скачать книгу бесплатно
Ева услышала крики пиротехника, приказывающего остановить фейерверк, когда очередная ракета полетела мимо вращающихся лопастей вертолета.
Толпа гостей притихла, когда дверь вертолета открылась, и появился мужчина, одетый в черное с ног до головы.
Ева напряглась, словно от удара электрошокером. Этого не может быть!
Он сидит за решеткой из-за своей алчности.
Заккео Джордано и люди, подобные ему, высокомерно считали, будто они вне закона. Они не заслуживают сочувствия Евы, хотя Заккео расплачивался в одиночку. Ее отец тоже отчасти виноват.
Но это был именно Заккео. И он шел в ее сторону.
Дойдя до террасы, Заккео остановился и застегнул однобортный смокинг.
– О боже, – прошептала Ева.
– Подожди… Ты его знаешь? – серьезно спросил Гарри.
Ева хотела соврать, что не знает мужчину, который жестко смотрел на нее.
Заккео Джордано, которого она имела несчастье недолго знать до его тюремного заключения, был коротко подстрижен и гладко выбрит.
Нынешний Заккео носил бороду, волосы струились по его плечам непокорными и густыми волнами. Ева сглотнула, удивляясь тому, как он изменился. Вместо холеного и худощавого мужчины перед ней был мужлан с широкими плечами, мускулистыми руками и грудью, обтянутой тканью черной шелковой рубашки. Черные брюки облегали его мощные и крепкие бедра.
От него исходила ощутимая опасность.
– Ева? – озадаченно спросил Гарри.
Заккео отвел смертельный взгляд от ее лица. Он посмотрел на ее руку, которой она держала Гарри под руку, и отвернулся.
Ева кивнула:
– Да. Это Заккео.
Она следила за ним, когда он повернулся к ее семье.
Оскар разозлился и испугался, Софи удивилась.
Ева смотрела на мужчину, которого надеялась никогда больше не увидеть. Заложив руки за спину, он направился к ее отцу.
– Твой бывший? – настаивал Гарри.
Она в оцепенении кивнула.
– Тогда мы должны с ним поздороваться.
Гарри потянул ее за руку.
– Нет! Подожди! – в ярости прошептала она.
Но Гарри был либо слишком пьян, либо в самом деле не подозревал опасности. С бешено колотящимся сердцем она наблюдала, как Заккео и ее отец пристально изучают друг друга.
– Я не знаю, о чем ты думаешь и что здесь делаешь, Джордано, но я предлагаю тебе уйти до того, как тебя арестуют за причинение вреда, – сказал Оскар Пеннингтон.
Гости испуганно зашептались.
Заккео и глазом не моргнул.
– Говори, что тебе вздумается, но ты точно знаешь, почему я здесь, Пеннингтон. Изображай скромника, если хочешь. Тебе не поздоровится, когда я устану от твоего притворства. – Он говорил почти шепотом, но у Евы на руках приподнялись волоски: она увидела выражение лица Софи.
Ее обычно невозмутимая сестра побелела как снег.
– Привет, Ева, – произнес Заккео, растягивая слова и не оборачиваясь. – Молодец, что присоединилась к нам. Не волнуйся, дорогая, я ненадолго.
Заккео уставился на кольцо на пальце Евы, потом бесцеремонно схватил ее за запястье и поднял его к свету. Он смотрел на кольцо буквально пару секунд.
– Как предсказуемо, – сказал он и небрежно опустил ее руку.
Ева сжала кулак, чтобы остановить трепет, пробежавший по ее телу от прикосновения Заккео.
– Что это означает? – спросил Гарри.
Заккео уставился на него серо-стальными глазами, потом взглянул на его родителей:
– Это личный разговор. Проваливай.
Питер Фэрфилд недоверчиво рассмеялся и расплескал шампанское, резко подняв руку:
– По-моему, ты ошибся, приятель. Уйти следует тебе.
Ева поймала грустный взгляд Гарри, но ей оставалось только молча наблюдать за всем происходящим. Ее сердце едва не выскакивало из груди, когда Заккео повернулся к Питеру Фэрфилду.
Она снова поразилась тому, как изменилось тело Заккео.
– Не мог бы ты повторить, друг мой? – с трудом сдерживаясь, сказал Заккео.
– Оскар, кто это? – спросил Питер Фэрфилд у отца Евы, который лишился дара речи.
Ева встала между Питером и Заккео, боясь, что ситуация выйдет из-под контроля. Она ощущала спиной жар тела Заккео. Не обращая внимания на свои чувства, она откашлялась.
– Мистер и миссис Фэрфилд? Гарри? Мы догоним вас через несколько минут. Нам необходимо поговорить с мистером Джордано. – Ева посмотрела на отца, на виске которого пульсировала жилка. Ей стало страшно. – Папа?
Оскар встрепенулся, огляделся и нацепил очаровательную улыбку.
– Мы поговорим в моем кабинете. – Он зашагал прочь, а следом за ним притихшая Софи.
Заккео посмотрел на Гарри, потом на Еву.
– Ты уверена? – спросил Гарри с трогательной заботой во взгляде.
Ева кивнула:
– Да.
– Хорошо. Возвращайся скорее, моя радость. – Гарри поцеловал ее в губы.
Заккео едва слышно прорычал. Ева вздрогнула.
– Пошли, Ева, – сказал Заккео.
От его самоуверенной интонации ее бросило в дрожь.
Как только Заккео закрыл за собой дверь кабинета Оскара, тот повернулся к нему от камина, который не был разожжен. Ева снова заметила тревогу в глазах отца.
– Прежде чем ты начнешь говорить, я предлагаю тебе хорошенько подумать, сынок. Даже если бы время и место были подходящими…
– Я тебе не сын, Пеннингтон, – в ярости ответил Заккео. – А пришел я сюда потому, что у меня есть пять тысяч триста двадцать две страницы документации, которая доказывает, как ты и твои сообщники засадили меня за решетку за преступление, которого я не совершал.
– Что? – Ева ахнула и недоуменно закачала головой. – Мы тебе не верим.
Заккео смотрел на ее отца:
– Ты, может быть, мне не веришь, а твой отец верит.
Оскар Пеннингтон рассмеялся, но как-то невесело. На его лбу выступила испарина.
Ева заупрямилась:
– Я уверена, что наши юристы с легкостью опровергнут все твои доводы. Если ты приехал, чтобы сделать гадость, то ты выбрал неподходящее время. Возможно, нам лучше встретиться с тобой в другой раз?
Заккео не двигался. Заложив руки за спину, он просто наблюдал за отцом Евы, словно хищник, готовящийся нанести смертельный удар.
Молчание затянулось. В воздухе витала угроза. Ева посмотрела на отца, потом на Софи; ее страх усилился.
– Что происходит? – спросила Ева.
Отец с такой силой схватился рукой за каминную полку, что костяшки его пальцев побелели.
– Ты выбрал не того противника, – сказал Оскар. – Ты очень ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе шантажировать меня в моем собственном доме.
Софи вышла вперед:
– Папа, не надо…
– Хорошо, что ты по-прежнему высокомерен, – прервал Заккео сестру Евы. – Я рассчитывал на это. А теперь я скажу, что собираюсь делать. Через десять минут я улечу отсюда с Евой, на глазах у всех гостей. Ты даже пальцем не пошевелишь, чтобы меня остановить. Ты сообщишь всем, кто я. Потом ты официально объявишь, что именно за меня твоя дочь выйдет замуж через две недели, и у нас есть твое благословение. Я заметил нескольких репортеров, поэтому твое заявление получит огласку. Если мне понравятся их репортажи, я свяжусь с тобой в понедельник, и ты начнешь отдавать мне долги. Однако если завтра утром в прессе не будет сообщений о нашей помолвке с Евой, я передумаю.
Дыхание Оскара Пеннингтона участилось. Он открыл рот, но не произнес ни слова. Ева уставилась на Заккео.
– Ты явно свихнулся, если думаешь, будто твои нелепые требования удовлетворят. – Она резко повернулась к отцу: – Папа? Скажи что-нибудь.
– Ему нечего тебе сказать, Ева. Он сделает именно так, как я говорю.
Она повернулась к Заккео и в очередной раз изумилась переменам, которые в нем произошли.
– Ты сумасшедший! – выпалила она.
Заккео не сводил взгляда с ее отца:
– Поверь мне, дорогая, я еще никогда не был так разумен, как сейчас.
Глава 3
Заккео наблюдал за тем, как рассерженная и озадаченная Ева смотрит на своего отца.
– Давай, Оскар. Она ждет, когда ты пошлешь меня к черту. Что же ты молчишь?
Пеннингтон подошел к письменному столу, его лицо посерело, а дыхание стало затрудненным.
– Отец! – Ева подскочила к нему, когда он рухнул в кожаное кресло. Она проигнорировала ядовитый взгляд сестры.
Заккео хотел схватить Еву и запретить ей смотреть на страдания отца. Однако он позволил, чтобы драма разыгралась в полную силу.
Он желал увидеть беспомощность в глазах Оскара Пеннингтона, которую тот жаждал видеть во взгляде Заккео на следующий день после вынесения приговора.
Обе сестры суетились около отца. Обе были испуганы. Ева посмотрела на Заккео, и ему стало не по себе. Он не ожидал, что так остро отреагирует на ее страх.
Она понравилась ему сразу, как только он увидел ее в ночном клубе и услышал ее проникновенное пение. Ева стояла на освещенной сцене, а пальцы ласкали черный микрофон так, словно она прикасалась к возлюбленному.
Даже точно зная, кто она такая, Заккео не смог перед ней устоять. Через несколько недель после их знакомства он убедил себя, что Ева не похожа на своих алчных родственников. В тот день, когда Заккео заключили под стражу, она публично отреклась от связи с ним, нанеся ему последний удар.
– Какого черта, по-твоему, ты делаешь? – в ярости пробормотала Ева, строго взглянув на него сейчас глазами цвета мха.
Заккео сдержал улыбку:
– Я требую возмездия за грех, дорогая моя. Что еще?
– Я не знаю, о чем ты говоришь, но я сомневаюсь, что мой отец сейчас в состоянии с тобой разговаривать.
Ее чопорный тон словно говорил Заккео, чтобы он не забывал своего места. Он обязан вести себя как примерный слуга и ждать позволения говорить, а не расстраивать своего хозяина мелкими проблемами.
Заккео охватила ярость. Он вонзил ногти себе в запястье и стиснул зубы.
– Я дал тебе десять минут, Пеннингтон, – произнес Заккео спустя некоторое время. – У тебя осталось пять минут. Я предлагаю отрепетировать речь для гостей. – Заккео пожал плечами. – Хотя ты можешь поступить по-своему.
Ева бросилась к Заккео. Ее поразительно красивое лицо с безупречной кожей дрожало от гнева. Она остановилась в нескольких футах от него.
Заккео обратил внимание на разительный контраст между ее светлыми волосами, черными бровями и ресницами, который всегда его восхищал. Но не больше, чем ее чувственные, темно-красные губы. И ее фигура.
– Ты полагаешь, что я не имею права голоса в этом презренном спектакле, который ты устроил, – сказала Ева. – По-твоему, я буду безропотно смотреть, как ты унижаешь мою семью? Ты ошибаешься!
