скачать книгу бесплатно
– Это кто жертва?! И да, если ты не дурак, оно тебе и не мешает. Приятное с полезным, так сказать.
Чего уже барахтаться? Вини проиграла этот бой и собиралась оставшуюся часть пути молча мириться со своим поражением.
– Мне просто интересно, как это возможно, ты уж прости. Вроде не уродина, не снобка… Не думала о фамильцах?
Невеста нахмурила брови.
– Какие у тебя отношения с папой?
– Неподходящий момент. Не находишь?
Отвела взгляд в сторону, беззвучно вздохнула.
Однажды их класс повели в музей, на выставку типографии и публицистики двадцатого – двадцать пятого веков. Вини с интересом разглядывала каждый экспонат. За стеклом с табличкой «нулевые двадцать первого» среди прочей макулатуры лежал раскрытый молодёжный журнал. Она навсегда запомнила фотографию девочки-эмо в рамке из гирлянды мультяшных человеческих черепов и розовых сердечек. Но больше прочего – прямоугольник-сноску. Вернее, текст в нём: «Если тебя имеют – лови момент!». Да, в те времена трэша хватало. Вини не знала, как оно на самом деле, но прямо сейчас чувствовала себя в этом самом угнетаемом положении. Психологическое насилие никто не отменял. Кроме того, Богат уже через год должен её убить. Вот Вини и расслабилась, хотя бы попыталась. Если брыкаться, только больнее будет. Это уже из эротического журнала.
– Они развелись сразу после рождения моего брата. Мне тогда было двадцать три. Папа уехал за границу. Мы не общались. Плохо помню. Не скучаю. М-м, нет. Нет-нет-нет.
Стыдно за болтливость, зато будто камень с души упал. Что уж поделать? Так это и работает.
– Мне мама вообще говорила, что любовь может быть только матери к ребёнку, – выдержала паузу. – Получается, моя жизнь – доказательство её правоты.
Богат задержался с ответом.
– Что же, она не читала тебе сказки? Про рыцарей и принцесс.
– Читала.
– И параллельно доносила тебе эту свою глубокую мысль перед сном? А утром, подавая отцу завтрак, целовала его в губы?
Он уже подумал, что нащупал зерно, но поспешил с выводами.
– Мама стала так говорить только после того, как папа ушёл.
Уголки её губ предательски рвались чуть-чуть вверх, выдавая смущение в приступе откровенности. Встреться она с Богатом случайно по дороге в универмаг, такого бы не случилось. Но он в костюме, она в белом платье, и вместе они идут не абы куда, а во дворец бракосочетаний. Душевная лёгкость тёплым ветром вдохнула в неё жизнь.
– У тебя другое мнение?
– А?
– Не согласен про мать и ребёнка?
На его переносице выступили морщинки.
– С каких пор это аксиома?.. Оставим детей из детдома, как сделали их родители. Им до двадцати[6 - В тридцатом веке возраст совершеннолетия составляет двадцать, а не восемнадцать лет.] перекантоваться, только и всего. А если посмотреть на остальных? Не проходит и столетия, как предки и потомки становятся чужими. У всех своя личная жизнь. Будь мама дряхлой и немощной, одной ногой в могиле, цеплялась бы за дитя. И те поддерживали бы своих стариков, зная, что скорее раньше, чем позже, окажутся на их месте. Но теперь-то этого нет.
Богат, как профессиональный собеседник, эмоционально не окрашивал слова, что ручьём текли из его уст. Словно ему это ничего не стоило.
– А… твои мама и па?..
– О, мы пришли! – он вскинул руки, ускорился.
Счёт шагов вверх по ступеням крыльца успокоил. Не первый и не последний раз Богат поднимается по ним. Её вопрос из вежливости породил в его мозгу пугающе отчётливую, гаденькую мыслишку – сожаление о предложении затянуть с похоронами. Утешает лишь то, что они друг другу не никто только на бумаге, за которой сейчас и идут. Злость обнулила прочие приятные моменты разговора. Хуже всего, что Вини сделала это не нарочно. Тыкала наугад, а попала в яблочко.
Глупые женщины недолго остаются зажиточными, если им выпала такая участь. С подобными он общих дел предпочитает не иметь. Вини не дура. Хватило краткого экскурса по видео конференций, протоколам научных ярмарок и записей международных переговоров, где упоминалось имя Винивиан Степанчик. Она в любом случае предусмотрела возможность оттяпать половину её счёта на следующий же день после свадьбы. Свидетельство о браке не даёт ему никаких гарантий… в этом случае не даёт.
Благо пустые надежды он давно не тешит. Такой орешек расщёлкивать ему ещё не приходилось. Взять хотя бы эту свадьбу, девятую по счёту. Однако, что ни говори, азарт решает всё. Предвкушение очередной победы одухотворяло. Точно император на пороге своих роскошных покоев, Богат распахнул створчатые двери дворца семьи, любви и верности.
А ведь Богата опять развела бумажная машина бюрократии. И можно было бы самолично закупить той же заморской дряни и по проверенной на нём схеме уговорить жёнушку составить брачный договор под диктовку. Даже красть не придётся. Валяйся себе на кровати и торчи. Мужу бы стало не западло даже принести стакан воды. Всё-таки свадебная клятва содержала в том числе обещание оказывать посильную помощь и в болезни, и в здравии. Ужасные мысли, дрянные. Однако будем благоразумны. Можно ли назвать кровожадным маньяком зрителя фильмов ужасов, где псих с мачете рубит людей на куски, подвешивает на крюках как поросят? Совесть Богата уверяла: «Нет». Да и мысли эти пролетели мельком. Их вытеснила речь регистратора – миленькой девушки с цветочной татуировкой на шее. Сразу видно – дитя вечных праздников.
Жених выучил сценарий наизусть. За две минуты до конца, стоя плечом к плечу с невестой, покосился на неё. То, что увидел в некогда тусклых глазах, зажгло в душе огонь злорадства, при этом вызвав шальной приступ жалости. Богат вернул внимание к красотке за стойкой, пристыдил себя, но так и не определился, за что. Взгляд Вини, вопреки стараниям держать лицо, сквозил печалью и страхом. Без минуты муж классифицировал его не как тень испуга или отклик боли, например. Так на мир смотрит человек, что со дня-на день стартует с больничной койки прямиком в ад. Человек, внезапно осознавший трагизм жизни как явления, бедственность своего положения. Меж тем несчастный винил не костлявую с косой, не врагов и весь мир. Лишь себя одного, и это страшнее всего. Смерти для избавления от мучений будет недостаточно. Поступки твои – почва судеб будущих. Вот оно – проклятье.
Богат не знал, как сильно под корсетом платья трепыхалось сердце невесты. Значимость события только сейчас накрыла её, водрузилось на плечи, провернув интересные метаморфозы с восприятием реальности. Вини внимала каждому слову регистратора, но параллельно с этим видела перед собой другую картину, поверх этой. Точно фильм, спроецированный на пыльном окне. Более того, являлась главным действующим лицом.
Фантазия обрядила девушку за стойкой в белый халат, а золотой герб над её головой, сияющий в свете старинных люстр, превратила в хирургический светильник. На столике врача ручку и планшет заменили пинцет и железный поддон. На поддоне – бессмертное сердце, символ новой эры, главное достояние человечества. Мясная машина, нашпигованная металлическими чипами, чувствительными волосками, миллиардами микрокапсул и ещё Бог знает чем. Бог и медики. Под одну только тему о строении модифицированного сердца отведена целая дисциплина на пять сессий.
Дар природы с ограниченным сроком годности заменяют вечным двигателем каждому новорождённому на седьмой день жизни. Стандартная процедура, но, как и все груднички, маленькая Вини боялась холода операционного стола и возвещала мир об этом громким плачем. И если регистратор в этом фильме – кардиохирург, Богат – интерн. Он рядом, внимательно следит за подготовкой к операции и не собирается спасать ребёнка от гибели. От смерти на пару минут ради жизни вечной.
Можно утопить человека в серной кислоте, раздавить бетонными плитами, разорвать на атомы. Каково будет ваше удивление, когда в кроваво-костной жиже вы, свидетели, найдёте невредимое бьющееся сердце? По закону патологоанатомы забирают его с места трагедии, печатают с нуля кости, мышцы, даже жир. Неделя-другая, и почивший покидает стены медучреждения целый и невредимый. У него три заботы: отблагодарить спасителей коньяком и конфетами, расписать любопытным гамму чувств, которые испытал в момент гибели и после него (да, новое сердце умеет не только обновлять клетки тела, но и запоминать), наваять объяснительную за прогул.
После разрушительной войны с ИИ[7 - ИИ – искусственный интеллект], а, может, за ликвидацией возможностей для убийства, люди подобрели. Что толку теперь грозиться оружием, правда? Однако дар бессмертия легко обернулся бы проклятием для всего человечества, скорее раньше, чем позже. В качестве билета на тот свет оставили яд – в народе прозван Баят. Остановка сердца запрограммирована исключительно на засекреченную химическую формулу. Безусловно, многие талантливые умы вопреки тотальному запрету на распространение смертельного вещества подпольно пытаются синтезировать аналог. Но бес побери, изобретателю этой штуки, должно быть, помогал лично дьявол. Изготовление самых сложно добываемых наркотиков по сравнению с этим – игра в песочнице, пока в глухой Сибирской тайге завербованные лаборанты превращают воду в Божье вино. У энтузиастов закрадываются сомнения, что в Баяте намешано заклятие, проклятая душа, слёзы русалки и кровь инопланетянина. Правда одна – стоило вколоть адский коктейль в человеческое сердце, как тот же адреналин в любимом боевике, и оно наконец-то останавливалось.
Вопреки здравому смыслу, перед глазами Вини сейчас разворачивались её собственные похороны. Инстинктивный животный страх тугой болью сжал горло и вышел из-под контроля окончательно, когда Богат схватил шприц со стола и замахнулся над ней. Девушка не закричала, но вздрогнула, закрывая грудь. Белый букетик с чёрной, как уголь, ленточкой, мягко ткнулся ей в подбородок, дыхнув тонким ароматом осенних ландышей. Жених растерянно сморгнул. Вини разглядела зажатое в его пальцах колечко. Подала механическую руку.
Богат помедлил:
«А знает, что надо на правую? Так торопится развестись?».
Вопреки опасениям, хоть украшение смотрелось на протезе несуразно, легло, как влитое. Жениху вспомнилась сказка о сердечной артерии, что якобы проходит в безымянном пальце. Может, поэтому не познала настоящих чувств? Более того, рука эта не дрожала, пока мужчина её держал.
«Потому что не чувствует моих прикосновений», – печально заключил он про себя.
Доказательством выступило то, как она надевала кольцо. Маялась, будто кожа жениха источала яд. Но нанизывала со свойственной женщинам аккуратностью, придерживая его ладонь искусственной рукой. Это даже не игра в недотрогу. Это какой-то новый уровень. Новый уровень душевного нездоровья. Финальный поцелуй вообще мог бы стать цирком с конями. Оттого Богат лишь прижался щекой к её щеке, издав звонкий чмок.
Минутой позже молодые покинули дворец бракосочетаний в новом статусе. Никто не осыпал их алыми лепестками и пшеном, не аплодировал. Бывшие, затесавшиеся в толпе несуществующих гостей, не заговаривали, чтоб жених с невестой на руках навернулся на ступеньках. Богата и Вини (сохранившую свою фамилию) встретили только строители на другой стороне улицы, орудующие отбойным молотком и, как ни странно, кувалдами.
– Ну что, с почином! – поздравил муженёк свою новую жену, замедляя шаг. – Такой момент стоит запечатлеть, пока от ЗАГСа не отошли.
Вини остановилась, будто перед ней земля провалилась.
– Уже?
– Уже. Будет первой фотографией в нашем семейном альбоме. Девушка! А, девушка! – окликнул он случайную прохожую, вытягивая из кармана телефон. – Снимите нас, будьте добры.
Отзывчивая молча приняла аппарат. Невеста инстинктивно отодвинулась от своего жениха. Склонив голову, он зашептал ей на ухо:
– Не знаю, чего ты добиваешься, но давай оставим это, ладно?
Неожиданно для самой себя Вини подняла на него глаза, отливающие селёдочным блеском. Слова резанули холодной сталью, зато привели в чувства. Гордо выпрямившись, приблизилась вплотную. Как только его рука деликатно обвила её талию, надела маску довольного человека. Богат не видел, но почувствовал, как тело под его ладонью вытянулось струной. Только фотограф опустила телефон, Вини выпорхнула из объятий.
Первую брачную ночь муж провёл в одиночестве. Конечно, если не считать двух нимф из мира грёз. Белокурые феи с крыльями бабочки за спиной любили его на мягкой траве в волшебном лесу, а потом одна из них, что с придыханием звала его не иначе, как «мой сердцеед», зубами выгрызла ему сердце. Истошно заорав, Богат подскочил, запутался в зелёных шёлковых простынях. Захлопал по груди, но поднеся ладони к лицу, не обнаружил ни крови, ни отпечатков помады. Кошмары – редкие визитёры. Пришлось ещё прислушаться к тишине, чтобы отогнать морок окончательно. Развалившись на пуховых подушках, любовался зарёй за окном. Пульс медленно настраивался на спокойный лад.
Дубовая дверь в спальню Вини блокировала все звуки. Муж не рискнул заглянуть, но и на первом этаже жены ожидаемо не нашёл. Восход только зарделся. Идею, будто ушла на работу затемно, опровергала пословица: «Начальники не опаздывают». Заниматься бизнесом в первый же день Богат не рассчитывал. С утра пораньше хозяйничал на кухне. Организовал себе сытный завтрак, кушал и, когда через столовую прошла Вини, спину не выпрямил.
– Доброе утро?
– Доброе.
Не задерживаясь, проплыла мимо. Вскоре вернулась с чашечкой чая и круасаном на блюдечке. Тихонько подсела. Никто не маялся от неловкости, просыпая крошки мимо тарелки или дзинькая ложечками. Завтракали, как семья. Или ещё лучше, как незнакомцы за соседними столиками кафе. Пыльная бронза рассвета, обрамляющая каждую линию убранства, способствовала ленивой неге.
– Есть планы на сегодня?
– Да вроде нет. – Богат идентифицировал этот вопрос как сказанный между прочим, и ответил также.
Вини удивила:
– Славно. Поедем к нотариусу.
С этой фразой сонливость как ветром сдуло.
– Зачем?
– Составлять брачный договор.
Девушка откусила румяное тесто. Богат не смог скрыть раздражения.
– Свадьба ведь только вчера была, Боже!
– Ты же сам сказал, что не занят. Чего тянуть? Какие-то проблемы? – не без лукавства произнесла она.
Богат по-лисьи прищурил глаза, сказал деловито:
– Нет. Никаких проблем.
Отхлёбывая кофе, отрезал себе обзор ободком чашки. По такому случаю Вини позволила себе на секунду примерить злость.
Через пару часов Богат сидел в дутом кожаном кресле посреди кабинета, обитого сосновыми панелями и изумрудным сукном, прожигал взглядом бумагу без единой подписи. Вини и её нотариус («Зовите меня Михайло, дорогой друг») внимательно следили за ним, как за неспокойным ребёнком. Поза с закинутой на колено ногой и спиной к спинке являла свойственную ему хроническую истому, однако сейчас ни одна пьяная женщина не понадеялась бы на лёгкую беседу с этим молодым человеком, окажись он в ночном клубе. Протяжно выдохнув, зачитал вслух:
– Так… «Мы, нижеподписавшиеся граждане Богат Громыка, проживающий…» кхм… «и Винивиан Степанчик, проживающая…», «именуемые в дальнейшем супругами, заключили настоящий договор о следующем…» бла-бла. О! «При прекращении действия настоящего договора по случаю добровольного ухода из жизни вышеназванной Винивиан Степанчик…»
Богат перевёл глаза от жены к нотариусу и обратно. Та расшифровала причину его колебания.
– Он знает.
Получив тем самым разрешение на чтение, продолжил:
– «При прекращении действия настоящего договора по случаю добровольного ухода из жизни вышеназванной Винивиан Степанчик нажитое ей движимое, недвижимое, цифровое и интеллектуальное имущество распределить следующим образом». – Богат повысил голос. – «Сорок процентов активов передать Русскому Государственному Благотворительному Фонду, тридцать процентов перевести на счёт Витариарха Степанчик (брата), пятнадцать процентов завещать Богату Громыка (мужу), тринадцать процентов зарезервировать на исполнение последней воли и два процента законсервировать в качестве уплаты вышеназванному нотариусу за услуги по переводу имущества в финансовый эквивалент. Настоящее положение имеет равную юридическую силу с приложенным завещанием номер…»
От взгляда супруга Вини вдруг стало не по себе.
– Нормально? – опасливо уточнила она.
– Это шутка? Сорок процентов?! Больше, чем родному брату?
Ему было глубоко плевать на некого Витариарха, и сумма, отстёгнутая братишке как две, обещанной ему, огорчала почти также, как половина счёта, спущенная в не отслеживаемые потоки. Вини в трудную минуту обратилась за помощью не к брату, и тем более не к дядькам в футболках из переработанного волокна. И вот её благодарность? Пятнадцать процентов? Даже не округлила для приличия! Богат прикидывал в уме размер сорванного куша. Северная комната с антиквариатом? Угунди без литых дисков?
Вини держала ситуацию за горло, но она трепыхалась в её руках. Однозначная реакция мужа на содержание договора подтвердила худшие опасения. Украдкой глянула на Михайло. Будто он своей бюрократической силой сделает так, чтобы время отмоталось назад, и она не связывала себя с этим аферистом. Хуже всего – гадкое чувство, физически ощутимое. Железистый привкус предательства. Перед глазами возник образ беззаботного молодого студента. Лицо взрослого мужчины, кто, когда это было нужно больше всего, явился дьяволом на перекрёстке жизни. Кому она по собственной глупости второпях доверила самое важное.
Богат и Вини – две обиженки. Со всеми способностями к самоконтролю едва скрывали негодование. Воздух наэлектризовался. У Михайло от возникшего напряжения волосы бы встали дыбом, если б его не отвлекали навязчивые мысли о сигарете за ухом. Клиент будто прочёл мысли нотариуса. Заколдовав жену глазами, расплылся в оскале. Страх, засквозивший в её взгляде, сделал улыбку ещё шире. Богат в ответ на жадность открыл Вини облик, который доселе примерял перед своими пассиями только в формате шутки или ролевой игры. Хищник. Волк в овечьей шкуре. Девушка сейчас узнала бы в яркой эмоции черты маньяков из фильмов ужасов, если бы смятение не вышибло все мысли.
– Что ж, звучит справедливо! – подытожил Богат с показушной дерзостью, размахивая руками.
Кожа кресла жены громко заскрипела под её ногтями. Оборона храма души терпела последние потери. Этикет, жизненные установки и отличительные черты личности подавляла обречённость оленёнка под прицелом. Если легенды не врут, и в далёком прошлом все женщины были ведьмами, унаследованные способности Вини открылись только сейчас. Предчувствие плохого заполыхало в груди. Девушка просто отпустила взгляд блуждать по обуви, одежде, причёске муженька, будто надеялась что-то найти. Потеря контроля над происходящим приводила в ужас.
Богат, ещё в студенчестве разглядевший Ахиллесову пяту Винивиан Степанчик, сдерживался, чтобы не захохотать. Женское воображение – недооценённый рычаг.
– Чего застыл, командир? Давай ручку.
Не дожидаясь, Богат сам потянулся к столу за письменной принадлежностью. Черканул у своей фамилии. Листочек смялся под размашистой подписью.
Глава 4 – Торжество для преступников
Богат был ночным гостем. Ручался, что наслаждался женским обществом, соблюдая все меры предосторожности.
– Не волнуйся, Вини. Никто не узнает.
Но этот повод для тревоги отошёл на второй план после шоу в кабинете нотариуса. Сама же подвела его к своим деньгам, дала ключики от всех дверей. Только что не ткнула пальцем, который под какой замок вырезали. Богат некогда насобирал со своих любовниц на пентхауз. С прибыльным бизнесом он ел и пил, снаряжался мебелью, дизайнерскими шмотками и техникой. Должно быть, его гордость за умение найти подход к любой более чем оправдана, и истина эта для Вини ничего хорошего не обещала.
Если внешний мир не давал ей пищи для размышлений, копалась в себе. Вы могли бы застать, как она время от времени шипит и морщится, закрывает лицо руками, нервно зарывается пальцами в волосы. Но не застанете. Замглав «Органостали» разрешала себе предаваться эмоциям исключительно в одиночестве. На этот счёт уверенной она могла быть по отношению к трём местам – Угунди, ванной, постели.
Сам для себя человек – его мысли, для других – его поступки. Несмотря на похождения Богата, по совместному профилю в интернете их никак нельзя заподозрить в липовом браке. Уже через день после того, как первая фотография была залита на страничку, две газеты и журнал украсили ею свои статьи.
«Заместитель генерального директора крупнейшей русской компании по производству механических протезов распрощалась со статусом холостячки. Избранником Винивиан Степанчик стал некий Богат Громыка – бывший сокурсник. Пара объявила о своём новом статусе постфактум, опубликовав пост в социальных сетях. Согласно информации из первоисточников, молодожёны провели приватную церемонию. «Вы понимаете, счастье любит тишину. Как я тебя люблю», – пишет Богат под их первой совместной фотографией».
Профиль регулярно обновлялся. Просматривая его, Вини завидовала самой себе. Ловелас умел создавать романтику без больших затрат. Пока другие пары вещают с островов, заливая в новостную ленту шампанское, розы и кабриолеты, Богат делал ставку на уют. Играть жаркую, безумную любовь с его нынешней пассией нельзя. В их случае лучше быть, а не казаться. Он зажигал в гостиной, где они играли в настолки, свечи. Пока она готовит, подходил сзади, вручал поздний полевой цветочек. Ловил моменты в объектив. Всё, чтобы мимолётная улыбка счастливицы выглядела натуральнее. Как по методичке, Богат запечатлевал их выходы в свет. Вот они отдыхают в парке. Теперь вкушают крабов в ресторане. Последний раз муж заказал скрипача для красивого кадра.
– Ты был фотографом? – осведомлялась Вини, наслаждаясь звоном струн. В ответ на скептически выгнутую бровь Богата добавила. – Твои посты выглядят профессионально.
– Обижаешь. Не обязательно быть поваром, чтобы вкусно готовить. На сколько оплачен музыкант?
– Ещё пять минут.
– Тогда поспешим. Будь любезна, обнови бокалы, – попросил Богат, а сам занялся поправлением еловой композиции на столе.
Подписчики, разумеется, этот диалог не застали. Им позволили увидеть кинематографичный снимок, где мужчина и женщина чокаются.
В свободную минуту Вини заглядывала в профиль, который вёл Богат. Листая одни и те же записи, рассчитывала на укор совести, но проникалась лишь светлой грустью. Приятно читать эту историю, добрую, как рождественская сказка. Возможно потому, что девушка на фотографиях и видеозаписях воспринималась как совершенно посторонний человек. Всего лишь роль. Очень посредственная актриса, зато актёр вытягивает. В том числе режиссуру. Так и хотелось воскликнуть: «Дура, он же так любит тебя!». Маме тоже бы понравилось. Она одобрила выбор дочери, когда та описала его так, как он представлен миру. Решён вопрос с провожающим – слава Богу.
Богат мог стараться исключительно для образа. Однако когда камера выключалась, он с охотой соглашался на следующую партию в покер. Рубился до самой ночи за суховатые безе. Запечатлев прогулку в парке, принимал приглашение пойти покормить уточек. Всё это можно списать на любовь к маленьким приключениям. И Вини списывала, приятно проводила с ним время. Лучик света в её замке Дракулы.
