Щедрый дар

скачать книгу бесплатно

«Обещай мне, Грейси, – повторил он, очевидно, зная о том, что она будет сомневаться».

– Хорошо, Гарри. Обещаю.

«Вот так, моя девочка». – Гарри подмигнул. Попрощался. Экран стал темным и безмолвным.

Вновь подступили слезы. Она торопливо достала из сумочки носовой платок и промокнула глаза. Гаррисон Сейдж медленно и громко захлопал в ладоши.

– Что ж, отлично сработано, мисс Самнер. Ваше представление определенно достойно награды. Теперь я вижу, как вы окрутили моего отца.

– На вашем месте, мистер Сейдж, – вмешался Беннет Тэрент, – я бы выбирал выражения в разговоре с женщиной, владеющей особняком на Лонг-Айленде, который ваша матушка привыкла считать своим домом.

Грейси наконец внезапно осознала, какая власть оказалась в ее руках. Действительно, она на законных основаниях могла вышвырнуть Вивиан Сейдж на улицу и переехать в дом сама. Именно так поступила бы та гадкая, коварная, лживая охотница за деньгами, которая посредством сексуальных ухищрений без зазрения совести воспользовалась беззащитным стариком.

– Мистер Тэрент, что мне нужно сделать, чтобы передать дом со всем содержимым миссис Сейдж? Это ее дом и должен принадлежать ей, а не мне.

Гаррисон Сейдж осторожно обвел ее глазами, едва услышав сказанное, но воздержался от комментариев. В выражении лица Вивиан что-то немного смягчилось.

– Нужно всего лишь составить необходимые документы. Сегодня среда, уверен, можно подготовить все к концу следующей недели. Если вы, конечно, не против задержаться в городе немного дольше.

Грейси тихо вздохнула. Поместье Гарри на Лонг-Айленде, должно быть, стоило десятки миллионов долларов, а его содержимое и того больше. Однако избавление даже от такой небольшой части богатства позволит почувствовать приятную легкость.

– Я совсем не против задержаться в городе. Это здорово. Я никогда раньше не была в Нью-Йорке. Вы могли бы порекомендовать мне отель? Какой-нибудь не слишком дорогой. Тот, в котором я проживаю сейчас, слишком роскошный, но я планировала пробыть здесь не больше двух суток.

– Это Нью-Йорк, Грейси. Здесь нет понятия «не слишком дорогой».

– Ах, я уверена, вы вовсе не хотите оставаться в городе, – вдруг вмешалась Вивиан. – Дорогая, здесь невыносимо шумно и многолюдно. Лучше остановитесь на это время у нас, в Хэмптонс[2 - Престижный пригород Нью-Йорка.]. В июне там особенно красиво. Мы чудесно проводим эти летние вечера.

Гаррисон посмотрел на мать так, словно у нее вдруг появилась вторая голова:

– Ты это не серьезно?

Грейси тоже решила, что Вивиан, должно быть, шутит. Еще минуту назад та смотрела так, будто хотела, чтобы она вспыхнула, объятая пламенем, бесследно сгорела, а теперь предлагала остановиться в своем доме? Почему? Может быть, хочет задушить Грейси во сне?

– Я серьезно. Если Грейс – вы ведь не возражаете, дорогая, если я буду вас так называть, – так вот, если Грейс так добра, что готова оставить мне мой дом, меньшее, что могу для нее сделать я, – предоставить уютное пристанище, вместо старых душных отелей. Ты так не думаешь, Гаррисон?

Возможно, Грейси не хотела знать мнение Гаррисона. Однако выражение его лица было слишком красноречивым.

– Пожалуйста, Грейс, – настаивала Вивиан. – Для всех это стало нелегким испытанием, огромным потрясением. Мы явили себя не с лучшей стороны, позвольте нам реабилитироваться. Вы сможете поведать, как встретились с моим мужем, каким он был в Цинциннати, а мы расскажем о его жизни до встречи с вами.

Грейси пребывала в растерянности, не зная, как реагировать. Неужели Вивиан действительно столь мила и учтива? Неужели и вправду хочет наладить дружеские отношения? Или это подготовка к тому, чтобы задушить ее во сне? Загадка.

Грейси задумалась в поисках ответов. Она владела миллиардами всего неделю, а уже увидела в людях самое худшее. Именно поэтому решительно не хотелось становиться богатой. Чтобы не относиться с подозрением к каждому, кто встречался на пути.

Без сомнения, Вивиан просто мила с ней. И конечно, хочет наладить дружеские отношения. Безусловно, интересно услышать историю жизни Гарри до того, как он встретил ее. Грейси всегда подозревала, что он не рассказывал ей о себе, боясь утомить и наскучить. Должно быть, жизнь его была увлекательной и даже захватывающей.

Отчего-то эта мысль заставила вновь взглянуть на Гаррисона. В его взгляде уже не было ярой неприязни, Грейси даже заметила в нем некоторое сходство с отцом. Голубые глаза, угловатый подбородок. Правда, Гаррисон-сын дюйма на три выше и определенно шире в плечах. Интересно, есть ли у него еще что-то общее с отцом. Любит ли он бейсбол, так же как Гарри, обладает ли столь же дерзким чувством юмора? Предпочитает ли пироги тортам? Умеет ли готовить чили и виртуозно танцевать фокстрот?

Почему-то внезапно захотелось выяснить все это.

– Хорошо. – Она не успела толком осознать, что приняла решение. – Очень мило с вашей стороны открыть для меня двери вашего дома, миссис Сейдж. Большое спасибо.

– Зовите меня Вивиан, дорогая. Уверена, не пройдет и недели, как все мы станем хорошими друзьями.

Грейси отнюдь не была в этом уверена. Но казалось, Вивиан искренна. По крайней мере, действительно могла стать другом. Но Гаррисон? Что ж, в отношениях с ним придется надеяться на лучшее.

И несомненно, готовиться к худшему.

Глава 3

Проснувшись в поместье на Лонг-Айленде на второй день, Грейси чувствовала себя почти так же некомфортно, как и накануне. Возможно, чуточку лучше. Ужин с Вивиан прошлым вечером – Гаррисон вполне предсказуемо на нем не присутствовал – прошел в весьма учтивой и почти непринужденной обстановке, хотя Грейси и не была особенно разговорчива. Однако утром по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Вероятно, так оно и есть. Спальня, в которой Вивиан пригласила расположиться, размером практически с ее квартиру в Сиэтле. Бог мой, одна кровать размером с ее квартиру в Сиэтле. Потолок светло-голубой, легкие, едва заметные белые облака, нарисованные на одной стороне, постепенно исчезали, превращаясь в сумеречное небо, усыпанное звездами, в другом конце комнаты. По шелковисто-гладкому полу из твердых пород дерева разбросаны ковры с мягкой бахромой по краям и изображениями цветов, мебель и гардины вполне могли происходить из Версальского дворца.

Как мог Гарри жить в таком доме? Совсем на него не похоже. Его квартира была обставлена старой обветшалой мебелью, ковры выцвели и протерлись. Стены украшали сувениры и памятные вещицы с символикой бейсбольной команды «Цинциннати Редс», старые афиши джазовых концертов на Гринвич-Виллидж и парочка рисунков кокер-спаниелей, вырванных из раскрасок. Гарри обожал эту квартирку.

В том старом пригороде за окнами не было слышно шепота океанских волн и размеренного шума прибоя. Не было здесь ни теплого, терпко-соленого океанского бриза. Ни уединенных пляжей. Ни дома, подобного сказочному дворцу. Здесь тесно и дружно толпились старые усталые домишки, искренне любимые своими хозяевами. В трещинах разбитых тротуаров прорастали жизнелюбивые фиалки. Здесь в маленьких комнатах проходили целые жизни людей, тяжело трудившихся до последнего вздоха, но и знавших настоящую радость жизни. Жизнь. Вот что царило в старом пригороде, и было так дорого ей и Гарри. Настоящая жизнь. Привычная и единственно возможная, как она думала, для Гарри.

Почему человек, который мог позволить себе иметь и делать все, что пожелает, вдруг оставил все это ради жизни в крохотной квартирке на окраине, среди простых рабочих, за шесть сотен миль от дома? Гарри Сагаловски, как предполагалось ранее, телемастер на пенсии, оказался большой интригующей загадкой.

По какой-то необъяснимой причине то же самое она постепенно начинала думать о его сыне. Гаррисон Сейдж в определенной степени тоже представлял собой загадку. Был ли он очаровательным игривым мужчиной, которого она встретила вчера в библиотеке? Или это озлобленный молодой человек, которого убедили в том, что она беззастенчиво и жестоко воспользовалась его отцом? И почему так важно заверить его в том, что она не делала этого и вообще не способна на такое?

«Ничего, сегодня будет лучше», – убеждала она себя. Сегодня они с Гаррисоном и Вивиан смогут узнать друг друга в новом, более выгодном свете. Подходящий день, чтобы начать все сначала. Наверняка он испытывает те же чувства, даст шанс доказать, что она не имеет ничего общего с той личностью, какой он ее представлял. Да, он обязательно даст ей шанс.

Гаррисон намеренно опаздывал на завтрак, надеясь, что к тому времени, как появится, Грейс Самнер уже уйдет, возмущенная тем, что ей выказывают мало почтения, ведь теперь она богаче и важнее, чем девяносто девять процентов населения всего мира. Однако когда он вышел на террасу, свежий и бодрый после душа, обнаружил Грейс с матерью возле бассейна. Хуже того, они задорно смеялись, как обыкновенно смеются женщины, неожиданно выясняя, что обе в чем-то заблуждались, а теперь вдруг все прояснилось.

Черт возьми, как же очарователен смех Грейс Самнер, искренний, раскованный и непритворный, словно ей часто приходится вот так же звонко смеяться в кругу друзей.

Его мать сидела по одну сторону стола, все еще в пижаме и халате, Грейс с другой стороны, совсем не похожая на отчаянную охотницу за деньгами, напротив, выглядела как девушка, живущая по соседству. По крайней мере, так он представлял себе девушку по соседству. Именно этот образ всегда появлялся в кино: свежая и цветущая, очаровательная и невинная. В реальности он никогда не встречал подобной девушки, поскольку те, среди которых он вырос, неизменно походили, откровенно говоря, на охотниц за деньгами.

Но Грейс Самнер совсем другая. Блестящие волосы в тот день были забраны в хвост, несколько прядей выбились из прически на висках и затылке, беззастенчивый утренний бриз задорно играл ими. Гаррисон едва сдерживался, чтобы не пригладить манящие непокорные локоны. Очень хотелось наблюдать, как ветер вновь закружит их в танце. Ее безупречное лицо словно купалось в свете утреннего солнца, наполнявшего кожу свежестью и румянцем. Костюм в стиле ретро сменила повседневная одежда, тоже будто из ушедшей эпохи: белая рубашка без рукавов, застегнутая под горло, и причудливые брюки, нечто среднее между брюками и шортами, с крупными круглыми цветами желтого и розового оттенков. Единственное украшение – розовый пластиковый браслет, который, вероятно, обошелся ей минимум в два доллара. Или три.

Если бы не это, он, пожалуй, поверил, что она невиновна в низком обмане отца. С ней нужно оставаться начеку. Будь его отец достаточно разумен и осторожен, ничего не случилось бы.

– О, Гаррисон, а вот и ты! – воскликнула мать, едва увидев его. – Иди скорее к нам. Мы оставили тебе немножко икры. В основном потому, что Грейс не любит икру. Ты можешь себе представить?

Нет, не может. Чтобы женщина, которая мошенническим путем присвоила несколько миллиардов долларов, не любила икру. Правда, говорят, этот деликатес не каждому по вкусу. Но она непременно пристрастится к ней, как только окончательно укрепит свои позиции в новой жизни, которую купила на деньги его семьи.

– Шампанское тоже осталось. Кстати, Грейси тоже не любит коктейль «Мимоза».

Гаррисону он не нравился. Однако он ожидал, что особа вроде Грейс должна употреблять шампанское в любой форме. Эта мысль заставила его опустить взгляд на ее ноги, обутые, вопреки ожиданиям, в простые туфли на плоской подошве, розовые, подходящие к цветам на брюках.

Черт возьми, это работало. Ни одна женщина не могла столь восхитительно и безукоризненно чисто создать образ, который удался Грейс Самнер. Категорически невозможно в этом мире, порочном и продажном. Он решительно отбросил сентиментальность, которой у него, слава богу, было немного, и, вооружившись холодным цинизмом, почувствовал себя более комфортно и защищенно. Да, так намного лучше.

– Доброе утро. – Он расположился между дамами.

– Утро действительно доброе, – ответила Вивиан. – Прошлой ночью я спала гораздо лучше, и все благодаря Грейси.

«Грейси», – повторил про себя Гаррисон. Мать уже трижды употребила это уменьшительное имя. Пожалуй, именно так предложила бы называть себя новым друзьям любая уважающая себя девушка по соседству. Отлично. Мать тоже пала жертвой ее чар.

– Кстати, вчера ты пропустил чудесный ужин. Грейси отдает нам пентхаус на Парк-авеню и все, что внутри его. Она уже позвонила мистеру Тэренту по этому поводу. Разве не мило с ее стороны?

Гаррисон бросил взгляд в сторону Грейс, та смотрела на него с очевидным напряжением.

– Да, конечно.

Должно быть, в его интонации довольно явно читались скептицизм и недоверие, Грейс тотчас уронила взгляд на пальцы, нервно постукивая по столу. К завтраку она практически не притронулась. Казалось, она должна выглядеть довольной, купаясь в похвалах матери, однако все свидетельствовало о том, что ей неловко и тревожно.

– Так будет правильно. – Она по-прежнему избегала его взгляда. – Гарри хотел, чтобы его семья сохранила за собой места, которые считала своим домом.

– Правильно было бы вернуть все, что оставил тебе отец, его семье, которая в первую очередь должна была унаследовать все это.

Эти слова заставили ее поднять глаза.

– Гарри хотел, чтобы я отдала деньги на благие цели. Именно это я собираюсь сделать.

– Когда?

– Как только вернусь в Сиэтл. Для начала собираюсь встретиться с финансовым консультантом. На данном этапе я понятия не имею, что делать.

Естественно, финансовый консультант. Необходимо выяснить, какими путями можно спрятать несметные богатства на анонимных и офшорных счетах, чтобы никто не смог найти, когда будет принято новое судебное решение в пользу семьи Сейдж. Все это напомнило ему… Гарри обернулся к матери:

– Сегодня утром я говорил с нашим адвокатом. Он нанял частного детектива, чтобы исследовать новые обстоятельства.

Вивиан лишь подняла кофейник, чтобы наполнить чашку сына. Грейс не оставила его без ответа:

– Вы зря тратите деньги. Не только потому, что новые обстоятельства… совершенно бесполезны, но и потому, что я сама буду счастлива рассказать все, что вы захотите узнать обо мне.

Он снова обвел ее пристальным взглядом: темные, искренние глаза, нежный румянец на щеках, чуть приоткрытые губы. Она выглядела как вчера, когда впервые завладела его взором. Он не мог вспомнить ни одной женщины, вызвавшей у него столь незамедлительные и сильные эмоции с первого взгляда. Было в ней что-то такое, отличное от остальных. В его шутке о стае кровожадных шакалов было немало правды. А Грейс Самнер, точно наивная газель с мечтательным взглядом, смело вошла, не понимая, как алчны и беспощадны они могут быть. Только теперь он осознал, что именно безоговорочная доверчивость привлекла его. К тому же, увидев ее, ощутил, будто и он может полностью ей доверять.