через окошко на вытянутой руке в пакете.
– НАМ нужно?! – раздраженно прыснул Мэл, и пока Гибсон ел, второй пытался вразумить товарища, что если он не хочет, чтобы его друг остался дегенератом всего с сотней слов словарного запаса, то лучше называть вещи своими именами. Вот это Макдональдс, – учил Мэл Гибсона, указывая пальцем на здание с большой буквой «М», – а это биг–тейсти, – он кивнул в сторону булки, наполовину торчавшую из лица друга. – Да ты же ел недавно!
– Знаю, – вынужден был признаться Гиб, – но ночь длинная. Тебе тоже бы не мешало, – сказал он, все больше размазывая сырный соус по усам и подбородку.
– Спасибо я не ем свинью, – отмахнулся Мэл.
– Это не свинушка, это корова!
Еще раз, жадно откусив от булки и почувствовав прилив счастья, Гиба понесло на стихи.
– По горам по полям он ходил, гулял, но пришёл человек и отрезал башка на хер!
Мэл лишь вздохнул, а Гибсон явно ловил удовольствие от своего остроумия. Он ел, продолжая улыбаться, и даже не поморщился, когда с шумом испортил воздух.
Мэл выскочил из машины. – Чувак! Что ты ел?!
– Вот, – жуя бургер, Гибсон протянул через окно карту города, и Мэл отойдя в сторону, развернул ее на капоте, проклиная ночь, друга, и желтую светящуюся «М» над головой.
На одном из районов красным маркером стоял крестик, который любой адекватный ходивший в школу человек назвал бы ромбом. Но для Гибсона не было разницы между кругом и квадратом, – все крестик.
«Деньги действительно творят чудеса, – восхищался Мэл, – иначе ему бы не вручили диплом об окончании школы», – думал он про своего друга.
Маркер на карте находился за городом в пятидесяти милях от них.
– Ехать минут сорок, – задумчиво проговорил Мэл поеживаясь. В том районе, где они находились, недалеко протекала река и, несмотря на конец августа, оттуда резко потянуло холодным ночным ветром. Но возвращаться Мэлу не хотелось, и Мужчтна глянул на небо. Ни облачка.
– Давай, доедай уже Гиб.
– Да сейчас, пять минут.
По дороге медленно проехала полицейская машина. Затем остановилась, дала задний ход, свернула на стоянку, где стоял «Камаро» Гибсона и не спеша направилась к ним.
«Самая незаметная машина, чтобы скрываться от погони», – Мэл думал об этом всегда сокрушаясь, а Гибсон лишь отмахивался, – «девушкам, мол, нравится красный цвет».
Патрульный автомобиль ехал прямиком к мужчинам.
По образованию Мэл был юрист. Хоть он никогда не практиковал свои навыки на поприще, тем не менее, чтобы полицейскому беспричинно докопаться до него, тому нужно было иметь звание не ниже майора и нехилые познания в законах на уровне судьи. А если это и был майор, то Гибсон, еще тот лис, с легкостью заводил с законником дружбу. Поэтому два друга не особо заинтересовались обыкновенной патрульной машиной. Они с ними справятся.
В розыске Мэл и Гибсон не были, (что они оба считали чудом), да и никто не знал, чем они промышляют. Жена Мэла догадывалась, тем не менее, не задавала лишних глупых вопросов. Надо кормить дочь. Они оба это понимали.
Пока Гибсон с волчьим блаженством запихивал в себя остатки фастфуда, патрульные проехали мимо в сторону кассы. Видимо поздний ужин их заинтересовал больше чем два подозрительных типа ночью на парковке.
Мэл свернул карту и с несокрушимой решительностью вернулся в машину. К его облегчению больше не воняло.
Наконец они выехали с парковки и меньше чем через полчаса уже колесили по проселочной дороге. Спустя минут десять машина свернула в лес, и ехали они так до тех пор, пока не остановились в полумиле у границы, где лес уступал свои владения кукурузному полю.
– Ближе подъезжать опасно, не хочу светить машину, – сказал Гиб. – Отсюда двинем своим ходом.
Забрав из багажника, рюкзак, лом, отмычки, пистолет, баночку хлороформа, в общем, полный набор грабителя, и помешкавшись Гибсон бросил в рюкзак так же пачку сухарей, они отправились в путь, пробираясь через плотную стену высоких стеблей.
Небо было затянуто облоками. Запах дождя навеивал на Мэла детские воспоминания, в которые он полностью ударился, и даже не заметил, как они вышли к подножию утеса.
– Там наверху, – Гибсон вытянул палец, – вила моего товарища.
– Товарища? – удивился Мэл. Надеюсь, когда я разбогатею, ты или твои дети, не придут ко мне так же ночью ограбить меня.
– Надейся, надейся, – усмехнулся тот, затем хитро улыбнулся, – после этого дела мы с тобой оба разбогатеем. Как и договаривались семьдесят на тридцать.
– Да ладно, Гиб, – отмахнулся Мэл, – я дам тебе все тридцать пять процентов.
Оба посмеялись, обменявшись друг с другом комбо из ударов в плече, затем два силуэта в ночи заскользили вдоль утеса. Через минуту они остановились.
– Вот тут, – прошептал Гибсон, – есть проход. И действительно, если бы он не показал, Мэл бы ни за что не заметил. В громадной горе было узкое углубление с высеченными в нем ступенями, тянувшимися далеко наверх. Сам проход был замаскирован высокими пышными кустами, так что и при свете дня его было бы сложно распознать.
– Сто восемьдесят шесть, – сказал Гиб, когда его нога коснулась последней ступеньки. – Ровно сто восемьдесят шесть ступеней.
Перед ними предстал дом, огороженный забором. Стены дома были выложены из белого камня, и Мэл вспомнил, где он уже такой видел. Когда–то с женой они ездили в Иерусалим и там все дома были вымощены сплошь из этого камня. Его добывают лишь в пустынях Израиля. Там же он узнал, что есть даже закон, запрещающий строить дома из какого–либо другого материала. Да будет дизайн города един… – говорилось в законе.
– Твой друг фанат старины? – спросил Мэл Гиба.
– Типа того, – усмехнулся тот.
Перелезть через забор оказалось проще простого. Даже чересчур. Казалось забор был сделан специально для того чтобы через него лазили. Неровная каменная поверхность была в сплошь выступах и углублениях. Не сработала сигнализация, не повыскакивали собаки, когда они перебрались на территорию. Свет в доме не горел. Казалось, дом пустовал, и здесь вообще никого не было. Все было слишком подозрительно легко, и Мэл еще раз в этом убедился, когда Гиб шумно капаясь в замочной скважине, рассердился и неожиданно для ночной тишины стукнул ногой по двери. Раздался громкий брякающий шум… но никто на этот шум не вышел.
Мэл напрягся, словно кот перед броском и что есть сил вслушался.
– Что-то здесь не так, – прошептал он, – как–то все подозрительно прросто. Давай, пока не поздно свалим.
– Да ты чего! – взъерепенился Гибсон. Ты знаешь, сколько там бабла? Да не бойся дома никого, – Гиб не особо спешил успокоить своего друга, раз сказал об этом только сейчас.
– Откуда ты знаешь?
– Я же говорил, что хозяина дома мой знакомый. Так вот, мы познакомились с ним на какой–то научной выставке. Он вроде крутой знаменитый ученый. После этого я решил последить за ним. И оказалось не зря. Он очень богат!
– Ого, не знал, что тебя интересуют такие места.
Гиб отреагировал улыбкой. – Я выяснил, что он свалил на собственный остров. Мэл присвистнул, а Гибсон продолжал капаться в замочной скважине и рассказывать, – взяв туда с собой охрану и всю прислугу. Систему безопасности, кстати, я взломал еще вчера, чтобы сегодня не тратить на это время.
Что-то в замке щелкнуло и Гиб выпрямился. Из рюкзака он достал круглый металлический предмет и покрутил его перед носом друга.
– Что это?
– Полторы тысячи долларов.
– То есть? – не понял Мэл.
– То есть это магниторезонансная бомба, – сказал он с гордостью, затем показал на кнопку сверху. Круглая штуковина напомнила Мэлу покемонский шар, какой он подарил своей дочери на пятый день рождения, которому она не особо-то обрадовалась.
– Нажимаешь на эту кнопку, и через минуту вся электроника в радиусе километра сдыхает, – продолжал Гибсон. – Так что если в момент действия импульса в кармане был мобильник, то после этого придется с ним навсегда распрощаться. Он тяжело вздохнул, – Да и с членом тоже. Перед тем, как электронике сдохнуть, она выпускает мощнейший радиоимпульс, сравнимый с сотней работающих микроволновок. Поэтому находиться рядом не безопасно. Что-то я проголодался, – добавил он под конец, и Мэл облегченно вздохнул. Он было подумал, что его друга подменили, уж слишком тот четко и ясно излагается.
Гиб надавил на дверь. Она поддалась и распахнулась. Внутри было до жути темно.
– Пока не включай фонарик – предупредил Гибсон. Хоть никого дома и нет, а камеры больше не работают, будем действовать тихо.
Мэл про себя усмехнулся. Ага, как же, тихо…
2
Ровно в 9 часов Ванда сидела в полиции и писала заявление о пропажи дочери. За Мэла она переживала меньше, потому как доверяла ему и его придурковатому другу, с которым они уехали. Да и не могла она так подставить мужа, ведь это означало подставиться самой.
Ванда, со слезами на глазах и с явным выражением боли на лице сидела на стуле, когда начальник отдела пытался ее успокоить, зачем–то приводя статистику пропавших без вести несовершеннолетних за последний год. – Двадцать шесть тысяч! – гневно воскликнул упитанный офицер. – Большинство все–таки находят. ЖИ-ВЫ-МИ. Он счёл своим долгом последнее слово выделить, сказав его специально громче, с расстановкой, будто слова, в данном случае, могли иметь хоть какую-то силу утешения. К букету эмоций девушка почувствовала себя вдобавок и дурой.
После потраченного зря времени, о чем Ванда поняла лишь, выйдя на улицу, она вспомнила, что мужу и его другу удается довольно долгое время скрываться от полиции, и видимо правильно она делает, что не платит налоги. Но ей следовала сразу обратиться в более компетентную организацию. Проклятье!
С дрожащими руками девушка нашла в интернете ближайшее детективное агентство, а через 17–20 минут стояла у кабинета с табличкой на двери: «Частный детектив Грэй С.»