Как стать леди

скачать книгу бесплатно


– Этой женщине нравится все, – сказал лорд Уолдерхерст Коре, когда они уже отошли от палатки Эмили. – Что за удивительный характер! Я бы не пожалел никаких денег, чтобы у меня самого был такой же!

– Она живет так скромно, – сказала Кора, – и неудивительно, что все это кажется ей замечательным. Она очень милая. Мы с мамой ею просто восхищаемся. Мы подумываем пригласить ее в Нью-Йорк, дать ей возможность развлечься.

– Ей, конечно, понравится Нью-Йорк.

– А вы там бывали, лорд Уолдерхерст?

– Нет.

– Тогда вы должны побывать, непременно. Сейчас туда приезжает много англичан, и всем нравится.

– Может быть, и поеду, – сказал Уолдерхерст. – Я уже думал об этом. Устаешь от континента, да и в Индии тоже все знакомо. Наверное, стоит посмотреть на Пятую авеню, на Центральный парк, на Скалистые горы.

– Они того стоят, – заявила хорошенькая мисс Кора.

Это определенно был ее день! Перед ленчем лорд Уолдерхерст пригласил ее с матушкой прокатиться в его фаэтоне на высоких колесах. Ему нравилось править самому, и фаэтон с лошадьми прибыл в Моллоуи вместе с ним. Катал он только тех, кто ему нравился, и хотя при этом сохранял невозмутимый вид, присутствовавшие на лужайке обменивались понимающими улыбками. Гости с удивлением поглядывали друг на друга, когда фаэтон, в котором восседали взволнованные и раскрасневшиеся мисс Брук и ее матушка, покатил по сельской дороге.

Леди Агата поспешила к себе в комнату, где засела за длинное письмо на Керзон-стрит. Миссис Ральф принялась разъяснять молодому Херриоту и группе гостей ценность пьес с социальной проблематикой.

Сверкающий полдень принес в Моллоуи новую партию гостей. Леди всегда приглашала на свой праздник соседей, дабы веселье было еще более масштабным. В два пополудни мимо дома в отведенную для праздника часть парка прошествовала процессия из деревенских детишек, их друзей и родителей, сопровождаемая деревенским оркестром. Леди Мария и ее гости стояли на широких ступеньках и приветствовали веселую толпу кивками и улыбками. Все пребывали в чудесном настроении.

Когда селяне собрались в парке, гости из господского дома прошли к ним через сад. Приглашенный из Лондона фокусник давал представление под большим раскидистым деревом, и дети визгом и смехом приветствовали кроликов, которых он доставал из карманов, и сыпавшиеся из шляпы апельсины. Гости леди Марии веселились вместе с детьми.

После представления наступила пора грандиозного чаепития. Никакой праздник нельзя считать состоявшимся, если дети до ушей не напьются чаю и не наедятся булочками и пирогами, особенно пирогом со сливами.

Леди Агата и миссис Ральф раздавали пироги сидевшим на траве детям. Мисс Брук, расположившаяся под деревом и выглядевшая весьма соблазнительно в шляпе, украшенной маками, и с алым, как маков цвет, зонтиком, сказала лорду Уолдерхерсту:

– Мне тоже следует помочь раздавать пироги.

– Как следовало бы этим заняться и моей кузине Марии, но она этого делать не станет, как не стану делать и я, – заметил он. – Лучше расскажите мне о надземной железной дороге и о Пять тысяч пятьсот какой-то там улице, – со скучающим видом произнес он.

Мисс Кора нашла эту его манеру впечатляющей.

Эмили Фокс-Ситон раздавала угощение и регулировала поставку припасов с присущим ей тактом и хорошим настроением. Когда пришла очередь чая для старшего поколения, она переходила от стола к столу и уделяла внимание каждому. У нее так и не нашлось времени самой угоститься чаем в компании леди Марии и ее гостей на лужайке возле дома – так увлечена она была своей ролью гостеприимной хозяйки праздника. Ей удалось съесть бутерброд и выпить чаю вместе с несколькими пожилыми женщинами, с которыми она подружилась во время подготовки. Она получала истинное наслаждение, хотя ей и приходилось несколько раз присаживаться – так болели усталые ноги. Вокруг нее все время вились толпы детей, она знала, где хранятся все игрушки, какие призы предназначены для каких состязаний: она единолично представляла собою закон и порядок, а также комиссию по награждению. Улыбающиеся женщины из деревни надели свои лучшие платья, мужчины участвовали в соревнованиях и беззлобно подначивали друг друга, и эта молодая леди успевала повсюду. Казалось, она олицетворяет собою сам дух праздника. Одета она была гораздо скромнее других гостей леди Марии – на ней было голубое льняное платье с белыми полосами и матросская шапочка с бантом, однако для сельских жителей она была представительницей мира ее светлости и Лондона, но нравилась она им куда больше других знатных дам. Праздник явно удался, и благодарить за это следовало эту милую молодую леди. В Моллоуи еще никогда не было такого веселого и дружного праздника.

Приближался вечер. Дети так набегались и наигрались, что буквально валились с ног. Старики прохаживались или сидели группками и слушали деревенских музыкантов. Гости леди Марии, получив свою порцию сельских увеселений, вернулись в сад и в отличном настроении отправились поболтать и понаблюдать за игрой на теннисном корте.

Впечатления Эмили Фокс-Ситон нисколько не утратили своей яркости, чего нельзя было сказать о ее щеках. Ноги у нее ужасно болели, ее по-прежнему улыбающееся лицо было бледным. Она стояла под березой, наблюдая за последними событиями. Леди Мария и ее гости снова вышли к сельским жителям. На прощание был спет национальный гимн и прозвучало троекратное «ура!» в адрес ее светлости. Благодарственные выкрики были такими искренними и сердечными, что на сияющие карие глаза Эмили навернулись слезы: растрогать ее было легко.

Лорд Уолдерхерст стоял подле леди Марии и тоже выглядел довольным. Эмили видела, как он что-то сказал леди Марии и как та улыбнулась в ответ. Он вышел вперед. Выглядел он, как всегда, спокойным, монокль, как всегда, покоился у него в глазу.

– Мальчики и девочки, – произнес он чистым, звучным голосом, – я хочу, чтобы вы троекратным «ура!» громко-прегромко поблагодарили ту леди, которая сделала все возможное, чтобы у вас был прекрасный праздник. Ее светлость сказала, что никогда раньше такого чудесного праздника здесь не бывало. Троекратное «ура!» в честь мисс Эмили Фокс-Ситон!

У Эмили перехватило дыхание. Она вдруг почувствовала себя чуть ли не особой королевских кровей, и не знала, что делать.

И все, и молодые, и старые, и мужчины, и женщины разразились троекратным «ура!» в ее честь. В воздух полетели шляпы и кепи, все в восторге смотрели на нее, а она покраснела и поклонилась.

– О, леди Мария! О, лорд Уолдерхерст! – сказала она, когда к ней вернулся дар речи. – Вы так добры ко мне!

Глава 5

Выпив свой утренний чай, Эмили Фокс-Ситон снова откинулась на подушки и устремила взор на зеленые деревья за окном. Она блаженствовала. Да, она очень устала, но была счастлива. Как все чудесно прошло! Какой довольной была леди Мария, и как добр был лорд Уолдерхерст, предложив селянам ее поприветствовать! О таком признании она и мечтать не могла. Ей никогда не оказывали такого внимания. Она улыбнулась своей детской улыбкой и покраснела, вспоминая приветственные выкрики. Она считала, что, как правило, люди к ней очень расположены. И всегда относились к ней хорошо, думала она – ей и в голову не могло прийти, что, не будь она такой для них полезной, они могли бы быть менее дружелюбными. Она ни на секунду не смогла бы усомниться в своем мнении о леди Марии как о самом восхитительном и щедром человеке. И на секунду ей не могло прийти в голову, что ее светлость получала от нее намного больше, чем дарила ей. Надо отдать справедливость ее светлости: ей это тоже в голову не приходило, она считала, что Эмили нравится, что ею пользуются.

Однако, встав с постели, она поняла, что устала гораздо сильнее, чем когда бы то ни было, а такая усталость у женщины, привыкшей бегать с поручениями по всему Лондону, о чем-нибудь да говорит. Она заметила, что ноги у нее по-прежнему отекшие, и, усмехнувшись, подумала, что придется надеть самые растоптанные туфли. «Сегодня мне надо бы как можно больше сидеть», – решила она, а потом вспомнила, что на утро назначена экскурсия к руинам, а на вечер – званый ужин, следовательно, леди Мария ждет, что она поможет ей в хлопотах.

Леди Мария действительно с радостью попросила ее о помощи. Поездка к руинам должна была состояться до ленча, потому что некоторые из гостей считали, что дневная поездка утомит их, и они не смогут в должной мере насладиться ужином. Леди Мария к руинам ехать не собиралась, однако, как оказалось, экипажи все равно были заполнены, и места для Эмили Фокс-Ситон не нашлось. На самом деле Эмили была только рада остаться дома, и они с леди Марией распрощались с экскурсантами.

– У меня нет ни малейшего желания растрясти свои старые кости в день, когда я даю званый ужин, – заявила ее светлость. – Пожалуйста, позвоните в звонок, Эмили. Хочу узнать, что там с рыбой. Рыба – одна из проблем сельской жизни. Торговцы рыбой – настоящие дьяволы, они способны довести до безумия всякого, кто живет больше чем в миле от них.

Моллоуи-корт находился на таком расстоянии от соседнего городка, чтобы этот городок не нарушал окружающей имение сельской пасторали, но вот по отношению к рыбе это расстояние было недружественным. А какой ужин без рыбы? Городок был маленьким и небогатым ресурсами, единственный торговец рыбой отличался неблагонадежностью и вообще был слабоват на голову.

Явившийся на звонок слуга сообщил ее светлости, что кухарка, как всегда, беспокоится по поводу рыбы. Торговец усомнился в том, что сможет удовлетворить все кухаркины потребности, к тому же его повозка вряд ли появится раньше половины первого.

– Господь всемогущий! – воскликнула ее светлость, когда слуга удалился. – И что мы будем делать без рыбы?! Старый генерал Барнс – самый привередливый гурман в Англии, он публично клеймит тех, чьи ужины ему не по вкусу. Мы все его немножко побаиваемся, а я должна признать, что по части ужинов несколько тщеславна. Это последняя из привлекательных черт, остающихся на долю немолодой женщины – умение давать хорошие ужины. Я буду просто в ярости, если случится что-нибудь неподобающее!

Они сидели в утренней гостиной, писали письма и разговаривали, поглядывая на часы – близилось время появления повозки рыбника. Пару раз леди Мария заговаривала о лорде Уолдерхерсте.

– На мой взгляд, он довольно интересный человек, – сказала леди Мария. – Мне он всегда нравился. Нельзя сказать, чтобы он отличался особым блеском, но у него бывают оригинальные идеи. Мне кажется, в разговорах со мной он более свободен, чем с другими, хотя не могу сказать, что он такого уж высокого обо мне мнения. Вчера вечером он, по своему обыкновению, вставил в глаз эту свою стекляшку, и заявил: «Мария, вы самая чудовищно эгоистичная женщина, которую я когда-либо встречал, но вам это идет». При этом я знаю, что он меня любит. Знаете, что я ему ответила? «Это не совсем верно, Джеймс, – сказала я. – Я эгоистична, но не чудовищно. Чудовищно эгоистичные люди раздражительны и всегда пребывают в мерзком настроении, а вот уж в чем, а в раздражительности и вечном дурном настроении меня никто упрекнуть не может. У меня очень ровный темперамент».

На подъездной дорожке послышался стук колес.

– Эмили, это рыбу привезли? – спросила ее светлость.

Эмили выглянула в окно:

– Нет, это повозка мясника.

– Его отношения с нашими дамами доставили мне немало удовольствия, – продолжала леди Мария, с улыбкой разглядывая очередной вязаный шлем для рыбака. – Он прекрасно ведет себя со всеми, но я вряд ли поставила бы на какую-то одну. Однако я должна кое о чем вам сказать, Эмили.

Мисс Фокс-Ситон с интересом ждала продолжения.

– Он собирается положить конец всей этой истории и на ком-то точно жениться. Нутром чувствую.

– Вы правда так думаете?! – воскликнула Эмили. – О, я надеюсь, что это будет… – и она оборвала себя.

– Вы надеетесь, что это будет Агата Слейд, – закончила за нее леди Мария. – Ну, может, и так. Я сама иногда думаю, что это будет скорее всего Агата. И все же уверенности у меня нет. С Уолдерхерстом никто ни в чем уверенным быть не может. Он всегда держит рот на замке. Может, у него припасена какая-то другая дама?

– А почему вы вообще решили?.. – начала Эмили.

– По особой причине. У Уолдерхерстов имеется семейная реликвия – кольцо, которое из поколения в поколение дарится той женщине, на которой кто-то из них женится. Кольцо смешное – потому что рубин величиной с пуговицу от штанов действительно смешон. Он так бросается в глаза! С этим кольцом связана какая-то история – много веков назад и всякое такое, что-то по поводу женщины, для которой его заказал первый Уолдерхерст. Она была дамой чего-то там и отвергла притязания короля, и король так этим впечатлился, что решил, будто она святая, потому и презентовал ей этот рубин. Так вот, по чистой случайности я узнала, что Уолдерхерст посылал слугу в город за кольцом, и два дня назад его привезли.

– Как интересно! – Эмили была заинтригована. – Конечно, это что-то должно значить.

– А может, это просто шутка… Снова кто-то едет. Рыбник, наконец-то?

Эмили снова выглянула в окно.

– Да, если его зовут Баггл.

– Его зовут Баггл, и мы спасены, – заявила леди Мария.

Но спустя пять минут на пороге утренней гостиной появилась кухарка собственной персоной. Она была женщиной в теле, и потому задыхалась от быстрой ходьбы и чистым платочком вытирала со лба пот.

При этом она была бледна, насколько может быть бледна особа ее комплекции.

– Что случилось на этот раз? – осведомилась леди Мария.

– Этот Баггл, ваша светлость! Он говорит, что сильно сожалеет, но если вечером ему привезли несвежую рыбу, то наутро она свежее не станет! Он привез ее, чтобы я могла сама убедиться, и могу вам сказать, что использовать ее нельзя. Я так расстроилась, ваша светлость, что посчитала нужным прийти и самолично вам объяснить.