скачать книгу бесплатно
Эти совпадения («которые все же существовали бы, если бы и не было Пирамиды») гораздо любопытнее, нежели любое совпадение между Пирамидой и астрономическими числами; первые столь же таинственны и замечательны, как и реальны; последние же, будучи лишь воображаемыми (?) были установлены только путем «выдумки», как выражаются школьники, и теперь, из-за новых измерений, приходится переделывать всю работу заново.[455 - «Knowledge», I. См. также письмо Петри к Академии, 17 Дек. 1881 г.]
На это Станилэнд Уэк справедливо замечает:
Тем не менее, они должны были быть чем-то более значительным, нежели только совпадениями, если строители Пирамиды выказали то астрономическое знание, о котором свидетельствует безукоризненность ее расположения и ее другие признанные астрономические значения.[456 - «The Origin and Significance of the great Pyramid», Стр. 9.]
Несомненно, они обладали этим знанием и, именно, на этом «знании» была основана программа Мистерий и ряда Посвящений: отсюда построение Пирамиды, вечного рекорда и нерушимого символа этих Мистерий и Посвящений на Земле, подобно тому, как прохождение звезд является таковым в небесах. Цикл посвящений воспроизводит в миниатюре великую серию космических изменений, именуемых астрономами тропическим или звездным годом. Подобно тому, как при окончании Цикла Звездного Года (25 868 л.) небесные тела возвращаются к тем же взаимным положениям, которые они занимали в начале его, так и при заключении цикла Посвящений Внутренний Человек вновь приобретает первоначальное состояние божественной чистоты и знания, с которого он начал свой цикл земных воплощений.
Моисей, посвященный в египетские таинства, установил религиозные мистерии созданной им новой нации на тех же отвлеченных формулах, заимствованных из того же Звездного цикла, символизированных в форме и измерениях Скинии, построенной им – согласно преданию – в пустыне. На основании этих данных позднейшие еврейские Первосвященники создали аллегорию Храма Соломона – строение, которое никогда не имело реального существования, как и сам Царь Соломон, который является таким же солнечным мифом, как и позднейший Хирам Абиф масонов, как пытался доказать это Рагон. Итак, если измерения этого аллегорического Храма, символа цикла Посвящения, и совпадают с измерениями Великой Пирамиды, то это обязано тому факту, что первые были заимствованы от последних через Скинию Моисея.
Что наш автор, несомненно, открыл один или даже два ключа, вполне доказано в только что упомянутом труде. Нужно лишь прочесть его, чтобы проникнуться убеждением, что скрытый смысл аллегорий и притч в Новом и Ветхом Завете теперь разоблачен. Но также ясно, если не больше, что автор этим открытием обязан гораздо более своему собственному гению, нежели Паркеру и Пиацци Смиту. Ибо, как было только что показано, вовсе еще не удостоверено, что измерения Великой Пирамиды, принятые библейскими пирамидалистами, установлены вне всяких сомнений. Доказательство этому может быть найдено в труде Ф. Петри, озаглавленном «Пирамиды и Храмы в Гизе», также и в других трудах, написанных недавно в опровержение указанных вычислений, называемых авторами этих трудов «предвзятыми». Мы видим, что почти все измерения Пиацци Смита разнятся от позднейших и более тщательно сделанных измерений Ф. Петри, заканчивающего введение к своему труду следующими словами:
Что касается до результатов всего исследования, может быть, многие теоретики согласятся с мнением американца, приехавшего в Гизэ горячим поборником теории о Пирамидах. Я имел удовольствие провести с ним несколько дней, и за нашим последним совместным обедом он с грустью сказал: «Знаете, я нахожусь под впечатлением, что я присутствовал на похоронах. Устроим же старым теориям достойное погребение, но примем меры, чтобы в нашей поспешности не похоронить заживо ни одной из раненых».
Что же касается до вычислений Паркера вообще и его третьего предложения в особенности, то мы посоветовались с некоторыми выдающимися математиками и вот вкратце, что сказано ими:
Рассуждение Паркера покоится скорее на сентиментальных, нежели на математических соображениях и логически недоказуемо.
Теорема III, именно, что:
Круг составляет естественную основу или начало всякой площади, но принятие квадрата за такую основу считается в математике искусственным и произвольным.
– есть пример произвольного предложения, на которое нельзя безопасно положиться при математических рассуждениях. То же замечание приложимо еще с большею силою к теореме VII, утверждающей, что:
Ввиду того, что круг есть первичная форма в природе и, следовательно, основа площади; и так как круг измеряется квадратом и равен ему только в отношении половины его окружности по радиусу, то, следовательно, окружность и радиус, а не квадрат диаметра являются единственными естественными и законными элементами площади, посредством которых все правильные формы могут быть сделаны равными квадрату и равными кругу.
Теорема IX представляет замечательный пример ошибочного рассуждения, хотя именно оно является основою, на которой, главным образом, и покоится квадратура Паркера. Оно утверждает, что:
Круг и равносторонний треугольник противоположны друг другу во всех элементах своего построения и, следовательно, дробный диаметр данного круга, равный диаметру данного квадрата, обратно пропорционален удвоенному диаметру равностороннего треугольника, площадь которого является единицею и т. д.
Допуская, довода ради, что треугольник может иметь радиус в том же смысле, как мы говорим о радиусе круга – ибо то, что Паркер называет радиусом треугольника, есть радиус круга, вписанного в треугольник, и, следовательно, вовсе не радиус треугольника – допуская даже и другие фантастические и математические предложения, входящие в его предпосылки, почему должны мы заключить, что если равносторонний треугольник и круг противоположны друг другу во всех элементах своего построения, то диаметр любого данного круга обратно пропорционален удвоенному диаметру любого данного равностороннего треугольника? Где же необходимая связь между посылками и выводом? Рассуждение такого порядка неизвестно в геометрии и неприемлемо для строгих математиков.
Положила ли архаическая эзотерическая система начало британскому дюйму или нет, это не имеет большого значения для строгого и искреннего метафизика. Также и эзотерическое толкование Библии Ральстона Скиннера не становится неправильным потому только, что измерения Пирамиды не сходятся с измерениями Храма Соломона, Ноева Ковчега и пр., или потому, что квадратура круга Паркера отвергается математиками. Ибо толкование Скиннера прежде всего опирается на каббалистические методы и на значение, даваемое раввинами буквам еврейского алфавита. Но чрезвычайно важно установить, совпадают ли измерения, употреблявшиеся в эволюции символической религии арийцев при построении их храмов, в числах, данных в Пуранах и особенно в их хронологии, их астрономических символах, в длительности циклов и других вычислениях, с теми, что употреблялись в измерениях и глифах Библии? Ибо это доказало бы, что евреи должны были получить эти понятия из Индии, если только они не заимствовали свой священный локоть и меры от египтян, через Моисея, посвященного египетскими жрецами. Во всяком случае, они передали их первых христианам. Следовательно, лишь оккультисты и каббалисты являются истинными наследниками Знания или Тайной Мудрости, которая еще содержится в Библии; ибо лишь они одни понимают теперь истинный смысл ее, тогда как невежественные евреи и христиане придерживаются ее внешнего смысла и мертвой буквы. Что, именно, эта система измерений привела к изобретению имен Бога, как Элохим и Иегова, и к применению их к фаллическому культу; и что Иегова является не очень лестной копией Озириса, доказано теперь автором труда «The Source of Measures». Но тот же автор и Пиацци Смит, оба, по-видимому, находятся под впечатлением, что: а) первенство системы принадлежит израильтянам, ввиду божественности еврейского языка, и что b) этот универсальный язык обязан своим происхождением непосредственному Откровению!
Последняя гипотеза правильна лишь в смысле, указанном в последнем параграфе предыдущей части, но мы должны еще согласиться относительно природы и характера «божественного Лица», даровавшего это откровение. Первая гипотеза, что касается до первенства, для профана, конечно, будет зависеть от: а) внутреннего и внешнего доказательства очевидности откровения и b) от индивидуального предубеждения каждого ученого. Однако, это не может помешать каббалисту-теисту или оккультисту-пантеисту верить каждому по своему; ни один из них не убедит другого. Исторические данные слишком ничтожны и неудовлетворительны, чтобы тот или другой могли доказать скептику свою правоту.
С другой стороны, доказательства, предоставляемые традициями, слишком упорно отвергаются, чтобы мы могли надеяться на разрешение этого вопроса в нашу эпоху, а пока что материалистическая наука будет высмеивать как каббалистов, так и оккультистов. Но раз спорный вопрос о первенстве будет отставлен, наука, в своих отделах филологии и сравнительной религии, увидит себя припертой к стене и будет вынуждена, наконец, признать их общие притязания. Эти притязания принимаются одно за другим, по мере того, как один ученый за другим видит себя вынужденным признать факты, установленные Тайною Доктриною; хотя они редко, если вообще, сознаются, что они были опережены в их открытиях. Так, в дни расцвета авторитета Пиацци Смита по вопросу о Пирамиде в Гизе, теория его была, что саркофаг из порфира в Царском Покое был «единицею меры двух наиболее просвещенных наций мира Англии и Америки», и был не что иное, как «ларь для зерна». Это было энергично опровергнуто нами в «Разоблаченной Изиде», только что опубликованной в то время. Тогда вся Нью-Йоркская Пресса (главным образом газеты «The Sun» и «The World») восстала во всеоружии против нашего притязания оспаривать мнение и находить ошибки у такого Светила Знания. В этом труде мы писали, что Геродот, говоря об этой Пирамиде:
…Мог бы добавить, что с внешней стороны она символизировала творческий принцип Природы и иллюстрировала собою также принципы геометрии, математики, астрологии и астрономии. Внутри же это был величественный Храм, в мрачной глубине которого совершались Мистерии, и стены его часто были свидетелями посвящений членов царской семьи. Саркофаг из порфира, низведенный проф. Пиацци Смитом, шотландским королевским астрономом, до ларя для зерна, был купелью крещения, выходя из которой, неофит «вновь рождался» и становился адептом.[457 - Ор. cit., I, 519.]
В те дни наше утверждение было осмеяно. Нас обвиняли в заимствовании наших идей из «бредней» английского писателя Шоу, утверждавшего, что саркофаг служил для празднования Мистерий Озириса, хотя мы никогда не слышали об этом писателе. И теперь шесть или семь лет спустя (1882) вот что пишет Станилэнд Уэк:
Так называемый Царский Покой, о котором восторженный пирамидалист пишет: «Полированные стены, прекраснейшие материалы, величественные размеры и доминирующее местоположение красноречиво говорят о славе грядущей», – если не был «Покоем Совершенств» гробницы Хеопса, то, вероятно, является местом, куда допускался неофит после прохождения им узкого прохода, ведущего наверх, и величественной галереи, понижающейся к концу, что постепенно подготовляло его к конечной фазе Сокровенных Мистерий![458 - «The Origin and Significance of the great Pyramid», стр. 93.]
Если бы Станилэнд Уэк был теософом, он мог бы добавить, что узкий, восходящий коридор, ведущий в Царский Покой, действительно имел «Узкие Врата», те самые «Узкие Врата», «ведущие в жизнь» или к новому духовному возрождению, о которых говорит Иисус в Евангелии от Матфея;[459 - VII, 13.] и, именно, об этих Вратах в Храм Посвящения думал автор, записывая слова, приписываемые одному Посвященному.
Так, величайшие ученые вместо того, чтобы смеяться над предполагаемой «смесью нелепых вымыслов и суеверий», как обычно называется ими браминская литература, должны будут приложить старания изучить символический мировой язык с его числовыми и геометрическими ключами. Но и здесь вряд ли они будут успешны, если они разделяют мнение, что еврейская каббалистическая система содержит ключ ко всей тайне; ибо она не имеет его. Так же как и в настоящее время ни одно священное Писание не владеет этим ключом в целости, ибо даже Веды неполны. Каждая древняя религия является лишь одною главою или двумя из всей книги архаических первоначальных мистерий. И лишь Восточный Оккультизм может утверждать, что он владеет полною тайною со всеми ее семью ключами. В предлагаемом труде будут установлены сравнения и даны объяснения насколько это возможно; остальное предоставляется личной интуиции изучающего. Говоря, что Восточный Оккультизм владеет тайною, автор не претендует на «полное» или даже на приблизительно полное знание, что было бы нелепым. Что я знаю, то и даю; то, что не могу объяснить, изучающий должен найти сам.
Хотя мы и можем предположить, что весь цикл мирового тайного языка станет известным лишь по истечении многих столетий, тем не менее то малое, что было открыто в Библии некоторыми учеными, вполне достаточно, чтобы доказать математически его неоспоримое существование. Так как иудаизм имел два ключа из семи и ввиду того, что эти два ключа вновь открыты, то не может быть уже вопроса об индивидуальном толковании и гипотезе, и еще менее о «совпадении», но просто лишь о правильном чтении библейских текстов, подобно тому как тот, кто знаком с арифметикой, читает и проверяет сумму сложения. Действительно, при таком чтении Библии, посредством числовых и геометрических ключей, все, что было сказано нами в «Разоблаченной Изиде», находит подтверждение в «Egyptian Mystery» или в «The Source of Measures».
Пройдут еще несколько лет, и эта система убьет толкования, основанные на мертвой букве как Библии, так и всех других экзотерических верований, показав догмы в их истинном неприкрашенном значении. И тогда неопровержимый смысл их, хотя и неполный, раскроет Тайну Бытия и, кроме того, совершенно изменит современные научные антропологические, этнологические методы и, в особенности, методы хронологические. Фаллический элемент, встречаемый в каждом имени, данном Богу, и в каждом сказании Ветхого Завета и до некоторой степени и в Новом Завете, может также со временем значительно изменить современные материалистические взгляды на биологию и физиологию.
Лишенные их отталкивающей современной грубости, подобные представления о Природе и человеке, опираясь на авторитет небесных светил и их тайн, раскрывают эволюцию человеческого мышления и докажут, насколько естественно было подобное течение мысли. Так называемые фаллические символы стали непристойными только в силу материального и животного элемента, заключенного в них. Вначале подобные символы были только естественны, ибо они зародились в архаических расах, которые, зная, что они произошли от двуполых предков, являлись в своих собственных глазах первыми проявлениями разделения полов и тайны, в силу которой они в свою очередь творили. Если последующие расы, и в особенности «избранный народ», и унизили эти символы, то это нисколько не меняет их происхождения.
Это небольшое семитическое племя – одно из наименьших разветвлений, образовавшихся после погружения великого материка от смешения четвертой и пятой субрас, монголо-туранцев и так называемых индоевропейцев, могло усвоить эту символику лишь в смысле, придаваемом ей теми народами, от которых она была заимствована. И, весьма вероятно, что вначале Моисеева периода символы не были так грубы, как они стали позднее под руководством Ездры, переработавшего все Пятикнижие. Например – глиф о дочери Фараона (женщина), о Ниле (Великая Бездна и Вода) и о младенце мужского пола, найденном плавающим на нем в тростниковой корзине (ковчеге), не был первоначально изобретен ни для Моисея, ни самим Моисеем. Это было уже предварено, как мы видим, на найденных фрагментах вавилонских черепиц, в истории Царя Саргона, жившего задолго до Моисея.
В своих «Assyrian Antiquities»[460 - Стр. 224.] Георг Смит говорит: «Во дворце Сеннахериба, в Куюнджике, я нашел другой отрывок любопытной истории Саргона… переведенный мною и опубликованный в «Transactions of the Society of Biblical Archeology»[461 - Т. I, часть 1, стр. 46.]. «Столицей Саргона, вавилонского Моисея», был большой город Агади, называвшийся семитами Аккад и упомянутый в Книге Бытия[462 - X, 10.]как столица Нимврода… Аккад лежал вблизи города Сиппара, на Евфрате, к северу от Вавилона[463 - См. «Разоблаченную Изиду», II, стр. 442–3.]. Другое странное, «совпадение», заключается в том факте, что название соседнего города Сиппара тождественно с именем жены Моисея – Сепфоры (Zipporah)[464 - Исход, II, 21.]. Конечно, рассказ этот есть искусное добавление Ездры, который не мог не знать оригинального рассказа. Это любопытное сказание начертано на обломках плит, найденных в Куюнджике и изложено в следующих словах:
1. Я царь Саргон, Царь могущественный, Царь Аккада.
2. Моя мать была царского рода; отца своего я не знал; брат моего отца правил страною.
3. В городе Азупирану, лежащем на берегу Евфрата.
4. Моя мать, царевна, зачала меня; в трудах она родила меня.
5. Она положила меня в ковчег из камыша и горной смолою запечатала выход мой.
6. Она пустила меня на реку, не поглотившую меня.
7. Река понесла меня; к водоносу Акки принесла она меня.
8. Акки водонос, в сострадании своем принял меня.[465 - George Smith, «Chaldean Account of Genesis», стр. 299–300.]
Сравним теперь с библейским повествованием в Исходе.
Но не могши долее скрывать его (мать Моисея), взяла корзину из тростника, и осмолила ее асфальтом и смолою; и, положивши в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки.[466 - Исход, II, 3.]
Георг Смит продолжает:
Событие это, как предполагают, произошло около 1600 лет до Р. Х., немного ранее эпохи, приписываемой Моисею. И так как мы знаем, что слава Саргона достигла и Египта, то вполне правдоподобно, что рассказ этот имел связь с событиями, изложенными в Исходе, II, ибо каждое совершенное однажды действие стремится повториться.
Но в настоящее время, когда проф. Сэйс отважился отодвинуть даты халдейских и ассирийских Царей на две тысячи лет назад, то ясно, что Саргон должен был предшествовать Моисею по крайней мере на 2000 лет. Это признание наводит на мысль, но у названной цифры не хватает еще одного или двух нулей.
Каков же будет логический вывод? Конечно, тот, дающий нам право сказать, что сказание Ездры о Моисее было узнано им во время его пребывания в Вавилоне и что он применил к Еврейскому Законодателю аллегорию о Саргоне. Короче говоря, Исход никогда не был написан Моисеем, а был переработан Ездрою из древних материалов.
Если это так, то почему другие символы и глифы, гораздо более грубые в своем фаллическом элементе, не могли быть добавлены этим адептом к позднейшему фаллическому культу халдеев и сабеян? Нас учат, что первоначальное верование израильтян было совершенно отлично от того, которое установилось столетия позднее талмудистами, а до них Давидом и Иезекиилем.
Вопреки экзотерическому элементу, который мы находим сейчас в Двух Заветах, всего сказанного совершенно достаточно, чтобы отнести Библию к числу эзотерических книг и связать ее тайну с символизмом Индии, Халдеи и Египта. Полный цикл библейских глифов и чисел – согласно астрономическим наблюдениям, так как астрономия и теология тесно связаны между собою – содержится как в экзотерических, так и в эзотерических индусских системах. Эти числа и их символы, знаки Зодиака, планеты, их аспекты и узлы – последний термин перешел сейчас даже в нашу современную ботанику – известны в астрономии, как Sextile (аспект в 60° расстояния) и Quartile (четвертной аспект) и т. д. и были в употреблении на протяжении веков и эонов у архаических народов и, в одном смысле, имеют то же значение, что и еврейские цифры. Первоначальные формы элементарной геометрии были безусловно подсказаны наблюдениями над небесными телами и их группировками. Следовательно, наиболее архаическими символами в Восточном Эзотеризме являются круг, точка, треугольник, квадрат, пятиугольник, шестиугольник и другие плоские фигуры с разными сторонами и углами. Это указывает, что знание и употребление геометрической символики старо, как сам мир.
Исходя отсюда, не трудно понять, каким образом сама Природа, даже без содействия божественных наставников, могла научить примитивное человечество первым принципам символического, числового и геометрического языка.[467 - Напомним, сколько раз эзотерическая религия Моисея была подавлена и заменена культом Иеговы, восстановленным Давидом и поставленным на свое место, например, Иезекиилом: сравн. в «Разоблаченной Изиде» (II, 436–42). Вероятно, были веские причины, почему саддукеи, поставлявшие почти всех первосвященников Иудеи, примкнули к Закону Моисея и отвергли так называемые «Книги Моисея» – Пятикнижие синагоги и Талмуд.] Потому мы находим, что числа и фигуры употреблялись для выражения и начертания мысли в каждом архаическом, символическом священном Писании. Эти символы всегда одни и те же, за исключением некоторых различий, вытекающих из первых фигур. Так эволюция и соотношение тайн Космоса, его роста и развития – духовного и физического, абстрактного и конкретного – были прежде всего записаны геометрическими изменениями формы. Каждая Космогония начиналась с круга, точки, треугольника и квадрата и до числа 9, когда она была синтезирована первою линиею и кругом – мистической Декадой Пифагора, суммой всего, содержащей в себе и выражающей тайны всего Космоса; тайны, выраженной в системе индусов во сто раз полнее, нежели где бы то ни было, для того, кто может понимать мистический язык. Числа 3 и 4, дающие в своей комбинации 7, также числа 5, 6, 9 и 10 являются камнями основания оккультных космогоний. Эта Декада и тысячи комбинаций ее находимы в каждой части Света. Она встречается в пещерах и храмах, высеченных в скалах Индостана и Центральной Азии; в пирамидах или памятниках Египта и Америки; в катакомбах Озимандиев, на неприступных снежных вершинах Кавказа, в развалинах Паленке; на островах Пасхи; всюду, где только ступала нога древнего человека. Число 3 и 4, треугольник и квадрат, или всемирные символы мужского и женского начала, являющие первый аспект раскрывающегося Божества, навсегда запечатлен, как в Южном Кресте на Небе, так и в египетском Crux Ansata. Как это прекрасно выражено автором «The Source of Measures»:
Развернутый куб дает Тау, крест египетской формы или христианский крест… Круг, присоединенный к первому, дает Сrux Ansata… числа 3 и 4, сосчитанные на кресте, образуют форму (еврейского) золотого подсвечника (в Святая Святых), а 3 + 4 = 7 и 6 + 1 = 7 дают понятие о днях в круге недели, как о семи светочах солнца. Являясь основою месяца и года, неделя о семи светочах отмечает также и время рождения… форма креста, будучи тогда изображена соединенным применением формулы 113: 355, символ этот дополняется привязыванием человека к кресту[468 - Еще раз припомните индусского Виттоба, распятого в пространстве; значение «священного знака» Свастики; Платоновского человека, распятого в пространстве и пр.]. Этот вид измерения был связан с представлением о происхождении человеческой жизни, отсюда и возникла фаллическая форма.
Из Станц мы видим, что крест и эти числа играли выдающуюся роль в архаической Космогонии. Пока что мы можем воспользоваться доказательствами, собранными тем же автором в отделе, правильно озаглавленном им «Первоначальные Следы этих Символов» для доказательства тождественности символов и их эзотерического значения на всем пространстве нашей планеты.
Бросив общий взгляд на природу чисел-форм… чрезвычайно интересно проследить, когда и где впервые стало известно их существование и употребление. Было ли это плодом откровения во времена, называемые нами историческими – в цикле, чрезвычайно близком к нашему, если мы примем во внимание возраст человеческой расы? Что же касается до времени распространения их среди людей, то оно в действительности относится к эпохе, гораздо более отдаленной в прошлом от древних египтян, нежели древние египтяне от нас.
Острова Пасхи «среди Тихого Океана» являются остатками горных вершин, принадлежавших погрузившемуся в волны материку, так как эти вершины густо покрыты циклопическими статуями, остатками цивилизации многочисленного и просвещенного народа, который, видимо, должен был занимать большое протяжение. На обратных сторонах этих статуй встречается «египетский крест» и видоизменение этого креста, являющее контуры человеческой формы. В январском номере журнала «London Builder» 1870-й год, можно найти полное описание со снимками этой страны, покрытой лесом статуй, также и изображения самих статуй. В одном из первых номеров (кажется, в 36-м) журнала «Натуралист», издаваемого в Салеме (Массачусетс), можно найти описание чрезвычайно любопытных и очень древних изваяний на хребтах гор Южной Америки и, несомненно, гораздо более древних, нежели современные нам расы. Изваяния эти любопытны тем, что они изображают контуры человека, распятого на кресте[469 - См. ниже описание древнего посвящения арийцев: Вишвакарман, распинающий на крестообразном срубе солнце, Викарттана, лишенное своих лучей.] в целой серии рисунков, где форма человека переходит в форму креста, но начертанного таким образом, что человека можно принять за крест, или крест за человека…
Известно, что ацтеки сохранили весьма точную традицию о потопе… Барон Гумбольдт говорит, что мы должны искать страну Ацталан, первоначальную страну ацтеков, по крайней мере, на высоте 42-й северной параллели; в своих странствованиях они достигли, наконец, долины Мексики. В этой долине земляные холмы крайнего Севера превратились в изысканные каменные пирамиды и другие сооружения, остатки которых находимы и посейчас. Соответствие, существующее между памятниками ацтеков и египтян, хорошо известно… Атуотер, после исследования сотен подобных сооружений, убедился, что ацтеки были знакомы с астрономией. Что же касается до одной из наиболее совершенных пирамидных построек, из оставленных ацтеками, то Гумбольдт дает следующее описание:
«Форма этой пирамиды (Папантла), имеющей семь этажей, стройнее всех других открытых памятников этого типа, но высота ее не представляет ничего замечательного, ибо она достигает лишь 57 футов вышины, а основание ее равно лишь 25 ф., с каждой стороны. Тем не менее, она замечательна в одном отношении, ибо она всецело построена из обтесанных камней необычайного размера и прекрасной формы. Три лестницы, ступени которых украшены скульптурными иероглифами и маленькими нишами, расположенными очень симметрично, ведут к вершине. Число этих ниш как бы намекает на 318 простых и сложных знаков дней гражданского календаря ацтеков».
Число 318 у гностиков являет значение Христа, также и знаменитое число испытанных и обрезанных слуг Авраама. Когда число 318 рассматривается как абстрактная и всемирная величина, выражающая величину диаметра к кругу, являющегося единицею, то употребление его в составлении гражданского календаря становится ясным».
Тождественные глифы, числа и эзотерические символы, встречаются в Египте, Перу, Мексике, на острове Пасхи, в Индии, Халдее и в Центральной Азии – распятые люди и символы происхождения рас от Богов – и несмотря на это, мы видим, как наука все же отвергает мысль о человеческой расе, созданной не по нашему подобию. Теология цепляется за свои 6000 лет со времени сотворения мира. Антропология доказывает наше происхождение от обезьян, а духовенство производит нас от Адама, за 4004 года до Р. Х.!!!
Следует ли из страха прослыть за суеверного безумца и даже за лжеца воздержаться от представления доказательств – столь же достоверных, как и любые существующие – только потому, что заря того дня, когда все Семь Ключей будут предоставлены науке или, вернее, ученым и исследователям, изучающим символику, еще далека? Будем ли мы, перед лицом подавляющих открытий геологии и антропологии относительно древнего человека – во избежание кармы, обычно постигающей каждого уклонившегося от торной колеи теологии или материализма – придерживаться 6000 лет и «нарочитого создания» или же примем с восторженною покорностью нашу генеалогию и происхождение от обезьян? Нет, этого не случится, пока нам будет известно, что Тайные Архивы хранят указанные Семь Ключей к тайне происхождения человека. Как бы ни были ошибочны и материалистичны и предвзяты научные теории, все же, они в тысячу раз ближе к истине, нежели древние измышления теологии. Последние находятся в предсмертной агонии, это ясно каждому, исключая самых непримиримых ханжей и фанатиков. Вернее, можно сказать, что защитники теологии потеряли здравый смысл. Действительно, что же можно думать, когда несмотря на очевидность нелепостей, заключенных в мертвой букве Библии, они, все еще, даже с невиданной еще яростью публично поддерживают их; и когда встречаются богословы, утверждающие, что хотя «Священные Писания тщательно воздерживаются от всякого непосредственного содействия научным исследованиям, тем не менее, они никогда не встретили в них (Писаниях) ни одного утверждения, которое не выдержало бы света Прогрессивной Науки»!!!.[470 - «Primeval Man Unveiled» или «Anthropology of the Bible» автора (неизвестного) книги: «The Stars and the Angels», 1870, стр. 14.]
Следовательно, мы не имеем иного выбора, как или слепо принять выводы науки, или же порвать с нею и бесстрашно противостать ей, утверждая то, чему учит нас Тайная Доктрина и быть вполне готовыми принять все последствия.
Но посмотрим, однако, не приходит ли нам на помощь сама наука в своих материалистических теориях и даже теология в ее предсмертном хрипении, в великой борьбе пытающаяся примирить 6000 лет, протекших со времени Адама с «Геологическими Доказательствами Древности Человека» сэра Чарльза Лайэлля. Этнология, по признанию одного из ее наиболее ученых приверженцев, признает уже невозможным объяснить разновидность человеческой расы, если не будет принята гипотеза о создании нескольких Адамов. Они говорят о «белом Адаме и черном Адаме, о красном и желтом Адаме».[471 - Op. cit., стр. 195.] Индусы, перечисляющие перевоплощения Вамадевы по Линга Пурана, едва ли могли бы сказать больше. Ибо, перечисляя последовательные рождения Шивы, они описывают его в одной Кальпе белым по цвету кожи, в другой – черным, затем красным, после чего Кумара превращается в «четырех юношей желтого цвета». Это странное «совпадение», как сказал бы Проктор, говорит лишь в пользу научной интуиции, ибо Шива-Кумара не что иное, как аллегорическое изображение человеческой расы в генезисе человека. Но это привело к другому интуитивному феномену – на этот раз в рядах богословов. Неизвестный автор «The Primeval Man» в отчаянной попытке оградить Божественное Откровение от безжалостных и красноречивых открытий геологии и антропологии, заявив, что было бы величайшим несчастьем, если бы защитники Библии оказались вынужденными или отказаться от мысли о вдохновенности Священного Писания, или же отвергнуть выводы геологов – находит компромисс. Он посвящает толстый том, чтобы показать тот факт: что «Адам не был первым человеком[472 - Особенно, ввиду доказательства, даваемого самою узаконенною Библиею в Книге Бытия (IV, 16, 17), где говорится о Каине, ушедшем в страну Над и женившемся там.], созданным на Земле». Найденные останки до-адамического человека, «вместо того, чтобы поколебать нашу веру в Священное Писание лишь подтвердили достоверность его»[473 - Ibid., стр. 194.]. Каким же образом? Очень просто! Автор рассуждает, что отныне – «мы (духовенство) можем предоставить ученым продолжать их научные исследования, не пытаясь бороться против них из страха перед ересью». Действительно, какое облегчение для Гексли, Тиндаля и сэра Чарльза Лайэлля!!
Библейское повествование не начинается с сотворения, как это обычно принято думать, но с сотворения Адама и Евы, миллионы лет после создания нашей планеты… Вся предшествующая история, насколько это касается Св. Писания, еще не написана… До времени Адама могли существовать не одна только раса, а двадцать различных рас на Земле, также как могут существовать двадцать различных человеческих рас в других мирах.[474 - «Primeval Man Unveiled», стр. 55.]
Каковы же были эти расы? Раз автор все еще утверждает, что Адам был первым человеком нашей расы? Это была сатанинская раса и расы! «Сатана никогда не был на небесах, тогда как Ангелы и люди однородны». Пре-адамическая раса была расою «согрешивших ангелов». Сатана был «первым князем мира сего», так читаем мы. Он умер, вследствие своего восстания, и оставшись на Земле, как развоплощенный Дух, соблазнил Адама и Еву.
Первые века сатанинской расы и особенно при жизни Сатаны!!! могли быть эпохой патриархальной цивилизации и сравнительного покоя – временем тубал-каинов и иубалов, когда науки и искусства пытались пустить свои корни в проклятую почву… Какая тема для эпической драмы!.. Неизбежные инциденты должны были происходить. Мы видим пред собою… радостного, первобытного жениха, росистым вечером ухаживающего за своей краснеющей невестой под дубами Дании, росшими тогда там, где сейчас ни один дуб не растет… Седой первобытный патриарх… первобытная молодежь, невинно резвящаяся вокруг него… тысячи подобных картин встают перед нами![475 - Ibid., стр. 206–7.]
Ретроспективный взгляд на эту сатанинскую «краснеющую невесту» в дни невинности Сатаны, нисколько не теряет своей поэтичности из-за оригинальности. Совершенно наоборот. Современная христианская невеста – которая в наши дни не часто краснеет перед своим современным возлюбленным – может даже получить урок морали у этой дочери Сатаны, созданной плодовитой фантазией ее первого человеческого биографа. Эти картины, которые можно оценить по достоинству, лишь изучив их в книге, описывающей их, все подсказаны желанием примирить непогрешимость Св. Писания с сочинением сэра Чарльза Лайэлля «Древность Человека», и другими вредительскими научными трудами. Но это не мешает тому, что в основании этих бредней, которые автор не отважился подписать ни своим, ни даже позаимствованным именем, лежат истина и действительные факты. Ибо эти пре-адамические расы – не сатанинские, а просто расы атлантов и предшествовавшие им гермафродиты – упомянуты в Библии, если ее читать эзотерически в духе Сокровенного Учения.
Семь Ключей открывают прошлые и будущие тайны семи великих Коренных Рас и семи Кальп. Хотя происхождение человека и даже геология эзотеризма будут, конечно, отвергнуты наукой наравне с сатанинскими и пре-адамическими расами, все же, если ученые, за неимением другого выхода из затруднений, окажутся вынужденными избрать между тем или другим, мы убеждены, что несмотря на Св. Писание – именно древнее Учение будет принято ими, как только сокровенный язык будет хотя отчасти разгадан.
Отдел III
Первичная субстанция и божественная мысль
«Ввиду того, что было бы неразумно утверждать, что нам уже известны все существующие причины, следует допустить, в случае надобности, наличность совершенно нового посредника.
Предположив, что еще не вполне точно установлено, что вибрационная гипотеза объясняет все факты, нам предстоит еще решить, доказывается ли этим существование волн эфира? Мы не можем утверждать положительно, что никакое другое предположение не сможет объяснить факты. Признано, что корпускулярная теория Ньютона отставлена в силу разногласий; но в настоящее время ей нет заместительницы. Все же, чрезвычайно желательно найти для всех подобных гипотез какое-либо параллельное подтверждение, какое-нибудь доказательство aliunde существования предполагаемого эфира… Некоторые гипотезы состоят из предположений, касающихся подробнейшего строения и функций тел. В силу самой природы данного вопроса, эти предположения никогда не могут быть доказаны непосредственными способами. Единственная заслуга их состоит в их пригодности для выражения феноменов. Они являются изобразительными фикциями». «Логика», Alexander Bain, ч. II, стр. 133.
Эфир – этот гипотетический Протей, одна из «изобразительных фикций» современной науки, в течение долгого времени пользовавшийся признанием, является одним из низших «начал» того, что мы называем Первичной Субстанцией (Акашей по-санскритски), одной из грез древних времен, ставшей вновь мечтою современной науки. Это величайшая, так же как и дерзновеннейшая, из доживших до наших дней теорий древних философов. Для оккультистов, однако, как Эфир, так и Первичная Субстанция являются реальностями. Говоря проще, эфир есть Астральный Свет, а Первичная Субстанция – Акаша, Упадхи Божественной Мысли.
На современном языке Божественную Мысль лучше было бы назвать Космической Мыслеосновою, Духом, и Акашу – Космической Субстанцией, Материей. Оба они – Альфа и Омега Бытия и лишь два аспекта Единого Абсолютного Существования. В древности не только никогда не обращались к этому последнему, но даже не упоминали ни под каким именем, разве только в аллегории. У древнейшей арийской расы, у индусов, религия образованных классов, как бы пламенна она ни была, никогда не состояла в поклонении красоте форм и искусству, как у греков; поклонение, которое в позднейшие времена привело к антропоморфизму. Но тогда как греческий философ поклонялся форме, а индусский мудрец один лишь «понимал истинное соотношение между земной красотою и вечной истиною» – невежественные слои всех народов никогда не понимали ни того ни другого.
Не понимают они этого и поныне. Эволюция Бого-понятия идет рука об руку с умственной эволюцией человека. И это настолько верно, что благороднейший идеал, до которого может подняться религиозный дух одного века, покажется лишь грубой карикатурой философскому уму последующей эпохи! Сами философы должны были быть посвящены в мистерии познавания, прежде чем они могли усвоить правильную мысль древних об этом чрезвычайно метафизическом предмете. В противном случае – без такого посвящения – для каждого мыслителя существовала бы граница – «до сей черты и не дальше», начертанная его собственными умственными способностями, так же четко и безошибочно, как и предел прогресса каждого народа или расы в его цикле, налагаемый законом Кармы. Вне Посвящения крылья современной, религиозной мысли навсегда осуждены остаться подрезанными, и она не будет в состоянии вознестись ввысь; ибо идеалисты, так же, как и реалисты и даже свободомыслящие, являются лишь результатом или естественным продуктом соответствующих веяний и окружающей их среды. Идеалы каждого из них есть лишь неизбежные результаты их темпераментов и проявление той степени умственного прогресса, которая достигнута данной нацией в своей совокупности. Потому, как уже было отмечено, высочайшие полеты современных западных метафизиков остались далеко ниже истины. Большинство из агностических текущих теорий о существовании «Первопричины» не более, нежели скрытый материализм – разница лишь в терминологии.
Даже такой великий мыслитель, как Герберт Спенсер, говорит иногда о «Непознаваемом» в терминах, свидетельствующих о губительном влиянии материалистической мысли, которая, подобно мертвящему Сирокко, сожгла и иссушила все ходячие онтологические теории.
Например, когда он называет «Первопричину» «Непознаваемым», «силою, проявляющейся посредством феноменов», и «беспредельной, вечной энергией», становится ясно, что он понял лишь физический аспект Тайны Бытия – лишь энергию Космической Субстанции. Совечный аспект Единой Реальности, Космическая Мыслеоснова (Идеация) совершенно не принята в соображение, что же касается до ее Нумена, то он видимо и не существует в уме великого мыслителя. Несомненно, такая односторонность при разрешении проблемы в значительной мере обязана губительному методу Запада подчинять сознание материи или же рассматривать его как «побочный продукт» молекулярного движения.
С первых времен Четвертой Расы, когда поклонялись только Духу, и тайна была явлена, и вплоть до последних дней расцвета греческого искусства, на заре христианства, одни лишь эллины дерзнули открыто воздвигнуть алтарь «Неведомому Богу». Какое бы представление ни возникло в глубоком уме Ап. Павла, когда он объявил афинянам, что этот «Неведомый», которого они почитали в неведении, и есть истинный Бог, проповедуемый им, – это Божество не было ни «Иеговою», ни «Творцом мира и всего сущего». Ибо не «Бог Израилев», но «Непознаваемый» древних и современных пантеистов «пребывает в нерукотворных храмах».[476 - Деяния, XVII, 23, 24.]
Божественную Мысль нельзя ни определить, ни объяснить ее значения иначе, как через бесчисленные проявления Космической Субстанции, в которой мысль эта ощущается духовно теми, кому это доступно. Сказать это, после того как она была определена, как Неведомое Божество, отвлеченное, безличное, бесполое, находящееся в корне каждой Космогонии и ее последующей эволюции, – равносильно тому, что ничего не сказать. Это подобно попытке создать трансцендентальное уравнение условий, имея для определения истинного значения его терминов лишь некоторое количество неизвестных величин. Его место обозначено в древних примитивных, символических начертаниях, где, как уже было показано, оно представлено в виде беспредельной тьмы, на поверхности которой появляется первая белая центральная точка – символизирующая соравный и совечный Дух-Материю, появляющийся в феноменальном мире до своей первой дифференциации. Когда «Единое становится Двумя», можно определить его как Дух и Материя. К «Духу» относится каждое проявление сознания, рефлективное или непосредственное, и «бессознательная преднамеренность» – согласно современному выражению, употребляемому в так называемой западной философии – проявляющаяся в Жизненном Начале и в подчинении Природы великому порядку Непреложного Закона. «Материя» должна рассматриваться как объективность, в ее чистейшей абстракции, как самосущая основа, семеричные манвантарические дифференциации которой составляют объективную реальность, стоящую за проявлениями всех фазисов сознательного существования. В период всемирной Пралайи Космическая Мыслеоснова не существует; и разнородно дифференцированные состояния Космической Субстанции вновь возвращаются в первоначальное состояние отвлеченной, потенциальной объективности.
Манвантарический Импульс начинается с новым пробуждением Космического Представления Вселенского Разума, совместно и параллельно с первичным возникновением Космической Субстанции – последняя является манвантарическим проводником первого – из недифференцированного пралаического состояния. Тогда Абсолютная Мудрость отражается в своем Представлении, которое, посредством трансцендентального процесса, превосходящего человеческое сознание и непонятного ему, выявляется в виде Космической Энергии, Фохата. Вибрируя в лоне инертной Субстанции, Фохат вызывает ее к деятельности и руководит ее первичными дифференциациями на всех семи планах Космического Сознания. Таким образом, существуют Семь Protyl – как их теперь называют – тогда как арийская древность именовала их Семью Пракрити или Природами, – образующими, по отдельности, относительно однородные основы, которые в течение всевозрастающей разнородности в эволюции Вселенной, дифференцируются в чудесную сложность, представляемую явлениями на планах познавания.
Слово «относительно» употреблено намеренно, ввиду того, что само существование такого процесса, дающего в результате первичную сегрегацию недифференцированной Космической Субстанции на семеричные основы эволюции, заставляет нас рассматривать Protyl каждого плана лишь как промежуточную фазу, принимаемую на себя Субстанцией при ее переходе из абстрактности в полную объективность. Наименованием Protyl мы обязаны Круксу, выдающемуся химику, давшему этот термин «pre-matter», если можно так назвать первичную и чисто однородную субстанцию, подозреваемую, если еще и не найденную фактически наукою, в конечном составе атома. Но начальная сегрегация первичной материи на атомы и молекулы возникает вслед за эволюцией Семи Protyl. Последнего (основного) из них ищет Крукс, нащупав недавно возможность его существования на нашем плане.
Сказано, что Космическое Представление не существует во время периодов Пралайи, по той простой причине, что нет никого и ничего, что бы могло воспринять его воздействие. Невозможно никакое проявление сознания, полусознания или даже «несознательной преднамеренности» иначе, как через материальный проводник: то есть, на нашем плане, где человеческое сознание в своем нормальном состоянии не может подняться за пределы того, что известно как трансцендентальная метафизика; и дух вливается в поток индивидуальной или подсознательной субъективности лишь через какой-либо молекулярный агрегат или проводник. А так как материя, существующая помимо восприятия, является лишь отвлеченностью, то оба эти аспекта Абсолюта – Космическая Субстанция и Космическое Представление – взаимно зависят друг от друга. Строго говоря, во избежание путаницы и ошибочного представления, термин «Материя» должен быть применен к совокупности предметов, доступных восприятию, а термин «Субстанция» к Нуменам; ибо насколько феномены нашего плана являются созданиями воспринимающего Эго – видоизменениями его собственной субъективности – постольку все «состояния материи, являющие совокупность воспринимаемых объектов», могут иметь лишь относительное и чисто феноменальное существование для сынов нашего плана. Как выразились бы современные идеалисты – кооперация Субъекта и Объекта дает в результате объект чувственный или феномен.
Но из этого вовсе не следует, что то же самое происходит и на всех остальных планах, что совместное действие Субъекта и Объекта на плане их семеричной дифференциации дает в результате семеричный агрегат феноменов, также несуществующих per se, хотя они и являются конкретными реальностями для Существ, в круг опыта которых они входят, точно так же, как скалы и реки вокруг нас реальны с точки зрения физика, хотя они и представляют нереальные иллюзии чувств в глазах метафизика. Было бы ошибочно не только сказать, но даже представить себе нечто подобное. С точки зрения высшей метафизики, вся Вселенная, включая и богов, есть Иллюзия (Майа). Но иллюзия того, что само по себе есть иллюзия, различна на каждом плане сознания, и мы одинаково не имеем права как догматизировать о природе способностей восприятия Ego, скажем, на шестом плане, так и отождествлять наши восприятия с восприятиями муравья на его ступени сознания или же ставить их образцом для него. Космическая Мыслеоснова, сосредоточенная в Принципе или в Упадхи (основе), в результате дает сознание индивидуального Ego. Проявление его меняется сообразно степени Упадхи. Например, через посредство того, что известно нам, как Манас, оно проявляется, как Сознание-Разум; через более утонченную дифференцированную ткань (шестое состояние материи) Буддхи – имеющее своей основой опыт Манаса – оно изливается потоком Духовной Интуиции.
Объект в чистом виде, независимый от сознания, неведом нам при нашей жизни на плане трехмерного мира, ибо мы знаем лишь умственные состояния, которые вызываются им в познающем Ego. И пока противоположение Субъекта и Объекта продолжается – то есть, пока мы пользуемся лишь нашими пятью чувствами и не знаем, как освободить наше всепознающее Ego от ига этих чувств – до тех пор, невозможно будет личному Ego пробиться сквозь заграждение, отделяющее его от познания «вещей самих в себе» или Сущности.
Это Ego, продвигаясь по дуге восходящей субъективности, должно исчерпать опыт каждого плана. Но лишь когда Единое сольется со Всем, на нашем ли плане или на каком-либо другом, и Субъект и Объект одинаково исчезнут в абсолютном отрицании Нирванического состояния – отрицания, опять-таки, лишь с точки зрения нашего плана – тогда только достигнута будет вершина Всеведения, Познания Вещей самих в себе, и мы подойдем к разрешению еще более страшной загадки, перед которой даже Высочайший Дхиан-Коган должен преклониться в молчании и неведении перед – Несказуемой Тайной того, что именуется ведантистами Парабраманом.
В силу этого, все те, кто пытались дать имя Непознаваемому Началу, просто лишь умаляли его. Даже говорить о Космической Мыслеоснове – исключая ее феноменального аспекта – равносильно попытке закупорить в бутылку первичный Хаос или же наклеить печатный ярлык на Вечность.
Что же представляет тогда из себя «Первичная Субстанция», та таинственная вещь, о которой толковала постоянно алхимия и которая была предметом философских обсуждений во все века? Чем может быть она в конечном итоге, даже в своей феноменальной до-дифференциации? Даже это является Всем в проявленной Природе и – ничем для наших чувств. Она упоминается под различными наименованиями в каждой космогонии и в каждой философии, но до сего дня является вечно ускользающим Протеем в Природе. Мы касаемся ее и не ощущаем ее; мы смотрим на нее и не видим ее; мы вдыхаем ее и не замечаем ее; мы слышим и обоняем, совершенно не подозревая о ее присутствии; ибо она содержится в каждой молекуле того, что мы в нашем неведении и иллюзии рассматриваем как материю в одном из ее состояний, или познаем как чувство, мысль, эмоцию. Словом, это – Упадхи или проводник всякого явления физического либо умственного или же психического. Во вступительных предложениях Книги Бытия и в халдейской Космогонии, в Пуранах Индии и в Книге Мертвых Египта – всюду с нее начинается цикл манифестации. Она именуется Хаосом и Водою, оплодотворенною Духом, исходящим от Неведомого, каким бы именем ни назывался этот Дух.
Авторы священных Писаний в Индии проникают глубже в начало эволюции вещей, нежели Фалес или Иов, ибо они говорят:
От Разума (называемого Махат в Пуранах), в соединении с Неведением (Ишварой, как личным Божеством), при помощи его устремленной силы, в которой преобладает качество неподвижности (тамас, бесчувствие) происходит Эфир. От Эфира – воздух; от воздуха – теплота; от теплоты – вода и от воды – земля, со всем, что на ней.
«От этого, от этого Самого Я, произошел Эфир», – говорят Веды.[477 - Taittir?yaka Upanishad, Второй – Vall?, Первый – Anuv?ka.]
Таким образом становится ясно, что не этот Эфир, – возникший при четвертой стадии от излучения «Разума, соединенного с Неведением» – является высоким Началом, Божественной Сущностью, обоготворяемой греками и латинянами под наименованием «Отец, Всемогущий Эфир» (Pater Omnipotens ?ther) и «Великий Эфир» (Magnus ?ther) во всей его совокупности. Досадною загадкою для всех отраслей знания является всегда семеричная градация и бесчисленные подразделения и различия, делаемые древними между силами Эфира, взятыми коллективно, начиная от его внешних границ действий, известных нашей науке, и вплоть до «Невесомой Субстанции», когда-то принятой как «Эфир пространства», но ныне почти отвергаемой. Мифологи и символисты наших дней, сбитые с толку таким непонятным прославлением с одной стороны, и уничижением с другой той же обожествленной Сущности в одних и тех же религиозных системах, часто впадают в самые смешные ошибки. Церковь твердая, как скала, во всех ее первоначальных ошибочных толкованиях, сделала Эфир местопребыванием своих сатанинских легионов. Вся Иерархия падших Ангелов помещается здесь: Космократоры – «Носители Мира», согласно Босюэ; Mundi Tenentes – «Держатели Мира», как именует их Тертуллиан; Mundi Domini – «Власти Мира» или, вернее, Владыки; Curbati или «Согбенные» и т. д.; превращая, таким образом, звезды и небесные планеты в их течении – в дьяволов!
Ибо так истолковала церковь стих: «Потому что наша брань не против плоти и крови, но против начальств, против сил, против правителей тьмы мира сего».[478 - Послание к Ефесянам, VI, 12.]
Далее Св. Павел упоминает «о духах злобы поднебесных» («злобных» в английском тексте) – spiritualia nequiti? cClestibus – латинские тексты дают различные наименования этим «духам злобы», безвинным «элементалам». Но на этот раз церковь права, хотя напрасно называет она всех их дьяволами. Астральный Свет или низший Эфир полон сознательными, полусознательными и бессознательными сущностями; только церковь имеет меньше власти над ними, нежели над невидимыми микробами и москитами.
Разница, устанавливаемая между семью состояниями Эфира – который сам есть один из Семи космических Начал, тогда как Эфир древних есть вселенский Огонь – может быть найдена в соответственных указаниях Зороастра и Пселла. Первый сказал: «Советуйся с ним только когда он не имеет ни формы, ни облика» – absque forma et figura – что означает, без пламени или горящих угольев. «Когда он имеет форму, не обращай на него внимания, – учит Пселла, – но когда он без формы, повинуйся ему, ибо тогда он есть священный огонь и все, что он раскроет тебе, будет истинным».[479 - Оракулы Зороастра – «Эффат», XVI.] Это доказывает, что сам Эфир есть аспект Акаши и, в свою очередь, имеет несколько аспектов или «начал».
Все древние народы обожествляли Эфир в его невесомом аспекте и потенции. Вергилий называет Юпитера «Pater Omnipotens ?ther» и «Великий Эфир».[480 - «Георгики», II, 325.] Индусы также включили его в число своих божеств, под наименованием Акаши, синтеза Эфира. И автор философской системы Гомойомерии, Анаксагор Клазоменский твердо верил, что как духовные прообразы всех вещей, так и их элементы находятся в беспредельном Эфире, где они и зарождаются, эволюционируют и куда возвращаются – таково и Оккультное Учение.
Таким образом, ясно, что именно из Эфира в его высшем синтетическом аспекте, когда-то антропоморфизированном, возникло первое представление о личном Творческом Божестве. Согласно индусским философам элементы (стихии) тамасичны (tamasa), то есть, они не просветлены разумом, который они затемняют».
Теперь мы должны исчерпать вопрос о мистическом значении Первичного Хаоса и Основного Принципа и выяснить, как были они соединены в древних философиях с Акашей, неправильно переведенной словом Эфир, и также с Майей, иллюзией, мужским аспектом которой является Ишвара. Далее мы будем говорить о Разумном Начале или, вернее, о невидимых, нематериальных свойствах в видимых и материальных элементах, «возникших из Первичного Хаоса».
Ибо, «что есть Первичный Хаос, как не Эфир?» – спрашивается в «Разоблаченной Изиде».
Не современный Эфир, не тот, что принят сейчас, но тот, который был известен древним философам задолго до времен Моисея – Эфир со всеми его таинственными и оккультными свойствами, содержащими в себе зачатки всемирного творения. Высший Эфир или Акаша есть Небесная Дева и Матерь всего бытия, всех существующих форм, из лона которой «по оплодотворении» «Божественным Духом, вызваны к бытию Материя и Жизнь, Сила и Действие». Эфир есть Адити индусов, он же и Акаша. Электричество, магнетизм, теплота, свет и химическое действие так мало поняты сейчас, что новые факты постоянно расширяют пределы нашего знания. Кто знает, где кончается мощь этого гиганта Протея – Эфира? Или где кроется его таинственное начало? Кто может отрицать Дух, действующий в нем и развивающий из него все видимые формы?
Будет легкой задачей доказать, что космогонические легенды всего мира основаны на знании древними этих наук, дружно поддерживающих в наши дни доктрину эволюции, и дальнейшие изыскания докажут, что эти древние были осведомлены гораздо лучше нас о самом факте эволюции, включая оба ее аспекта, физический и духовный.
Согласно древним философам, эволюция была всемирной теоремою, доктриной, охватывающей все целое, и твердо установленным принципом; тогда как наши современные эволюционисты в состоянии представить нам лишь чисто спекулятивные теории; со странными, если не вполне отрицательными теоремами. Напрасно представители нашей современной мудрости думают прекратить словопрения и претендуют на разрешение вопроса только потому, что затемненная фразеология Моисеевых… повествований не согласуется с определенным толкованием «Точной Науки.[481 - «Разоблаченная Изида».]
Если мы обратимся к Законам Ману, мы увидим в них прообраз всех этих идей. Почти утерянные для Запада в своей первоначальной форме, искаженные позднейшими, умышленными добавлениями, они, все же, сохранили достаточно древнего духа, чтобы можно было судить об их истинном характере.
Рассеяв тьму, Самосущий Господь (Вишну, Нараяна и др.) стал проявленным; и, желая произвести существа из своей Сущности, создал вначале одну Воду. В нее он бросил семя. Это семя стало Золотым Яйцом.
Откуда этот Самосущий Господь? Его называют «То» и говорят о нем как о «Тьме» неощутимой, без определенных качеств, неуловимой и непознаваемой и как бы погруженной в глубокий сон. «После пребывания в этом Яйце в течение целого Божественного Года», Тот, Кто именуется в мире Брамой, рассекает то Яйцо на две половины, и из верхней части он образует небо, из нижней Землю, а из середины твердь и «постоянное место для вод».[482 - Ор. cit., 1, 5–13. Перевод Бурнелля.]
Непосредственно за этими стихами следует, однако, нечто более важное для нас, так как это вполне подтверждает наши Эзотерические Учения. Начиная от стиха 14 до 36, эволюция дается в порядке, описанном в эзотерической философии. Это не так легко опровергнуть. Даже Медхатитхи, сын Вирасвамина, и автор комментария Манубхасья, относимый западными востоковедами к 1000 г. по Р. Х., помогает нам своими примечаниями осветить истину. Он обнаруживает себя или нежелающим выдать больше, зная, что именно нужно скрыть от профанов, или же он, на самом деле, был в недоумении. Все же и то, что он выдает, достаточно ясно устанавливает семеричное начало в человеке и Природе.
Начнем с первой гл. «Правил» или «Законов», после того, как Самосущий Господь, Непроявленный Логос «Неведомой Тьмы», становится проявленным в Золотом Яйце.
