скачать книгу бесплатно
– Любопытно, что у нее черные волосы. У тех, кто одарен по-настоящему, волосы обычно огненно-рыжие. – Он протянул ко мне руки. – Покажи нам свое запястье.
Я прижала руки к груди.
– Зачем?
– Мы хотим только посмотреть, – его голос звучал мягко, ласково.
Недолго думая, я подняла руку, разорванный рукав распахнулся, открыв тонкое запястье. Он взял у своего спутника факел и поднес его близко к решетке, свет упал на толстую вену, которая пульсировала, как жирный красный червь под моей кожей.
– Видишь, как она светится красным, – восхищенно произнес он, когда я отдернула руку. А затем закатал свой рукав, чтобы показать мне холодно-синюю вену на своем запястье. – Мы не причиним тебе зла, – заверил он меня. – Мы здесь, чтобы сделать предложение. Если ты выполнишь наше задание, то получишь свободу.
Мое сердце забилось чаще. Слово свобода звучало в моей голове, как чистая, ясная нота колокольного звона. Сама мысль об этом была болезненным искушением – чувствовать свежий воздух в легких, поцелуи солнца на коже, игру ветра в волосах. Я задрожала, разрываясь между тоской и ужасом.
Есть вещи и похуже, чем медленно умирать в камере.
В мерцающем свете факела приближались два силуэта, лед трещал под их ногами. А дыхание затуманивало воздух холодной пеленой.
– Какое задание? – спросила я.
Старик огляделся и покачал головой.
– Думаю, тебе захочется нам помочь.
– Зачем мне помогать Ледокровным? Разве что помочь им умереть.
Он поднял руки и опустил капюшон, открыв худое морщинистое лицо, с кожей чуть темнее, чем моя. Его глаза, такие светло-голубые, почти белые, прожигали меня насквозь. На губах был намек на улыбку.
– Лёд и огонь когда-то были друзьями.
– Не в моей жизни.
Он посмотрел на своего спутника и сосредоточенно повернулся ко мне.
– Тогда, возможно, тебя заинтересует наша цель. Трон.
Я прижала руки к холодному каменному полу, чтобы успокоиться. Это было то, чего я жаждала, единственное, чего я хотела с того дня, как солдаты забрали у меня все, – убить короля, который отдал такой приказ. Если бы не король, не было бы ни солдат, ни капитана, ни тюрьмы.
Моя мама была бы жива.
Мои глаза встретились с бледным взглядом старика, голова закружилась. Они хотели, чтобы я убила для них короля, но какой ценой?
– Вы думаете, я доверюсь вам?
Он развел руки.
– Мы здесь и мы предлагаем тебе выход. Если нас обнаружат, то повесят.
– Если вам повезет.
Он кивнул.
– А если я откажусь?
Высокий мужчина выдохнул.
– Тогда ты будешь гнить здесь до тех пор, пока не превратишься в кучу костей, скованных цепями.
Губы мои скривились в ухмылке.
– Один крик, и вы двое будете гнить здесь вместе со мной.
– Очаровательное предложение, – сказал широкоплечий. – Не могу и представить, что никто не пришел к тебе раньше.
Старик тихо усмехнулся.
– Достаточно, Аркус. Ты согласна с нашими условиями, девочка?
Я еще немного подумала. От других заключенных я слышала, что большинство Огнекровных в королевстве были убиты или высланы. Некоторые, возможно, гнили в тюрьмах, как и я. Но рано или поздно палач придет и ко мне.
Проще будет сбежать от этих людей, чем вырваться из королевской тюрьмы.
Я приподняла голову и кивнула.
Старик наклонился к замочной скважине и подул на нее. Лед пробил отверстия вокруг, и раздался громкий щелчок. Дверь распахнулась.
– А моя цепь? – спросила я, указав на лодыжку.
Он подошел ближе, опираясь на палку, и снова подул. В замочной скважине образовался лед, но через секунду растаял. Он попробовал еще раз, но лед снова растаял.
– Ты слишком сильно сопротивляешься холоду, девочка. Можешь подавить свои способности?
Я покачала головой. Бабушка умерла, так и не успев научить меня.
Из караульной по коридору эхом прокатились тихие голоса.
– Охранники идут, – сказал тот, которого звали Аркус. – Отойди.
Прежде чем я успела моргнуть, он выдохнул струю ледяного воздуха на цепь, вытащил меч из-за спины и ударил им. Я ахнула и отшатнулась в сторону, когда цепь разлетелась.
– Поспеши, – подгонял старик.
Я попыталась встать, но боль в суставах заставила меня опуститься. Мои мышцы стали слишком слабыми, чтобы поддерживать меня.
– Уноси ее, Аркус.
Аркус наклонился, его лицо, скрытое капюшоном, замерло в нескольких сантиметрах от меня. От него исходил запах мыла, лошади и кожи.
– Если ты что-нибудь выкинешь, – сказал он мне в ухо, – я сверну твою тощую шею.
Я впилась в него взглядом и молчала, желая увидеть его глаза вместо тени. Но видны были только его четко очерченные подбородок и нижняя губа.
– Если ты причинишь мне боль, я обожгу тебя так, что твоя любовница в ужасе сбежит.
Он тихонько фыркнул, а затем поднял меня на руки. Вес кандалов потянул мою лодыжку вниз. Я вскрикнула от боли и удивилась, когда он снова посадил меня, чтобы оторвать кусок ткани от своей накидки. Он намотал ее вокруг моей лодыжки под металлом, чтобы мне не натирало кожу. Затем снова подхватил меня.
Когда мое бедро коснулось холодной кожи его обнаженной руки, он глубоко вдохнул через ноздри, но все равно двигался быстро и спокойно, даже со мной на руках. Мы уже поднялись по дряхлой лестнице, когда в коридор ввалился Брэггер, моргнул и выпучил глаза, увидев, что пленницу уносят.
Ледяная дымка заполнила каменный коридор, покрыла пол сверкающими нитями паутинных узоров. Лед потрескивал, как будто клацали тысячи зубов. Он подкрался к ногам Брэггера, поднялся вверх до талии и дальше, к рукам и шее. Брэггер открыл было рот, но слова застыли у него в горле, когда лёд полностью сковал его тело.
Я уставилась на поднятую руку старика, на его пальцах сияли ледяные кристаллы. Но у меня не было времени поразиться силе его дара. Голоса бодрствующих охранников пронеслись по коридору. Аркус прошествовал мимо замерзшего тела к приоткрытой двери, и старик поспешил за нами.
Как только тяжелая дверь захлопнулась, я задрожала от того, что мне на самом деле удалось бежать. Мои легкие наполнялись сладким чистым воздухом, а глаза слепило почти забытым светом звезд, горящих как факелы в темной комнате.
Руки Аркуса были очень холодными. Его дыхание сбилось.
– Моя кожа жжет тебя? – спросила я, заметив его нахмуренный лоб и сжатые губы.
– Твое зловоние жжет мне ноздри, Огнекровная, и ничего больше. Надеюсь, у брата Тисла достаточно мыла в аббатстве, чтобы отмыть тебя.
Если он хочет находиться подальше от меня, это здорово. Меня такой расклад вполне устраивал.
– А вы, стало быть, брат Тисл? – спросила я старика, который тяжело шагал к повозке и кучеру, ожидавшему в тени здания напротив.
– Да, это я, девочка. А тебя как зовут?
– Руби, – ответила я. – Руби Отрера.
– Руби, – повторил он, улыбаясь. – Подходяще.
Глава 3
Я почти забыла, как трясет и качает, когда едешь в повозке. Аркус сидел рядом, а брат Тисл напротив. Повозка прыгала на кочках разбитой дороги, унося нас от города, а я забилась в самый дальний угол, подальше от Аркуса и его ледяной кожи. Хотя я закуталась в одеяла, мои суставы ныли от холода, и волны холодного воздуха, исходящие от него, лишь усиливали боль.
Аркус раздраженно вздохнул.
– Не знал, что люди Огненной крови так восприимчивы к холоду.
Я посмотрела на него. Мой дар помог мне остаться в живых, когда других убивал кашель или ночной холод. Но за месяцы, проведенные в тюрьме, мой внутренний огонь почти угас, и мне было все время холодно, даже если я чувствовала тепло от прикосновений Аркуса. Я сомневалась, что он поймет мою боль, а объяснять не хотела. Спустя пару часов стоны, которые я не могла больше сдерживать, разозлили его до такой степени, что он согласился на короткий отдых.
Мы остановились на пустынном участке дороги. Кучер вышел размять ноги, а оба Ледокровных отошли подальше, чтобы поговорить под большим деревом, голые ветви которого освещал яркий полумесяц.
– Она слишком слаба, – сказал Аркус шепотом. – Сомневаюсь, что она доживет до конца путешествия.
– Доживет, – ответил брат Тисл приглушенным голосом. – Она выжила в тюрьме. У нее сильный дар. Возможно, она прячет свою силу, а, возможно, у нее есть и другие таланты, о которых мы пока не знаем.
– Отличный слух, например, – предложила я, заставив монаха вздрогнуть.
Мы не так далеко отъехали от тюрьмы и еще могли повернуть обратно. Поэтому я не могла позволить им видеть мою слабость.
Старый монах поклонился, его голос звучал огорченно.
– Приношу свои извинения, мисс Отрера.
Мне показалось, что мои щеки трескаются, как сухая кожа, и я поняла, что улыбаюсь его смущению. Я улыбнулась первый раз за долгое время – я почти забыла эти ощущения.
Аркус повернулся ко мне, от застёжки его плаща отражался лунный свет. Его силуэт и ярко блестевший металл заставили меня вспомнить о солдатах, приближающихся ко мне в мерцающем свете факелов. Моя улыбка исчезла, и я поглубже завернулась в одеяло.
– Я буду считать твою грубость признаком улучшения здоровья, – сказал он.
Через пару минут мы снова отправились в путь через леса и заброшенные деревеньки. Лунный свет освещал провалившиеся крыши, сорванные с петель двери и поломанные заборы. Большинство домов, построенных из глины или соломы, были покинуты и разрушались.
Мужчины и женщины ушли на войну, и больше некому было засевать поля и собирать урожай на этой суровой северной земле. Повсюду были голод и разруха. Поля были в еще худшем состоянии, чем полгода назад, когда меня посадили в тюрьму.
Через пару часов пейзаж изменился. Вместо лесов и полей лунный свет покрывал серебристые кустарники, припорошенные снегом. Мы с грохотом двигались вверх по горной дороге.
– Вы уверены, что не хотите убить меня прямо сейчас? – процедила я сквозь стиснутые зубы, пытаясь удержать внутренности в теле, которые так и норовили вырваться наружу. – Результат тот же, но страданий было бы меньше.
– У нас на тебя есть планы, – ответил Аркус – и мы не планируем наблюдать за тем, как твое костлявое тело падает вниз по склону горы.
Он сказал это так, будто ему нравилась эта мысль. Такой же соблазн возник и у меня – вытолкнуть его из кареты, когда будем проезжать высокий утес. Или, может, поджечь его драгоценный клобук.
Дорога вывела нас к нагорной равнине, окруженной скалистыми склонами и усеянной заснеженными соснами. То, что издалека казалось грудой камней, оказалось длинным зданием с высокой башней. Луна оседлала башню так, будто кто-то втиснул серп в ее плоскую вершину.
– Это аббатство, о котором вы говорили? – спросила я, заметив груды камней под дырами, зияющими в стенах. – Тюрьма – просто дворец по сравнению ним.
– Тогда вперед – можешь вернуться прямо сейчас, если хочешь, – холодно ответил Аркус. – Я уверен, что охранники примут тебя с распростертыми объятиями. И палач тебя, наверняка, уже заждался.
– Палач ко мне не слишком спешил. У него и без меня полно работы – ведь солдаты короля постоянно привозят новых недовольных. Вряд ли он вспомнит обо мне, пока не закончится приграничная война.
Аркус фыркнул.
– К тому времени ты умрешь.
Я сжала губы. Возможно, он был прав.
Карета подъехала к двери, кучер выскочил и начал распрягать лошадей. Аркус вышел и потянулся за мной. Для человека таких размеров он легко двигался. Я напряглась, когда он поднял меня и прижал к холодной груди.
– Не обжигай меня, и я не причиню тебе вреда, – напомнил он о нашей сделке. Боль отвлекала меня от страха. Я прикусила губу и вцепилась в его мантию, зажмурившись от боли в лодыжке.
– Скажи брату Гамуту, что у нас гости, – сказал брат Тисл стоящему у двери человеку. – Затем отведите ее в лазарет.
– Гости? – сухо повторила я. – И сколько в аббатстве гостей с цепями на лодыжке?
– Намного меньше, чем раньше, – ответил Аркус, переступая через вздыбленную брусчатку, поднимавшуюся, словно зубчатые пальцы. – Именно поэтому это идеальное место для тебя.
И для тебя, подумала я. Вы увезли меня из царской тюрьмы и потому тоже виновны в преступлении против короля.
Большую деревянную дверь в аббатство открыл человек со свечой, свет которой отражала его блестящая лысина с аккуратно выбритой тонзурой. Монах был старым, со сгорбленной спиной, большим крючковатым носом и впалыми щеками.
