скачать книгу бесплатно
– Я все выкинул. Больше ничего нет, Мишель. Обещаю, что и не будет. Чарльзу сказал, что плохо себя чувствовал и извинился, что напугал.
Перевожу взгляд на него.
– Не нужно оправдываться. И забери букет. Я не люблю пионы, – швыряю букет в его грудь.
Адам сжимает губы и, положив цветы обратно на стол, подходит ближе ко мне.
– Я очень сильно тебя разочаровал. А вчера так напугал сына. Позволь показать настоящего Адама, которого ты знаешь.
– Но я не знаю настоящего Адама, – шепчу, смотря ему в глаза.
Только в мелодрамах он посмотрел на нее, она на него – и все, они любят друг друга самой чистой любовью. Такого не бывает в реальной жизни.
– Завтра в Макдональдсе. В семь вечера.
Я издаю смешок.
– Что?
– Я бы мог пригласить тебя в более приличное место, но Чарльз требует уже какой день бургер, а я ему обещал.
Внутри все сжимается, и я машу руками.
– Стоп! Постой, Чарльз тоже будет присутствовать на этом…. свидании? – спрашиваю я и вздрагиваю от последнего слова.
Адам нежно касается моей щеки.
– Ты же хочешь узнать настоящего меня, а без сына это невозможно.
Я опускаю глаза вниз и чуть улыбаюсь. Мне важно, чтобы мужчина был примером для своего ребенка, а когда он отец-одиночка, так это еще важнее.
– Ты согласна?
Я поднимаю голову и долго молчу.
– Обещаю, что то, что было вчера, не повторится.
– Но ты ведь знаешь, что эти слова не помогут. Тебе нужно лечение. Люди, которые действительно смогут помочь.
Адам кивает, и я вздыхаю.
– Но я согласна пойти на свидание в Макдональдс, – улыбаюсь я.
На самом деле это куда лучше, чем идти в фешенебельные заведения, где, открыв меню, не знаешь, что это за блюдо, но делаешь вид, что все понимаешь, чтобы не казаться тупенькой.
Адам улыбается широкой улыбкой, и его карие глаза блестят от радости. Он проводит рукой по волосам и собирается поцеловать меня в губы, но остановившись, касается губами щеки.
АДАМ
Доезжаю до школы и, выключив мотор, откидываюсь на спинку сиденья.
Чарльз играет в детской футбольной команде, занятия заканчиваются ближе к восьми.
Улица полна машин таких же как я, родителей, которые пришли за своими детьми. Вдали виднеется ярмарка тыкв, ведь в конце следующей недели уже Хэллоуин. Луч закатного солнца бьет в лобовое стекло машины и одновременно смешивается с осенними листьями на асфальте.
Вчера был самый ужасный день в моей жизни, не считая дня, когда я узнал о смерти Санни. Я напугал ребенка. Что было бы, если бы Мишель не услышала или не была дома в тот момент? Мне стыдно перед Чарльзом, перед Мишель. Я с отвращением отношусь к себе. Сегодня утром я пообещал, что вся эта хрень должна окончательно закончится, ибо меня ждет такое же будущее, как у Патрика.
Мишель избегает таких людей, да и любой бы избегал, хоть и есть те, кто может поддержать таких или подсаживаются сами, чтобы понять. Но Мишель не из тех. Она не хочет в этом участвовать, даже как-либо помогать. Может, все это ужасно, но ее грубые слова только поддерживают меня. Это вроде жесткой поддержки. Другая сторона. Вроде думаешь, что ни на что не способен, но в итоге хочешь показать обратное.
Завтра я покажу настоящего себя. Каким я был раньше: трудолюбивым, любящим отцом и серьезным человеком.
Выхожу из машины, когда толпа детей появляется на улице. Чарльз с рюкзаком на спине и в спортивной форме бежит ко мне, и я сажусь на корточки, чтобы обнять его.
Ребенок усердно хватает воздух, насколько могут его легкие.
– Хорошо потренировался, чемпион? – улыбаюсь, сжимаю руку в кулак, и сын бьет своим кулачком о мой.
– Ага. Единственное, что нравится в этой школе.
Санни упоминала, что сыну не нравится школа. Мы с ней думали, что это временно, потому что ребенок только адаптируется и начинает общение с другими детьми. Но уже октябрь, а Чарльз не первый раз говорит мне, что ему тут не нравится. Учителя не жаловались на него и не упоминали, что его кто-то мог обидеть. Наоборот, Чарльз нашел друзей.
Я решаю поднять ему настроение.
– Помнишь, я обещал сводить тебя в Макдональдс?
На лице сына быстро появляется улыбка. Как можно быстро заставить ребенка улыбнуться?! Упомянуть о Макдональдсе.
– Ура! Мы будем есть бургеры и пить коктейли.
Глажу сына по голове и решаю спросить:
– Ты не будешь против, если к нам присоединится Мишель?
Чарльз моргает, вспоминая, кто это.
– Та девочка, которая тебе вчера помогала?
Я киваю.
– Она хорошая.
С облегчением выдыхаю и забираю портфель.
– Папа, а мы можем сходить к маме? Я хочу подарить ей цветы.
Я снова наклоняюсь к сыну, заглядывая в его невинные, чистые глаза.
– Конечно. Выберешь, какие хочешь подарить?
– Да!
Чарльз хлопает в ладоши, чуть поджав губы, и садится сзади, на пассажирское сиденье. Я включаю навигатор и запускаю поиск ближайшего магазина цветов.
7 ГЛАВА
МИШЕЛЬ
Наслаждаюсь музыкой, которая льется в тело, а софиты проходят по лицу. Фиби ушла, ведь клиент не должен ждать. Ребята из академии тоже недавно ушли, но я решила остаться в баре в окружении моего спасения – музыки.
Танцую, закрыв глаза, мои волосы развеваются из стороны в сторону, а на губах проскальзывает улыбка.
С нетерпением и одновременно волнением жду завтрашней встречи с Адамом и его сыном. Он милый, и надеюсь, я ему тоже понравилась.
Боюсь признаться самой себе, но я жажду узнать Адама получше: откуда он, какое у него образование, да и хотя бы любимый фильм. Что угодно, чтобы изменить мнение о нем. Чтобы больше не была ярлыков: наркоман и отец-одиночка.
Открываю глаза, люди вокруг танцуют, но мое тело неожиданно останавливается, когда я вижу, как стоя в углу, на меня пялится парень. И не просто парень, а из тех дилеров, которые вломились в дом. Тот, который хотел изнасиловать и ударил меня.
У меня сразу появляется плохое предчувствие. Тело покрывается мурашками, подхожу к бару, оплачиваю выпивку и выхожу, надеясь, что он меня не заметил.
***
Бегу до такси, но в него успевает сесть кто-то другой.
– Черт! – говорю я.
Я не планировала брать машину, так как выпила, но сейчас она была бы как никак кстати.
Уже двенадцать, на этой никчемной улице Нью-Йорка будет сложно найти такси, так что я, агрессивно стуча каблуками, направляюсь домой. Тут идти не долго, но плохое предчувствие до сих пор у меня в животе.
Улица почти мертва, несколько людей проходят мимо меня, что чуть успокаивает.
– Эй, красотка! Стой!
Я не останавливаюсь, моментально закрываю глаза. Это он. Я помню его голос. В руке с силой сжимаю ключи от квартиры, резцы жестко впиваются в кожу.
– Отвали! – осмеливаюсь крикнуть я, кивнув ему через плечо.
Хотела бы я позвонить Адаму, но от мысли, что он бросит ребенка дома, у меня сжимается тело.
Почему девушки не могут спокойно ходить ночью по улицам, не думая, что какой-то псих начнет приставать к ним, а потом изнасилует. А им потом жить с травмой, посещая психолога и думая, виноваты ли они, потому что «ты спровоцировала. На тебе короткое платье!».
Ускорив шаг, я сворачиваю по короткому пути, но знаю, что он все же найдет меня, ведь этот мудак знает, где я живу.
– Постой! В тот раз мы не поладили! – слышу мерзкий голос издалека.
Пройдя несколько зданий, наконец бегу к своему, пока не видно этого сталкера.
– Давай пообщаемся!
– Отвали! – кричу, зайдя в подъезд, и мигом пытаюсь открыть дверь ключом и, уже зайдя внутрь, собираюсь закрыть на замок, но тут его рука проскальзывает в щель между дверью и косяком, не давая ей закрыться. От неожиданности я отшатываюсь назад. Да, он силен.
– Не подходи ко мне! – предупреждаю я.
– Братца твоего пока нет, и сама без оружия, – улыбается он, скрестив руки на груди.
Не знаю, в курсе ли он, что брат мертв, но вот я очень жалею, что оружия нет, ведь полиция забрала его, как улику.
– Хотя от Патрика толка нет, верно?
Он отходит от двери и медленно шагает ко мне, пока я пячусь назад.
– Мы просто повеселимся.
Я замечаю, что на его лице еще остался синяк, который подарил ему Адам.
– Твоего защитника тоже нет. Мы одни, дорогуша.
Я сжимаю губы и ногой резко бью его между ног. Парень скручивается, а я бегу к двери, чтобы выйти, позвать на помощь. Но не успеваю я хоть что-то предпринять, как дверь с грохотом закрывается, а этот придурок зажимает мой рот рукой.
– Боже, с тобой не соскучишься. Люблю таких, – шепчет в ухо противным голосом.
Он толкает меня к спинке дивана, отчего я чуть не теряю равновесие. Не успев и сообразить, я чувствую его руки под моей туникой, на ягодицах.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что хочу!
Пытаюсь скинуть его руки, нагло лапающих мое тело. Его мерзкие слова выводят меня, и я бью его в лицо, что есть силы.
– Помогите! – кричу я и снова пробую попытку открыть дверь, но ублюдок хватает рукой мою ногу, и я падаю лицом на пол. Он разворачивает меня лицом к себе, но я не сдаюсь. Я не должна. Или принять тот факт, что это неизбежно?
Придурок поднимает меня с пола.
– В комнате тебя слышно не будет, мразь.
Ох, какой умный! Молочу руками и ногами в разные стороны, пытаюсь выбраться из хватки, как вдруг мы слышим голос:
– Отпусти ее, живо!
Насколько это возможно в тисках насильника, я поворачиваю голову и замираю при виде Адама с оружием в руках. Преступник не настолько умен, раз не закрыл дверь. Хотя в этом случае Адаму пришлось бы лишить меня двери.
Насильник отпускает меня на пол, слушаясь и улыбается.
– Чувак, да ладно. Мы просто развлекались. Опусти оружие.
В тишине комнаты, которую нарушает бешеный стук моего сердца, мы слышим, как Адам опускает затвор.
– Отойди от нее!
